Циклы

Новый Орлеан – особенный город. В нем как будто было что-то неуловимое. По крайней мере, Кейт думала так, но когда она спрашивала об этом Маккоя, то подтверждения своим ощущениям не находила – для него это был самый обычный город. Каждый раз, приезжая сюда, она чувствовала что-то необыкновенное – наверное, атмосферу вечного праздника и индустриализации. Единственное, что привлекало Маккоя – это трамваи и сносные материалы, из которых строили дома. Но поскольку многое в городе, в том числе, например, и яркие фонари, создавало шумовые эффекты в процессе восприятия, Док ощущал дискомфорт. Тем более, поездка была деловая: следовало выследить местного колдуна-шарлатана. Он, судя по описанию, производил впечатление достаточно примечательного и бестолкового человека. Только проблема, пусть и сравнительно небольшая, заключалась в том, что уже второй месяц никто не мог его поймать, и поэтому за его, разумеется, живую, голову назначили очень неплохую награду. Кейт указанная история заинтересовала, и это не казалось удивительным, так как она очень любила тайны и легкие деньги. – Док, я тут думала... Не слишком ли подозрительно мы выглядим, когда берем один номер? Тем более что сейчас нам нужно быть как можно менее примечательными, – Кейт сидела за письменным столом вполоборота. – Хотите сказать, что платить двойную сумму за сомнительные бонусы целесообразно? – спросил Маккой, поправляя воротник и галстук перед зеркалом. Утреннее солнце освещало комнату. – Думаю, было бы подозрительнее, если бы Вы сами покупали себе номер. Это вызвало бы много вопросов. И помех. – Да... Каждый видит ситуацию по-своему. Никогда не угадаешь, что ожидают разные люди... – Кейт задумалась. Раньше она решала этот вопрос интуитивно. – Смею заметить, Вам это удается. Но главное заключается в другом, – Маккой развернулся лицом к Кейт. – Мы с Вами не так уж безызвестны, и если мы будем постоянно выполнять одно и то же действие, например, снимать один номер, если решим задержаться в городе, то люди привыкнут, и это будет вызывать у них минимум подозрений. И если это учитывать, то постоянные переплаты за дополнительный номер были бы совершенно нецелесообразны. – Похоже, Вы сегодня особенно благодушны, – заметила Кейт и улыбнулась. В ответ Маккой тяжело вздохнул и сказал: – Разумеется. Наш клиент расположился практически под нашими окнами, и, похоже, менять точку дислокации не собирается. Маккой изначально выбрал именно этот номер именно в этой гостинице, так как сразу, почти по приезде в город, заметил искомое лицо, которое им с Кейт предстояло выследить и задержать. Имя человека, выдававшего себя за колдуна, известно не было: он возник словно из неоткуда, и записи из баз данных, которые можно было к нему отнести, отсутствовали. Колдун целый день сидел под забором, возле него в разном количестве толпились люди. Иногда их не было вовсе. Избранный наблюдательный пункт был удобен, помимо прочего, также тем, что если кто-то один, Маккой или Кейт, выйдет из номера по постороннему делу, то второй, увидев смену расположения цели и поняв необходимость следования за ней, сможет через консьержа предупредить первого о своем отсутствии. И по понятным причинам это не будет вызывать вопросов. С наступлением сумерек зажглись фонари. Колдун сидел в одиночестве. Маккой и Кейт весь день провели в номере: они нашли в одной из тумбочек весьма сомнительные застарелые конфеты, которые сразу же отложили в сторону. В целом, именно поэтому обыскивать комнату дальше они не решились, оставив возможные жутковатые и не самые приятные тайны в соответствующем статусе. Возле колдуна на отдалении остановился молодой человек, посмотрел на него, и продолжил движение. Но едва он тронулся с места, колдун быстро к нему подошел и начал что-то говорить, затем явно сунул ему в руку маленький подозрительный объект. – Вы запомнили этого парня? – спросила Кейт. Молодой человек уже шел по своим делам, а колдун возвращался на место. – Конечно. Грубый коричневый пиджак, думаю, с чужого плеча; зеленый платок на шее, – Маккой не очень любил отвечать на подобные вопросы. – А еще трехдневная щетина и темные волосы, – добавила Кейт. – Вы заметили, что у него из кармана торчал амулет? – Маккой вспомнил еще одну деталь и решил ее уточнить. – Да. Хотела бы я потом побеседовать с этим молодым человеком. – Уверен, он мог бы сказать много интересного. Следующие несколько часов тянулись долго, спать, несмотря на поздний час, не хотелось, как и говорить о чем-либо. Наконец, колдун встал и направился вдоль по улице. Маккой и Кейт быстро покинули гостиницу и пошли по следу колдуна. Приходилось двигаться на отдалении, почти вдоль стен, так как колдун, судя по всему, испытывал некоторые параноидальные чувства. Он прошел через несколько темных кварталов, а затем вышел за город, после чего, пройдя немного по полю, зашел в старый одинокий сарай. Маккой и Кейт приблизились в надежде что-то увидеть и подслушать. Только единственным, что оказалось понятным, было то, что помимо колдуна в сарае находился еще один человек, и они о чем-то договаривались: речь их была слишком тихой, чтобы разобрать слова, а подглядывать в окно представлялось опасным. Выйдя из сарая, колдун направился в находившийся рядом лес, Маккоя и Кейт, спрятавшихся за углом, по всей видимости, он не заметил. Было довольно темно из-за деревьев, и риск потерять колдуна из вида возрастал, так что, во многом, приходилось ориентироваться по шелесту веток. Неожиданно вокруг возникли каменные памятники и кресты. Сразу опознать их из-за мха и темноты было весьма проблематично. – Мы на заброшенном кладбище? – шепотом спросила Кейт, поежившись. – Очевидно, да, – с неприязнью в голосе ответил Маккой и осмотрелся. Это, действительно, было кладбище, и примерно в его середине, насколько позволяло судить текущее освещение и восприятие глаза, привыкшего к темноте, стоял склеп. – Мне казалось, такие места Вас не особенно волнуют, – продолжила Кейт, глядя по сторонам. – Не волнуют. Но в том, чтобы топтать могилы по ночам, приятного мало. Лучше скажите, куда отправился наш колдун? Я бы сказал, что в склеп, но тут так темно, что... – Маккой осекся и потер повязку на глазу. – Я тоже видела, что он спустился в склеп, – сосредоточенно ответила Кейт и добавила чуть тише и таинственнее. – Неужели и нам придется спуститься? Я не очень такое люблю. – Лично мне уже без разницы. Все равно мы уже прошлись по нескольким могилам. Почему бы, для полного комплекта не посетить и склеп? – Маккой собрался закончить свое высказывание, но, заметив на лице Кейт сомнение и встревоженность, добавил. – Так что, да, я, пожалуй, спущусь туда. Разумеется, если Вам так удобнее, то Вы можете подождать меня здесь. В полном одиночестве. Маккой развернулся и, обходя, насколько это было возможно, могилы, направился к склепу. – Подождите, – громко шепнула Кейт. – Я с Вами. – Как-то слишком быстро Вы передумали, – ответил Маккой и продолжил путь. Через несколько секунд он почувствовал, как Кейт начала протискивать свою ладонь в его руку. Он обернулся и хмуро посмотрел на Кейт, после чего перехватил ее руку удобнее и снова продолжил путь. До склепа они добрались менее чем за минуту, так как кладбище было маленькое. В самом склепе виднелось свечение, но распознавание дороги оно не сделало легче. Маккой остановился, надел на свободную руку перчатку, нащупал стену и продолжил идти. – Кейт, напомните мне, когда представится возможность, заготовить фосфор. Сейчас бы он очень пригодился, – тихо попросил Маккой. – Хорошо, но мы так спешили, когда покидали комнату, что забыли почти все важное. – Да, я понял, – подхватил Маккой, вспоминая оставленный в гостинице саквояж. До источника света Маккой и Кейт добрались без происшествий, если не считать того, что по дороге они пнули камень. Маккой это, разумеется, прокомментировал, сказав: «Проклятье». А Кейт поднесла к губам палец и ответила ему: «Т-с-с-с». Маккой, реагируя на это, раздраженно вздохнул. Через некоторое время они свернули к источнику света. Это было довольно просторное, освещенное тусклой керосиновой лампой помещение, в котором как будто разбили маленький лагерь или обустроили тайное логово, если учитывать специфику места. За саркофагом, как за верстаком, стоял колдун и, по всей вероятности, проводил некие хитрые манипуляции. – Я знал, что за мной кто-то следит. Духи мне все доложили, – сказал он и обернулся. Слова его звучали не особенно убедительно, и было похоже, что колдун делает крайне неудачные попытки произвести эффект таинственности. Маккой скривил лицо и потянул руку к «Бантлайну», но Кейт придержала его за предплечье. Маккой посмотрел на нее и еще сильнее скривил лицо. Кейт, встретившись с ним взглядом, с очень маленькой амплитудой помотала головой, и обратилась к колдуну: – Давайте, поговорим с Вами, если Вы нас заметили. У нас к Вам несколько вопросов, только и всего. Колдун вздрогнул, а потом полоснул чем-то острым по своей ладони. Затем он сделал несколько шагов к стене и приложил к ней ладонь. Маккой удивился. Не обращая внимания на руку Кейт, он выхватил «Бантлайн», но понял, что стрелять уже было некуда: цель исчезла. По стенам, как северное сияние, распространялось ослепительное свечение. Внутри, как при морской качке, сильно замутило, и Маккой направил свое тело так, чтобы в случае чего упасть на Кейт, но вовремя почувствовал, как она повисла на его плече, схватившись руками. Стало понятно, что рассчитывать придется исключительно на собственные ноги и волевые механизмы. *** Земля перестала уходить из-под ног. Кейт отпустила Маккоя, но он все равно придерживал ее за руку. Док подумал, что лежать на кладбищенском полу без чувств, в случае потери сознания, для Кейт было бы слишком. Он убедился, что его и ее самочувствие нормализовалось, после чего произнес, отпуская Кейт: – В глубине души я надеялся, что Вы меня подхватите. – Может быть, в другой раз, – Кейт было все еще тяжеловато. Похоже, она сама не ожидала проблем с выносливостью. – Ладно. К этой теме мы как-нибудь вернемся. А теперь потрудитесь объяснить, зачем Вы меня остановили? Этот козел только что ускользнул, – Маккой был явно зол – он говорил более вкрадчиво и сильнее выделял акценты. – Нам надо было взять его живым... – Кейт никак не могла отдышаться. – Но Вы хотели его убить... Кейт произнесла это очень вкрадчиво и посмотрела на Маккоя, прищурившись. Возразить Маккой ничем не мог, поэтому он постоял несколько секунд, испытывающе глядя на Кейт, затем отвел взгляд, вздохнул и начал размеренно нарезать круги по помещению. Прошла минутная пауза. – Что-то тут все какое-то... особенно ветхое, – прокомментировал Маккой. – Тут и так была помойка, а теперь, вообще – выгребная яма, – продолжил он, не дожидаясь ответа. Что-то скрипнуло под ногой. Маккой остановился, поняв, что наступил на черепок от какого-то горшка. Постояв секунду, он продолжил его давить сапогом, слушая приглушенный хруст. Кейт, после того, как окончательно пришла в себя, стала осматривать помещение, двигая лишь одними глазами. Не отметить того, на что обратил внимание Маккой, она не могла, однако, будучи погруженной в собственные мысли, она сохраняла молчание. Кейт чувствовала себя немного виноватой, но даже при возможности отмотать время назад, она не дала бы Маккою выстрелить: слишком мало было известно про этого колдуна, а странный фокус, что он сотворил, выглядел слишком странным. В коридоре по неопределенной причине было светлее, чем следовало. Кейт выглянула и повернула голову туда, где должен был быть выход. Увиденное ее поразило: – Маккой, кажется уже утро... Или вечер... Док резко остановился. На его лице отразилось полное непонимание происходящего, как будто ему сообщили два противоречащих факта. Маккой быстрыми шагами вышел в коридор, посмотрел на освещенные зарей стены и пол, после чего едва слышно произнес: «Какого черта?». Кейт не стала ему отвечать, она направилась в сторону выхода. Маккой последовал за ней. – Вечер меня сильнее бы удивил, чем утро, – прокомментировала Кейт. – Безусловно, – ответил Маккой, глядя то на красное небо, то на поросшие мхом камни. – И мне казалось, все было не таким ветхим, когда мы сюда пришли, – отметила Кейт с сомнением. О наличии когда-то здесь кладбища напоминал только сам склеп и разбросанные фрагменты памятников. Сохранилось и два-три надгробия, но они были почти полностью зеленые из-за мха. Забор поредел еще сильнее: о том, что он когда-то присутствовал здесь, говорило два небольших, также заросших, столбика. – Да, Кейт. Не могу не согласиться, – Маккой был явно не в духе, но он слишком устал, чтобы иронизировать по поводу происходящего. – Что будем делать дальше? – спросил Маккой. Кейт не ожидала вопроса, но ответила: – Думаю, надо вернуться в город. У меня очень странное предчувствие. – Хорошо... – Маккой снял шляпу, потер виски, а затем надел ее. – Надеюсь, Вы помните дорогу обратно? Я почему-то совершенно не могу собраться с мыслями... Последнюю фразу он произнес очень тихо. Кейт почесала подбородок и через некоторое время ответила утвердительно. После этого они, с Маккоем направились в сторону Нового Орлеана. Лес был пройден неожиданно быстро, а город, видимый с опушки, казался немного больше, чем следовало. Двигаясь по городским улицам, Маккой и Кейт также получали странные впечатления: в целом, дома были те же, но казались более ухоженными; много плакатов висело на стенах; чаще проезжали трамваи; немногочисленные люди провожали Маккоя и Кейт взглядом. Но все это не могло сравниться с объектами, на которые нельзя было распространить ни одно из понятий доступных Маккою и Кейт. Безусловно, несколько подходящих понятий было, но они нуждались в уточнении по отношению к этим объектам. Один из них проехал мимо. Маккой мрачно проводил его взглядом и спросил тихо: – Что это еще за черт? – Не знаю, – ответила Кейт, удивленно погладив подбородок. – Это, безусловно, понятно. Но как это называть? – Маккой тоже машинально подтянул руку к подбородку. – Я думаю, лучше спросить прямо у кого-нибудь, иначе мы такое название придумаем... Но мы выглядим слишком вызывающе, – добавила Кейт, и звучало это так, что следующее ее высказывание оспариванию подлежать не должно было. – Нужно где-то найти подходящую одежду. Кейт задумалась. И размышляла она, конечно, о том, где маскировку можно было украсть. – Я знаю, о чем Вы думаете, – прервал ее мысли Маккой. – Учтите, что чужие обноски я не надену. – Вы читаете мысли? – удивилась Кейт. – Я достаточно хорошо Вас знаю. – Ла-адно... – протянула Кейт. – А деньги на ателье у Вас найдутся? – Найдутся. Следующие десять минут были проведены в поисках ателье. За это время Маккой убедился, что его карманные часы остановились, и очень раздосадовался. Кейт, вслед за ним, тоже раздосадовалась, но она в большей степени удивилась, так как помнила, что Маккой заводил свои часы только вчера, и, по сравнению с тем моментом, Кейт не чувствовала себя старше более, чем на половину суток. Ателье они вскоре нашли и, что особенно обрадовало Кейт, помимо прочего, в нем продавались уже готовые изделия. Маккой зашел в магазин вслед за Кейт, и тут же услышал задорный мужской голос: – Здравствуйте, сэр, или мадам, или сразу оба... Что привело Вас сюда? – голос принадлежал мужчине за прилавком. Из угла помещения вышла, по всей видимости, помощница и тихо поздоровалась. – Доброе утро, – с энтузиазмом поздоровалась Кейт. – Нам, просто, нужно кое-что купить из одежды. Маккой в это время провел взглядом из стороны в сторону, осматривая помещение. Он также заметил настенные часы: они показывали половину седьмого. – Да, вижу я, вы выглядите весьма... – продавец начал подбирать слова. – Неаутентично, – подхватила помощница, успевшая осмотреть своих клиентов со всех сторон. – Да? – спросил Маккой выразительно. – Теперь мы, разумеется, окончательно поняли, зачем пришли сюда. – На самом деле, мы артисты, – подхватила Кейт, легонько пихнув Маккоя. – Но нас ограбили по дороге, и мы долго шли до ближайшего города. – Да, печальная история, – ответил продавец. – Что-то мафиози совсем распоясались. Давно они не заезжали в наши края. – Это точно, – подхватила помощница, продолжая осматривать гостей. – Слушайте! – от видимой гениальности своей мысли продавец щелкнул пальцами. – Раз уж вы артисты, то не дадите нам представление? А мы бы вам бесплатно все завернули. Кейт пришла в замешательство. Нужно было что-то срочно придумать, и она начала тянуть время использованием вводных фраз: – Это интересное предложение, но... – Даже не думайте. Мы выступаем исключительно за деньги, – продолжил Маккой. – Полагаю, если Вы допустили мысль, которую только что озвучили, то ничего приличнее цирка Вы в жизни не видели. – Полегче, дружище, – стушевался продавец. – Деньгами – так деньгами. Это, просто, предложение, не более. Маккой посмотрел на него, прищурив глаз – слишком быстро продавец капитулировал. – У меня кое-что есть для Вас, – сказала помощница Кейт и повела ее показывать платье. Изделие было неплохое, но, по мнению Кейт, на нем было слишком много блестящих элементов: оно как будто полностью из них состояло, и выглядело из-за этого сильно перегруженным. Кейт померила платье, покружилась из стороны в сторону перед зеркалом, и решила, что сойдет. Она уже присмотрела, что купит для себя: аутентичное платье, туфли, а также шляпку, чтобы спрятать под нее часть волос, иначе они казались бы слишком длинными. Кейт надеялась, что все пройдет быстро, так как она уже приметила для себя нужные предметы, но поняла, что сильно ошиблась. Маккой, оставивший на вешалке шляпу и плащ, откладывал уже третий пиджак, предлагаемый продавцом. От еще двух, которые продавец держал в руках, он тоже отказался, указав на то, что первый имеет совершенно неподходящий оттенок, а второй – ужасно сядет, и что это видно, даже если не присматриваться. Помощница слегка удрученно вздохнула. Кейт тоже вздохнула, посмотрела на нее с пониманием, а затем осторожно спросила: – А давайте еще варианты посмотрим? У Вас есть что-то более повседневное? – Конечно, – ответила помощница и стала показывать другие платья. Кейт на них посмотрела, затем посмотрела в сторону Маккоя и, поняв, что процесс затягивается, вернулась к платьям. Она выбрала платье неяркого слегка осветленного красного оттенка, примерила его, и решила, что это лучшее платье, которое она могла бы носить в текущих условиях. Остальное из того, что она собиралась купить, было выбрано быстро, и оставшееся время Кейт ждала, когда Маккой определится с пиджаком и обувью – она считала, что к этому вопросу он подошел чуть более обстоятельно, чем следовало. Поэтому Кейт, чтобы не терять время в ожидании попросила помощницу найти для них чемодан, чтобы сложить «реквизит»: носить одежду и снаряжение в руках было бы верхом непрактичности и подозрительности. В конце продавец вложил в нагрудный карман пиджака Маккоя сложенный фиолетовый платочек под цвет галстука, и это означало завершение всех текущих процессов. – Что скажете? – спросил продавец помощницу. – Немного винтажно, – ответила она. Маккой и Кейт расплатились, вызвав сильное удивление продавцов очень старыми банкнотами, и вышли на улицу. Впрочем, если бы эти деньги не прошли, можно было бы предложить золото. – Мне казалось, это должно было быть дело на минутку, – Кейт не ожидала, что будет сколько-нибудь утомлена. – К сожалению, в отличие от Вас, я не могу носить любую одежду, – спокойно ответил Маккой. Затем он внимательно посмотрел на Кейт и вкрадчиво добавил. – Сегодня Вам особенно идет. – Спасибо, – Кейт улыбнулась. – Но нам нужно где-то остановиться и купить газету. В конце концов, не таскать же за собой этот чемодан? Кажется, в Кейт проснулся энтузиазм. – Не могу не согласиться, – ответил Маккой. Гостиницу они нашли достаточно быстро, оказалось, что в городе успел появиться отель, а также успели исчезнуть все приличные недорогие гостиницы. Маккой и Кейт сняли номер, но не стали туда заходить, отдав чемодан швейцару. Нужно было как можно быстрее получить представление о городе и о произошедших изменениях. Маккой и Кейт догадывались, с чем могли столкнуться, но оба предпочитали гнать из головы эти мысли. Количество людей на улицах заметно увеличилось. Маккой и Кейт бродили по улицам и рассматривали слишком причудливые плакаты, которыми были залеплены дома. Плакатов было так много, что возникали мысли, будто они выполняют функцию обоев. Подавляющее их большинство рекламировало различные клубы, в которые можно было завалиться на ночь. На многих улицах стояли чернокожие музыканты, играли на трубах энергичную, но плавную музыку, отмеряя ритм ударами в барабаны. Прохожие к этому не были равнодушны и воспринимали происходящее позитивно. То же можно было сказать и о Кейт: она поворачивала голову то в одну сторону, то в другую, желая увидеть как можно больше; иногда останавливалась возле чего-то необычного, иногда могла повернуться на триста шестьдесят градусов, если интересных объектов вокруг оказывалось слишком много. Маккой испытывал информационный перегруз: он шел с хмурым лицом, периодически тер виски и при этом также успевал осматривать окрестности. Это, конечно, было занимательно, но Маккой совершенно не был поглощен этим процессом. В киоске они приобрели газету местного издательства и снова отметили сначала излишне удивленную, а затем излишне радостную реакцию продавца. Когда киоск был уже позади, Кейт высказала опасения: – Наверное, нам стоит обраться в банк и обменять банкноты. – Где Ваша дальновидность? – многозначительно спросил Маккой. – Разумнее было бы продать их коллекционерам как антиквариат. – Жаль только, что, когда мы вернемся домой, новые деньги потеряют ценность. Маккой и Кейт тем временем подошли к небольшому кафе и сели за один из столиков на улице. – А Вы проболтались, – заметила Кейт, ее голос был очень хитрым. – Да? – Маккой поднял брови. – Вы тоже. А теперь посмотрите сюда. Он положил газету на стол и указал на дату публикации номера. Сейчас был тысяча девятьсот двадцать второй год. Кейт от неожиданности вскинула брови и посмотрела на Маккоя. – Сомневаюсь, что мы, как Вы сказали, вернемся «домой». Поэтому продать наши банкноты на аукционе через некоторое время было бы целесообразно, – продолжил старую тему Маккой. – И все же, я хотела бы надеяться, что мы вернемся. Хотя, конечно, оказаться в чужом времени, должно быть, очень романтично, – голос Кейт приобрел мечтательный оттенок. – Вы сказали «романтично»? – Маккой пришел в легкое замешательство, но вида не подал. – Ну да, – Кейт перевела взгляд с неба на Маккоя. – Это как если бы мы с Вами умерли в один день. Думаю, это было бы тоже очень романтично. Маккой скривил рот, и после небольшой паузы произнес: – Это маловероятно, – коротко ответил он. Затем его лицо расслабилось, и он добавил. – С другой стороны, мы с Вами могли бы при подходящем случае одновременно, скажем... наступить на мину. Теперь напряглась Кейт, тему она решила не продолжать. – Знаете, что, оказывается, ездит по улицам Нового Орлеана? – загадочно спросил Маккой, уже воспользовавшийся паузой и просмотревший большую часть газеты. – Что? – спросила Кейт. – Автомобили, – глубокомысленно произнес Маккой, поворачивая к ней газету. Кейт быстро пробежала глазами небольшую статью, а затем добавила: – И машины... Маккой и Кейт многозначительно посмотрели друг на друга. – А теперь посмотрите сюда, – Маккой развернул газету, сложил ее по-другому и указал на следующую заметку. – Жители окрестных городов подписали петицию с требованием расследовать причины возникновения Хаттисбергского кратера? Вот это ажиотаж. – Угу. Но подписей оказалось слишком мало. – Подождите, – Кейт задумалась. – А откуда там кратер? И название мне ни о чем не говорит. – Предполагаю, за эти... хм... тридцать восемь лет возник город или что-то в этом роде, а потом на его месте образовался кратер, – Маккой выглядел так, будто у него появился план. – Наверное, стоит выяснить все, что возможно, об этом кратере. А главное, имеет ли наш колдун к этому отношение, – ответила Кейт, а затем слегка заговорщическим тоном добавила. – И похоже, у Вас есть план. – Вы узнаете это совсем скоро. – И все-таки, что мы будем делать? – не унималась Кейт. – Поиграем в сыщиков. Насколько я помню, Вам нравится такое, – флегматично сказал Маккой и встал с места. Он собирался навестить редакцию местной газеты, адрес которой был напечатан в приобретенном выпуске, а заодно, по дороге, посвятить Кейт в свой план, но только так, чтобы лишних ушей вокруг было поменьше. План состоял в том, чтобы наведаться к редактору газеты в офис и представиться энтузиастами, готовыми расследовать тайну Хаттисбергского кратера, так как полиция не предпринимает каких-либо действий, а попытки людей заставить ее сдвинуть дело с мертвой точки оказываются безуспешными. Здесь, с высокой долей вероятности, могут возникнуть последовательно две проблемы. Первая будет заключаться в том, что редактор станет отговаривать от этой затеи из-за того, что обсуждаемое событие произошло очень давно, или что это расследование для газетчиков банально не выгодно. Если все удастся, то редактор, вероятно, подскажет, как проникнуть легально, или относительно легально, в архив. Эта информация крайне важна, так как за практически сорок лет слишком многое могло измениться. Вторая проблема возникнет, если доступ в архив будет усложнен: например, будет требовать наличия специального допуска. Ее следует разрешить путем приобретения особого статуса, который мог бы предоставить редактор. Таким образом, Маккой и Кейт без документов устроились на работу репортерами и получили удостоверения. Сыграть полного энтузиазма товарища в целях решения первой проблемы Кейт не составило труда; в то время как второй проблемой занимался Маккой: он, просто, дал взятку редактору, намекнув, что старинные банкноты можно обменять как коллекционные. Попасть в архив, находившийся при полицейском участке, не составило особенного труда, но перспектива провести в нем несколько часов удручала даже архивариуса. – Я понимаю, конечно. Катастрофа, все дела... Но это произошло двадцать лет назад, даже полиция, расследуя это дело по горячим следам, не справилась... – Вы пытаетесь на что-то намекнуть? – Маккой испытывающе посмотрел на архивариуса. Архивариус отвел взгляд и ответил: – Всего лишь хотел спросить, стоит ли оно такого количества времени? – Люди даже сейчас просят возобновить расследование. У многих там жили родственники, и они хотели бы знать правду, – ответила Кейт. – Я вам предоставил свежую, относительно того времени статью, неужели этого не достаточно? Думаете, информация в течение двадцати лет до и после как-то для этого важна? – Конечно, важна, – выразительно ответила Кейт. – Ведь какие-то события могут быть связаны, а это может дать что-то новое. – Вы тут четыре с половиной часа уже... – сказал архивариус не столько своим посетителям, сколько себе. – Думаю, информация о том, что мы можем написать на Вашу организацию разгромный отзыв, должна Вас взбодрить, – как будто между делом, произнес Маккой. – Вы это о чем? – оживился архивариус. Маккой оторвался от газеты: – «Представители местного самоуправления в Новом Орлеане продолжает отказывать в содействии жертвам катастрофы в Хаттисберге». Не спорю, оно нуждается в доработке, но как Вам название для заметки? Архивариус промолчал. Ситуация, в любом случае, сомнительная – Маккой и Кейт понимали, что ходят по краю. Однако, если их арестуют, то, в газете напишут о задержании репортеров, проводящих расследование, а это вызовет недовольство людей, которые уже в течение двадцати лет не могут добиться полноценного расследования. Еще сильнее это проявится, если Маккой и Кейт при даче показаний укажут на то, что они сами являются энтузиастами и тоже, следовательно, заинтересованы в своем расследовании. Это уже сможет натолкнуть на мысль, что правозащитники не только игнорируют интересы граждан, но и препятствуют их соблюдению. Особенно ярко это проявится на фоне высокой преступности и обуславливающего ее сухого закона. В любом случае, информация, касающаяся Хаттисбергского кратера, состояла в том, что в тысяча восемьсот восемьдесят втором году был основан город Хаттисберг, но однажды, при некоторых очень таинственных обстоятельствах, он, вместе со всеми жителями, был стерт с лица Земли, а вместо него возник кратер. В обозначенный момент люди могли наблюдать со стороны Хаттисберга различные световые аномалии от северного сияния до длительных вспышек нестерпимого света. Никаких других таинственных сопутствующих событий не было. Только можно было отметить возбужденное, а потом быстро свернутое по неизвестной причине расследование, и многочисленные безуспешные попытки людей возобновить его. Архивариус честно признался, что это событие выглядело слишком таинственно для того, чтобы бросать на его расследование государственные ресурсы. И в условиях того, что возможности узнать какую-либо ценную и полезную для предупреждения других подобных событий информацию были крайне низки, дальнейшие расследования иначе, как расточительство, охарактеризовать было нельзя. В полиции Маккой и Кейт также почти не столкнулись с сопротивлением, в конечном итоге, именно полицейские и пропустили их в архив. Полученная здесь информация по объему была значительно меньше, чем найденная в архиве, но представляла намного большую ценность. Это бы имя женщины: Ада Келлог. Примечательна она была тем, что почти сразу после катастрофы она написала заявление на одного неизвестного, но почти сразу его отозвала. Кроме того, она была одинока, и на общем фоне содержание ее заявления сильно отличалось: люди массово обращались за помощью в поисках пострадавших родственников, в то время как Ада Келлог преследовала иные цели. За информацией, касающейся адреса ее проживания, пришлось снова обратиться в архив. Маккою и Кейт в некотором смысле повезло: Ада Келлог жила в особняке, на окраине города, и до нее можно было доехать на трамвае, дополнительно пройдя еще один квартал. Оставалась только одна неясность, и она состояла в том, согласится ли Ада Келлог ответить на вопросы. Это было важно, потому что дополнительного плана Маккой и Кейт не предусмотрели. Точнее у них всегда был универсальный запасной план, но рассматривался он исключительно как крайняя мера. Забор, ограждавший участок, был достаточно длинный. Он состоял из металлических прутьев, вмонтированных в каменный фундамент. Увидеть сам участок не представлялось возможным, так как забор с внутренней стороны был закрыт густой декоративной растительностью. Только калитка не была прикрыта растениями, но увидеть через нее можно было лишь часть извилистой мощеной дорожки, по бокам которой была установлена живая изгородь. Кейт успела подробно это все рассмотреть с тех пор, как нажала на звонок. Открывать никто не спешил. – Маккой, не могли бы Вы взглянуть, что за изгородью? Вы немного повыше... – Кейт было довольно неудобно его просить, но она хотела получить максимум информации именно сейчас. В дополнение к этому, ей, просто, нечем было заняться. – Мне, по-Вашему, нечего делать? Если Вы не заметили, ее дом в высоту более одного этажа. Просто, посмотрим в окно при необходимости. Для Кейт этот ответ означал, что придется еще какое-то время скучать под калиткой. – М-м... А что Вы могли бы о ней сказать? Маккой понял, что Кейт пытается себя развлечь, и поэтому позволил себя втянуть в разговор. – Ничего определенного, – томно ответил Маккой. Наконец, калитка отворилась. За ней была молодая женщина в одежде прислуги. Маккой и Кейт представились ей, показав удостоверения, после чего девушка попросила их еще немного подождать и скрылась. – Это, очевидно, служанка, – отметила Кейт. Глаза ее сделались очень хитрыми. – Однако, если прислуги у них мало, то смысла в маскировке точно не будет. Кейт разочаровалась. – И что же Вы собрались делать? – флегматично спросил Маккой. Кейт украдкой огляделась, а потом, несколько оживившись, ответила: – Выведываете мои планы? Если бы мы были с Вами за карточным столом, Вас бы удалили за неспортивное поведение. – С каких пор покер – это спорт? – Маккой понял, что Кейт решила припомнить ему неоднозначные ответы на вопросы по поводу планов, и поддерживать эту тему не захотел. Сначала он думал указать на то, что шулерство – это тоже не совсем спортивно, но решил, что в таком случае разговор сильно затянется. – Наверное, с тех, когда учредители турниров это признали, – ответила Кейт. Калитка снова открылась и служанка, указав на то, что хозяйка согласна принять посетителей, пригласила Маккоя и Кейт во двор. Дорожка от калитки, действительно, была слегка извилиста, но смысл этого был, скорее, в том, чтобы проходящий по ней человек мог рассмотреть сад во всех подробностях. Состоял сад преимущественно из вишневых деревьев и занимал весь участок; деревья были распределены редко, между ними достаточно плотно были высажены кусты с цветами. Было понятно, что функция сада – декоративная. Маккоя и Кейт пригласили внутрь дома и провели на второй этаж, в гостиную. Это, действительно, был настоящий особняк, с большим количеством комнат. Только прислуги почти не наблюдалось. Единственным попавшимся на глаза человеком, помимо сопровождающей девушки, был садовник. Госпожа Келлог уже ожидала своих посетителей. Увидев их в дверях, она пригласила их присесть на диван. Сама госпожа Келлог заняла второй, расположенный напротив. Она производила впечатление очень строгой особы, готовой говорить исключительно по делу. Кейт волновалась, но никаких значительных проблем в этом не видела: ей всего лишь нужно будет контролировать свое поведение усилием воли, в частности, подавлять любые навязчивые движения вроде сжимания и разжимания кулаков и тому подобного. Маккой выглядел достаточно расслабленным – он, в принципе, создавал впечатление человека, который никогда не волнуется. Безусловно, здесь стоило бы отметить, что это зависело от разных обстоятельств, но эта ситуация Маккою не казалась излишне особенной. – Забавно, что спустя столько времени этим, вообще, кто-то заинтересовался, – устало проговорила госпожа Келлог. – Подождите. Это событие волнует большое количество людей. Именно поэтому мы и здесь, – ответила Кейт четко, как юный революционер. – Да будет Вам известно, людские волнения, в принципе, мало что значат, – ответила госпожа Келлог будто с высоты своего пребывания на Земле. Кейт старалась отвлечься от мыслей, вызванных этими словами: она всего лишь отыгрывала роль несмотря на то, что делала это проникновеннее, чем следовало. Маккой слушал. – Люди должны направляться. Обязательно. Это залог стабильности и, следовательно, отсутствия волнений. Если дела обстоят иначе, любое начинание постигнет крах. И знаете, на предприятии, скажем, это сразу понятно. Если управляющий умеет организовать процесс, процесс пойдет. Но это еще не все, – продолжала госпожа Келлог. Маккой решил подключиться: – Если Вы не заметили, мы не собираемся открывать никаких предприятий, так что эти уроки ни к чему. Уверен, Вы из тех людей, которые ценят время. Я свое тоже ценю, и поэтому буду краток. Нам известно, что Вы писали заявление на одного господина примерно двадцать лет назад, но потом отозвали его. Мы хотим узнать об этом поподробнее, и связано ли это с Хаттисбергом. Пока Маккой все это говорил, госпожа Келлог переключилась с одной мысли на другую и после небольшой паузы произнесла: – Разумно. По правде говоря, это все произошло так давно. Я знала одного человека, который мог быть причастен к этому, но не была уверена. В конце концов, это могли быть испытания оружия. Глаза Маккоя и Кейт вдруг начали отражать предельную концентрацию внимания на госпоже Келлог. – Я говорю не такие уж и удивительные вещи. Новый Орлеан – город известный, но все же – практически, глушь. А значит, здесь хватает благоприятных мест для испытаний. Наше правительство во время войны финансировало Европу практически во всем. Кто знает, что успели изобрести лучшие европейские инженеры. И тем более, не известно, что было до войны. – И все же, расскажите подробнее о том человеке, на которого Вы написали заявление, – Маккой старался быть аккуратным в высказываниях, ведь по госпоже Келлог сразу было видно, что она готова оборвать любую коммуникацию, если она ее не устроит. – Я бы сказала, что это конкурент, но, на самом деле, этого человека вспоминать не хочу, – в глазах госпожи Келлог появился драматизм. – Что Вы имеете в виду? – спросил Маккой. – Понимаю Вас, но разрешите мне все обдумать, чтобы не сказать лишнего. Думаю, вы понимаете. Я схожу, пожалуй, за Эбигейл, и попрошу заварить чая. – Да, конечно. Мы все понимаем, – сказала Кейт. Госпожа Келлог отошла в другую часть гостиной. – Знаете, что она сейчас сделает? – язвительно прошептал Маккой. – Что? – спросила Кейт. – Она сейчас насочиняет нам полную драматизма замечательную историю, – ответил Маккой. – Пусть сочиняет, – сказала Кейт шепотом. – Я хочу, чтобы Вы ее отвлекли, когда я выйду из комнаты под некоторым предлогом. Маккой посмотрел на женщину в конце комнаты и спросил Кейт: – Вы меня просите? Я, верно, ослышался. – Да. Она – женщина, Вы – мужчина. К тому же Вы ей явно понравились. – Не буду спрашивать, как Вы додумались до такого, но... – Маккой слегка замялся. – Вас совершенно не волнует, что мы здесь будем делать? – Это же для дела, – ответила Кейт так, будто говорила о погоде, затем смахнула невидимую пылинку с усов Маккоя и легким коротким движением поправила воротник его пиджака. Маккой пытался осмыслить происходящее. Госпожа Келлог заняла привычное место и сказала: – Чай должен быть скоро готов. Повисла пауза. – Тот человек... много лет назад очень помог нашей семье... Я не знала, в чем, ведь я была еще девочкой, и в подробности меня не посвящали, – продолжила она. – Но видимо, где-то через декаду, он решил, что эта помощь должна быть вознаграждена, и поэтому всячески нас донимал. Поэтому я и решила написать на него заявление. Сами понимаете, Луизиана – особо богатое место на сомнительные личности. Но потом я решила, что это слишком, и отозвала заявление. Маккой и Кейт внимательно посмотрели на госпожу Келлог. В гостиную зашла Эбигейл с подносом в руках, который она поставила на журнальный столик, находившийся между двумя диванами, и разлила чай. Когда она закончила, Кейт взволнованно и одновременно застенчиво сказала: – Извините. Мне нужно в скором времени быть на встрече по поводу нашего расследования. Нам приходится сообщать новости о том, насколько удалось продвинуться в поисках, и поэтому мне нужно срочно уйти. Эбигейл услышала это, и стала ожидать от своей нанимательницы распоряжения. Госпожа Келлог распорядилась, чтобы Эбигейл проводила Кейт. Дверь издала характерный щелчок. Маккой остался один. – Признаться, сколько раз я убеждаюсь, – начала госпожа Келлог. – У молодых на уме много разных идей. И не угадаешь: идут они на очередное свидание, или, может, действительно, их толкает что-то особенное на решительные действия. Казалось, с уходом Кейт, госпожа Келлог несколько расслабилась. – По правде говоря, это я попросил ее уйти пораньше, – сказал Маккой, чувствуя подвох. Чай он пока не пил. – Неужели? – госпожа Келлог удивилась, но Маккой был уверен, что это было показное. – Да, – его ответ был коротким. – И все же. Что могло бы двигать ей? – госпожа Келлог как будто ожидала услышать нечто конкретное, что погладило бы ее проницательность. – Если Вы ожидаете от меня услышать некий определенный ответ, то зря, – сказал Маккой. – Что-то более или менее определенное я могу говорить только в отношении себя. – Вы знаете... – госпожа Келлог как будто подводила разговор к чему-то. – Я и ожидала услышать от Вас нечто подобное. – Неужели? – Маккой подчеркнуто удивился и отпил из чашки. – Человек, который понимает, о чем говорит. Это, ведь, про Вас, – сказала госпожа Келлог с осторожностью. – Безусловно, это можно причислить к моим положительным качествам, – ответил Маккой. – Наверное, Вы, как никто другой, понимаете, что значит быть одиноким. У меня было такое чувство, и довольно часто. Особенно с тех пор, как тот человек покинул меня, – казалось, госпожа Келлог говорила сама с собой. – Да, понимаю, – ответил Маккой. – Уверен, это связано с взглядами на жизнь. И сейчас они, в большей степени определяются тем, что мы успели сделать. Для Маккоя это была не самая приятная тема, но он сказал то, что обычно ожидается. Вдохновенный голос госпожи Келлог выбил его из колеи: – А знаете, я подписываюсь под каждым Вашим словом. Что уж тут говорить, Вы наверняка и сами знаете, что Вы прекрасный собеседник. – Да, – ответил Маккой, подозревая, что госпожа Келлог успела чего-то набраться. – У меня много качеств, на которые люди часто обращают внимание. – И как Вам с этим живется? – Я не думаю, что в этом есть повод для беспокойства, – вкрадчиво и осторожно сказал Маккой. – Нужно только знать, когда и какое следует применить. – Как Вам чай, мистер Маккой? Он не стал обращать внимание неподобающее обращение к нему, так как сейчас это было бы неуместно, и томно ответил: – Замечательный чай. Маккой отпил немного из чашки. Попытки госпожи Келлог залить его лестью казались забавными, особенно на фоне того, что некоторое время назад она не сумела добиться от него того же в ее адрес. Может, госпожа Келлог, действительно, попросила добавить себе в чай настойку? Едва ли... Это было чем-то из области чистого фантазирования. – И все же, Вы остались здесь. У Вас были особые намерения? – спросила госпожа Келлог. – Нет, – ответил Маккой. – Мне показалось, у Вас были вопросы. Поэтому я остался. – Вы немногословны, – казалось, госпожа Келлог была разочарована. Она собиралась с мыслями. – Не подумайте неправильно... Я совсем одна и... могла сболтнуть лишнего. Маккой начал вспоминать, есть ли у него с собой снотворное или яд на случай, если что-то выйдет из-под контроля, но быстро отбросил в сторону сбивающие с толку мысли. Он понял, что госпожа Келлог одинока, и что отвлечь ее внимание от некоторых объективных вещей вроде Кейт, крадущейся по коридорам особняка, ему будет очень не сложно. Они говорили довольно много. По большому счету, говорила госпожа Келлог, а Маккой не останавливал ее. В основном, ее монологи касались одиночества, и того, что могло бы его скрасить. Иногда она задавала вопрос, и Маккой неоднозначно отвечал. Госпожа Келлог, как будто пытаясь подтолкнуть его к чему-то, потом сетовала, что ничего не может уловить из его слов, и продолжала свои монологи. Маккоя этот алгоритм устраивал: если госпожа Келлог хочет говорить, то пусть говорит, а в его задачи входило тянуть время для Кейт. Он пожалел, что они не обсудили условные знаки. С другой стороны, посылать эти самые условные знаки было бы крайне тяжело, да и обстановка изначально не располагала к детальной проработке планов. – Признаться, я не думала, что мы так хорошо поговорим. У меня были другие планы, но Вы как-то убедили меня их сменить, – госпожа Келлог выдернула Маккоя из собственных мыслей. Это заставило его насторожиться, и он произнес: – Хорошо, что мы с Вами пришли к единому решению. – И все же, – продолжала госпожа Келлог. – Я должна Вам. Хотя бы за то, что Вы выслушали меня. Маккой почувствовал себя не самым приятным образом и дотронулся до своего лица, чтобы удостовериться, не отобразилось ли это чувство на нем. Он в какой-то степени поразился чуткости Кейт: она быстро поняла, что в голове госпожи Келлог, и перестроила все так, чтобы создать для нее удобную видимость ситуации, а себе обеспечить большую мобильность. По итогу, госпожа Келлог окунулась в фантазии и отпустила Маккоя, оставшись с тем, что сама нафантазировала. Она, кроме прочего, после серьезных раздумий, решилась рассказать одну вещь, которая могла быть важна. Да, госпожа Келлог, хотела как-то отплатить за то, что излила душу. Это была информация о некой колдунье-отшельнице, живущей в лесу, на северо-востоке. Как сказала госпожа Келлог, она знала ее лишь по слухам, но Маккой предполагал, что одними лишь слухами это ограничиться не могло, иначе эта информация не позиционировалась бы как очень важная и ценная. В любом случае, он не ставил перед собой задачу выяснения каких-либо сведений – только отвлечь госпожу Келлог; таким образом, здесь можно было говорить о том, что Маккой перевыполнил план. И теперь, после того как Эбигейл сопроводила Маккоя до калитки, он отправился ждать Кейт на трамвайную станцию, где они заранее договорились встретиться в случае, если разминутся. Кейт уже стояла в условленном месте и выглядела слегка мрачновато, Маккой выглядел не лучше. – Как у Вас все прошло? – спросила туманно Кейт. По ней было видно, что план, который она разработала, слегка перестал ей нравиться. – Могло быть и хуже, – также туманно ответил Маккой. – Серьезно? Вы... что-нибудь добавите? – Кейт выглядела так, будто не знала, что сказать. – Ну... Ей хватило такта не говорить, что я выгляжу как пират. – Вы это мне припоминаете? – Кому же еще? – многозначительно ответил Маккой вопросом на вопрос. – И все же... – Кейт решила вернуться к тому, с чего начала. Ей было неловко. – Что у Вас было? – Не уверен, что эта информация Вам будет хоть сколько-нибудь полезна, – сказал Маккой. – Боже, Маккой. Что я буду думать? – спросила Кейт немного более выразительно, чем следовало. Она поняла, что вопросы подобного рода сейчас не уместны, но остановиться было слишком тяжело. – Должен заметить, Вас не особенно беспокоит, что думаю я, когда Вы обмениваетесь любезностями с сомнительными... персонажами, – Маккой говорил очень серьезно. Кейт все поняла и решила отшутиться: – Я думаю только о Вас в такие моменты. – Неужели? – Маккой поднял брови. – Каждую секунду, – ответила Кейт выразительно. – А давайте, я расскажу, что мне удалось выяснить? – Хорошая мысль, – сказал Маккой. – Только в трамвае будет много лишних ушей, – Кейт подмигнула. – А на улице такая хорошая погода. Она окинула взглядом улицу: – Давайте, прогуляемся до отеля? – Прогуляемся?.. – Маккой как будто обдумывал предложение. – Что ж... Можно и прогуляться. Голос его звучал устало, но само предложение Маккой оценивал положительно. Через очень короткий промежуток времени Кейт была уже рядом и держала Маккоя под руку. Они направились вдоль улицы. – И как же Вам разрешили безнаказанно блуждать по особняку? – спросил Маккой. – Мне и не разрешали. Мы вышли на крыльцо, и Эбигейл предложила проводить меня до калитки. Я сказала, что сама найду выход, но кто знал, что мои поиски затянутся? Точно не она. И не госпожа Келлог, – Кейт подмигнула. – Странно, что она так просто согласилась, – отметил Маккой. – Думаю, у нее дел было невпроворот. Впрочем, не важно. Я пробралась в кабинет госпожи Келлог и обнаружила очень любопытную переписку между ней и неким Майклом Хилламом. Они очень сильно поссорились: он недвусмысленно намекал... Нет... Прямым текстом говорил, что ему открылась великая сила, и теперь он хозяин одного из миров, который бросит к ее ногам, – Кейт говорила так, будто в ее памяти разом всплыли все сентиментальные романы, которые она успела прочитать. – А она отвечала, что это все равно ничего не изменит, и что он превратился в... Она это очень красочно описала... В общем, во что-то чрезвычайно неприличное. – Вот как, – глубоким голосом прокомментировал Маккой. – Да, – с воодушевлением подхватила Кейт. – В итоге он написал, что исправит ошибки молодости, и тот «мир», в который он ее звал, будет принадлежать ему вечно. – А что это за «мир»? – Я не вдавалась в подробности, – Кейт задумалась и свободной рукой дотронулась до подбородка. – Кажется, какая-то Лунная империя на Луне. Да, именно так. Но захватил он ее или основал или что-то еще... Об этом не спрашивайте. – Вот как, – сказал Маккой и, остановившись вместе с Кейт, посмотрел на небо. Она тоже посмотрела. Фонари почти ничего не давали увидеть, и Луна из-за этого казалась очень блеклой. Маккой внимательно посмотрел на Кейт и сказал: – Это звучит очень бредово. – Как знать, – мечтательно ответила она. Вечером город казался более живым: чаще встречались музыканты, люди казались веселее. – Но это еще не все, – продолжила Кейт и повела Маккоя дальше по тротуару. – Я нашла мемуары ее отца. Он писал, что этот Майкл Хиллам, действительно, помог его семье, когда спас маленькую Аду Келлог от смерти на лесопилке, на которой работал. Это было очень давно... – вдруг Кейт запнулась, обнаружив значительную несостыковку. – Или нет... В общем, относительно текущего года, давно... Так вот, отец обещал ему, что выдаст свою дочь за него замуж, когда она вырастет. – Может, перейдем ближе к делу? – предложил Маккой. – Маккой, потерпите. Это все по делу. Так вот. Судя по описаниям, тот молодой человек, с которым встречался наш колдун в сарае – это Майкл Хиллам. И сам колдун – тоже Майкл Хиллам. Тем более, сама госпожа Келлог его описала: сначала он выглядел довольно презентабельно, потом, через короткое время, стал выглядеть, просто, ужасно. И если судить по описаниям – так же, как наш колдун; а он выглядит как старец. – Не могу поспорить, – Маккой задумался. – А эта разница во времени достаточная, чтобы эти... изменения... выглядели необычно? – Не стоит даже сомневаться, – ответила Кейт. – К слову, кое-что есть и у меня. Госпожа Келлог рассказала, что знает одну колдунью и место ее жительства. В любой другой ситуации я бы предпочел этот вариант даже не рассматривать, но сейчас выбирать не приходится, – Маккой говорил слишком озадаченно. – Это точно. Слишком все невероятно, – Кейт тоже озадачилась. – Может, она хотя бы скажет что-то о моих догадках? Очень надеюсь на это. Музыка не стихала. По возвращении в отель стало понятно, что в фойе решили что-то отпраздновать, при чем, достаточно шумно. В углу, удобном с точки зрения акустики, расположились музыканты, все, как один, черные; в достаточно обширном свободном пространстве танцевали люди; а кто не хотел танцевать, пил. Музыка была странная, танцы тоже: было что-то одновременно порывистое и изящное. Маккой и Кейт поднялись в номер, который видели за все это время впервые. – Подумать только... – раздраженно проговорил Маккой, разыскивая чемодан. – Этот грохот слышен даже отсюда. – Но в этом, определенно, что-то есть, – ответила Кейт оценивающе. – Конечно, есть, – сказал Маккой, проверяя целостность содержимого чемодана. – Причина моей возможной мигрени. Кейт не могла согласиться с ним, так как, немного подумав, она поняла, что эта музыка и танцы достаточно заводные, чтобы развеяться. Она решила предложить компромисс: – Давайте, я попрошу номер повыше. Тогда будет не так громко. – Не стоит. У меня есть идея получше, – таинственно сказал Маккой. – Методом наблюдения выясним, какой напиток самый популярный, и добавим туда немного... кое-какого средства. Чтобы привести всех в замешательство. И именно в той степени, в которой это нужно. – Эм... – Кейт очень сильно озадачилась. – Вы ведь не взяли с собой саквояж. – Безусловно, но я предусмотрителен, – Маккой достал из потайного кармана жилета очень миниатюрный пузырек с тем самым средством, посмотрел на него сквозь свет лампы и спрятал обратно. – Я надеюсь, Вы шутите, – сказала Кейт с легким недоумением. Она старалась этого не выдать, так как Маккой, скорее всего, хотел произвести впечатление. – Я и сам надеюсь, – многозначительно произнес он. Кейт тоже проверила, на месте ли ее вещи в чемодане, а затем стала рассматривать номер. Маккой с мрачнейшим выражением лица полулежал на диване и тер виски. Номер был вполне обычный для отеля (большая комната, санузел), но выглядел он слишком комфортно. – Док, а Вы не видели, пока мы бродили по городу, более дешевых гостиниц? Маккой очень тяжело вздохнул и ответил: – Я видел то же, что и Вы, – потом он после небольшой паузы и еще одного тяжелого вздоха добавил. – Нет, не видел. – Может, нам следовало купить пару мест в какой-нибудь ночлежке? – спросила Кейт, рассматривая похожий на небольшую тумбочку футуристический аппарат в деревянной обшивке. Внезапно Маккой оживился: – Еще чего! Спать рядом со всякими отбросами? – голоса он не повышал, но говорил с давлением. – Если Вы, конечно, хотите слечь с туберкулезом, то ночуйте в следующий раз, где хотите. Но меня, пожалуйста, в это впутывать не надо. – Но Вы же врач. Вы же увидите симптомы и вылечите меня? – спокойно спросила Кейт, изучая инструкцию, которую подняла с верхней плоскости футуристического аппарата. – Только в том случае, если у Вас будут деньги, чтобы заплатить по счету, – Маккой говорил спокойнее. Он подошел к Кейт и через ее плечо заглянул в инструкцию. Кейт посмотрела на его лицо. Маккой перевел взгляд на лицо Кейт. Она нажала несколько кнопок на футуристическом аппарате, и аппарат заиграл музыку, сопровождаемую шумами. По стилю эта музыка была очень похожа на ту, что раздавалась в фойе, но отличалась более медленным темпом и большей плавностью. – Интересно, – прокомментировал Маккой, будучи под впечатлением. – Но на сегодня хватит. Он нажал несколько кнопок, и футуристический аппарат затих. Кейт спустилась в фойе, чтобы развеяться. Маккой остался в номере, решив предпринять несколько попыток задремать. Люди танцевали: выглядело это довольно дико, но забавно. Кто-то ругался на музыкантов за то, что они играют слишком быстро, кто-то спал. Кейт сидела вполоборота за барной стойкой и наблюдала. Несколько раз к ней подходили и предлагали потанцевать, но она говорила, что не может, и показывала сожаление. Ее это несколько радовало, потому что танцы ей казались слишком странными. С другой стороны, если бы Кейт знала нужные шаги и движения, то отказываться бы не стала. Она обвела глазами помещение и обнаружила сидящего рядом Маккоя. – Как давно Вы здесь? – спросила она. – Слишком давно, чтобы сказать точно, – ответил Маккой. – Вы решили составить мне компанию? – Кейт заговорщически ему подмигнула. Маккой вздохнул и ответил: – На случай, если у Вас будут неприятности. Мои попытки заснуть оказались тщетны. Теперь Кейт наблюдала за людьми в компании Маккоя. Через некоторое время заиграла более медленная музыка, примерно такая, какую передавали, как было написано в инструкции, по радио. Люди перешли на другой танец, который кто-то, по всей видимости, ведущий, объявил как «фокстрот». Кейт он показался намного более благопристойным и симпатичным. Маккой все также сидел с непроницаемым лицом, но происходящее сейчас его устраивало сильнее, чем то, что было до этого. Следующий день с самого утра был посвящен поискам колдуньи. Маккой и Кейт, не имея никаких положительных предчувствий, отправились на северо-восток, в пригород, и с удивлением обнаружили, что музыка здесь практически отсутствовала. Кроме прочего, сам район отличался от основной части Нового Орлеана. Он состоял из частных домиков с участками и был населен очень разнообразно: черными, белыми, а также, если судить по виду, возможными мигрантами с юга Европы. Люди были довольно дружелюбны, и быстро подсказали, куда следовало идти: по всей видимости, ведьма была небезызвестна, несмотря на то, что вела образ жизни отшельника. Маккой и Кейт продолжили путь в уточненном направлении. Перейдя небольшое поле, они зашли в лес и, углубившись, увидели небольшую двухэтажную лачугу с маленькой пристройкой, больше напоминавшей навес. Все это выглядело несколько перекошено, но вполне надежно. Маккой выжидающе встал у двери. Кейт постучала. Никто не открыл. Специфических звуков тоже не было. Кейт посмотрела на Маккоя, но он только многозначительно повел взглядом, давая понять, что инициативу возвращает обратно. Кейт постучала еще раз и несколько растерянно прислушалась. За дверью раздался резкий звук: что-то, явно похожее на кастрюлю, упало. Последовал тихий раздраженный шепот. Затем послышались звуки возни, после чего приглушенный глубокий голос с нагнетаемой загадочностью произнес: «Входите!» На лице Кейт возникла улыбка. Подбадривающе взглянув на Маккоя, Кейт бодро толкнула дверь и смело шагнула в неизведанное. Маккой успел только непонимающе нахмуриться: в неизведанное ему очень не хотелось, но надо было. Пришлось пригнуться, так как дверной проем был низким, а уже внутри дома пришлось пригнуться сильнее, так как с потолка свисала всякая гадость. Маккой приблизился к Кейт и встал рядом. Необходимость пригибаться отпала. Помещение было похоже на кухню и одновременно на рабочее место в хижине типичной ведьмы вуду: захламлено всякими специфическими амулетами и устройствами, в удобном укромном углу стоял котел. Собственно, и сама хозяйка присутствовала здесь. Она стояла, облокотившись на угол стола. Из-за тусклого света разглядеть ее казалось сложно, но она, очевидно, была очень стара и носила балахон, похожий на пончо. – Наконец, я вас встретила. Что такая, как я, может вам предложить? – начала она отработанную загадочную приветственную речь. Кейт сощурилась и почесала подбородок. Она явно что-то поняла и после маленькой неловкой паузы не вполне уверенно произнесла: – Не поймите меня, пожалуйста, неверно, но Ваш голос... Кажется, он мне знаком. – Знаком? И на чей же голос он похож? – спокойно и размеренно спросила ведьма. – Ну... У меня есть подруга – она тоже колдунья. И Ваш голос очень сильно напомнил мне ее, – Кейт слегка волновалась, и если бы в своей догадке она была уверена на чуть меньший процент, то этот разговор заводить бы не стала. Обознаться было слишком легко, а дают ли ведьмы право на ошибку, не известно – в этом вопросе все очень непредсказуемо. – Забавные совпадения. Подруга-ведьма, значит? – ведьма задумалась. – Уж не хотите ли Вы на скидку намекнуть? Странный способ... Колдунья взглянула на Кейт, так, что она успела уже пожалеть о своих действиях. – О, да. Безусловно, хотим, – Маккой включился очень неожиданно, но к облегчению Кейт, разрядил обстановку. – Хотим намекнуть, что Вы – Изабель Моро. И мы пришли за ответами: например, почему Вы выглядите так, будто ждали нас? – Маккой... – тихо произнесла Кейт. – Что? – Вдруг, это не она? – так же тихо она спросила. – Ладно... Успокойтесь, ребятишки, – голос ведьмы зазвучал более привычно, но показался очень усталым. – Это я. Вы меня раскусили. По правде говоря, даже не знаю, стоит ли этому удивляться. – И тем не менее. Первый вопрос уже задан. Мы ждем ответ, – как будто нетерпеливо продолжил гнуть линию Маккой. – Ну... Я всегда встречаю так клиентов, – ответила Изабель спокойно, но с напряжением. – Я решила монетизировать свой колдовской промысел: гадания, эликсиры и прочая чепуха. Маккой смягчился, но Кейт все еще выглядела так, будто ожидала продолжения разговора, украдкой перескакивая взглядом с одного собеседника на другого и обратно. Возникла пауза. – На самом деле, мы хотели узнать, есть ли у Вас какие-то сведения о том, что произошло в Хаттисберге? – включилась Кейт уверенно. – Ох, Кейт... – Изабель, казалось, только что вспомнила об ее присутствии. – Должна признаться, я в глубине души надеялась, что в скором времени ты образумишься и прекратишь заниматься дурью? – Прошу прощения, но разве я делаю что-то дурное? – Опасно, знаешь ли – искать опасности, – назидательно произнесла Изабель. – Ох... Как интересно... Я пришел сюда с конкретным вопросом, а не для того, чтобы слушать, как Вы выразились, про «дурь»? – Маккой быстро понял, что разговор начал сворачивать совершенно не в ту сторону, и вставил комментарий. Изабель это увлекло лишь сильнее. – Ты бы помолчал, – еще более назидательно ответила она. – Конечно, для тебя такая жизнь уже давно стала чем-то нормальным, да только лучше бы ты задумался, что ставишь под удар не только себя. Или, может, тебе нравится внимание молодой девушки? – Отрицать не стану, – многозначительно ответил Маккой и, сделав небольшую паузу, добавил. – Ей – весело, мне – «нормально». Слегка повергнутые в недоумение, Маккой и Кейт незаметно переглянулись, как будто задавая друг другу немой вопрос о том, что происходит с их общей знакомой; а затем, по инициативе Маккоя, обменялись коротким: «Без обид». – Ясно все с вами... Везде кататься, разгадывать загадки – я все помню... – Изабель поняла, что испытала педагогический крах, и самое главное – что он был абсолютно закономерен. – Рассказать про Хаттисберг? – Да, – ответила Кейт. – С чего же лучше начать... – Изабель задумалась. – Это было особое место. Место силы... Такое, где ритуалы получаются лучше всего. Если проще – энергетический узел. Туда кто-то пришел и провел ритуал. При чем, это был запрещенный ритуал, с поглощением силы. Сейчас человек, который это сделал, должен быть невероятно силен, – Изабель говорила медленно и устало. – Вам это было известно? – с удивлением спросила Кейт. На самом деле, ее впечатлило бездействие Изабель. – И Вы ничего не предприняли? – На самом деле, все просто, – продолжила Изабель также неспешно. – Эх... Но вам надо все объяснить, верно? – Не ожидал, что Вы будете мыслить в верном направлении, – со слегка ядовитой интонацией заметил Маккой. Изабель отошла к стене, взяла что-то с полки и положила это на стол. Это был маленький брусок со стеклянной панелью и чем-то, похожим на маленькие клавиши, под ней. – Я нашла это там, на месте. Если это устройство умудриться подключить к току, оно заработает. После этого его можно положить в определенное место и провести ритуал, потратив меньше энергии. Скажем, с помощью этого, можно создать искусственное место силы. Маккой и Кейт посмотрели на устройство, затем переглянулись. – Ладно, – сказал Маккой. – Это, как я понимаю, было лирическое отступление. А теперь – ближе к делу. Изабель вздохнула и ответила: – Эх, Док. Ты как был торопливым человеком в некоторых делах, так и остался. Далее она сказала, скорее, себе: – Хотя, конечно, для вас прошло не больше недели, но я в последний раз вас видела... Дай, боже... – она немного подумала, не в силах назвать точную цифру. – В Хаттисберге провели ритуал. И использовали это устройство. Я нашла его в кратере. Улик, чтобы установить, кто был к этому причастен, я так и не нашла. Без них любые действия – пустая трата времени. Но кое-что я тогда вспомнила. Были слухи, что к одной богатой предпринимательнице – тогда она была не так богата – постоянно наведывался один ухажер, а она его постоянно отваживала. Затем – этот кратер. А потом мои клиенты начали рассказывать, что к ней приходил какой-то слегка полоумный старик в оборванной одежде и они хорошенько с ним повздорили. Были слухи, что кто-то в этом старике признал того ухажера – вот, до чего доходят дела. – Ого. Так, мы выяснили примерно то же самое, – Кейт воодушевилась и хотела продолжить, но решила уточнить. – А нас Вы, все-таки ждали или нет? – Ждала. Я выяснила, что ваши следы неожиданно прервались, а потом возникли при очень странных обстоятельствах. Это были такие обстоятельства, которые случайно не возникают. Кроме того, и провернуть их почти нереально. Я подумала, что вы и тот, кто устроил Хаттисбергский кратер, можете быть связаны, и, просто, решила вас подождать. – Подождать? Подозрительно долгое расследование... – проговорил себе под нос Маккой, щурясь то на таинственное устройство, то на Изабель. – Вы, друзья, столкнулись с миром духов. Мы часто его называем «той стороной», но это не... «сторона». И даже – не место... как мы обычно это понимаем. Там есть сразу все одновременно. Я, правда, и сама не до конца это осознаю. Возникла пауза. Изабель хитро глянула на Маккоя и продолжила: – Ты всегда всему ищешь объяснение, так что слушай. И слушай внимательно, – ее голос звучал саркастично. Маккоя это задело, но вида он не подал. – И тебе, Кейт, будет полезно послушать, – также саркастично добавила Изабель. Кейт не возражала, но напряглась. Она взглянула на Маккоя. Его рот слегка скривился – видимо, эта фраза его тоже задела. – В нашем мире, на этой стороне, есть пространство и время. Но она также связана с миром духов, той стороной, и на ней есть все то же самое, что на той стороне. На той стороне пространства и времени нет, там все существует сразу, и она, в принципе, нематериальная. Но на этой стороне пространство и время есть, и они упорядочивают возникновение и протекание всего. То есть наше пространство – это строительная площадка, а время – это сроки, когда и что должно быть построено. Так что ваше появление сейчас – маленькая временная аномалия. – А это опасно? – спросила задумчиво Кейт. – Не знаю, – честно ответила Изабель. – Очень надеюсь, что вы не успели начудить где-нибудь по незнанию. Но это не самое опасное. Вы вдвоем сейчас не на своем месте. А это – нарушение законов природы. И то, что это нарушение, так или иначе, затрагивает, становится непредсказуемым. Но ты, Док, это, наверное, и так догадался, да? – Изабель переключилась на Маккоя, выдернув его из раздумий. – Безусловно, – ответил он собранно. – Тогда, наверное, ты догадываешься, что с вами, вдвоем, может здесь произойти? Может, ничего, а может, дотронетесь до чего-то и... на атомы распадетесь... Увы, не могу вспомнить, как это называется... – Дезинтеграция. Так, мы дезинтегрируем с некоторой вероятностью, или, возможно, попадем в другой, не самый благоприятный, процесс. Интересное продолжение дня, – прокомментировал Маккой и, усмехнувшись, посмотрел на Кейт. Она была сильно озадачена. Скорее всего, Изабель именно поэтому переключилась на Маккоя, чтобы не обрушивать столь обескураживающую информацию прямиком на Кейт. – Но в целом, я думаю, ничего серьезного в этом нет. Просто, следите за здоровьем, и все, – беспечно добавила Изабель. – Вы бы еще рекомендовали пить ромашковый чай, чтобы предупредить пулевое ранение, – заметил Маккой и фыркнул. Возникла пауза. Маккой и Кейт рассказали все, что сами выяснили, в том числе и о том колдуне, которого преследовали. Когда стало понятно, что они совершенно точно обсуждают одного и того же человека, Кейт сильно обрадовалась – такие невероятные догадки подтверждаются далеко не всегда. Далее Изабель сказала, что вернет Маккоя и Кейт обратно – это сложно, опасно, требует тщательной подготовки, но целесообразно, так как именно тот момент в прошлом, когда Маккой и Кейт исчезли, был практически единственным шансом встретить колдуна. Для этого Изабель настоятельно попросила их съездить в Хаттисберг, чтобы она могла понять, как лучше провести ритуал, и что надо делать. Она хотела снизить вероятность возникновения непредвиденных чрезвычайных событий. Изабель также пришлось взять у Маккоя и Кейт немного крови. Она умела делать это очень аккуратно и понимала необходимость этого – соответственно, в своих действиях была уверенна. Маккой, в особенности он, и Кейт отнеслись к этому с сильным скепсисом, но другого пути они не знали – пришлось согласиться. Было понятно, что Хаттисберг находится очень далеко, и Изабель предложила навестить знакомую ей итальянскую семью из пригорода. У этих людей была собственная машина, и они могли бы подвести приятелей Изабель; тем более что оказание небольшой услуги позволило бы выше упомянутой семье рассчитаться с ней, так как это были ее клиенты. Маккой и Кейт покинули Изабель в смешанных чувствах. День еще не был окончен, и поэтому они сразу решили навестить итальянцев в пригороде. – Ну. Что скажете, Кейт? Госпожа Моро все та же или уже нет? – прервал тишину Маккой. Солнце светило особенно ярко, как будто выжигая траву на поле. От этого она казалась ядовито зеленой. – Не знаю. Она хочет, чтобы мы разобрались с ним... Это и наша цель тоже... – Кейт выглядела очень задумчиво. – Не знаю... По-моему, она выглядит более усталой. Только и всего. – Хм... Я бы еще многое добавил, но не будем об этом. А перспектива участвовать в... спиритическом сеансе Вам как? – Сложно сказать... – честно ответила Кейт. Она чувствовала одновременно тревогу и предвкушение. – Почему меня не покидает мысль, что она использует нас для каких-то своих целей? – спросил Маккой как будто сам себя. – Потому что мы не знаем, что именно скрывается за ее действиями, и не сможем до конца узнать, – ответила Кейт. Маккой вздрогнул, потому что она озвучила не самые воодушевляющие мысли. Это, в том числе, были и его мысли. – О, да, – очень саркастично протянул Маккой. – Игра на ее поле по ее правилам... Потрясающе гадкое положение дел. – Но Маккой, она все-таки наша подруга и, судя по всему, остается ей сейчас. Неужели она способна нами вот так бессовестно воспользоваться? Мы же, в конце концов, доверяем врачам, которые нас лечат... – казалось, Кейт, в некоторой степени хотела убедить сама себя. – Я – нет, – холодно ответил Маккой. Они оба поняли, что находятся в ситуации, где любой выбор сводился к простому угадыванию, и его последствия были непредсказуемы. – Но выбирать не приходится, – продолжил Маккой, сделав паузу. – Вы заметили, что мы, в принципе, так и живем? Все наши планы на будущее – это, просто, фантазии, которые создают иллюзию того, что мы что-то знаем. Нам это почему-то не мешает. – Да... – ответила Кейт. – Но сейчас мы и предположить ничего не можем. А в обычной ситуации мы знаем, что примерно будет завтра. Маккой остановился, поняв, что опередил Кейт на несколько шагов. – Что-то мне не по себе... – проговорила она. – Как-то страшно. Маккой, не говоря ни слова, подошел к ней, крепко взял за руку и, немного постояв, повел через поле. Он решил, что Кейт надо обдумать эту ситуацию, и будет лучше, если на дорогу ей отвлекаться не придется. Тишина была гробовая, но это из-за контраста с круглосуточно гремящим городом. Можно было уловить шелест травы и редкие голоса птиц, только для этого приходилось прислушиваться. Маккоя это беспокоило; Кейт продолжала думать о своем. Улицы в пригороде были спланированы очень удобно, и найти нужный дом не составило труда. Забор, ограждающий участок был очень низок, и все, что на нем происходило, было как на ладони: от калитки к дому тянулась дорожка, слева стоял автомобиль, который, очевидно, выкатили из пристройки, справа – газон и небольшой огород. Понаблюдав немного, Маккой и Кейт открыли калитку и зашли на территорию, затем у двери дома договорились о тонкостях предстоящей беседы. Кейт бодро постучала в дверь. Несколько секунд было тихо. Кейт постучала еще. Маккой заметил под автомобилем шевеление, и, слегка наклонившись, тихо произнес: «Кейт, обернитесь», – взглядом он указал, куда следовало обратить внимание. Кейт все поняла. Из-под автомобиля вылез перепачканный взъерошенный человек с южной внешностью и вполне дружелюбно начал говорить: – Приветствую! Что за гости такие необычные? Чем обязан? Маккой хотел уточнить, в чем заключается особенность их внешнего вида, в привычной манере, разумеется, но Кейт, незаметно пихнула его в бок, тем самым слегка обескуражив, и подхватила разговор. – Доброго дня! – она помахала. – У нас есть одно очень важное дело, и нам сказали, что только к Вам мы можем с ним обратиться. Верно ли, что Вам знакома Изабель Моро? – Ага! – Взъерошенный человек явно расслабился. – Так вы от нее? Он смачно собрал во рту слюни и выплюнул их в траву. Маккой еле слышно и очень ядовито протянул: «м-м-м-м-м-м-м-м». Кейт могла поклясться, что почувствовала, как у него в тот момент менялось выражение лица, даже как сводило его скулы; и это при том, что Маккой был вне ее поля зрения. – О, простите! Я совсем забыл! – воскликнул взъерошенный человек, приближаясь. – Мое имя Дженезио, а вы как-нибудь представитесь? Он протянул руку. – Меня Вы можете называть Кейт, а это доктор Маккой, – Кейт поздоровалась с Дженезио за предплечье. И тут до Дженезио кое-что дошло: – О, простите! Я возился с машиной, у меня руки все в масле, – он, будто упрекая сам себя, хлопнул ладонью по лбу. – А что вы стоите-то собственно? Проходите в дом! – он раскрыл дверь и сделал приглашающий жест. Дженезио несколько раз порывался дотронуться да Маккоя или Кейт, но все же вспоминал, как только что лежал под автомобилем. – Марта! К нам гости! Накрой что-нибудь на стол и усади их! Началась суета. Через некоторое время Маккой и Кейт сидели за столом на кухне и смотрели на приготовленные хозяйкой панцеротти. Дом не был богато обставлен: в поле зрения присутствовали только самые необходимые бытовые предметы, недорогие декоративные элементы и памятные вещи. То, что можно было сделать своими руками, имело соответствующие признаки и даже представляло некоторую художественную ценность. Вся ситуация превратилась для Маккоя и Кейт в один большой сумбур: хозяин дома то садился за стол, то вставал; прибегал его сын и говорил с ним о внутреннем устройстве автомобиля, но понять что-то из этого диалога совершенно не представлялось возможным, так как он был слишком перегружен мало знакомыми терминами. Очень быстро стало понятно, что в разговоре принимал участие еще один человек, отец кого-то из хозяев, но сидел он в другой комнате, а мальчишка отчасти выполнял роль передатчика информации. Спросить что-либо у хозяйки тоже было проблематично, да и не имело особого смысла. Она готовила еще, по меньшей мере, два блюда, периодически садилась за стол и спрашивала Маккоя и Кейт, почему они не едят. А Кейт, испытывая неловкость, отвечала, что, к сожалению, не подумала о том, чтобы взять с собой какие-либо угощения в качестве собственного вклада. Хозяйка отмечала, что это не должно быть поводом для беспокойства, и продолжала стоять на своем. Когда хозяйка вернулась в очередной раз, Кейт решила попытаться взять ситуацию в свои руки: – Госпожа Марта, у нас есть дело к Вашему мужу. Он бы нас очень выручил, а заодно уладил бы и семейные дела. – Дела? – Марта мгновенно сделалась очень внимательной и села за стол. – А да! Точно! Он сказал мне, что вы от Изабель. – Да-да, – подметила Кейт. – Она обещала снять долг за какую-то колдовскую услугу, если Дженезио нам поможет. Марта отклонилась в сторону и мощно прикрикнула: – Джине, дорогой! Ну где ты? К тебе гости пришли, а ты все свою машину лелеешь. Подойди, поговори с ними. – Да, минутку, – улыбчиво отозвался Дженезио, договорил что-то сыну и сел за стол. – Ух, и заболтался же я. Столько дел... Так, о чем мы хотели поговорить? – Госпожа Моро передала, что снимет с вас все долги, если Вы довезете нас до Хаттисберга, – неожиданно включился Маккой. – Там же ничего нет! – развел руками Дженезио. – Это не тот вопрос... – Дело в том, что мы туристы и хотели бы взглянуть на кратер своими глазами, – сказала Кейт, перебив Маккоя. – Это должно быть потрясающе! И если бы Вы нам помогли... Глаза Кейт блеснули так, будто она ожидала чего-то по истине грандиозного. – Что ж... – проговорил Дженезио, озадаченно косясь на Маккоя. – Я могу вам с этим помочь, только нужно выкроить себе отгул. Давайте, обсудим детали на улице. – Идет, – с энтузиазмом ответила Кейт, вставая со стула. Маккой незаметно наклонился к ней и произнес очень тихо: «Это, безусловно, лучшая их идея за сегодня». Кейт лишь слегка опечаленно на него посмотрела. На улице стояла жара; Солнце было очень высоко, и его лучи как будто все вокруг испаряли. Маккой и Кейт почувствовали себя неуютно. – Сдается мне, Вас все время что-то беспокоило, – сказала Кейт. Ее голос прозвучал настолько неожиданно, что Маккой и она сама вздрогнули. – Это настолько удивительно? – спросил Маккой. – Нет, – ответила Кейт. – Но Вас раньше, кажется, не беспокоило такое поведение людей. Кейт говорила о суетливости новых знакомых. Она была озадачена, ведь Маккой и сам мог вести себя весьма сомнительно. Кейт слишком хорошо знала, как он мог сидеть тихо, но с совершенно жутким, полным укоризны лицом. Маккой все понял. – Мисс О'Хара, я позволил себе расслабиться, – ответил он. – Уж не хотите ли Вы сказать, что они Вас застали врасплох? – Я это и не скрывал. Вы не поверите, но иногда себе можно это позволить, – Маккой решил, что Кейт хотела его уколоть, и подобрал одну из своих наиболее противных интонаций. – Но сейчас мы не совсем в том положении, – Кейт задумалась и почесала подбородок. – Да? У меня есть пара трюков в запасе, – сказал Маккой так, будто поводов для беспокойства не наблюдалось. – А Вы лучше скажите, когда намереваетесь посетить Хаттисберг: сегодня или в другой день? Кейт подняла глаза, поняв, что, на самом деле, все складывалось более удачно, чем она предполагала: – Сегодня хотелось бы, но он нам ясно дал понять, что у него дела, и это будет проблематично. – Ну, раз сегодня, то поедем сегодня. Уверен, он не откажет. – Маккой?.. – Кейт насторожилась. – Любое дело можно отложить, а на неотложные я не претендую, – голос Маккоя звучал самодовольно и расслабленно. Кейт, слегка воодушевившись, кивнула и ответила: – Надеюсь, у нас все получится. Через некоторое время вышел хозяин дома, по его лицу было видно, что он в уме решал какую-то проблему. Едва он приблизился к Маккою и Кейт, Маккой поинтересовался: – А Вы можете отвести нас в Хаттисберг, скажем... сейчас? – Прямо... сейчас?.. – вопрос был явно неожиданным. – Да, прямо сейчас, – продолжил Маккой. – Госпожа Моро добавила, что при ином расположении дел долги она вам не спишет. Так что, получается, выбора у вас, особенно, и нет. Это заставило Кейт удивиться, но волевым усилием она сохранила лицо. Хозяин дома начал чесать затылок, будучи в раздумьях, его глаза, казалось, медленно ползли на лоб. – Ла-адно... Отвезу... – Проговорил он также медленно. – Только я должен заехать на работу и уладить пару вопросов. Если мы по пути сделаем такой, небольшой, крюк – ничего? Маккой на это согласился. – Нас это устроит, но в пределах разумного, разумеется. Так что, не рекомендую задерживаться слишком сильно, – сказал он. Далее, без лишних разговоров Дженезио посадил Маккоя и Кейт в автомобиль, на пассажирские места, оставив кресло штурмана, рядом с водительским, свободным. Сам он сел за руль, завел автомобиль и тронулся с места. Грохот был довольно сильный, но он не был впечатляющим по сравнению с тем, что автомобиль ехал самостоятельно. Более того, впечатление усиливалось тем, что этот конкретный автомобиль выглядел не так футуристично, по сравнению с остальными. Поездка по городу прошла неплохо и особенно примечательной не показалась, но когда Дженезио вывел машину за город, он прибавил газу и объекты за окнами стали пролетать значительно быстрее. Кейт это заворожило: она высунулась в окно и наблюдала за озером, деревьями и другими элементами пейзажа. Маккой сперва, просто, смотрел в окно, затем понял, что лучше перестать это делать. Рассматривание неподвижных объектов внутри автомобиля ни к чему не привело – Маккоя продолжало укачивать. Он закрыл глаз и через некоторое время решил, что поездку можно не приостанавливать. Кейт вернулась на свое место и тут же поняла, что ее тоже укачивает. Она посмотрела на Маккоя, а затем обратилась к Дженезио: – Товарищ шофер, заглушите мотор, пожалуйста. Дженезио обернулся очень быстро, практически рефлекторно, и, взглянув на пассажиров, спросил: – Укачивает? Кейт закивала жалобно. Автомобиль остановился. Деревья вокруг сменились полем. Маккой вылез из машины и быстрым шагом отправился вглубь поля, подальше от дороги. Отойдя достаточно далеко, он остановился и подышал, затем прошелся влево и вправо. После этого он оглянулся в сторону дороги и увидел Кейт, которая, как оказалось, следовала за ним. – Вы не перестаете меня удивлять, мисс О'Хара, – устало и слегка язвительно начал говорить Маккой. – Вам нравится смотреть на чужую рвоту? Кейт осталась в замешательстве. – Ну, меня тоже укачало, так что мы, в каком-то смысле, в одной лодке, – она напряженно улыбнулась. Несмотря на эти слова, по внешнему виду Кейт можно было сделать вывод, что ее состояние достаточно стабильно. – Если Вам такое времяпровождение по душе, то мне – нет. К Вашему сведению, с другой стороны от дороги есть вторая обочина. – Маккой, мне страшновато одной в лесу, – Кейт выразительно моргнула два раза, приводя в замешательство уже Маккоя. – Взяли бы в компанию нашего... Как вы сказали?.. Шофера. Уверен, ему такой досуг понравился бы больше. Кейт ничего не ответила. Они с Маккоем еще некоторое время побродили кругами по полю, после чего Маккой почувствовал, что его состояние тоже стабилизировалось. – Где это Вы, Кейт, набрались таких слов? – спросил он. Кейт сразу поняла, о чем речь и, бросив хитрый взгляд на Маккоя, ответила: – Я хорошо умею подслушивать и наблюдать за людьми. Маккой одобрительно кивнул. К автомобилю они вернулись уже прогулочным шагом. Дженезио помахал им, как только увидел, что они достаточно приблизились. Кейт совершила ответный жест. Затем Дженезио снова посадил их в машину и поездка продолжилась. Маккой и Кейт оба сидели тихо и изо всех сил мысленно старались не поймать морскую болезнь снова. Кейт периодически смотрела в окно, Маккой сидел, закрыв глаз. Все было относительно неплохо до того момента, пока Дженезио не решил исполнить песенку. Теперь сквозь рев мотора прорезался его голос. Лицо Маккоя сильно скривилось, он посмотрел на Кейт, а она – на него. Маккой взглядом показал свое намерение заткнуть несчастного Дженезио, но Кейт, положив руку на предплечье Маккоя, покачала головой. Он еще сильнее скривил лицо, но потом быстро смягчился, продолжая смотреть на Кейт. «Похоже на итальянский», – произнесла она одними губами. Маккой пожал плечами и отвернулся. Когда они прибыли к кратеру Солнце стояло довольно высоко, но уже было готово садиться. Можно было предполагать, что на тот момент было уже пять-шесть часов после полудня. Остановив машину параллельно касательной кратера, Дженезио огромными глазами уставился на то, что осталось от Хаттисберга и почти шепотом воскликнул: «Матерь божья...» Кейт тоже не могла оторвать глаз от кратера. Она сидела, удивлялась и могла продолжать делать это долго, если бы не Маккой, внезапно загородивший вид из окна. Он открыл дверь и, придержав вываливающуюся от неожиданности из машины Кейт, подал ей руку, исключительно для того, чтобы побыстрее вытащить Кейт наружу. Несмотря на всю поспешность, со стороны выглядело это весьма по-джентельменски в привычном понимании. Кейт осмотрелась. Трава выглядела так, будто ее выжгли значительное время назад, и почва еще не оправилась от полученных повреждений. Было пыльно. Легкий ветер неприятно завывал и щекотал уши изнутри. Кейт не сразу увидела, как Маккой ушел к краю кратера, и достаточно быстро последовала за ним. Примерную величину кратера определить было почти невозможно из-за слишком большого размера. По той же причине едва распознавался противоположный край. Маккой поморщился. Он чувствовал в мозгу странное шевеление: очевидно, переливался ликвор, или это, просто, были галлюцинации. Он сделал шаг внутрь кратера. Склон был довольно крутой, но удержать на нем равновесие не представлялось чем-то особенно сложным, тем более что Маккой не назвал бы себя хорошо тренированным человеком. Желтая пыль в кратере, настолько мелким казался песок, была распределена слоем примерно в пять сантиметров. Об этом говорили следы Маккоя. Он обернулся и понял, что Кейт спускаться, по всей видимости, не собирается. – Мне всегда казалось, что Вы не из тех людей, кто упускает возможности, – сказал Маккой, сильно напрягая голосовые связки. – Или я ошибался? Громко говорить что-то кому-то на отдалении для него было тяжеловато. – Нет, – Кейт замешкалась. – Но я бы не хотела испортить свой наряд. Он единственный в своем роде. Зачем рисковать? – В таком случае, я Вас разочарую, – ответил Маккой. – Помните, что сказала госпожа Моро? Кейт потупила взгляд, провела по земле ногой из стороны в сторону и стала спускаться вслед за Маккоем. К счастью никто не упал, ведь если бы Кейт начала падать, она бы схватилась за Маккоя и свалила бы его вслед за собой. А он бы, в свою очередь, выругался непечатными словами (не на Кейт, конечно, но все же). Склон постепенно становился более пологим, но спуск менее напряженным от этого не делался. – Как Ваши ощущения? – без тени иронии спросил Маккой и удивился, как тихо звучал его собственный голос. – Не знаю, что сказать. Хуже, наверное, не было, – ответила Кейт. С одной стороны ей было интересно, а с другой – немного страшно, ведь когда чувствуется каждый орган, скрип каждого сустава, когда слышно, как бежит по сосудам кровь, и как пульсирует сердце, становится не по себе. – А хотя нет, – добавила Кейт. – Когда я в детстве однажды сильно болела, было хуже. Маккой ничего не ответил, он тер виски. Некоторое время Маккой и Кейт неторопливо нарезали прямоугольники, осматривая окрестности, пока не заметили маленький темный инородный объект в этом почти гомогенном желтом пространстве. Сказать, был ли этот объект изначально, или появился только что, никто из них не мог. Оставалось только осмотреть его со значительно более близкого расстояния. Маккой аккуратно смахнул ногой пыль с объекта. Кейт стояла рядом и наблюдала. Он нагнулся, медленно приблизил руку к объекту, как будто прислушиваясь к ощущениям, и поднял его. Кейт смотрела на объект из-за плеча Маккоя. Это было то самое устройство, которое показывала Изабель с утра. Маккой и Кейт переглянулись, а затем посмотрели на то место, откуда подняли устройство. Там лежало еще одно, такое же, как будто никто, на самом деле, не подходил и ничего не трогал. Следы тоже пропали. Кейт заметила это и с тревогой посмотрела на Маккоя. Он выглядел несколько успокаивающим, что можно было видеть нечасто; или это только Кейт так казалось... Маккой спрятал устройство во внутренний карман пиджака. Машина не была видна из кратера, но Маккой и без ориентира знал, куда примерно нужно идти. Через некоторое время они снова стояли на краю кратера. Машина Дженезио казалась похожей издалека на точку, но это нельзя было оценить негативно при учете риска выйти с противоположной стороны кратера. Маккой и Кейт направились к автомобилю. Дженезио через некоторое время заметил их и подъехал сам. С напряженной опаской он выразил эмоционально насыщенное обвинение в причастности к колдовству в их адрес, в которое он тоже оказался втянут, и желание задать огромное количество вопросов. Маккой его слегка осадил, а Кейт поспешила разрядить обстановку, указав на то, что госпожа Моро, скорее всего, сама все расскажет, если ее спросить. В результате Дженезио только еще сильнее растерялся, но посадил Маккоя и Кейт в машину и повез в Новый Орлеан. Обратная дорога оказалась спокойнее. Когда пришло время расставаться, Дженезио получил от своих пассажиров на прощание благодарность и золотую монету. Единственное, по прибытии в город оставалось одно дело: нужно было вернуться в номер отеля и подумать, что делать с потерявшей значительную часть эффективности маскировкой, на которой осело большое количество пыли из кратера. Маккой и Кейт решили сменить свой облик на более привычный в номере, а соответствующую текущему времени одежду – положить в чемодан и спрятать под диваном. Речи о сдаче номера не шло на случай, если придется здесь задержаться. Когда Маккой и Кейт подходили к хижине Изабель, было уже сумеречно. Удивительно, что возможность называть ее таким образом, без всякого напряжения, они чувствовали только в ходе кулуарных бесед, и сколько это продлится, можно было только догадываться. После короткого, в большей степени формального, стука в дверь они зашли в дом. – Ну, как вам покатушки? – Изабель их явно ждала. – Что? – Маккой не ожидал такого вопроса с порога. – Если отбросить некоторые вещи, то замечательно, – ответила Кейт несколько беззаботно. – А... Вы об этом... – Маккой скривил лицо и поправил ворот рубашки, будто испытывал легкое удушье. – Могло быть и хуже. – Да ладно, Маккой! Это все – мелочи жизни! – Кейт периодически пыталась привести Маккоя в задорное состояние, но это было настолько не свойственно для него, что максимумом из того, что можно наблюдать, была какая-нибудь едкая фраза или раздражение. Впрочем, Маккой догадывался об истинных намерениях Кейт. – Хотите сказать, что быть вывернутым наизнанку в несущейся на бешеной скорости машине – это... Хм... «Мелочи жизни»? – как можно более флегматично ответил Маккой и сощурил глаз в сторону Кейт. – Но ведь этого не случилось... – она с улыбкой заглянула в его лицо. – Если бы я Вас не знал, то подумал бы, что Вы мазохистка. Но... пожалуй, не будем об этом. – Ну, почему же? – для Кейт такие завершения разговоров всегда были неожиданностью. – Хотите продолжить? – многозначительно спросил Маккой. – Да, – с некоторым вызовом ответила Кейт. – Я полагаю, Вам стоило бы выразиться иначе. Маккой устало ухмыльнулся и неожиданно для Кейт сказал: – Что ж, ладно... Вы – любительница острых ощущений, надо думать. – Что-то мне подсказывает, что это не особенно отличается от того, что Вы говорили до этого, – озадаченно прокомментировала Кейт. – Как знать, – загадочно произнес Маккой. Изабель в это время доставала все необходимое для проведения ритуала, и когда повисло молчание, она спросила с небольшой, слегка вымученной усмешкой: «Ну, как? Нашли что-то интересное в окрестностях Хаттисберга?» Маккой напрягся: он думал, что делать с устройством, которое он нашел. Изабель явно не хотела терять время, и поэтому продолжила: – Ладно. Сначала я расскажу. Я брала у вас кровь не просто так, а чтобы следить за вашим состоянием. Мне нужно было понять, как вас перенести домой. Способов много, но я поняла, что могу сделать также примерно, как вас переместили сюда. Это радикально. Очень. Но для вас это безопаснее всего. Кейт задумчиво почесала лоб, и, представив некоторые возможные варианты, несколько встревоженно спросила: – Вы хотите сказать, что, если бы Вы выбрали какой-то другой вариант, мы могли бы сойти с ума после возвращения? – И это тоже... – Изабель отвечала прямо, но интонационно старалась смягчить подачу информации. – А сейчас мы тоже можем? – спросила Кейт еще более озадаченно. – Вряд ли. Скажу так: вы словно переместитесь в другое место и все. От этого с ума никто не сходил. Кейт успокоилась. Маккой внимательно за всем этим наблюдал, а затем достал найденное устройство и положил на стол, перед Изабель, после чего они с Кейт рассказали, что видели. Изабель посмотрела на устройство и произнесла: – Да-а. Теперь-то вы примерно понимаете, что там происходит. – Нет, – ответил Маккой. – Я надеялся, Вы расскажете. – Хорошо, – сказала Изабель, собираясь с мыслями. – Есть много разных вариантов того, как будут развиваться события. И то, что мы видим – это один из них. Есть и другие, но мы можем их только примерно представить в уме. Это различные измерения, которые не пересекаются напрямую. А в Хаттисберге они пересекаются, скажем, наслаиваются друг на друга. Это значит, что тот, кто проводил там ритуал по увеличению силы, делал это в нескольких или во всех измерениях и при этом, как-то связывал их между собой. Есть, например один ритуал, когда умерший человек может вселиться в собственное тело в любой момент времени в прошлом и в любом измерении. Для этого он, будучи еще живым, должен провести ритуал, во время которого его дух вселится в его тело и продолжит жить. Так делать можно сколько угодно, потому что измерений очень много. Изабель сделала паузу. – Но. Это опасно, потому что это активное вмешательство в ход времени. Создается много лишних событий, которые расшатывают ту гармонию, которая предопределена изначально, и создают хаос. А этот ваш колдун, думаю, именно это и делает: создает кучу петель в одном времени и месте. – Тогда почему мы все еще живы, если, как Вы говорите, все происходит «одновременно»? – спросил Маккой. – Я не знаю. Наверное, потому что мы, просто, не дожили до той точки. Поэтому некоторые ритуалы... вызывают неодобрение. Запрещены, так скажем. Не известно, как они влияют на то, что происходит. – А как узнать, что вызывает неодобрение, а что нет? – спросила Кейт. – Если встретишь опытного колдуна, считай, что тебе повезло. Но... намного чаще нужно искать все эти знания самой. И пытаться понять последствия разных колдовских действий – тоже... И поэтому приходится постоянно всматриваться туда. Много читать. Потом опять всматриваться, – Изабель сделала паузу, будто, слегка вдохновившись, собиралась сообщить что-то особенное. – Да... Больше сказать не могу. Добавить или уточнить здесь было нечего, только обдумать и осмыслить. Изабель стала готовиться к ритуалу, Маккой и Кейт стояли в стороне и наблюдали. Найденное устройство Маккой забрал. Изабель очень активно готовилась: что-то отмеряла, просматривала, таинственным раствором чертила на полу линии. В конце она включила, по всей видимости, устройство, которое было у нее, и установила его на одной из полок. Стало понятно, что Изабель готова начинать ритуал. Она поставила Маккоя и Кейт на места, которые также достаточно долго вымеряла, после чего пожелала счастливого пути и сказала, что отправит их в некоторый момент времени – незадолго до начала их первого перемещения. Маккой и Кейт поблагодарили Изабель: Кейт – в эмоционально насыщенной форме, как ей было свойственно; а Маккой – намного более сухо, но сделал он это, как для него было в большинстве случаев характерно, с таинственной интонацией в голосе. Изабель начала манипуляции, появилось знакомое свечение, тут же заскользившее по стенам хижины, и неприятные ощущения, которые уже практически успели забыться. Через некоторое время хижина исчезла. *** Кейт осмотрелась большими от удивления глазами, и это не было удивительным, так как еще несколько секунд назад вокруг нее локализовывался дом, а потом он исчез, и теперь не осталось ничего кроме леса. У Кейт перехватило дух, и она, пребывая в легком кураже, спросила: – Ну как? – В ушах звенит, – Маккой раздраженно тер виски. Ответил он так, будто это для него была очередная очень досадная помеха в деятельности, такая же, как потребность в периодическом сне. – Который час? – спохватилась Кейт, машинально указывая на запястье. Маккой извлек из кармана жилета часы и ответил: – Полагаю, максимально точно и безошибочно я могу определить только то, что сейчас ночь... Мне нужны новые часы. Однако если вспоминать слова Изабель, то на текущий момент события, спровоцированные попыткой Маккоя и Кейт поговорить с колдуном в склепе, еще не произошли. Соответственно, в первую очередь необходимо было проверить, случилась ли встреча колдуна с таинственным лицом в сарае или нет. Маккой решил, что будет лучше, если он отправится в склеп и убьет колдуна, а Кейт задержит человека, с которым встречался, или должен будет встретиться, колдун. Маккой и Кейт заняли точку, находившуюся примерно посередине, между сараем и склепом. Осмотрев сарай, с помощью прицела «Бантлайна», ввиду отсутствия чего-то более подходящего под рукой, Маккой заметил две крайне подозрительные фигуры рядом со строением, чем поделился с Кейт. Это значило, что колдун сейчас находился в сарае с кем-то. Кейт тоже хотела взглянуть на это в увеличении, но Маккой не позволил. Далее они разделились: Маккой направился к склепу на опережение, а Кейт – к сараю. Подобраться к сараю оказалось достаточно просто из-за ночной темноты и хорошей возможности спрятаться в высокой траве. Кейт слышала разговоры, но не могла разобрать их содержание. Она думала, как поступить с тем, кого ей предстоит задержать: вырубить и связать или попытаться поговорить? Первый вариант казался практичнее, несмотря на то, что нравился Кейт меньше. Также она размышляла, как с ситуацией будет справляться Маккой, и успеет ли он сделать все, от него зависящее? По ее мнению, он находился в ситуации намного более опасной. Кейт дождалась, когда колдун выйдет из сарая и отправится в лес, а также – когда за ним проследуют две подозрительные фигуры. Когда они оказались уже достаточно далеко, Кейт тихо последовала за человеком, переговаривавшимся ранее с колдуном: он тоже успел покинуть сарай и уже отошел на несколько метров. Кейт быстро к нему подкралась и вырубила в два приема. Веревок у нее с собой не было, поэтому она оттащила его в сарай в надежде отыскать что-нибудь подходящее там, так как в подобных строениях с высокой долей вероятности можно было найти почти все. Кейт помнила, что однажды ей даже удалось найти банку с тараканами, правда, они, разумеется, оказались ей не нужны. По итогу вырубленный человек был связан. Кейт осмотрела его внешность, и обнаружила, что это был тот самый молодой человек в коричневом пиджаке, которого в городе остановил колдун, пока за ним велось наблюдение из окна гостиницы. Проверив карманы молодого человека Кейт нашла несколько амулетов, которые ей ни о чем не сказали, и устройство, аналогичное тому, что показала старая Изабель, и тому, что они с Маккоем нашли в кратере. Амулеты она вернула, а устройство забрала себе. Оставалось только дождаться Маккоя. Кейт забралась на стог сена у стены и, пристально глядя на пойманного человека, стала коротать время. Оно шло долго, а Маккой все не появлялся – Кейт начала переживать, и от этого время как будто стало тянуться еще дольше. Было все еще темно. Наконец, в дверях появился знакомый силуэт в плаще и шляпе. Человек достал из кобуры длинноствольный револьвер и, быстро прицелившись, сделал выстрел. Слишком внезапный приглушенный звук прокатился по помещению сарая. Кейт тут же выскочила из стога, в который успела частично провалиться, изрядно испугав человека. – Маккой! Зачем Вы его убили? – Кейт явно не ожидала такого расклада. – И тогда зачем Вы просили меня его вырубить?.. – Помнится, Вы как-то раз сами обмолвились, что подобным... Я об убийствах, конечно же... Заниматься не особенно любите, – Маккой убрал оружие и уже собрался подойти к трупу, но остановился. – И вот еще что. Если Вы будете продолжать так неожиданно выскакивать, когда-нибудь трупов у нас будет на один больше, чем планируется. Маккой некоторое время посмотрел на Кейт, затем подошел к ней и стал снимать с нее соломинки. – И все же. Может, не стоило его убивать? – Кейт выглядела сверхозадаченно. – Он не внушил мне доверия. – Мне тоже не внушил, но может, надо было дать ему шанс? – Один раз мы уже рискнули, и мне это очень не понравилось. За Вас говорить не стану, – Маккой ответил, явно подразумевая, что Кейт это, наоборот, пришлось по вкусу. Она моргнула с отрицанием и промолчала. – У нас было две проблемы. Обе устранены, – продолжил Маккой. – Что-то подсказывает мне, что Вы задаете этот вопрос при каждом удобном случае, а о его целесообразности, вообще, не задумываетесь. Кейт понимала, что по существу возразить, рассуждая в контексте текущей ситуации, было не возможно. Ей оставалось только стоять и чувствовать, как с нее, одну за другой, снимают соломинки. Вокруг трупа уже расплывалось большое темное пятно. – У него было что-нибудь при себе? – спросил Маккой. Кейт протянула устройство, найденное в кармане парня. – Надо будет это сжечь, – прокомментировал Маккой, забирая устройство. В этом Кейт тоже не могла с ним не согласиться. Когда они покинули сарай, над линией горизонта уже виделась яркая оранжевая полоска зари. Значит, скоро рассвет. Кейт следовала за Маккоем к городу. Трава шелестела. Слушая ее, Кейт чувствовала нарастающее беспокойство. – Маккой, – окликнула она, скрестив на груди руки. Он остановился и обернулся через некоторое время, потирая виски: – Да? – Маккой, я все думаю... Мы только что изменили ход событий, или даже выбрали измерение с другим ходом событий; практически одномоментно состарились на два дня, а за эти два дня увидели то, о чем никому никогда не сможем рассказать. И возможно, те люди, которых мы видели, исчезли. И я думаю... А не остались ли мы одни здесь? Возникла пауза. Кейт воспользовалась ей, чтобы приблизиться к Маккою: почему-то было неуютно стоять на отдалении. – Помните, Вам приснился сон. Не из самых приятных, так скажем... Кейт внимательно посмотрела на Маккоя. – Так вот, сейчас был не сон. И Вы были не одни. Я думаю... это надо знать... и мне тоже... Эти сомнения по поводу реальности реальных событий... Я полагаю, для здоровья они вредны. – А мы можем их друг для друга подтвердить... – Кейт в задумчивости погладила подбородок. Маккой медленно кивнул и после небольшой паузы добавил: – Да... Так что, думаю, это неверно – говорить, что мы одни, и что мы сходим с ума. О последнем Кейт ничего не говорила: этого опасался сам Маккой, подозревавший в свете последних событий наличие ощутимых предпосылок. Возникла еще одна пауза. – Вы, кажется, некоторое время назад говорили, что хотели бы чего-то «романтичного», – голос Маккоя стал звучать таинственнее. – Так вот, в этом что-то есть... Как Вы считаете, Кейт?.. Она посмотрела на небо. Было очень много различных мыслей, но их количество и вариативность были настолько велики, что ответ на этот неожиданный и странный вопрос постоянно за ними терялся. – Может быть... Но нужно подумать... У меня столько впечатлений, что трудно собраться. Кейт посмотрела на Маккоя, встретившись с ним взглядом. Больше разговоров не возникало. Дальнейший путь к городу проходил в полном и как будто вязком молчании. Новый Орлеан теперь казался в полном смысле этого слова городом необычным. Теперь так думала не только Кейт. То неуловимое, что казалось раньше таким, как будто перестало быть фантомным. Но оно проявило по-настоящему неуловимые вещи: сам факт их наличия приводил в замешательство. И это было слишком сильное замешательство.