Утратив невинности свет, Бог познал муки ада

Старый полуразрушенный храм утопал в густом полумраке, пряча внутри скопление трясущихся людей. Среди них были мужчины и женщины, старики и дети, но все, независимо от возраста и пола, веры или убеждений, тряслись от страха, слыша громкие завывания и вопли, которые раздавались снаружи. Те, кто волей жестокосердной судьбы, оказался сегодня внутри прекрасно осознавали, что эти ужасающие звуки были предзнаменованием весьма мучительной и страшной участи, которая была куда страшнее смерти. Поветрие ликов. Два эти слова были подобны приговору и прямо сейчас понимая, что совсем рядом сновали и носились заражённые, люди чувствовали неподдельный ужас. Кто-то из них боялся за свою жизнь, но большинство присутствующих имели семьи и их страх усиливался многократно, перерастая в панику. Каждый хотел не просто выжить, но и не подхватить болезнь, а потому был готов ухватиться за любую, даже самую призрачную, возможность, чтобы избежать заразы. Именно поэтому следующие слова, которые произнёс Безликий Бай, были подобны камню, брошенному в спокойные воды озера. Они тут же подняли волны среди и без того неспокойной толпы, обещая смести любого, кто был готов пойти наперекор её воле. — Есть способ избавиться от поветрия ликов и вылечить его. Хотя, на самом деле он не один… их два. Крики и мольбы тут же оглушили Его Высочество наследного принца, пробуждая в его душе затаенный страх. Он знал, что стоило рассказать про известный ему способ, как люди, которые в данный момент с надеждой смотрели на него, обернулись бы скопищем кровожадных тварей и позабыли бы про свою человечность. Этого Се Лянь допустить не мог, а потому, стиснув руки в кулаки, произнёс: — Нет… нет ни одного способа. Это бесполезно. Не стоит верить тому, что говорит эта тварь. Сидящий позади наследного принца Безликий Бай только хмыкнул на весьма сомнительное оскорбление и, запустив руку в мягкие, словно шёлк, волосы своего пленника, с пугающей, совершенно неподходящей для складывающейся ситуации, нежностью принялся расчёсывать их пальцами. Белому Бедствию было откровенно наплевать на людей, что в поисках спасения глазели на него, ведь сейчас он мог по-настоящему насладиться представлением, в котором главную роль играл слишком наивный и правильный Се Лянь. Внутри демона всё трепетало от предвкушения, а под маской змеилась тёплая, несколько безумная улыбка. Если бы в данный момент кто-то увидел лицо этого монстра, то он невольно бы поразился той нежности, с которой демон смотрел на связанного белой лентой юношу. — Не хочешь говорить всем этим отчаявшимся людям? Что ж, тогда позволь этой «твари» сказать… — Замолчи! Под взглядом таких тёмных, что они казались безжизненными кусками чёрного агата, глаз, Се Лянь дёрнулся и попытался вырваться из своих оков, вот только пропитанные духовной энергией путы не только не поддались, но и сильнее впились в тело, едва не ломая ему рёбра. Поморщившись, небожитель намеревался повернуть голову, чтобы наградить своего самого злейшего врага убийственным взглядом, но тут кисть, что всего мгновение назад так бережно ласкала его волосы, обратилась стальным капканом, сжавшим длинные пряди в кулак. Потянув их, Безликий Бай вынудил Его Высочество посмотреть на взывающих к нему людей, а затем, хмыкнув, дал этой отаре тупых овец ответ, который они так ждали: — Чтобы выжить нужно совершить человекоубийство или же стать свидетелем того, как божество, чьё совершенствование основано на непорочности тела и духа теряет его… всё просто, не правда ли? Осталось только выбрать один из этих путей. Первый несёт горе и страдания, а вот второй… второй, как мне кажется, весьма приятен. Се Лянь застыл, ощущая как голова пошла кругом. Он знал про то, что те, чьи руки были омыты кровью, не могли заболеть, но вот в этот весьма сомнительный «приятный» способ верилось с трудом. Собираясь удостовериться в правдивости слов Безликого Бая, небожитель принялся сопротивляться хватке на своём затылке. Игнорируя боль, стянувшую кожу головы, он слегка повернулся и, скосив глаза, смог увидеть свой личный кошмар, но, к его разочарованию, это совершенно ничего ему не дало. Маска надёжно прятала выражение лица, не оставляя Богу Войны и шанса на то, чтобы попытаться прочесть по нему хоть что-то. — Это правда?! — Ваше Высочество, пожалуйста, скажите нам! — Если мы убьём кого-то, то сможем выжить? Бесчисленные вопросы обрушились на Се Ляня, оглушая и не позволяя собраться с мыслями. Его погружённый в хаос мозг никак не мог найти нужное решение и это пугало больше всего, ведь ещё немного и люди наверняка бы накинулись друг на друга, и тогда уже никакие слова не смогли бы возыметь хоть какого-то эффекта. Окинув взволнованную толпу взглядом, наследный принц до крови прикусил щеку изнутри, пытаясь с помощью боли прогнать царивший внутри сумбур, и, к его удивлению, это немного помогло. Голова слегка прояснилась и небожитель тут же попытался воззвать к голосу разума: — Сохраняйте спокойствие. У нас ещё есть время подумать… — Нет больше времени! Разве вы не слышите эти вопли?! А что если кто-то уже заболел?! Что нам делать?! Не подходите ко мне! Эй, вы все, прочь… — Ваше Высочество, у меня трое детей спасите нас… — Нам нужно просто убить, так что кто-то сможет остаться в живых. Пусть небеса сжалятся над нами! Громкий, сочащийся холодным ядом хохот прокатился по заполненному людьми храму и будто огромный голодный змей разом поглотил все остальные звуки. Казалось, даже завывания снаружи утихли и только низкий, с лёгкой хрипотцой смех дрожал в воздухе, вызывая в душах каждого из присутствующих неподдельный ужас. Безликий отпустил волосы Се Ляня и, сев ровнее, провёл белоснежными, будто высеченными из драгоценного нефрита, пальцами по его горлу вниз к вороту одежд. Предчувствуя опасность, Его Высочество судорожно сглотнул, отчего его адамово яблоко дёрнулось вверх-вниз. Как оказалось, его опасения не были напрасными и то, что Бай сказал дальше, пронзило небожителя подобно раскалённому клинку. — Люди такие глупые. Вы всегда сразу думаете о плохом, игнорируя всё хорошее. Я же сказал, что есть два способа, так почему кому-то из вас нужно умирать? Фаланга демона скользнула под белую ткань простого наряда Бога Войны и легко погладила его ключицу. Отвлечённый этим прикосновением, Се Лянь, нахмурившись, напрягся всем телом, не замечая при этом как настроение в зале изменилось, а взгляды более чем сотни людей обратились к нему. — Точно… эта… этот господин говорил, что нужно всего-то увидеть как Бог с кем-то спит… — Да! Ваше Высочество, а вы… непорочны? Взгляд наследного принца обратился к тому, кто осмелился задать столь вопиющий в своей бестактности вопрос и человек, ощутив на себе всю его тяжесть, сначала испугался, понимая, что говорить на подобные темы неприлично, но после он вспомнил, что на кону стояла его собственная жизнь. Весь страх и стыд тут же испарились, сменяясь раздражением и недовольством. — Мы все находимся в вашем храме и вы обязаны нас спасти! Неужели ваша невинность стоит жизней половины собравшихся тут людей? Слова смельчака тут же подхватили остальные и один голос перерос в сотню. Слушая их, Се Лянь дёрнулся и невольно опустил голову. Он никогда не испытывал зова плоти, а потому и подумать не мог, что однажды ему придётся столкнуться с чем-то подобным. Бог Войны не хотел терять девственность и дело было не в том, что вместе с ней исчезнут и его силы, а в том, что подобное действо должно было происходить только между любящими друг друга людьми и исключительно после свадьбы. Что же до того, что ему предлагали сейчас… Собираясь отказать, Его Высочество поднял глаза и заметил двух дрожащих детей, забившихся в угол. Слова тут же застряли в горле комом, а на глаза навернулись слезы. Осознание, ясное как белый день, снизошло на небожителя, опаляя его бешено стучащее сердце болью. Если он не согласится, то этих малышей убьют в первую очередь, ведь целью сильных всегда были те кто слабее. Сначала дети, потом старики и женщины… разве мог Се Лянь ставить их жизни выше своего целомудрия? Не он ли сам хотел помогать простым людям, так почему сейчас упорствует? Глотнув воздух, который отчего-то был ледяным, наследный принц ощутил как горит его грудь. Оказалось, всё это время пока мысли занимали голову, он не дышал. Естественно, это не могло убить Бога, но это не значило, что ощущать удушье было приятно. Обречённо прикрыв глаза, небожитель, приняв решение, едва слышно произнес: — Хорошо… Белое Бедствие, крайне довольный подобным ответом, опустил руку чуть ниже и теперь его узкая ладонь легла как раз на то место, где под плотью и костями быстро билось сердце небожителя, выдавая его отчаяние. Ощущая учащённый пульс, демон чувствовал неописуемое наслаждение, которое ему не могла подарить даже самая великолепная музыка, и от этого его голова сладко плыла, а с губ не сходила улыбка. Сглотнув накопившуюся слюну, Бай погладил подушечками пальцев нежную кожу Бога Войны и тут же почувствовал, как по ней пробежались волны мурашек. Подобная реакция так сильно развеселила демона, что он хмыкнул и, желая поддразнить своего пленника ещё немного, слегка оцарапал его грудь ногтями. Лёгкая боль не напугала Се Ляня, а несколько разозлила, но он не стал показывать своего раздражения, лишь покорно ждал того, что должно было случиться. Толпа, осознав, что спасение найдено, растеряла весь свой боевой настрой и безмолвствовала, вновь уподобившись отаре овец, ждущей пастуха. Однако, хоть на лице каждого и читалось облегчение, люди все ещё пребывали в растерянности. И тому были веские причины, ведь им нужно было выбрать того, кто осмелился бы бросить вызов небесам и покуситься на невинность Бога. — П-простите… я… я хочу помочь. Неожиданно из толпы вышла хрупкая фигурка, закутанная в темно-синий плащ. Подняв тонкую руку, она откинула с головы капюшон, открывая всем присутствующим своё лицо и, краснея, из-под опущенных длинных ресниц, посмотрела на связанного наследного принца. Се Лянь так же взглянул на неё и тяжело вздохнул. На вид девушке было едва ли больше пятнадцати лет, но уже в столь юном возрасте её можно было считать невероятной красавицей. С такой внешностью она без проблем могла стать если не женой какого-то купца или же государственного мужа, то уж точно наложницей и прожить весьма счастливую, лишенную горя, жизнь, но сейчас девица явно намеревалась сделать глупость, после которой ей была лишь одна дорога — в дом удовольствий. Если бы Его Высочество мог выбирать, то он бы предпочёл отдать свою невинность проститутке, чем опорочить этот только что распустившийся цветок. Поджав губы, небожитель отвёл взгляд. Это действие не укрылось от глаз красавицы, вот только истолковала она его по-своему. Сделав робкий шаг вперёд, девушка смутилась ещё сильнее, но, с трудом поборов стыдливость, с пылом произнесла: — Я понимаю, что простая смертная не достойна божества, н-но я невинна и… мама говорила, ч-что очень красива. Поэтому, пожалуйста… сделайте то, что нужно и спасите всех нас! — Какое самопожертвование! Демон, чьи одежды были также белы как кости, а намерения черны как беззвёздная ночь, с напускным восхищением хлопнул в ладоши. — Это так наивно и глупо, что вы двое действительно стоите друг друга, вот только я не успел рассказать об одном факте. Когда Бог теряет духовную силу, она вырывается из его тела… боюсь, что любой человек, который окажется в этот момент близко умрёт, а все семь его душ развеятся. Стоило красавице услышать слова Безликого, как она побледнела и невольно сделала шаг назад. Было очевидно, что девушка не собиралась умирать и лишаться права на перерождение, ставя свою жизнь выше чем жизни других. — Я… Се Лянь невольно почувствовал облегчение и, стараясь хоть немного успокоить способного на такое самопожертвование ребёнка, едва заметно улыбнулся. — Всё хорошо. Ты сделала правильный выбор. Насмешливо фыркнув, Бай ущипнул наследного принца за щеку и издеваясь произнес: — Да, она решила верно, и это доказывает, что какая-то девица, которой и мечтать не стоит о вознесении умнее прославленного Бога Войны. Однако, время идёт и скоро среди вас появятся первые заражённые. Ну же, кто станет той жертвой, которая спасёт остальных? Окинув взглядом людскую массу через тонкие, похожие на серп луны, прорези в маске, Безликий Бай только разочарованно покачал головой и положил руки на плечи наследного принца. Пальцы мгновенно впились в его плоть, причиняя боль, но она была настолько незначительной, что Се Лянь в данный момент совершенно не обратил на неё внимание. Гораздо сильнее его волновал другой вопрос, а именно: как он мог остановить грядущее кровопролитие. Будто читая мысли небожителя, демон склонился к нему и, завораживая глубоким, похожим на далёкий рокот приближающейся грозы, голосом, произнес: — И этих людей ты собираешься спасти? Никто из них не хочет сделать благо, но зато каждый намеревается совершить злодеяние. — Замолчи… Бай приблизился ещё немного, и его руки подобно двум паукам медленно переползли с плеч Его Высочества на шею и слегка сдавили горло. Последний ощутил лёгкое удушье и задрожал. Каждое слово Белого Бедствия будто капля раскалённого масла обжигала, но не кожу, а саму душу, оставляя на ней ужасные, сочащиеся кровью и сукровицей язвы. Се Лянь очень хотел закрыть уши руками, но он был связан, а потому у него не оставалось иного выбора как слушать и, отчаянно сопротивляясь сладкому яду, пытаться противостоять козням своего личного кошмара. Последний, к слову, будто не замечая, как исказилось от страдания лицо наследного принца, всё так же продолжал плести липкую сеть из фраз и вопросов. — Может просто оставишь их в храме, позволяя сгнить заживо? Как по мне, это достойная кара, которую они заслуживают. — Замолчи… — Им ведь без разницы кого убивать. Я уверен, что как только прольётся первая кровь, так эти звери не остановятся на одной жертве и под конец останутся только самые сильные и жестокие. Разве они будут достойны жизни? Ты не сможешь никого защитить. Просто признай это… — ЗАМОЛЧИ! Крик Се Ляня был настолько громким, что больно резанул по ушам, но зато он возымел эффект и демон наконец прекратил говорить. Тяжело вздохнув, Бай положил руку на макушку небожителя и нежно потрепал его и без того взлохмаченные волосы. — Ты такой… — Я сказал замолчи! Больше не единого слова! Заткнись! Хватая ртом воздух, наследный принц резко повернул голову и, посмотрев на Белое Бедствие налитыми кровью глазами, сипло приказал: — Ты! Это сделаешь ТЫ! Улыбка, скрытая за маской, на мгновение дрогнула, а затем стала настолько широкой, что у демона свело скулы, а чёрные глаза засверкали от восторга. Да, именно этого исхода он и ждал, ведь только такой праведный, самоотверженный и бесконечно глупый Бог, как Се Лянь, не мог не ухватиться за, как он думал, единственную возможность спасти всех и при этом избежать потерь. Что ж, Безликий Бай не был против подыграть ему, а заодно, в конце, преподать важный урок, который должен был подтолкнуть юношу на верный путь. — Почему я должен соглашаться? Мне это не интересно… Едва сдерживая дрожь и волнение, демон подался чуть назад и, мазнув взглядом по разъярённому Его Высочеству, будто нехотя, добавил, лениво растягивая слова: — Хотя, если ты хорошо попросишь, то так уж и быть, я окажу тебе услугу. Подобное заявление настолько сильно разозлило Се Ляня, что он ощутил как кровь подкатывает к горлу. Униженный, раздавленный гнетом обстоятельств, он готов был броситься на демона и, не жалея своей собственной жизни, разорвать того на куски. Однако, вместо этого небожитель, дрожа так сильно, что его зубы, клацая, издавали громкий стук, медленно склонился в поклоне. — Я… прошу… тебя… п-пожалуйста… помоги. Язык не слушался и оттого речь Бога Войны была нечёткой и спутанной, но Белое Бедствие всё понял и больше не стал давить на пленника. Едва уловимо двинув пальцем, он приказал ленте соскользнуть с тела Его Высочества и она, в мгновение ока ослабнув, упала на пол подобно мёртвой змее. Се Лянь не двигался. Да, теперь он не был связан и мог двигать руками и ногами, но, несмотря на это, Бог Войны не чувствовал облегчения. Напротив, теперь его сковывало нечто более надёжное, чем обычный шёлк, напитанный духовной энергией — ответственность за жизнь более чем сотни человек. К счастью, если можно было так сказать, демон не стал требовать от него чего-то и полностью взял дело в свои руки. Спрыгнул с алтаря, Безликий присел рядом с согнувшимся в поклоне Его Высочеством и, подцепив подбородок, заставил того выпрямиться и посмотреть на него. Лицо небожителя в данный момент хоть и было таким же белым, как и одежды демона, но при этом не выражало ничего, и лишь две дорожки слёз, которые пересекали щёки ясно говорили о том, насколько Богу Войны было тяжело. Стерев с кожи Се Ляня солёную влагу, Бай опустил руки на его пояс и, сняв его, аккуратно положил рядом с собой. После чего демон избавился от верхних и частично нижних одежд, оставляя наследного принца в одних тонких штанах и сапогах. Всё это время небожитель не сопротивлялся, но при этом и никак не помогал своему кошмару, тем самым невольно уподобляясь марионетке или же кукле, лишённой воли и жизни. Сейчас, он старался убежать от реальности или же и вовсе покинуть бренную оболочку и, воспарив над ней духом, оставить ту в руках твари, что явно наслаждалась каждой секундой, пока Бог Войны испытывал стыд и позор. Дело было не только в том, что Се Лянь должен был покориться своему злейшему врагу, но и в том, что в данный момент сотни глаз смотрели на него. Его Высочество ощущал каждый взгляд так чётко, будто все эти люди прикасались к нему. По его коже пробежались мурашки и небожитель, желая спрятаться, сгорбился. Правильно оценив состояние своего пленника, Безликий Бай, подобно луне в редкий момент солнечного затмения, заслонил его фигуру своим телом, таким образом скрывая от тех, кто проявлял излишнее любопытство. Это не было ревностью или чувством собственничества, просто, несмотря на то, что демон вёл довольно жесткую игру, он хотел, чтобы этот юноша насладился предстоящим действом вместе с ним, а для этого юношу нужно было немного успокоить. — Всё будет хорошо… в любом случае ты всё равно не умрёшь. Белое Бедствие провёл ладонью по гладкой груди небожителя, задевая бледно-розовую вершинку соска, и Его Высочество сразу же дёрнулся, стискивая руки в кулаки. Очевидно, Се Ляню не нравились прикосновения демона, но от этого последнему ещё сильнее хотелось трогать, мять и даже кусать наследного принца, что, собственно, он и сделал. Накрыв подушечками пальцев чуть покрасневший ореол, Бай сжал его, одновременно с этим опуская вторую руку прямо между ног Бога Войны. Обхватив через ткань мягкую расслабленную плоть, он хотел было приласкать её, но тут Его Высочество внезапно схватил Белое Бедствие за запястье и стиснул его с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев. Эта реакция была подсознательной, а потому, уже смирившийся со своей незавидной участью небожитель, и сам не понял, что сделал. Только когда хватка Бая на его члене усилилась, Бог Войны осознал, что невольно начал сопротивляться и тут же отступил, позволяя ненавистному созданию трогать себя. Поборов подступающую к горлу тошноту, Се Лянь сделал судорожный вдох и, убрав кисть, устало произнёс: — Что бы ты не делал, это бесполезно. Ты мне противен. Белое Бедствие почувствовал, как эти слова вызвали глубоко в его душе лёгкое раздражение, но тот, кто прожил уже не одну сотню лет, давно научился управлять своими эмоциями, а потому, не отвлекаясь на лёгкое покалывание в груди, он безмолвно продолжил своё дело. Отпустив так и не затвердевшую плоть, демон схватил Его Высочество за плечо и вставая сам, потянул пленника вверх. Игнорируя прикованные к ним двоим взгляды, Безликий толкнул Се Ляня к алтарю и, проведя ладонями по стройному, прекрасно натренированному телу, подцепил пальцами пояс его штанов. В этот раз Бай не был нежен и, приложив совсем немного сил, с пугающей лёгкостью разорвал белую ткань. То, что раньше было нижним бельём сейчас представляло собой груду тряпья, от которой демон избавился, откинув прочь. Теперь наследный принц был полностью обнажён и от этого чувствовал себя ещё более жалким и униженным, однако, он не мог позволить своему личному кошмару увидеть это. С трудом подавив желание прикрыться, слегка покрасневший от гнева и стыда Се Лянь посмотрел на ненавистную маску и, мечтая однажды разбить не только её, но и лицо под ней, медленно повернулся к Бедствию спиной. — Не тяни время и покончи со всем как можно скорее. Я не хочу, чтобы среди людей были жертвы. Наследный принц вложил практически все силы в то, чтобы его голос звучал холодно и ровно, но демон нисколько это не оценил. На самом деле, он даже не слышал слов пленника, ведь всё его внимание было сосредоточено на изумительно прекрасных линиях лопаток и талии, которые буквально пленили Бая своей плавностью и изяществом. Проследив каждую из них кончиком пальца, Безликий впервые за очень долгое время ощутил, как его сердце ускорило свой бег, а кровь вскипела. Скользнув фалангами к пояснице, демон легко погладил небольшие ямочки на ней, а затем произнёс: — Спешка не принесёт тебе ничего, кроме боли. Боль породит ещё больше ненависти, которую ты намереваешься всецело обрушить на меня, но я тебе не позволю сделать это. Неожиданно Бай приблизился настолько, что Се Лянь ощутил, как его одежды ласкают кожу, подобно холодному плотному туману, обволакивая и заставляя на краткий миг поверить, что тварь за его спиной была вовсе не демоном, а неуловимым, струящимся подобно дыму призраком, которого просто невозможно было поймать или же убить. Вот только это наваждение растаяло, когда наследный принц ощутил, что под белоснежным нарядом было скрыто твёрдое и горячее тело, которое теперь прижимало его к холодному каменному алтарю. Обняв Бога Войны одной рукой, Бай положил вторую на его горло и с упоением ощутил, как трепещет маленькая, бледно-голубая жилка под пальцами. — Позволь напомнить, ты сам попросил об одолжении, и я всё сделаю предельно медленно. Сначала я как следует тебя подготовлю и растяну, а уж потом возьму невинность. Произнеся это, Безликий Бай отпустил дрожащего небожителя, а затем опустился на одно колено. С голодом посмотрев на мягкий и в тоже время упругий зад, он сжал его руками. Пальцы тут же утонули в податливой плоти, пробуждая в демоне неведомую до этого момента страсть. Полностью отдаваясь ей, Белое Бедствие развёл ягодицы пленника в стороны и хрипло произнёс: — Не оборачивайся, иначе я убью каждого в этом храме, а затем вырву твои глаза. Сказав это, демон снял свою маску и с жаром приник к напряженному, бледно-розовому колечку мышц и жадно обвёл его языком. — МГХ! Наследный принц невольно выгнулся в спине и, стиснув зубы, что было сил впился пальцами в каменный алтарь, едва не кроша его. Терпеть такие прикосновения было ужасно стыдно, но небожитель никак не мог помешать Баю. На самом деле, его не сильно испугали прозвучавшие угрозы, по крайней мере, не та их часть, что касалась его самого, но, уже не первый раз сталкиваясь с этим безжалостным чудовищем, Бог Войны знал, что тому и вправду не составило бы особого труда убить всех в храме, а потому Се Лянь не осмеливался идти наперекор воле Безликого. Для верности, он даже прикрыл глаза, чтобы случайно не увидеть того, чего не должен. — П-перестань! Это… ужасно! Бай проигнорировал хныканье Его Высочества и провёл языком по всей ложбинке между ягодиц, оставляя влажную дорожку от слюны. Чуть отстранившись, он с упоением посмотрел на то, как мило сжимался девственный вход и, облизнувшись, слегка погладил его большим пальцем. Как Бедствие и думал, стоило ему лишь слегка прикоснуться к заветному местечку, как наследный принц задрожал и, сгорбившись, попытался отстраниться. Его сопротивление было для Безликого подобно алкоголю, который попав в кровь воспламенял её, толкая на совершенно безумные поступки. Именно поэтому демон, наклонившись вперёд, мягко поцеловал одну из напряжённых ягодиц, а затем, наказывая за очередное непослушание, впился в неё зубами, прокусывая кожу. Се Лянь, насилу сдержав крик, запрокинул голову и хрипло застонал, чувствуя пульсирующую боль в месте укуса. Больше он не осмеливался дёргаться или даже шевелиться, но это не значило, что он смог сдержать сарказма, который буквально разъедал грудь и щипал кончик языка: — Разве не ты ранее говорил, что собираешься быть нежным, чтобы я не смог возненавидеть тебя больше? Могу заверить, что ты провалился. В данный момент я думаю, что линчи намного приятнее, чем твои ласки… Вопреки ожиданиям юноши столь дерзкие слова не вызвали у Бая гнева, напротив, они настолько его развеселили, что демон тихо рассмеялся, а затем, предвкушая предстоящее развлечение, сильнее надавил пальцем на влажный от слюны вход. Несмотря на сильное сопротивление, фаланга смогла проникнуть внутрь и скользнув глубже, растянула мягкие стенки. — Я уверен, что скоро ты поймёшь, что был неправ. Получая неимоверное удовольствие, Белое Бедствие принялся медленно двигать рукой, время от времени полностью выскальзывая из тела застывшего небожителя. Продолжалось это до тех пор, пока напряжённое, тугое колечко мышц не привыкло к вторжению и стало мягким и податливым. Только тогда демон ввёл уже два пальца, а затем и три. Умело провернув их, он развёл фаланги в стороны и наконец смог увидеть, насколько влажным было нежно-розовое нутро пленника. Это зрелище только сильнее подстегнуло страсть Бая и он ощутил, как болезненно заныла его собственная плоть. Не в силах больше сдерживаться, Безликий, поднялся на ноги и, проведя ладонью по боку Бога Войны, прижался к его ягодицам, позволяя почувствовать всю твёрдость его «намерений». — Кажется, момент истины настал. Ты готов принять меня и спасти всех этих людей? Всё это время не издававший и звука Се Лянь быстро кивнул и, к величайшему разочарованию демона, больше никак не реагировал. А вот это уже начинало действовать на нервы. Белое Бедствие хотел видеть отчаянное сопротивление и гнев, но никак не это. Раздражённо цыкнув, он наклонился и, подняв маску, надел её. Теперь демон мог не волноваться, что наследный принц его узнает, а потому, схватив, резко развернул его к себе, оставляя на белоснежных предплечьях алые следы, которые в скором времени должны были расцвести темно-фиолетовыми синяками. Белое Бедствие ожидал увидеть на красивом лице злость, ненависть или отвращение, но никак не… слёзы. Они, стекая по разрумянившимся щекам падали на быстро опускающуюся и поднимающуюся грудь и, сливаясь с не менее солёными капельками пота продолжали свой путь вниз к напряжённому животу, где наконец прятались в тёмной дорожке волос, тянущейся от пупка. Однако, не только это удивило Бая, но и то, что тело принца, как оказалось, ответило на его ласки и небольшая, но аккуратная плоть, налившись горячей кровью, слегка подрагивала. Демон судорожно сглотнул, чтобы хоть немного промочить внезапно пересохшее горло и несколько взволнованно улыбнулся. Он не ожидал такого подарка и оттого он стал ещё более приятным. Потянувшись к члену Бога Войны, Безликий погладил его пальцами и, прикоснувшись к головке, размазал несколько вязких капель смазки. — Мгх… Что ты со мной сделал? Перестань! Я… я не хочу этого! Если бы не маска, то демон в этот момент с упоением поцеловал бы растерянного небожителя, а заодно заткнул его, чтобы не слышать то, чего созданию не нравилось. Позабыв про свой изначальный план, позабыв про сотни людей, стоящих за его спиной и прислушивающихся к каждому слову, Белое Бедствие подхватил Его Высочество под ягодицы и, посадив на алтарь, толкнул в грудь, укладывая на холодный камень. — Заткнись, это мне интересно, что же ты такого сделал со мной, что я готов разрушить все свои старания и пойти у тебя на поводу… Проклятье! Выходя из себя, Безликий широко развёл в стороны бёдра наследного принца и, посмотрев вниз, глухо застонал. Стоило демону осознать, что Се Лянь пусть и невольно, но всё же отвечает на его страсть, как в голове всё помутилось. Внезапно обрушившийся на него жар в мгновение ока смёл привычную холодность и отрешённость, не оставляя от них и горстки пепла. — Проклятье… Задыхаясь, Белое Бедствие дрожащими руками рванул собственные одежды, а затем, приспустив мокрые от смазки штаны, нетерпеливо потёрся о вход в тело небожителя. Влажная головка раз за разом скользила по ложбинке, то и дело толкаясь в мошонку, но никак не могла проникнуть внутрь. Это буквально убивало демона, отчего его грудь завибрировала от низкого рыка. Взглянув на Се Ляня, который, положив одну руку на глаза, второй старался прикрыть свою возбуждённую плоть, Бай до крови прикусил губу и, обхватив основание своего члена рукой, одним мощным толчком проник в тело небожителя, познав, наконец, божественное наслаждение. От облегчения и удовольствия на глаза демона навернулись слёзы и он невольно порадовался маске на своём лице, ведь она не просто прятала его личность, но и стирала все эмоции и чувства для окружающих, уподобляя своего хозяина камню. На самом деле, демон давно уже не испытывал что-либо помимо скуки, но стоило Безликому, а если точнее, Цзюнь У, встретить юношу, который был так похож на него самого в молодости, как мир снова ожил, расцветая множеством красок. Се Лянь пробудил его закостеневшую душу ото сна, а он в ответ сознательно обрёк наследного принца на ад, лишь бы тот смог понять и принять его… возможно ли, что Бай делал что-то не так? — Нет, всё правильно. Я уже не могу повернуть назад, так к чему эти мысли? Его Высочество совершенно не обратил внимание на странную фразу врага, ведь сейчас всё его тело била крупная дрожь. Холодный пот струился по коже, а сильная усталость накатывала волнами. Небожитель буквально ощущал, как духовные силы покидают его, оставляя после себя лишь пустой сосуд. Это чувство было крайне неприятным, но Се Лянь, тем не менее, испытывал облегчение. Казалось, с его плеч разом сняли огромный камень и теперь, когда он мог не волноваться по поводу жизней всех этих людей, Бог Войны невольно подумал о том, что совершил хороший обмен. Чуть повернув голову, он посмотрел на смущённую и сбитую с толка толпу и уголки его губ изогнулись, приподнимаясь вверх. Правда, эта улыбка продержалась на лице наследного принца совсем недолго, ведь, застывший из-за царившего внутри сумбура, Белое Бедствие наконец пришёл в себя и сделал первый толчок. Крупная плоть с влажным хлюпающим звуком вошла внутрь Бога Войны, заставляя его не просто вздрогнуть, но и глухо застонать. Этот звук, который слетел с поджатых губ юноши, оказался подобен искре, что в мгновение ока воспламеняла страдающий из-за длительной засухи лес. Сейчас в душе Безликого он вызвал схожий пожар, который был истинным стихийным бедствием и не самому Баю, ни уж тем более лежащему на алтаре Се Ляню не было от него спасения. — Ха-а… Сжав руками узкую талию юноши, Безликий принялся с силой вбиваться в покорное и податливое тело, при этом с некоторой горечью наблюдая, как яркое золотое сияние, которое ещё недавно практически ослепляло его, постепенно бледнело и гасло. У Се Ляня уже не оставалось никаких божественных, да физических сил и теперь он мог только принимать толчки и надеяться, что всё это скоро кончится. Его живот ныл и слабо пульсировал, а растянутый до предела вход горел, отдаваясь болью, но это было мелочью по сравнению с тем, что Богу Войны приходилось смотреть на ненавистную маску, которая смеялась и плакала одновременно. Наверное, ему пришлось бы куда легче, будь на месте Безликого любой другой, но он не мог не признать, что проклятый демон делал всё как можно более деликатно и осторожно. Он даже закрыл большую часть тела небожителя собой, да и, несмотря на всю ненависть к этой твари, Его Высочество чувствовал удовольствие, когда демон равными быстрыми толчками входил в него. От нежелания признать и принять то, что на самом деле тело Бога Войны медленно, но верно всё больше плавилось и горело под натиском врага, на глаза навернулись слёзы, но он стиснул руки в кулаки и резко отвернулся. Теперь Се Лянь мог видеть только мрак, в котором тревожно метался какой-то огонёк и это несколько успокаивало. В очередной раз проглотив громкий стон, он прикусил губу. Алая струйка свежей крови тут же скатилась по щеке, приковывая к себе горящий взгляд Бая. Подняв руку, демон положил ладонь на глаза своего пленника, а затем, подавшись вперёд, приподнял маску и медленно слизнул солёную, пахнущую железом полоску. — Мгх… это великолепно… Обжигающее дыхание демона коснулось губ Се Ляня и он особенно остро осознал, что его кошмар сейчас открыл своё истинное лицо. Если бы у небожителя была возможность увидеть его, то… то, возможно, он смог бы в будущем победить это чудовище. Длинные ресницы Се Ляня дрогнули, когда он попытался открыть глаза и Белое Бедствие тут же ощутил лёгкую щекотку. Хмыкнув, он разочарованно покачал головой, прекрасно понимая желания юноши узнать его тайну и сделал ещё один сильный толчок. — Я могу показать своё лицо, но взамен ты будешь всецело принадлежать мне. Согласен? Конечно же наследный принц не мог пойти на такое. Стерпеть подобное унижение один раз уже было подобно пытке, что уж говорить про то, чтобы испытывать это постоянно! Нахмурившись, Бог Войны собирался как можно более резко отказать демону, но тот рассмеялся и порывисто приник губами к его губам. От неожиданности Его Высочество ахнул и язык Безликого проскользнул в его рот и принялся исследовать доселе неизвестную территорию. Руки небожителя легли на широкую грудь и попытались оттолкнуть врага, но теперь Бог Войны ничего не мог противопоставить чудовищной мощи Белого Бедствия, а потому вынужден был подчиниться. Сжав пальцами белые одежды, он слабо двинул своим языком, раздумывая как бы ему вытолкнуть нежеланного вторженца, но демон истолковал это действие по-своему. Подумав о том, что наследный принц отвечает ему, Бай глухо простонал прямо в губы пленника, а затем неожиданно даже для самого себя ощутил, как оргазм накрывает его, вынуждая и без того напряжённое тело дёрнуться в мучительно приятных судорогах. — Мгх… Сянь… лэ… Слова демона утонули в хныканье Его Высочества, который, ощутив как плоть, непрестанно движущаяся внутри него, стала обжигающе горячей, испытал непонятное и вместе с тем поразительно приятное чувство. Казалось, огонь, что всё это время медленно разгорался внизу его живота, выплеснулся наружу, обжигая кожу там, куда попадали его капли. Это было больно. Это было невероятно. Это было до слёз приятно. Шмыгнув носом, утопающий в своём удовольствии Се Лянь очень не хотел возвращаться в реальность, ведь там его ждали горечь от осознания собственного падения и… кошмар, который преследовал его наяву и во сне. Однако, как бы он об этом не мечтал, теперь когда огонь угас и в кострище остались только едва тёплые угли, да серый пепел, разгорячённый Бог Войны стал медленно погружаться в ледяные воды действительности, ощущая при этом как сотни игл отвращения и боли проникают его тело. Как говорили его наставники о плотских утехах: «Однажды познав наслаждение уже невозможно сохранить чистый дух и спокойствие. Оно мимолётно и оттого ещё более мучительно, ведь человек готов на всё, лишь бы вновь вкусить его обманчивую сладость». Тогда юноша не мог до конца понять значение этих фраз, сейчас же он прочувствовать ту самую «сладость» на себе и теперь внутри него не было ничего, кроме неприятной сосущей пустоты. Чуть двинувшись, Се Лянь слегка поморщился от боли и с раздражением осознал, что Безликий всё ещё находился внутри его тела. Такая близость с тем, с кем Се Лянь вовсе не был близок начинала действовать на нервы. Подняв всё ещё слегка затуманенные от удовольствия глаза на маску, небожитель невольно задумался, сколько боли он должен был ещё вытерпеть, сколько жертв принести, чтобы одолеть, а лучше убить демона? Было ли ему это вообще по силам, особенно учитывая последние обстоятельства? В любом случае наследный принц был готов на всё, чтобы избавить этот мир от Бая и даже если ему придется умереть, то Его Высочество был готов на это. Преисполнившись решимостью, Его Высочество поднял руку и, толкнув Белое Бедствие в грудь, хрипло приказал: — Довольно. Слезь с меня. Поразительно, но Безликий послушался. С тяжёлым вздохом он явно нехотя отстранился и его член легко выскользнул наружу. Посмотрев туда, где ещё мгновение назад их тела были соединены, демон с дрожью заметил, как из растянутого, слегка припухшего колечка мышц вытекает густое жемчужно-белое семя. Бай задрожал от новой волны жара, но ещё больше наслаждаться пикантным зрелищем ему не позволил Бог Войны. Торопливо сев, он схватил свои верхние одежды и, выглядя при этом так же забавно, как маленький разъяренный тигрёнок, быстро закутался в них, пряча от людских глаз своё стройное, гибкое, как молодые побеги бамбука, тело. В этот раз Белое Бедствие был ему даже благодарен за это, ведь если бы Се Лянь продолжал лежать на алтаре, то демон едва ли смог бы сдержаться и всё закончилось бы минимум ещё одним разом. Вот только на это совершенно не было времени… Поправив свой наряд, Бай обернулся к людям и ухмылка появилась на его лице. Настало время вернуться к основному представлению, вот только для него нужна была массовка. К счастью, как раз в этот момент кто-то из толпы истошно завопил и, расталкивая других, стал проталкиваться вперёд. Это заняло у незнакомого мужчины всего пару минут и он, добравшись до тех, кто стоял спереди, вырвался из людской массы, при этом непрестанно царапая покрытую алой сыпью щеку ногтями. — Господин! Господин, вы же говорили, что после… после того, что мы увидим поветрие ликов нам будет не страшно… тогда что со мной? Бай не удостоил его и взглядом, и вместо этого продолжал смотреть на волнующихся людей. Не прошло и минуты как то тут, то там стали раздаваться новые и новые выкрики. Всё больше людей находили у себя следы заражения и оттого напряжение, близко граничащее с паникой, пропитало воздух терпким запахом отчаяния. Именно этого Белое Бедствие и дождался, и теперь, когда страх достиг в людских сердцах пика, ожесточая настолько, что камень, по сравнению с ними, казался гусиным пухом, демон сделал свой ход. — Ха-ха-ха-ха, кажется, я ошибся и второй метод не способен защитить от болезни. Какая досада. Что ж, у вас всё ещё есть один вариант… Не говоря больше ни слова, Бай молниеносно извлёк чёрный, как омытый ледяной водой обсидиан, клинок и описав им дугу, пугающе легко вонзил в живот Се Ляня. Мгновенно по белоснежной ткани одежд расползлось алое пятно свежей крови, а на стремительно побледневшем лице Его Высочества отразилось недоумение и… осознание. — Всё ещё не знаете кого убить? Посмотрите на него и отбросьте ненужные вопросы. Демон нетерпеливо провёл кончиком языка по губам, всё ещё ощущая вкус недавнего поцелуя, а затем вытащил меч из тела небожителя. Смахнув с него кровь, Белое Бедствие небрежно кинул его в толпу, а после лениво отмахнулся от прыгающего рядом огонька. — Он Бог, а значит его тело бессмертно. Эти слова обозначили начало тому, что адские врата разверзлись прямо перед наследным принцем, погружая его в бушующий, выворачивающих наизнанку, поток страданий, который десятки, нет, сотни, или даже тысячи раз бросал его на острие чёрного меча, оставляя в голове только три мысли: «БОЛЬНО!» «ПОЧЕМУ Я НЕ МОГУ УМЕРЕТЬ?!» «КТО-НИБУДЬ, СПАСИТЕ МЕНЯ!»