Самые прекрасные цветы

      Раннее утро. Комната, заставленная огромным количеством вещей, которые лежат именно на тех местах, на которых их оставила хозяйка. Она не была перфекционисткой и не любила убираться, однако её обитель выглядела опрятно и в ней было совершенно чисто. Может, она просто мало бывает в своей комнате, а может, просто-напросто не оставляет мусора. Как говорится, чисто не там где убираются, а там где не мусорят.       Женщина ещё спит. Глаза закрыты, лицо не выражает ничего, а тело расслабленно и недвижимо. Молочная кожа кажется ещё светлее в районах, где солнце освещает её. Одна из ладоней покоится под подушкой, а золотые волосы с отливом в рыжий аккуратными волнами раскинулись на ней. Время пробуждения всё ближе и ближе, но красота и тишина этого утра умиротворяюще прекрасна, но светловолосая, как всегда, даже не обратит на это внимание.       Сонно повернувшись на спину, она попыталась раскрыть глаза. Получилось не сразу, ведь она ещё не до конца проснулась. Разлепив свои зелёные очи, она села в постели и провела ладонями по лицу. Сегодня был выходной, день когда ей не нужно было в спешке вставать под душ и собираться на работу. Она могла отдохнуть от школы искусств, в которой была директором, и спать сколько душе угодно, однако-же всегда просыпалась в одно и то же время. Женщина ненавидела свой режим, но уже ничего поделать не могла и с тяжёлым вздохом поднялась с кровати. По-привычке наспех заправила постель и направилась в душ.       Закончив утренние сборы, она спустилась на кухню, где её сестра уже во всю занималась готовкой. Это было так привычно, что если бы она перестала это делать, ощущение беспомощности поглотило бы её, хотя во всём другом она всегда была первая, главная. Она была старшей и всегда это помнила, ей приходилось быть матерью для всех членов семьи, даже для сестры она была авторитетом.       — Доброе утро, Зельда, — произнесла блондинка в разноцветных одеждах.       Она лучезарно улыбнулась, и её голубые глаза свернули неким огоньком, который любой бы списал на приподнятое настроение, но Зельда знала её, как облупленную, и заподозрила что-то неладное.       — «Доброе» написано у тебя на лице, Хильда, — произнесла она, остановившись около стола, повернувшись к той лицом. — Что уже успело произойти?       Хильда стушевалась, хотя уже стоило бы привыкнуть к резкому тону сестры, который особенно ярко проявлялся по утрам.       — Ничего, — ответила она. — С чего ты взяла?       Та недоверчиво посмотрела на неё и открыла рот, чтобы что-то сказать, но её прервала зашедшая на кухню Сабрина, сразу пожелавшая «доброго утра» обоим тётям. Зельда учтиво проговорила тоже самое и решила оставить сестру наедине со своей радостью (или-же решила поговорить об этом позже, но точно об этом уже никто не узнает).       Она села за стол на своё место, взяв в руки заранее приготовленную для неё газету. Раскрыв её, стала искать взглядом какой-нибудь важный заголовок, но поняв, что ничего такого не происходит в их небольшом городе, стала читать первую попавшуюся статью. Племянница села неподалёку, и, когда Хильда стала накрывать на стол, её зоркие карие глаза тоже заметили непонятное оживление во взгляде тётушки. Повернувшись в сторону кухонной плиты, рядом с которой копошилась женщина, она завела прядь непослушных белых волос за ухо и с интересом спросила:       — Тётя, что-то случилось?       Зельда перевела взгляд с газеты на девушку, а после и на сестру, которая уже с тарелками направлялась к ним. Она мило улыбнулась своей семье и, поставив еду на стол, сказала:       — Я хотела сказать об этом, когда все подойдут.       Старшая возмутилась тому, что сестра до этого так просто сказала «ничего» и теперь делает вид будто этого не было. Конечно, возможно, женщина слишком заострила на этом внимание, но, когда она была в плохом расположении духа, даже маленькая ложь могла вывести её из себя. Снова закрывшись газетой, она попыталась отвлечься от этой мысли, вновь зацепившись взглядом за недочитанный абзац. Тут она услышала, как Сабрина произносит:       — Эмброуз скорее всего вернётся только к обеду, он…       Зельда сложила край бумаги, чтобы встретиться взглядом с племянницей, и закончила за неё:       — С Пруденс.       Это был не вопрос, но всё-же та ответила:       — Да.       Хильда кивнула и, закончив накрывать на стол, села на место отсутствующего племянника. Зеленоглазая отложила газету, чтобы поесть, однако полностью сосредоточила внимание на ней, что сделала и Сабрина. Смысла тянуть больше не было и блондинка проговорила:       — Мы с доктором Ц теперь помолвлены.       — Что? — удивилась женщина.       Та достала из кармана кольцо и надела себе на безымянный палец.       — О, Боже, тётя, я так рада! — восторженно произнесла подросток, вставая со своего места.       Она обняла тётушку, описывая свою радость и желая всего самого хорошего, а Зельда впала в ступор. Всё внутри неё сжалось, и она сама не понимала из-за чего. Её сестра уже давно встречалась с этим мужчиной и их отношения можно было назвать идеальными, она могла доверить ему её, но не была уверена, что сама справится без неё. Было ощущение, будто ей разбили сердце, настолько пустота стала наполнять душу при мысли, что она будет жить в своей комнате совершенно одна. Хоть такое и случалось иногда, но в большинстве случаев сестра возвращалась домой утром, чтобы приготовить завтрак, и она могла чувствовать её любовь и поддержку. А сейчас... Сейчас в её голове всё перевернулось. Она прикрыла рот ладонью, повернув голову в сторону. Так она пыталась собрать мысли хоть во что-нибудь целесообразное и не показать свои эмоции. Но, конечно, это только создало ещё большее напряжение у её родственников, которые смотрели на неё, терпеливо ожидая реакции.       Нервно поправив причёску, Зельда повернулась. Она была уверена, что готова говорить, но, взглянув в глаза Хильды, наполненные надеждой, не смогла сказать того, что хотела. Все слова растаяли на её языке. Тут она поймала непонимающий взгляд племянницы и могла поклясться, что было бы лучше провалиться сквозь землю. Светловолосая не смогла пересилить себя и, как бы это не было глупо, снова раскрыла газету и прикрылась ею, делая вид, что читает.       Блондинки переглянулись, от души не понимая, что происходит. Сабрина догадывалась, что тётя расстроена из-за такой реакции сестры, и не стала оставлять всё вот так. Она отодвинула край сероватой бумаги и произнесла:       — Тётя Зи…       Она не договорила, ведь заметила слёзы на её глазах. Девушка никогда не видела, чтобы её тётушка плакала, и замерла, будто увидела призрака. Зельда не хотела, чтобы кто-либо смотрел на неё в таком состоянии, и резко поднялась со своего места. Импульсивно положила газету, задев посуду, и поспешила удалиться из помещения.       Она не спланировала свой путь, и ноги отнесли её на крыльцо. Женщина оперлась на перила, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Через несколько минут разгружения своих мыслей, она смогла успокоится и, выпрямившись в спине, утёрла слёзы.       Теперь она была твёрдо уверена, что должна извиниться перед Хильдой. Ведь разве старшая сестра может так реагировать на счастье младшей? Она вновь подумала лишь о себе, хотя сколько можно? «Я не должна быть такой эгоисткой, иначе меня все оставят просто так, никакой жених и не нужен будет», — эта фраза возникла у неё в голове, именно с ней она отправилась на кухню, где Хильда и Сабрина пытались насладится едой, всё-ещё думая о её срыве.       Как только она зашла в помещение, все глаза направились на неё, и, уже не стыдясь себя, она проговорила:       — Сестра, я не могу сказать, что рада, прости… Но если ты счастлива, я не хочу препятствовать этому. Я люблю тебя и благословляю на всё, что приносит тебе счастье.       Зельда опустила глаза в пол. Ей не хотелось бы сейчас встречаться с кем-либо взглядом, но она понимала, что уйти в этот момент нельзя. Её руки напряглись, и через несколько секунд она почувствовала, как мягкие пальцы осторожно касаются её ладони. Она подняла голову, встречаясь с яркой улыбкой сестры, что теперь взяла её за руку.       — Тебе нечего бояться, Зельдс, — заботливо сказала Хильда. — Я всегда буду рядом. И… Спасибо тебе.       Старшая не сдержалась и обняла её. О, как же сейчас трепетала её душа, наполняясь теплом. Она улыбнулась в шею сестры, и заметила одобряющий жест племянницы. В голове пронеслась мысль: «Ещё раз она так сделает — ей не жить». Тут же она узнала себя, но объятья разрывать не стала. Может, именно так началась новая страница её жизни, первый шаг на пути к изменению всего того, что было ранее. Вряд ли, но почему бы не предположить?

***

      Сестра работает и на выходных, а племянники проводят время с друзьями или просто вне дома, поэтому Зельда остаётся совершенно одна. С одной стороны это такое хорошее время, чтобы отдохнуть, но сегодня что-то тянет её на прогулку по городу. Женщина решает, что было бы не плохо заглянуть на обед в магазинчик жениха Хильды — Кенни, более известного как доктор Цербер.       Как всегда перед выходом куда-либо, она приоделась так, чтобы нравиться самой себе, то есть чтобы выглядеть безупречно.       Она вышла на улицу. Второй раз за сегодня, но только сейчас отметила прекрасное чистое небо, что было редкостью для Гриндейла, и это даже в некотором роде воодушевило её на дальнейший путь. Она шла через лес, наслаждаясь тишиной и свежим воздухом, что разливался в её лёгких, как живительная вода по горлу. Ощущение выходного дня, наконец, пришло к ней.       Когда подошла к заветному книжному, Зельда поняла, что дорога ей понравилась больше, чем то, что ей придётся зайти внутрь. Но не иди же обратно домой, правда? Она уверенно зашла внутрь, где почти сразу встретилась глазами с всегда улыбчивым доктором Ц, и, несмотря на свой вредный характер, выдавила улыбку в ответ.       — Добрый день, — сказал он, и та произнесла тоже самое, после чего продолжил, — Хильда сейчас у стойки.       Женщина собиралась просто кивнуть и пройти дальше, как обычно, но остановила себя и сказала мужчине напротив:       — Ты сорвал самый прекрасный цветок на свете, Кенни.       Не произнеся более ни слова и не дав ему сказать что-либо, она продолжила путь.       Сёстры тепло поприветствовали друг друга, и Хильда выделила время на совместный обед. Они поговорили и вместе расслабились, но блондинке нужно было продолжать работу, а Зельда не любила долго находиться в общественном месте, и чуть более, чем через двадцать минут, уже прощались.       Светловолосая стала открывать дверь, чтобы вновь очутиться на улице, как встретилась взглядом с одной знакомой. Ничего не поделаешь, придётся выйти и поздороваться.       И вот она уже стоит, окружённая четырьмя бывшими одноклассницами, и Грила говорит ей о старой дружбе и некой просьбе. Зельда понимает, что это всё ей совершенно не интересно и не важно. Да она не видела этих людей более двадцати лет. Чего они пытаются добиться? Приподнятое настроение пошло коту под хвост, ей было неприятно находится здесь, она ненавидела давление на себя.       — Зельда… — снова начала блондинка, но её прервали.       — Грила, я не могу ничем помочь. Извини, но я тороплюсь, — сказала зеленоглазая, сделав шаг вперёд.       Женщины не выпускали её из своего круга, и одна из них взяла её за запястье. По её телу прошла непонятная дрожь, желание вырваться возрасло в геометрической прогрессии, но проявить свои эмоции было равно уронить свою гордость.       — Куда же ты торопишься? — спросила Грила, наклонив голову. — Ты забыла, что должна…       Тут её снова перебили:       — Я вам ничего не должна, ровно как и вы мне. Мы квиты.       Блондинка самодовольно приподняла бровь.       — Ты — нет, — сказала темноволосая подружка той.       Зельда напряглась ещё сильнее. Сжала ладони в кулаки, будто собиралась ударить, но сдержалась. Она уже было открыла рот, чтобы ответить наглым женщинам, но это сделали за неё.       — Простите, дамы, но вам лучше не говорить с ней, — произнесла темнокожая женщина в практичных, однако совершенно необычных одеждах.       Все пятеро, в том числе и Зельда, вопросительно уставились на неё. Когда одна из них отпустила её руку, рыжая встретилась взглядом с карими глазами той и попыталась по ним понять, в чём дело. И внезапно в её голове проскользнула мысль, что ещё несколько странных фраз, и она вполне может ускользнуть от бывших одноклассниц. Мысленно благодаря незнакомку за эту возможность, она ожидала продолжения её слов.       — Почему? — уже явно настороженно спросила Грила.       Зельда перевела на неё взгляд, чтобы оценить обстановку, однако замерла, ей показалось, что та смотрит на «спасительницу» знающим взглядом и побаивается её. Что-то щёлкнуло и в её голове. Она не может довериться незнакомому человеку. Хотя… Кто говорит о доверии? Сейчас главная цель — уйти отсюда и поскорее.       Женщина наклонила голову, отрывая глаза от Зельды, достала из сумки, что висела у неё через плечо, чётки и стала показательно перебирать бусины, а потом посмотрела на Грилу и ответила:       — Не думаю, что тебе стоит вообще хоть что-то говорить…       Кровь застыла в жилах, и не только у той, к кому обращались. Неожиданно быстро трое женщин сделали несколько шагов от зеленоглазой знакомой, после чего и блондинка решила, что лучше не связываться с Зельдой, если её защищает та. А она явно знала, кто перед ней, в отличие от ничего непонимающей рыжеволосой, что никак не могла сказать хоть что-нибудь, не то чтобы пошевелиться.       Грила, пытаясь держать голову, поспешила удалиться вместе со своими подружками, а темнокожая защитница стала медленно осторожно подходить к оставшейся перед ней женщине. Больше всего она не хотела напугать её, хотя куда уже больше.       — Кто Вы? — резко выпалила Зельда.       Она сделала шаг назад. Тогда та остановилась и, глубоко вздохнув, ответила:       — Я Мари ЛеФлёр. Не бойтесь меня, — после небольшой паузы она продолжила, но эти слова уже явно не предназначались никому, кроме неё самой. — Mon Dieu, qu'est-ce que je dis? Cela a mal tourné.       Женщина не ожидала услышать французскую речь, однако в её голове сложился пазл того, с каким акцентом говорит брюнетка. Зельда знала этот язык, и эти слова, брошенные невзначай, почему-то успокоили её. Она словно почувствовала, что нечего бояться, однако продолжала внимательно следить за Мари и, к своему удивлению, начала подмечать ничего незначащие мелочи. ЛеФлёр была с ней примерно одного роста, глаза были тёмные-тёмные, однако при свете дня ярко отливали коричневым, одежда её была яркой, хоть Зельде и не нравилось это, но она не могла не признать, что хозяйке шли её одеяния. Изучение черт лица пришлось на последнюю часть разглядывания, и светловолосая в тот момент могла с уверенностью назвать её невероятно привлекательной. Всё в ней было будто нереально, слишком идеально. Зельда знала, что идеала не бывает, и это насторожило её ещё сильнее.       — Я не это имела ввиду, — сказала она, указав глазами на чётки в руках той, ей казалось, что это неспроста.       Мари проследила за направлением её взгляда и понимающе кивнула, вернув эту вещь обратно в сумку.       — Это всего-лишь побрякушка с моей прошлой работы…       — Что их так напугало? — резко спросила Зельда, не в настроении слышать отговорки, особенно от незнакомого человека.       — Вудуистский магазин на окраине, я работала там. Однажды, они заходили. Произошёл неприятный инцидент, — ЛеФлёр отвела взгляд, ей не хотелось об этом говорить, ведь именно поэтому её уволили.       Светловолосая не стала более расспрашивать, иначе это выглядело бы как допрос. Она ещё раз внимательно осмотрела её с головы до ног и, хоть ей вся эта ситуация казалась странной, и ко всему, что имело какое-либо отношение к паранормальному, она относилась скептически, всё-же произнесла:       — Хорошо, спасибо за помощь.       Она хотела развернуться и уйти, но затормозила.       — Извините, но Ваше имя — Зельда? — спросила Мари, всё-же шагнув ещё раз.       Зельда задумалась, стоит ли так легко сдавать позиции. Она сама сделала шаг навстречу и, сложив руки на груди, уверенно ответила вопросом на вопрос:       — С чего Вы взяли?       — Простите, если я ошиблась… Я слышала в разговоре, — она задумалась над тем, что далее лучше сказать, но её опередили.       — Понятно, — лишь проговорила зеленоглазая, после чего спокойно подошла к женщине ближе.       Она остановилась слишком близко, однако отходить уже не было смысла. Произошла встреча глазами, и Зельде показалось, что она задержала взгляд непозволительно долго, и отвела его.       — Да, я — Зельда. Зельда Спеллман, — произнесла она.       Удивление промелькнуло на лице брюнетки, но женщина не заметила этого. Чуть помедлив, Мари протянула руку для рукопожатия, и неожиданно для неё Зельда скоро сжала её в ответ. Её словно током ударило, и, похоже, ту тоже, потому что она сразу подняла глаза. ЛеФлёр смотрела на неё и не могла оторвать взгляд: красивый аккуратный нос, тонкие розовые губы, туманно-зелёные глаза и невероятно светлая кожа, на которой начинает проявляться лёгкий румянец. Её завораживал этот образ.       И Спеллман тоже восхитили черты женщины напротив. Она не могла сравнить её карие глаза ни с чем, красивый ровный тон кожи, небольшая горбинка на носу и идеальные брови показались ей чем-то нереальным. Она отдёрнула себя, понимая, что ведёт себя странно, и отпустила её руку.       — Было приятно познакомиться, — сказала она, выдавив улыбку.       — Мне тоже, — проговорила Мари, придя в себя. — Надеюсь, мы ещё встретимся.       Зельда не ожидала этих слов, но почему-то ей было приятно их слышать, и искренняя улыбка расцвела на её лице. Она закусила губу, чтобы скрыть её, но в этом уже не было смысла, поэтому она честно ответила:       — Я тоже на это надеюсь.       Они попрощались и разошлись каждый в свою сторону. И лишь одна из них точно знала, что они встретятся вновь уже совсем скоро.