***
Следующий день стал для Армина настоящим испытанием: через час он должен прийти к Сильнейшему Воину Человечества и признаться в чувствах, которых нет. Юноша каждой клеточкой тела и ума ощущал себя предателем — он предал свои чувства к Энни. И эти белые розы, что впивались шипами в его маленькие ладони, должны были стать подарком для Леонхарт, а не для капрала. «Первый букет я дарю капитану Леви, а не той, кого люблю… Это так странно…так больно…» — думал Арлерт, окинув букет печальным взглядом. Перед смертью не надышишься, но хотя бы можно подготовить нервы. Армин налил себе фруктовый чай: чуть сладковатый вкус расслаблял… местами притупляя чувство страха. Впервые Армину не хотелось ни о чём думать, в глубине души он желал, чтобы этот день поскорее закончился. Его не так пугали встречи с титанами, как пугали последствия шутки над капитаном Леви. Арлерт и не заметил как прошло полчаса. Взглянув на часы, он тяжело вздохнул, проговорив: — Ну вот и всё. Смерть ждёт меня на свидание в больнице.***
Будни в больнице проходили тихо. Можно сказать, это был период затишья: ни вылазок, ни политических интрижек, ни тайных заданий. В той больнице, где лежал Леви, проходили лечение люди разных возрастов. Так среди пациентов были и матёрые старые волки, что по своему обыкновению играли в нарды за столом, стоявшим в коридоре. Этих волков звали Дирк, Джо, Коул и Грэм. Старикам был открыт полный обзор на некоторые палаты, среди которых была и палата Леви. Во время игры Дирк бросил взгляд на дверь: там некоторое время топтался светловолосый юноша с букетом белых роз. — Ого! Смотрите! Это чё такое? — удивился Дирк. — Кажись, он всё-таки скопытился. Вот цветы уже похоронные принесли. — ответил Коул. — Спорим, сейчас зайдут санитары и вынесут его вперёд ногами! — вошёл в азарт Грэм. — Эх, а карлику-то было всего лишь немного за тридцать. Мог ещё и пожить. — грустно протянул Джо. — Пф, если не здесь, то за стенами его бы сожрали титаны. Короче, мужики, чувствую, будем на похороны ему скидываться. — сказал Дирк. А тем временем Армин дрожащей рукой открыл дверь. Капитан лежал на койке. В этот раз на нём была светло-голубая пижама, а на ногах белые носочки. Он рассматривал руку в области предплечья, думая, куда на этот раз вставят иголку. «Скорее бы уже на операцию и в штаб. Задрали капельницы.»— подумал брюнет. Поняв, что капитан находится где-то в своих мыслях, Армин поспешил спрятать букет за спину. — З-здравствуйте, капитан Леви. — дрожащим голосом поздоровался Армин. Леви скучающе посмотрел на парнишку. — Ну, здравствуй. Что привело тебя сюда? Эрвин за отчётом отправил? — сухо поинтересовался брюнет. — Н-нет, капитан. Вот, навестить вас захотел… — всё так же заикаясь, ответил Армин. — Что у тебя за спиной, малец? — тон капрала стал холоднее. Армин тяжело вздохнул и вытянул букет вперёд, прячась за ним, словно за щитом. Брови Леви приподнялись, на лице застыла маска непонимания. — Это что, солдат? — стальным голосом спросил капрал. — Ц-цветы, капитан… Они для вас! — только и смог сказать блондин. Армин подошёл вплотную к койке и протянул букет белых роз. Леви осторожно его взял и осмотрел со всех сторон. Он до сих пор ничего не понимал. — Ну… я не знаю что на это сказать. Цветов мне никогда не дарили. Знаю, больным их приносят, но Армин, тебе не кажется, что я немного не тот человек? Понимаю, твоя светлая голова хотела как лучше, но на мой взгляд, фрукты куда практичнее. — теперь уже капитан был осторожен в высказываниях, дабы не огорчить младшего брата доктора. — Капитан Леви, за то время, что я служил подле вас, случилось очень много событий: хороших и плохих. Хочу сказать вам спасибо за наставничество, за уроки чистоты и дисциплины, они мне очень помогают. Капитан Леви, я полюбил вас! Сначала я думал, что вы просто стали моим кумиром, но та экспедиция открыла мне глаза. Вы для меня значите куда больше, чем наставник, чем боевой товарищ. Капитан, я люблю вас! Пойму, если вы меня прогоните, но я должен был сказать вам о своих чувствах, ведь мне было так тяжко жить с ворохом этих мыслей. Когда Армин закончил свою речь, щёки Леви приобрели пунцовый оттенок, мужчина был в ярости. Только что брат доктора признался ему в педерастии! Сказать по правде, Леви ненавидел гейщину и всё что с ней связано. Капитан со всего маху ударил Армина букетом по лицу. — Как ты посмел… Как твой дрянной язык вообще повернулся такое сказать, щенок?! Выблядок паршивый! Как твой ум вообще докатился до такого?! — К-капитан… — Молчать, Арлерт! Я не давал слово пидарасам! — взревел Леви. — А я не давала слово порядковому номеру 515. У двери стояла Жасмин. На женщине была тёмно-синяя водолазка и чёрные брюки, на ногах тапочки. Жасмин стояла, опираясь на трость. Армин отошёл подальше от сестры и капрала. — Как ты посмел тронуть моего брата, ублюдок?! — крикнула Арлерт, захлопнув за собой дверь. Жасмин приблизилась к койке Леви. — Твой брат признался мне в любви. — прошипел Леви. — Да? А ты не мог допустить мысль, что малыша кто-то заставил всё это сказать? — спросила Жасмин, иронично приподняв бровь. Леви ядовито усмехнулся. — Ты просто защищаешь его. — Мой брат любит одну девушку и мнётся как школьник, боясь ей признаться, а тут со всего маху признаётся в любви Сильнейшему Самоубийце Человечества. Да разве это не странно? Как можно было вообще поверить этой чепухе?! — крикнула доктор Арлерт. — Но, цветы… — почти промямлил капрал. — Блять, Леви! Да это всё постановка! Кто-то использовал мальчика в гадком розыгрыше! — взмахнула руками Жасмин. Капитан сидел не жив, не мёртв. Теперь до него дошло какой он дурак. — Я обязательно найду виновных. А теперь, Сильнейший Самоубийца Человечества, живо извиняйся перед ребёнком! Жасмин приблизилась к брату и взяла того за руку, своим видом она показывала, что тот под её защитой. Армин дрожал, голову опустил, ему было стыдно как никогда. Леви пересел в инвалидное кресло и подъехал к Армину. — Прости, малец. — только и смог выдавить из себя капитан. На этом Армин не выдержал. Он выдернул руку из хватки Жасмин и выбежал из палаты. — Стой! — испуганно вскрикнула Жасмин, вытянув вперёд руку. Самому капитану было жутко неловко от всей этой ситуации. Да ещё и мальчишка попался излишне ранимый. Когда Армин выбежал из палаты, скрывая ладонями лицо, четыре пары старческих глаз впились в него. Деды переглянулись и синхронно заржали. Чужой смех заставил Армина бежать быстрее. Бежать от всех, скрыться от позора. — Во дела. — сказал Коул. — Да уж, эту брань было слышно даже здесь. — заметил Дирк. — Хуёвые шутки нынче у молодёжи. В годы нашей юности, я бы отпиздил с ноги за такой юмор! — воскликнул Грэм. — А мне его жалко. Просто слабый ребёнок, который жёстко влип. — сказал Джо.