Чудес не бывает

Тарталья был не в себе. Определённо. Чжун Ли был в этом уверен. Иначе как можно объяснить то, что происходит сейчас? В данную секунду он без тени сомнений нападал на Чжун Ли, совершенно точно стремясь нанести как можно больше повреждений. Бывший Гео Архонт не был уверен в том, что сам Чайльд понимает, что творит. Глаза предвестника были затуманены и тот явно не особо различал противника перед собой. Казалось, он двигался лишь на одних голых инстинктах, а разум был затуманен эмоциями. И отчасти Чжун Ли был прав. Лучше бы, конечно, чтобы он был не прав. Тарталья тонул, утопал и сгорал в собственных эмоциях, кричал, срывая голос где-то внутри себя, издавая лишь гортанный рык во внешнем мире. Однако, не смотря ни на что, он чётко видел противника перед собой. И от того нечто тёмное, что-то сродни безумию, только куда более тошнотворно-удушающее и грязное, поднималось в душе, утопляя и пожирая любые проблески здравых мыслей. Возможно, это была одержимость? Поглоти. Сожри. Причини ещё большую боль. Смотри, как он забавно расширяет глаза смотря на нас, на тебя. Разве не весело то, как он уворачивается от ударов, ставит блоки и защищается, бегает взглядом по местности, ища укрытие. Вот, смотри, видишь как он загнанно дышит? А как заалели скулы? Это ты его довёл до такого состояния. Не правда ли, прекрасное зрелище? И Тарталья кивает сам себе, соглашаясь, да, его Сяньшэн прекрасен. Присвой его себе, заставь смотреть только на себя, говорить только с тобой, касаться только тебя. Сделай так, чтобы он не смог покинуть тебя, остался рядом навсегда. Чжун Ли не представлял, что он может сейчас сделать. Как он должен поступить? Он не может причинить настоящий вред Аяксу, не хочет этого, не желает навредить сильнее, чем уже есть. Однако, и уворачиваться, ловко уходя от ударов и выпадов, долго он уже не сможет. Казалось, то что он толком не атакует ещё сильнее распыляет Тарталью, вгоняя его в ещё больший азарт, словно хищника, веселящегося на охоте за добычей. Чжун Ли надеялся, что Тарталье просто нужно выпустить пар, накопившиеся негативные эмоции, обиду. Ему нужно лишь дать Аяксу эту возможность. В конце концов, это и его вина. К тому же, лучше это будет он, уже не Архонт, но всё ещё адепт. Да и опыт в шесть тысяч лет никто не отменял, это позволяет пока что читать большую часть движений противника и уворачиваться от них и ставить защиту. Не то чтобы Моракс надеялся на чудо, что всё пройдёт само собой, нет. Однако он имел основания полагать, зная характер Тартальи, что тот истратит весь свой запал в битве и они смогут поговорить. Чжун Ли продолжал уходить в глухую оборону, чем всё больше и больше заставлял беситься Тарталью. Хищная игривость исчезла из движений Предвестника, осталась лишь слепая ярость, которая, тем не менее, не притесняла точный расчёт действий. Рывок вперед, обманный выпад и Чжун Ли, не успев среагировать, теряет сознание. Последним, за что успело зацепиться сознание Моракса лёгкое, неправильно-нежное касание к голове.

***

С памятной драки прошло уже несколько месяцев и Чжун Ли мог бы даже сказать, что он счастлив. Да, наверное, именно это слово можно применить в данной ситуации. Он всё так же ходит на работу в похоронное бюро, общается с клиентами, изучает людей, их эмоции и привычки. С упоением наблюдает за тем, как развивается и меняется Ли Юэ. Порой он, так же как и раньше читает лекции на ту или иную тему. Правда, сейчас уже намного реже. Ведь теперь у него есть причина спешить домой. Он всё так же ходит на рынок за продуктами, торгуется и порой всё так же забывает свой кошелёк, заставляя уже знакомых с ним торговцев весело усмехнуться. Всё так же любит проводить долгие чайные церемонии, объясняя, как то или иное действие будет влиять на оттенки вкуса и аромат разных сортов чая. А ещё бывший Архонт также продолжает тепло посмеиваться над неудачными попытками Аякса удержать еду в палочках, которые постоянно выскакивают из непослушных пальцев. На лице Чжун Ли расцвела мягкая, полная тихой нежности, улыбка. Аякс. После той памятной драки они... Пытались решить возникшие недопонимания и проблемы между ними. И далеко не сразу, через множество конфликтов, а порой и драк, они пришли к некоторому спокойствию в их жизни. Для Чжун Ли, который искренне беспокоился за Тарталью, что стал для него очень близким и важным человеком, это было сродни Чуду. Теперь, по возвращению домой, его очень часто встречали чуть ли не у порога счастливо сияющие глаза Тартальи, что тут же обнимал и прижимался носом к шее, ведя самым кончиком по ключице, словно принюхиваясь к аромату тела Моракса и оставшись довольным, мягко перебирает волосы, спокойно лежащие в хвосте на спине. Они спокойно обсуждают прошедший день, кто и чем занимался. Правда, почти всегда Тарталья на грани дотошности выспрашивал у Чжун Ли подробности, словно сверяясь, правильно ли он всё понял, но Чжун Ли не считал это чем-то критичным. Если Чайльду от этого спокойнее, то пусть будет так. Порой, он оставался дома, когда Предвестнику нужно было уйти и тот довольно настойчиво просил Чжун Ли никуда особо не выходить, совершенно искренне беспокоясь, что в его отсутствие может что-нибудь случиться. Порой они могли затеять совместную готовку и тут начиналось невероятные игры и импровизации в виде сочетания довольно разных традиционных блюд и традиций. В прошлый раз это были сладости. Что-то под сердцем тихонько ёкает при воспоминании измазавшегося в муке Тартальи, который недовольно, совершенно по детски складывал руки на груди и дул щёки. Наконец он дома. Чжун Ли переступает порог и не замечает Тарталью, который обычно в это время находится где-то неподалёку от входа. Это стало их маленькой традицией - встречать друг друга. Пока что маленькое беспокойство заскреблось где-то внутри, но Чжун Ли успешно подавил это чувство. Мало ли, может быть Тарталья уснул. В последнее время Предвестник много утомлялся и мало отдыхал. Чжун Ли спокойно прошёл на кухню, чтобы поставить пакеты и чуть позже разгрузить их. Сделав задуманное, Чжун Ли направился в гостиную. Там довольно неплохой диван, возможно, Тарталья задремал там? Он оказался прав, но лишь отчасти. Тарталья действительно был там. На том самом довольно уютном диване. Только вот он не спал. Наоборот, он, стоило Чжун Ли войти в комнату, резко повернул голову в его сторону, впившись холодным, до нервной дрожи рук, взглядом. - Сяньшэн... С возвращением. - Голос предвестника так и сочился ядом. - Что такое? Почему же ты стоишь на месте, а не подходишь ко мне? Давай же, Чжун Ли, подойди сюда. - Несколько неуверенных шагов и их разделяет всего три-четыре шага. Чжун Ли в растерянности, но всё еще старается сохранять спокойствие. - Кажется, ты кое-что забыл, сяньшэн... Тарталья одним быстрым слитным движением поднимается с дивана, делает шаг и совершенно спокойно с силой пинает Чжун Ли в колено, тут же хватая его за плечо, с силой разворачивая и опуская тело лицом в пол, наваливаясь сверху. Аякс больно давит локтём на спину, сжимая волосы в кулак и подтянув голову Чжун Ли к себе, шипит на ухо: - Мы ведь договаривались, что ты общаешься лишь по работе или когда это действительно нужно и не дольше необходимого, не так ли? Рука, крепко держащая волосы на затылке, резко опускает голову Чжун Ли в пол. Он чувствует солоноватый привкус во рту, чувствует, как кровь стекает по лицу и марает полы. - Те двое торговцев, с которыми ты так любезно решил побеседовать после работы теперь мертвы. Какого черта, сяньшэн, им понадобилось от тебя? И что нужно было тебе от них вне торговой лавки? Тарталья вновь ударяет лицо Чжун Ли об пол, заставляя его подавиться собственной кровью и чувствовать тошноту от её запаха в носу. Его мутит, а в глазах темнеет и плывёт. Даже если бы Тарталья сейчас отпустил его, он бы не смог ничего сказать, так и оставшись на полу. Голос, полный не то шипения, не то рычания вновь раздался прямо над ухом: - Ты мой, сяньшэн! - Чжун Ли чувствует, что в ушах нарастает гул и понимает, что вот-вот потеряет сознание. Он не понял, было ли это воображением или это произнёс Тарталья, но последнее, что он услышал было: - Чудес не бывает.