favorite

Чан был зол — на самом деле нет, но любой, кто не был Минхо, вероятно, сказал бы, что он просто взбешён. Это было тихое, смертельно опасное безумие, когда он, не сказав ни слова, вошёл в квартиру, в то время как Минхо и Джисон замерли на диване, их смех внезапно стих, словно образовался вакуум, а Дори сбежал из комнаты. Он снял обувь и положил по привычке ключи и бумажник на столик у двери, хотя практически вибрировал от чего-то, что, казалось, было яростью. Его глаза метнулись к Минхо, от тёмного взгляда всплеск жара прошёл сквозь него, все волосы на его руках и затылке внезапно встали дыбом. Джисон почти встал, чтобы уйти, но что-то в том взгляде, которым посмотрел на него Чан, пригвоздило его к дивану. Минхо сглотнул, следя глазами за тем, как Чан закатал рукава на предплечьях, а затем оказался перед ним, стаскивая Минхо с дивана, чтобы прижать его к стене, заломив одну руку за спину. Минхо едва уловил тихий вздох Джисона, слишком поглощённый острой болью в руке, тем, как его щека прижималась к гипсокартону, и тем, как Чан был поразительно твёрд, прижимаясь к его заднице. Он не мог заставить себя сделать что-либо, кроме как уставиться в пол у ног Джисона, язык во рту стал ватным, а голова уже кружилась ​​от возбуждения. — Что ты можешь сказать в своё оправдание? — голос Чана был ледяным, его тон послал очередной разряд желания по телу Минхо; единственным его ответом стало хныканье. Чан крепче сжал пальцы на запястье Минхо. — Нечего сказать, детка? Такая тупая шлюха, что даже не можешь ответить? Джисон снова ахнул, или, по крайней мере, Минхо так показалось, но звук казался слишком далёким из-за шума крови, бегущей по его телу, и грохота пульса в его собственных ушах. Чан наклонился ближе, закрывая их лица от взгляда Джисона, его губы почти касались уха Минхо, когда он прошептал мягким голосом: — Цвет, детка? — Зелёныйзелёныйзелёныйзелёный, — заскулил он тихо, только для ушей своего парня. Он любил, когда Чан был таким — вот почему он всё время вёл себя как избалованный ребёнок. Мысль о том, что Джисон знает об этой стороне их отношений, — наблюдает за ними, — послала очередную волну стыда и нужды по его телу. Язык Минхо высунулся, чтобы смочить нижнюю губу, взгляд скользнул обратно в пол, когда Чан снова отодвинулся. — Так я и думал, — голос Чана стал громче, достаточно, чтобы Джисон мог слышать каждое слово, и все они устремились прямо к члену Минхо. — Ты так сильно этого хочешь, не так ли? Моя маленькая шлюшка, отчаянно желающая, чтобы её трахнули, отвлекает меня на работе, словно по-другому не может, — рука, не удерживающая запястье Минхо, скользнула вниз по его спине, очерчивая изгиб его задницы, и грубо сжала одну половинку. — Почему бы тебе не рассказать Джисони, что ты сделал, детка? Минхо не мог — не сумел — сделать этого. Его глаза отказывались двигаться, боясь того, что он увидит на лице Джисона, если посмотрит. Чан читал его как чертову книгу, как и всегда.  — Давай, блудливый мальчишка, посмотри на него. Наш драгоценный маленький донсэн, твой любимчик. Он всегда был твоим фаворитом, не так ли? — Минхо задыхался, отчаянно дрожа от страха и похоти, слова Чана пронзали его до глубины души. — Посмотри на него, Минхо. Это был приказ, и Минхо повиновался. Джисон уже смотрел, сжав руки в кулаки по бокам. Он покраснел, его лицо было очаровательно розовым, и Минхо не мог не задаться вопросом, как далеко зашёл этот румянец — за воротник, вниз по груди, по животу, ниже по бёдрам. Его губы приоткрыты, дыхание было таким же тяжёлым, что могло соперничать с дыханием Минхо. Это был взгляд, который Минхо видел нечасто, лишь вскользь, на который он действительно не имел права, но без тени сомнения знал, что, что бы ни происходило, его лучший друг не хотел, чтобы это прекращалось, и тот факт, что он был явно возбуждён в своих дурацких узких джинсах, был вишенкой сверху. Минхо почувствовал, как от открывшегося вида рот стал наполняться слюной. — А теперь расскажи ему, что ты сделал, — Чан акцентировал свою следующую команду шлепком по заднице Минхо, достаточно сильным, чтобы ужалить даже через одежду, отчего его тело толкнуло в стену. Минхо отчаянно хотел, чтобы он мог смотреть куда-нибудь ещё, мог вместо этого сказать всё это Чану, но теперь, когда он всё же посмотрел, то не мог оторвать глаз от лица Джисона. — Я… — он медлил слишком долго, и Чан нанёс ещё один резкий удар по тому же месту, прерывая его, когда он начал. Минхо сглотнул. — Мне было скучно, и я был возбужден, и я тупая шлюха, которая не умеет себя вести, поэтому я раскрыл себя и… и вставил пробку, и я… о боже… я отправил фотографии хёну в рабочее время, блять, я просто так сильно хотел, чтобы меня трахнули, пожалуйста, хён- Голос Минхо сорвался на крик, когда Чан снова отшлёпал его. — И пробка всё ещё в тебе, не так ли, детка? — Минхо отчаянно кивнул, выдыхая «да» прежде, чем Чан смог снова отшлёпать его за то, что он не использовал слова. — Почему? — Потому что я хотел быть готовым к встрече с хёном, когда он вёрнется домой. — Ммм, потому что ты отчаянная шлюха, у которой абсолютно отсутствует терпение. Ты хочешь, чтобы твоя дырочка была влажной и готовой, потому что тебя заводит мысль о том, как кто-то нагибает тебя и скользит прямо внутрь, когда захочет. Всё, что мог сделать Минхо, это слабо застонать, потому что это было правдой. Но каким-то образом Чан знал, что это было нечто большее, точно так же, как он всегда знал, что происходит в голове Минхо.  — Почему ещё, детка? Минхо моргнул, сила его унижения была достаточной, чтобы слёзы выступили на его глазах, а голос задрожал и истончился, когда он открыл рот. — Потому что- Чан отшлёпал его снова, ниже, его рука ударила чувствительную часть ноги Минхо, там, где его задница встречалась с бедром, когда Минхо застонал.  — Громче, Мин. — Потому что я знал, что придёт Ханни, а я нуждающийся избалованный ребёнок, которому нравится думать о людях — о Ханни, — исправился он со вздохом, уже предвкушая, как Чан снова коснётся его задницы, — который поймает меня на том, какой я плохой. Этого признания оказалось достаточно, чтобы слеза скатилась по щеке, даже несмотря на то, что взгляд Джисона — взгляд чистого, раскалённого добела желания — заставил его внутренности болезненно сжаться. Видимо, он ответил правильно, потому что Чан отпустил его запястье.  — Руки на стену, — Минхо изо всех сил старался повиноваться, прижав ладони к стене по обе стороны от лица. Чан прижался ближе, протягивая руку, чтобы расстегнуть молнию на его джинсах и стянуть их до колен. Одна рука нашла член Минхо и сжала его через трусы, Чан мрачно усмехнулся, когда Минхо вскрикнул. — Бедный похотливый малыш, абсолютно твёрдый и мокрый, такой отчаянный. Такой грязный, — Минхо беспомощно кивнул, очарованный снисходительным тоном голоса Чана, и прикусил нижнюю губу, когда понял, что Джисон держал руку на своём члене, едва двигая ею поверх джинсов. Блять. Чан отпустил член Минхо, скользнув рукой по подолу рубашки, прежде чем задрать её ко рту Минхо.  — Открой, — Минхо легко подчинился, позволив Чану засунуть нижний край своей рубашки себе в рот, прежде чем тот протянул руку, чтобы сжать челюсть Минхо. — Не могу позволить твоей рубашке мешать, я хочу, чтобы Джисони видел, насколько ты грязная шлюха, — Джисон от этого застонал, и Минхо почувствовал ухмылку Чана на затылке. Кончики его пальцев нашли его соски, сжимая и дергая их, пока Минхо скулил вокруг своего импровизированного кляпа на дрожащих ногах. Его руки двинулись вниз, царапая тупыми ногтями живот Минхо, прежде чем он стянул его трусы, отправляя их к штанам, застрявшим вокруг его колен. Минхо чувствовал, как его член подпрыгнул, размазывая предэякулят по животу — с него капало, разводя беспорядок во всех смыслах этого слова. Однако Чан не прикоснулся к нему, решив вернуть свои руки к заднице Минхо, отодвигая его от стены, заставляя Минхо прогнуться в талии, неловко переставляя ноги и скользя руками по стене вслед за движениями Чана. — Чёрт, детка, ты так хорошо выглядишь нагнувшись, — Чан огладил рукой задницу Минхо, пока тот пытался удержать свои бёдра неподвижными, зная, что извивания только заставят Чана потратить больше времени на его наказание, в то время как всё, чего он желал, — это оказаться наполненным до краёв. — Моя идеальная маленькая игрушка для секса. Рука Чана отстранилась, и Минхо опустил голову между плеч, глядя в пол, однако удара не последовало. Чан всё ещё был позади него — Минхо чувствовал жар его тела, — но он также на мгновение почувствовал его взгляд на затылке, прежде чем он снова заговорил. — Нет, нет, это так не работает. Что же это будет за наказание, если я позволю тебе смотреть в пол, детка? — Минхо знал, что его ждет, и снова заскулил, слюна пропитала его рубашку, засунутую между зубов. — Руки прочь от стены — я знаю, что мне не нужно говорить тебе, чтобы ты не трогал себя, — Минхо кивнул, позволяя Чану грубо привести его в вертикальное положение, когда он оторвал руки от стены, опустив их по бокам. Вместо того, чтобы снова заставить Минхо пошатнуться, Чан просто обхватил его за талию и приподнял, развернув лицом к дивану — лицом к Джисону, который, казалось, не мог оторвать глаз от члена Минхо. — Руки на диван, шлюха, — Минхо послушался, вынужденный снова прогнуться в талии и опереться обоими предплечьями на подлокотник дивана, скуля от того факта, что теперь он оказался лицом к лицу с Джисоном на расстоянии меньше фута. Джисон медленно протянул руку, не занятую членом, глаза соскользнули с лица Минхо, чтобы посмотреть через его плечо, ища разрешения у Чана; он, должно быть, кивнул, потому что рука Джисона прижалась к щеке Минхо, вытирая большим пальцем слезу. — Милашка, — голос Чана был ехидным, и Джисон отдёрнул руку. — Ты такой мягкий, Хан-а. Минхо не заслуживает мягкости, не так ли, шлюха? — Минхо покачал головой, такой послушный каждый раз, как Чан начинал обращаться с ним грубо. — Детка тоже не хочет нежности, нет — он хочет, чтобы им помыкали, хочет быть для меня просто дыркой для траха.  И вот, наконец, последовал удар, рука Чана сильно шлёпнула Минхо по заднице, его крик заглушила рубашка во рту. Чан знал, что делает, — знал, как заставить Минхо развалиться на части, — и он наносил удары по его заднице и бёдрам, пока кожа Минхо не покраснела и не начала покалывать, приятно пульсируя. Минхо всё это время чувствовал взгляд Джисона на своём лице, следящий за тем, как остекленели его глаза, как слезы собирались на его ресницах, а затем скатывались по щекам, оставляя влажные пятна на рубашке, зажатой между зубами, и как стекала слюна из уголков его рта, скользя по подбородку. Джисон, наблюдая за ним, делал всё это одновременно намного лучше и намного хуже, болезненное желание в глубине души Минхо угрожало разверзнуться и поглотить его целиком. А потом пальцы Чана обвели основание пробки Минхо, а сам он хмыкнул позади него. — Мне даже не нужно идти за смазкой, не так ли? — Минхо не ответил, икнув в рубашку, но Чану это было и не нужно. — Боже, ты действительно шлюха, такая мокрая и готовая ко мне, — Минхо знал, что он имел в виду, но, когда Чан, наконец, начал вытаскивать пробку из его задницы, он не смог удержаться от стона, ощущая, как смазка стекает по его яйцам, капая на паркет, присоединяясь к беспорядку, который он уже устроил под собой. Чан бросил пробку на пол и не задумываясь скользнул двумя пальцами внутрь Минхо, быстро добавив третий, кончики пальцев нашли простату Минхо и прижались к ней с такой силой, что тот вскрикнул, отчего край рубашки выпал из его рта. Пальцы Чана вышли из него, и Минхо понял, что он поднял руку, чтобы показать Джисону, насколько они влажные, глаза Джисона расширились от вида того, как с них капала смазка, которой Минхо наполнил себя. — Видишь, Джисони? Он просто дырка, — член Минхо дёрнулся от насмешливого тона его парня, ещё больше предэякулята капнуло на пол, когда он услышал, как Чан расстёгивает свой ремень и брюки. Одна рука собственнически обхватила бедро Минхо, пальцы впились в его плоть. Минхо знал, что вторая в этот момент обёрнута вокруг члена Чана, покрывая его смазкой, которую он извлёк из Минхо. Удерживая его в неподвижности, Чан постукивал головкой по его ободку, слегка надавливая, позволяя ему обхватить и затянуть его. Теперь, когда его рот больше не занят рубашкой, которая сдерживала его звуки, Минхо внезапно осознал, насколько громким он был, задыхаясь и скуля. Чан выбил из него длинный протяжный стон, когда, наконец, толкнулся дальше. Он задал выматывающий ритм, так крепко держась за бёдра Минхо, что утром на том месте наверняка окажутся синяки — Минхо с нетерпением ждал этого. Чан был мастером, целенаправленно избегал простаты Минхо, не желая, чтобы всё закончилось, не успев начаться. В какой-то момент Джисон отбросил маску приличия и вытащил свой член; рот Минхо наполнился слюной, когда он увидел, как рука Джисона двигается в такт бёдрам Чана. Без предупреждения Чан отвёл одну руку назад и снова шлёпнул Минхо, и Минхо потерял самообладание, выстанывая искажённое месиво из «блятьпожалуйстахёнпожалуйстапожалуйста», слёзы навернулись на его глаза от того, как острая боль только усилила ощущение, что Чан трахает его намного лучше. Чан снова врезался в Минхо, а затем внезапно остановился, сгибая руки. — Джисон, ты можешь сделать мне одолжение? — Джисон замер, его глаза снова оторвались от лица Минхо, чтобы посмотреть на Чана, когда он кивнул. — Найди способ заставить его замолчать, — Минхо прикусил нижнюю губу, наблюдая, как смысл заявления Чана доходил до Джисона. Вспыхнувший румянец Джисона и комично широко распахнутые глаза заставили Чана снова рассмеяться, прежде чем он смягчил тон своего голоса. — Давай, Сон-а. Обещаю, ему это нравится. После, казалось бы, вечности Джисон протянул руку, большим пальцем оттягивая нижнюю губу Минхо из-под зубов. Минхо послушно открыл рот, высунув язык, позволяя Джисону двигаться в своём собственном темпе, всё ещё боясь того, что они могут его отпугнуть. Как только Джисон, наконец, провёл большим пальцем по его языку, Минхо счастливо втянул палец в рот, язык закружился, он мурлыкал вокруг него. — Блять, — голос Джисона был грубым, и Минхо застонал, услышав его. Джисон отдёрнул руку и встал на колени, двигаясь вперёд по подушкам, пока его член соблазнительно не подпрыгнул перед лицом Минхо. Руки Чана мягко скользнули по спине Минхо, мурашки побежали по коже под его пальцами, Минхо затрепетал от прикосновения, прежде чем снова открыл рот, глядя на Джисона слезящимися глазами. — Блять, — казалось, это было всё, на что был способен Джисон, даже когда Чан запустил пальцы в волосы Минхо и сильно дёрнул, наклоняя его голову к Джисону. Джисон толкнул свои бёдра вперёд, пока головка его члена не коснулась языка Минхо, и Минхо сопротивлялся хватке Чана на своих волосах, чтобы податься вперёд, частично наслаждаясь ощущением того, как пальцы Чана тянут всё сильнее, но в основном потому, что он отчаянно пытался обхватить Джисона ртом. Язык Минхо, скользящий по нему, казалось, подстегнул Джисона; в конце концов он сдался и подался вперёд, позволяя Минхо полностью взять его с довольным тихим урчанием, его глаза радостно прищурились, даже когда Джисон толкнулся в заднюю стенку его горла. — Знаешь, что ему действительно нравится? — голос Чана удивил их обоих, глаза Джисона оторвались от лица Минхо, чтобы вместо этого взглянуть на Чана. — Быть использованным, — сердцебиение Минхо ускорилось, и он сглотнул вокруг члена Джисона, вырывая из него стон одновременно со словами Чана. — Детка такая шлюха, ему нравится, когда его трахают в лицо, не так ли, Мин? — Минхо не мог кивнуть, не тогда, когда Чан всё ещё держал его за волосы, но он попытался донести мысль, нетерпеливо работая языком вокруг члена Джисона, который лежал у него во рту. — Чёрт, хён, — Минхо не был уверен, имел ли Джисон в виду его или Чана, оба варианта были одинаково привлекательны. Джисон потянулся, запустив руки в волосы Минхо, на долгое мгновение переплетая пальцы с Чаном, прежде чем Чан вернул руку обратно на бедро Минхо. А потом Чан снова начал двигаться, выходя так медленно, что Минхо заскулил вокруг члена Джисона, но затем Джисон тоже двинулся, хватаясь за волосы Минхо и подстраиваясь под Чана. Минхо расслабил челюсть, тяжело дыша через нос, когда реальность того, что Чан и Джисон трахают его, обрушилась на него. Они действовали сообща, чтобы установить ровный темп, раскачивая Минхо между собой, пока он был податливым, едва удерживаясь на руках, позволяя им использовать его так, как они хотели. Мысль о том, насколько измученным он будет, каким больным и сломанным будет его голос, только добавила ему удовольствия, когда они ускорились. Минхо позволил себе отдаться наслаждению, когда пальцы впились в плоть его бедер и натянули его волосы до приятного покалывания кожи головы; Чан стонал позади него, в то время как Джисон над ним выдыхал путаную похвалу, распаляя в нём пламя. Они не были нежны с ним, просто грубо трахали, и Минхо это обожал. Чан всё ещё врезался в него, когда Джисон с внезапным вскриком кончил, выстрелив Минхо в горло, прежде чем задыхаясь упал обратно на диван. Минхо проглотил всё, преследуя остатки, просочившиеся из уголков его рта, языком, пока Джисон смотрел на него с открытым ртом. Чан тут же замедлился, сделав неглубокий толчок, прежде чем выйти. — Как он справился, Хан-а? — Джисон только моргнул, всё ещё приходя в себя. — Что? — Он был хорошим мальчиком? Как ты думаешь, заслуживает ли он кончить? — Минхо качнул бёдрами, прижимаясь к своему парню, и надувшись посмотрел на Джисона сквозь влажные от слёз ресницы. Похоже, Джисону было физически больно оторвать взгляд от лица Минхо, чтобы посмотреть на Чана — Минхо прикусил губу, чтобы скрыть улыбку, когда Чан усмехнулся. Большой палец Чана нашел ободок Минхо и надавил на него, оттягивая край, от чего Минхо зашипел.  — Пожалуйста, Ханни. Голос Минхо был абсолютно сорван, его мольба заставила Джисона сосредоточиться на залитом слезами лице Минхо. Чан снова рассмеялся, довольный таким поворотом событий. — О, теперь ты в настроении умолять? — Чан поднял и развернул Минхо, чтобы улыбнуться ему так, что у Минхо снова свело живот. Он схватился за край рубашки Минхо и потянул её вверх, одновременно кивая вниз на его штаны, безмолвно приказывая Минхо вылезти из них. — Прекрасно. Можешь просить Джисони позволить тебе кончить. А потом он приподнял Минхо за бёдра и повернул, чтобы прижать его спиной к стене. Руки Чана на его раскрасневшейся коже заставили Минхо выдать поток проклятий, который быстро превратился в срывающийся стон, когда Чан снова вошёл в него, почти сразу ускоряясь. — Давай, шлюха — умоляй, — Минхо мог сказать, что Чан был близок, по тому, как тот едва произнёс эти слова, как прижался губами к ключице Минхо, беспорядочно всасывая кожу. Поэтому Минхо умолял, повернувшись лицом к Джисону, всё ещё выглядящему крайне развратно на их диване, даже когда Чан трахал его так сильно, что его зрение помутилось. — Пожалуйста, Сони, боже- блять- пожалуйста, можно мне кончить? — он снова плакал от отчаяния, которое затмевало всё, что он когда-либо испытывал, царапая плечи Чана. — Пожалуйстапожалуйстапожалуйста. Джисон тяжело сглотнул, а затем кивнул. Это было всё, в чём нуждался Минхо, — обхватив одной рукой свой забытый член, ему понадобилось всего несколько движений в такт бёдрам Чана, прежде чем он сильно кончил, зажмурив глаза и отключившись от удовольствия. Толчки Чана стали небрежными, бёдра двигались рывками, затем он впился зубами в плечо Минхо и последовал за ним через край. Минхо блаженно плавал в облаках, зная, что Чан позаботится о нём. Он чувствовал, как Чан целует его, мягко шевеля губами, и приоткрыл рот со счастливым тихим урчанием, посасывая язык Чана, когда тот оказался у него внутри. Голос Чана звучал где-то издалека, когда он разорвал поцелуй и сказал что-то Джисону, а потом Минхо обнаружил, что Чан аккуратно укладывает его на диван, переворачивая на бок, чтобы задница и задняя часть его бёдер не касались подушек. В конечном счёте он понял, что его голова лежит на бедре Джисона, который нежно перебирает пальцами его волосы. Минхо не был уверен, когда Чан вернулся, но в какой-то момент сильные руки снова переместили его, разворачивая бёдра так, чтобы они могли почистить его и смазать травмированную кожу, охлаждающий гель с арникой приносил знакомое облегчение. Минхо парил в невесомости и тепле в руках Чана и Джисона, всё ещё перебирающего его волосы. Они тихо разговаривали над ним, а затем Чан присел на корточки перед Минхо. — Привет, малыш. — Привет, — Минхо хихикнул от грубости своего голоса, но Чан ласково ему улыбнулся. — Сони поможет тебе одеться, пока я приберусь, хорошо? — Ладно. А потом Чан ушёл, и Джисон помог Минхо сесть. Минхо увидел стопку сложенной одежды на кофейном столике вместе с бутылкой воды — должно быть, Чан принёс их вместе с гелем арники. Джисон также помог Минхо натянуть спортивные штаны и свободную футболку, его руки действовали так нежно, что Минхо не смог удержаться от глупой улыбки. Одевшись, он упал обратно на диван, принимая воду, которую Джисон открыл и протянул ему. Теперь, когда он был более сознателен, Минхо смог услышать, как Чан ходил по их спальне, прежде чем появился снова, одетый так же, как Минхо, и с пачкой влажных салфеток из ванной в руке. Джисон всё ещё стоял возле кофейного столика, следя глазами за движениями Минхо, пока он потягивал воду. Было много чего, что Минхо хотел сказать или о чём спросить, но вместо этого он просто похлопал по подушке на диване рядом с собой, и облегчение захлестнуло его, когда Джисон сел обратно, закинув руку Минхо на плечи, как делал всегда. Чан поднялся с пола и сходил на кухню, чтобы выбросить горсть салфеток в мусорное ведро, прежде чем вернуться за скинутой ранее одеждой Минхо. — О, я не смогу это забыть, — сказал он себе под нос, с усмешкой подбирая пробку Минхо перед тем, как снова исчезнуть в спальне. Минхо допил воду и встал, осторожно пройдя на кухню, чтобы отправить бутылку на переработку, а затем остановился перед холодильником, чтобы изучить меню доставки. Он услышал шаги Чана позади себя до того, как сильные руки обвились вокруг его талии, и Чан уложил подбородок на плечо Минхо. — Еда уже в пути, Мин. Я заказал её перед тем, как уйти с работы, — добавил он, поцеловав Минхо в щёку, прежде чем повернуть их обоих, чтобы взглянуть поверх кухонной стойки на Джисона, наблюдающего за ними с дивана; слабый румянец всё ещё оставался на его щеках, когда он встретился глазами с Минхо. — На самом деле, хватит на всех нас. — Хочешь остаться на ужин, Ханни?