Умеренность

      Всю свою жизнь он стремился к совершенству. Когда капсула с ним упала на отравленный и неприветливый Кемос, его родители приняли его, несмотря на ту жестокую нужду, что испытывали сами. Затем, когда он понял, что отличается от других — стал работать больше и лучше, чтобы жизнь его родных, семьи, города и, в конечном счёте, всего Кемоса стала лучше.       Он искренне стремился сделать этот мир таким, каким представали миры из старых, ещё терранского происхождения, историй, которые ему рассказывали родители. И когда, будучи ребёнком, стремился украсить их скромное жилище. И потом, когда, будучи уже инженером, а затем и правителем, совершенствовал механизмы, увеличивал производство пищи и изделий и, самое главное для бесплодного Кемоса, приносил воду, добывая её из нутра бесплодной планеты.       После они восстанавливали не только материальную, но и культурную жизнь — искусство, мораль и общественные институты. Они смогли. Мир, которому было суждено умереть, сдавшись под натиском энтропии, выжил и расцвёл вновь, став со временем одним из наиболее благоустроенных миров всего Империума Человечества.       Его стремление к совершенству, наиболее точному и аккуратному исполнению всех мельчайших обязанностей было продиктовано единственной целью — спасти людей, спасти свой народ, спасти Кемос.       Второй же важной чертой примарха Детей Императора была умеренность. Выжив на Кемосе он понял сколь важно было обходиться тем, что есть. Для того чтобы построить развитое, культурное общество нет нужды в вознесении бесконечных памятников. Нет нужды в вычурности, которая переходит в дурной тон.       Тем неприятнее было ему смотреть на гололит, отражавший перед командованием 28-й экспедиции Крестового Похода мир Лаэран. Стремление его обитателей к тому, что они считали совершенством было словно насмешкой над Фениксом. Вместо того, чтобы работать, изменяя мир, приводя его в равновесие, его обитатели уродовали себя.       Лаэр напоминали нечто среднее между рептилиями и инсектоидами. Мягкое, гладкое, склизское даже на пикте тело с лишённой любой растительности кожей и длинным хвостом было похоже на малька земноводного, отбрасывая неверные тени в сапфировом свете местного солнца. Четыре руки с четырьмя пальцами каждая были покрыты чешуёй. Но более всего отталкивало то, что следовало считать головой лаэр. Непропорциональный череп, достаточно объёмный в теменной и затылочной областях резко сужался к ротовому провалу, очерченному шестью крупными и двумя меньшими мандибулами. Над ртом зиял провал обонятельной зоны и неподвижные фасетчатые глаза, напоминавшие зрительные органы огромного насекомого. Лоб был скошен из-за чего череп казался непропорционально вытянутым. И вместе с тем всё в лаэр было неправильно органично и словно притягивало взгляд. Их совершенство было отвратительным.       Примарх оторвался от разглядывания ксеноса, только поняв, что его уже несколько раз спросили о чём-то. Сфокусировав внимание и почему-то ощутив лёгкое головокружение он понял, что Первый капитан Юлий просит его ознакомиться с планом операции, а главный апотекарий Фабий Байл просит разрешения изучить биологию ксеносов, чтобы понять как можно усовершенствовать тактику и снаряжение легиона.       Он уже собирался одобрить предложение Фабия и перейти к плану, предложенному Первым капитаном, как вдруг понял, что мысль была будто бы не его. Человек не должен забывать об умеренности, ибо она то, что не позволяет ему стать рабом своих страстей. Голову пронзила вспышка боли. Нужно будет отдохнуть, когда они закончат здесь. Он понял, что всё ещё ничего не сказал. Дети начинали смотреть на него с беспокойством.       Взглянув на своих сыновей, примарх ответил: «Дети мои, когда мы стремимся к совершенству, мы стараемся наиболее полно раскрыть способности данные нам нашей природой и Возлюбленным Императором. Вмешательство в творение Его есть отступление от собственной природы. Взгляните, — он указал рукой на гололит, — до чего доводит стремление изменять себя для наилучшей приспособляемости. Эти ксеносы не могут быть отнесены хоть к какому-то виду по имперской классификации. Многообразие этой расы столь огромно, что среди них есть те, кто живёт на рифах, под водой и в небе. И это только те о ком мы знаем. И кто знает какие ещё мрачные тайны хранит их желание менять свою природу, уродуя её до неузноваемости. Я хочу чтобы вы поняли. Отсутствие умеренности приводит нас к потаканию нашим низменным желаниям. К стремлению найти лёгкое, но неправильное решение. Если вместо работы над собой, мы будем идти на поводу у лёгких решений, изменяя себя каждый раз, когда нам что-то не нравиться, мы потеряем себя. Признаться, — примарх нахмурился, головная боль всё возрастала, вызывая желание обхватить голову и сжать её, — я боюсь этого. Пусть этот несчастный мир послужит нам всем предостережением».       Развернувшись он медленно поднялся на центральный постамент зала Гелиополиса, где располагался трон примарха. Сев, он устало посмотрел на свои сцеплённые руки. Сыновья в недоумении наблюдали за ним. Он слабо улыбнулся: «Никогда не отступайте от здравого суждения, дети мои. Имперские истины не зря запрещают нам бездумное эксперементирование с ксеносскими технологиями, оставляя это большей частью на орден Марса. Свяжите меня с мостиком».       Послышалось жужжание сервиторов и когитаторов, спустя секунду контакт был установлен.       - Мой господин? - послышался голос адмирала.       - Адмирал, мы находимся над миром, который более других является извращением Имперской Истины и, одновременно с тем, злой насмешкой над нашим легионом. - Боль взвилась до своего крещендо. Казалась, что голова сейчас лопнет. Мельчайшие звуки, доносившиеся до усиленного слуха примарха, отдавались в его голове раскатами Колокола Потерянных Душ. - Стремление этих ксеносов к изменению себя в поисках своего мнимого совершенства, их отступление от умеренности в своих поисках, искажение самой природы не может быть оставлено так просто. Мы не будем брать этот мир. Его невозможно будет привести к Согласию. Я чувствую это всем своим сердцем. Выбора нет. Готовьтесь к эстерминатусу. Я желаю, чтобы лаэр были стёрты с лица Вселенной как можно быстрее.       - Так точно, мой господин. - ответ адмирала был понятен и краток.       Фулгрим улыбнулся впервые за долгое время. Поднявшись с трона, он распорядился, чтобы его оповестили, когда всё для уничтожения планеты будет готово. Идя в свои покои, примарх всё более осознавал, что поступил правильно. Нужно будет повторить сыновьям уроки умеренности. Голова больше не болела.