Великие умы мыслят одинаково

      В первый раз, когда Айрис только въехала в небольшой городок Ривердейл, она подумала, а не наткнулась ли она на самое скучное и унылое место на земле? Девушка бросила отчаянный взгляд на своего отца, как только увидела смехотворно малое количество людей, живущих здесь под знаком «Добро пожаловать в Ривердейл».       Много воды утекло, прежде чем родители сообщили ей о разводе, а затем завязалась ещё одна ссора о том, с кем будет жить Айрис. Выбор оказался целесообразным и выгодным: после продажи дома её мама переехала в небольшую квартиру в Чикаго, а отец решил вернуться в свой родной город, в дом своего детства. Достаточно большой дом, чтобы Айрис могла жить с ним, достаточно большой, чтобы она продолжила дуться из-за того, что ее оторвали от прошлой жизни и друзей, и избегала своего отца, молча наказывая его за разрушение ее привычной жизни.       Вот о чём она подумала, когда увидела старый на вид, но огромный дом, окруженный белым забором. Айрис очень хорошо понимала всю драматичность ситуации, но никто не ожидал другой реакции: она была в том возрасте, когда каждое малейшее изменение в привычках и поведении принималось близко к сердцу.       Весь первый месяц она в основном оставалась в своей комнате. Это было начало летних каникул, и было стыдно тратить свои свободные деньки на это занятие, но она была довольна своим одиночеством, несмотря на скуку, исходящую от этой постоянной самовольной изоляции. Через некоторое время она начала бродить по улицам рано утром или поздно вечером, чтобы свободно осматриваться в городе без толпы людей вокруг, чтобы те не задавались вопросом, кто это и какого черта она здесь делает, потому что это был такой маленький городок, о котором обычно говорят: здесь все знают всё обо всех.       В Ривердейле не было такой же атмосферы летних каникул, как в Чикаго. Айрис обнаружила для себя, что стала ценит пасмурную погоду, отсутствие удушающей духоты и не переживает по поводу солнечного удара. И всё же, гулять до восхода и после захода солнца было приятнее. Постепенно она открыла для себя некоторые уголки города, а позже они даже стали её любимыми местами — автодром, публичную библиотеку, беседку в парке и свою последнюю находку: закусочную на окраине Ривердэйла, выглядящую как в далёких 50-х.       Уже давно перевалило за 10 вечера, когда впервые заприметила красную неоновую вывеску с надписью «Pop's», и Айрис не собиралась отказывать себе в молочном коктейле. К тому же, она весь день искала место, где можно было бы присесть и немного поработать, а сегодня парк был полон кричащих и плачущих детей. Если это давало ей повод не возвращаться домой как можно дольше, до того, как ее отец ляжет спать, тем лучше.       Когда она вошла в закусочную, колокольчик над дверью оповестил о новом посетителе. Айрис осмотрела интерьер, взглянула на черно-белую плитку на полу, красные сиденья у столиков и музыкальный автомат в дальнем конце комнаты. Легкая улыбка озарила ее хмурое лицо, и Айрис не смогла удержаться, но удовлетворительно кивнула в ответ на увиденное. Мужчина за прилавком поприветствовал ее и тепло улыбнулся, когда она заказала свой молочный коктейль, прежде чем сказать ей, что сейчас всё будет готово. А пока пусть найдёт себе место присесть.       Сумка болталась у нее за плечом, Айрис медленно прошла вдоль одинаковых столиков — все пустые, кроме одного. Любопытство взяло верх — она ​​не хотела видеть на себе изучающие взгляды, как на каком-то любопытном животном, но она нисколько не была огородившимся ото всех интровертом. Как раз поэтому она и подошла немного ближе, чтобы получше рассмотреть. Это был парень примерно ее возраста, вероятно, поступавший в школу Ривердейла — поскольку тут была единственная средняя школа в радиусе пятидесяти миль — так это, должно быть, ее первая встреча с потенциальным и вероятным одноклассником. Его глаза были прикованы к экрану ноутбука, и казалось, что он вообще не заметил ее появления, несмотря на звук колокольчика, когда она открыла дверь.       Пару секунд или около того Айрис возилась с замком своей сумки, перебирая его и колебалась, но она сделала глубокий вдох и подошла ближе. Парень напрягся, и его взгляд медленно переместился с компьютера на неё. Хоть он не пошевелился, но его пальцы застыли на клавиатуре, как будто он ждал, пока она уйдет, прежде чем продолжить.       — Привет, — поздоровалась девушка. — Не против, если я сяду с тобой?       Его брови вопросительно выгнулись и он выпрямился, дабы осмотреться. Увидел, что все столики свободны и они единственные два клиента в закусочной в это время дня.       — Почему? — спрашивает он.       Этот менее чем вежливый ответ вопросом застал Айрис врасплох. Её лицо выразило удивление, услышав эти слова, но ее решимость не поколебалась. Она оценила его внешний вид, прежде чем ответить. И поняла, что она иногда может вести себя с местными как обычный общительный человек и может быть это как раз тот самый случай. Парень выглядел помятым — мешки под глазами делали внешний вид изнемождённым — а его взлохмаченная голова и помятая рубашка свидетельствовали о том, что он, очевидно, не планировал сегодня никого видеть, не говоря уже о совершенно незнакомом человеке.       — Мне лучше работается, когда я не одна, — подытожила Айрис и, не дожидаясь его ответа, опустилась на диванчик напротив него, — Я не буду впутывать тебя в беседы, если ты этого боишься.       Парень фыркнул, как будто его задело то, как она подобрала это слово.       — Я был бы очень удивлён, если бы ты смогла найти общие темы поговорить со мной, — проворчал он себе под нос, не прилагая никаких усилий, чтобы она его не услышала.       — Ты всегда такой грубый или мне просто так повезло? — спросила Айрис, цокнув языком.       Она достала из сумки свой ноутбук и поставила его на стол, видя, как на лице парня сначала появилось удивление, затем смирение и принятие. Она бы не покинула этот столик в любом случае.       — Сарказм, — заметил он, пристально глядя на девушку. — А теперь ты привлекла моё внимание.       — А мне не нужно твоё внимание, я хочу тихую компанию и молочный коктейль с белым шоколадом, — откликнулась Айрис, когда начала печатать в ноутбуке.       Она просто навсего месяц провела, ни с кем не разговаривая, кроме своего отражения в зеркале, может, она просто немного зачерствела? Айрис не помнила, чтобы когда-либо начинала разговор с саркастичной ноты, и все же было что-то в этом парне, что заставляло ее оставаться там, где она сидела, а не бросаться к самому дальнему отсюда столику в другом конце закусочной.       Мужчина принес ей молочный коктейль, понимающе улыбнулся брюнету, когда развернулся. Затем он возобновил мытьё стойки.       — И кто теперь тут грубиян? — спросил её ворчун.       — А кто сейчас разговаривает? — отчеканила Айрис, искоса взглянув на него.       — Что ты делаешь?       — Занимаюсь писательством, разве это не очевидно? — она раздражённо уточнила.       — Ты сейчас пререкаешься со мной? — спросил парень и озадаченно уставился на неё.       Его темные волнистые волосы спадали на глаза, а свет экрана ноутбука подчеркивал его бледный цвет лица и круги под глазами. У него были голубые глаза. Внезапно Айрис поняла, что смотрит слишком пристально, судя по тому, что ей удалось определить цвет его глаз.       — Определённо, — рассмеялась его соседка. — Ты не очень хорошо умеешь общаться с людьми, правда? — Она вздохнула как учитель, который пытается что-то объяснить глупому ученику.       — Уже так много общего, а ты даже не представилась, — усмехнулся брюнет.       — Я…       — Я знаю, кто ты, — отрезал он, перебив Айрис. — Я просто указал на тот факт, что ты мне это не сказала, несмотря на то, что присела за мой стол.       — Твой стол? — повторила за ним девушка. — Ты тоже не назвал мне свое имя, но, может быть, мне стоит просто посмотреть, и я увижу, что написано на этой пластмассе?       Какого чёрта она позволяет ему переводить стрелки с него самого на неё и делать её виноватой! Её хорошие манеры сегодня отсутствовали по неизвестной причине, но у него их вовсе не было в наличие.       — Touché Тронут, — признался он. — Зовут Джагхед.       — Это какой-то своеобразный тип имён? — спросила Айрис, хихикая, на мгновение забыв о её усилиях снова вернуться к вежливости.       — Моё, — сказал он явно не в восторге с непроницательным лицом.       — Прости, — извинилась Айрис и, сглотнув комок в горле, сделала глоток молочного коктейля, снова сфокусировавшись на экране.       Прошло пять томительных — хотя, казалось бы, бесконечных минут, прежде чем кто-либо из них что-то сказал, и Айрис была удивлена, услышав, как парень — Джагхед снова заговорил после её грубого вопроса. Ей пришлось признать свою ошибку, и ей бы следовало держать язык за зубами.       — Это прозвище, — пояснил он. — Ты не спросила, откуда я знаю твоё имя?       — Я новенькая в маленьком городке, это было ожидаемо, что люди не оставят меня без внимания, — она обыденно ответила, пожав плечами, как будто здесь нет ничего сверхъестественного.       — Что же, я гляжу, ты у нас скромница, — усмехнулся Джагхед, — И из всех присутствующих здесь мне повезло, ведь меня единственного оскорбила новенькая.       Он так явно и открыто пытался избавиться от неё, одновременно получая огромное удовольствие от своих слов, что Айрис захотелось схватить книгу в сумке и ударить его по голове, заставив засунуть свою гордость как можно глубже. Как смог этот незнакомец разбудить в ней такие неистовые порывы? Лучший способ отомстить ему — не подыгрывать.       — Знаешь, это самый интересный разговор, который у меня был за последние недели, и если ты пытаешься прогнать меня отсюда и отвадить меня прийти сюда ещё раз, то ты выбрал плохую стратегия для этого, — равнодушно сказала ему Айрис, не отводя взгляд от экрана её ноутбука и продолжая печатать, как будто он её нисколько не беспокоит.       Джагхед выглядел рассерженным – а может, его гордость всё-таки задели?  Она не поддавалась на провокации и продолжала в корне игнорировать его. В конце концов, мысль, что он недооценил ее, оставалась в пределах возможностей. Новенькая может оказаться куда интереснее, чем он думал вначале, и намного сложнее и запутаннее, чем она выглядит. Со стороны она была еще одной королевой красоты, которая, несомненно, станет членом Лисичек в течение первой недели учебы. Её пепельно-каштановые волосы были собраны в хвост ведь это удобно и практично. Они были довольно растрепанными, и казалось, что она сделала хвостик не глядя в зеркало. Несколько прядей волос обрамляли ее едва накрашенное лицо с ярко-выделяющимися скулами. В шортах и ​​топе она выглядела как Шерил Блоссом номер два, хотя вряд ли она была с ней знакома.       Его молчание, по-видимому, ее совсем не беспокоило, и пальцы продолжали умело печатать все, что она писала на своем ноутбуке – Джагхед хотел знать, чем она занята, любопытство взяло верх. Он заметил, как она втягивала щеки, когда переставала печатать, чтобы подумать – наверное, о содержании текста. И как ее левая бровь дергалась, когда она удаляла предложение и переписывала его заново.       Время незаметно шло этим вечером. Никто из них понятия не имел, который был час, когда она в конце концов закрыла свой ноутбук с удовлетворенным вздохом и улыбнулась, как будто весь их разговор был плодом воображения Джагхеда. Она заплатила за свой молочный коктейль и пожелала ему удачи с тем, что он писал сам, прежде чем уйти.       Лишь немного позже, когда Поп сказал ему, что пора уходить, Джагхед понял: девушка что-то забыла. За столиком с той стороны, где она сидела, он заметил карточку, лежащую на сиденьях, и когда поднял ее, то увидел удостоверение личности. Должно быть, выпало из сумки. Он пожал плечами и сунул его в карман, не имея понятия, как и когда он вернет его ей, но не хотелось оставлять это Попу на случай, если она вернётся. Почему-то он сам захотел вернуть карточку.       Айрис Сессилия Грейам из Чикаго была первым интересным событием, произошедшим после инцидента с Джейсоном Блоссомом в прошлом месяце, и тот факт, что она прибыла примерно во время предполагаемой смерти Блоссома, было лишь ещё одной причиной для Джагхеда снова увидеть её.