снежинки

Зейн едва сдерживал слезы, потому что прекрасные снежинки таяли, как только касались его теплой кожи. Он сидел на заднем дворе, вытянув ноги, среди снега и деревьев. На нем был большой теплый пуховик, шапка с понпоном и шарф, который ему очень нравился. Варежки валялись рядом с ним в снегу, а ручки, немного покрасневшие от холода, тянулись вперед, ловя хрупкие хрусталики льда. Но они не ловились. Снежинки, эти сказочные снежинки, что так изящно кружились, падая на землю, были слишком нежными созданиями. Зейн уничтожал их одним своим прикосновением. Зейн им совсем не нравился. Он шмыгнул носом, зажмурился, чтобы остановить приближающийся поток слез и зарылся пальцами в снег. Может, если охладить их достаточно сильно, они перестанут убивать чудесных зимних фей и позволят Зейну разглядеть их? Когда мальчик уже перестал чувствовать свои пальцы, он вытащил их из рыхлого мягкого снега и снова протянул вперед, надеясь поймать снежинки. Но они все равно таяли. На этот раз слезы сдержать не вышло и крупные капли заструились по нежным пухлым щекам. Он старался плакать реже, потому что Донья дразнила его и маме становилось грустно от его слез, но сейчас горе было слишком велико, да и их не было рядом. Его плечи вздрагивали, тихие всхлипы были слишком громкими для этой тишины, а дорожки от горячих слез жгло холодом. Маленькие ручки сжались в еще меньшие кулачки, невольно опускаясь на колени. - Почему ты плачешь? - послышался сбоку детский голос, наполненный любопытством. Зейн повернулся, шмыгнул носом и удивленно уставился на незнакомца. Перед ним стоял мальчик его возраста, с белой кожей и яркими красными губами. У него теплые карие глаза, которые напоминали Зейну его любимый горячий шоколад, а в ресницах покоились снежинки. Тонкий серебристый материал, полупрозрачный и вышитый вьющимися зимними узорами, лежал на плечах, струясь по телу, опускаясь до самой земли. На ногах были белые, более плотные, штаны из такой же струящейся ткани. Он стоял босиком. Снежинки на его коже не таяли, они легко ложились на пухлые, еще пухлее чем его, щеки, губы и пальцы. Они были и в волосах, и в бровях, и в одежде, и, главное, на белой коже. На смуглой коже Зейна они таяли. Зейн снова шмыгнул, слезы вновь норовили сорваться с прекрасных глаз. - Потому что они тают, - надрывающимся голосом сказал он, снова всхлипывая. Пару капель покатилось по коже. Мальчик нахмурился и уселся на снег прямо перед ним, сочувственно глядя на него своими большими карими глазами. - Ну-ну, не плачь, - пытаясь его утешить он провел пальцами по плечу. Зейн покачал головой, жмуря глаза и не прекращая плакать. Сказочный мальчик коснулся его лица, пытаясь стереть слезы, и от его прикосновения Малик вздрогнул. Его пальчики были до невозможности холодными. - Хочешь, я покажу тебе кое-что? - Зейн нахмурил бровки и снова шмыгнул носом, смотря на удивительного мальчика перед ним. Он подумал всего секунду, а потом быстро закивал, глядя на мальчика любопытными глазами. - Смотри, - прошептал он и коснулся подбородка Зейна, забирая с нее слезинку на свой пальчик. Он легко коснулся ее губами и протянул Зейну. Маленькая слезинка промерзла насквозь и в прекрасной прозрачности этой капли виднелись красивые тонкие линии, голубовато-белые, создающие узор такой красоты, какой мальчик никогда в жизни не видел. Он удивленно захлопал большими янтарными глазками и посмотрел в улыбающееся лицо незнакомца. Его улыбка была теплой, как камин, который топили в доме его бабушки в особенно холодные вечера. - Ты Санта? - наивно спросил Зейн, сделав голос тише. Он ведь не глупый мальчик и знает, что другим нельзя знать, кто Санта. Его не очень волновало то, что поблизости никого не было. Главным было сохранить тайну, чтобы не лишиться подарков в Рождество. - Нет, - мальчик замотал головой, засмеявшись. Снежинки, что выпали из его легких кудрей, заискрились волшебным светом. - Я всего лишь Лиам. - Всего лишь Лиам? - Лиам кивнул, улыбаясь. Зейн смотрел на него внимательно, задумчиво и удивленно. - Но ты же не человек? - Нет. - А кто ты? - брюнет едва ли не задержал дыхание, думая, что, возможно, мальчик перед ним эльф. - Я не знаю, - ответил он чистым голосом. Зейн снова удивленно заморгал, а потом кивнул, решив, что это не так уж и важно. Лиам поднял глаза вверх и посмотрел на падающий с неба снег завороженно и влюбленно. Зейн тоже поднял глаза и от этой красоты захватило дух. Темные ветки деревьев подгибались под весом снега, они красиво смотрелись на фоне белого от облаков неба, великолепные льдинки падали кружась и сверкая. Они все еще таяли, как только прикасались к нему. - Итак, - прервал тишину прекрасный голос его нового знакомого. - Тебе грустно, потому что снежинки тают, когда ты их трогаешь? - брюнет кивнул. Лиам протянул руку, призывая Зейна вложить свою в нее. Когда их ладони соприкоснулись, Малик снова вздрогнул, потому что маленькие ручки Лиама были невероятно холодными. - Ты покажешь мне еще одно чудо? - завороженным голосом спросил Зейн, следя за пальцами, что поглаживали его руки. Лиам кивнул, сосредоточенно глядя на их ручки. Через несколько секунд он наклонился и подул, холодное дыхание коснулось кожи Зейна, но он продолжал смотреть на действия Лиама не двигаясь, как замороженный. Потом удивительный мальчик отодвинулся и кивнул. - Попробуй теперь, - Зейн протянул ладонь и нетерпеливо смотрел на ладошки, ожидая пока снежинки лягут на них. Когда первая из них коснулась его раскрытых маленьких ладоней, он задержал дыхание, продолжая наблюдать. - Пожалуйста, - прошептал он доверительным, совсем уязвимым и хрупким голосом. Рядом с первой снежинкой легла другая. Потом третья. И четвертая. Зейн счастливо засмеялся, глядя на них. Он непроизвольно задрыгал ногами, не в состоянии сдержать невероятную радость. Они не таяли. Они не таяли! Он совсем приблизил лицо к рукам, глядя на холодных странников, белых-белых, кристально чистых и узорчатых. Улыбка тянулась на его лице, такая лучистая, такая счастливая, что Лиам не мог не улыбнуться сам, глядя на него. Зейн нежно опустил их на снег, что лежал на земле перед ним и посмотрел на Лиама. - Спасибо, - тихо прошептал он, благодарность сияла в янтарных глазах. Лиам смущенно улыбнулся и хотел ответить, как вдруг брюнет в порыве чувств обнял его. Маленькие ручки, движения которых были усложнены пуховиком, обернулись вокруг него, шапочка прижалась к щеке, а покрасневший нос коснулся холодной шеи. - Спасибо-спасибо-спасибо, - шептал он, сжимая Лиама и не прекращая улыбаться. Лиам, застывший от удивления, наконец ответил на объятья и сжал мальчика, зарытого в одежду, своими пухлыми ручками. Они уселись под деревом, смотря на снежинки и тихо разговаривая. Теплый шарф Зейна был накинут на плечи Лиама. Снежинки легко ложились на щеки брюнета. Тихий детский смех не прерывался, наивные разговоры обо всем на свете и невинные вопросы, которые так свойственны детям и на которые ответы не знают даже взрослые, но маленькие люди всегда старались найти их, вне зависимости от того, насколько фантастическими будут они будут. Тогда, в этот странный зимний день, когда родители в первый раз позволили ему прогуляться одному по их саду, Зейн впервые смог удержать снежинки. Тогда, в этих нежных детских объятьях, Лиам впервые почувствовал настоящее тепло.