Сильная усталость и тёплые руки

      Рейзел привычно стоял у окна. Голова неприятно кружилась и его пошатывало, но он упорно игнорировал желание присесть на диван посреди комнаты и прийти в себя. Ноблесс беззвучно закашлялся, приложив ладонь ко рту. Его плечи затряслись, а спина сгорбилась. С новым порывом ветра, раздувающим лёгкие занавески и тёмные волосы Ноблесс, в комнату ступил расслабленный Франкенштейн с целью предложить чашку чая. Подняв глаза на своего господина, Франкенштейн тут же похолодел и оказался за его спиной, очень нежно опуская руки на хрупкие бока.       — Мастер…       После отступившего приступа кашля, Рейзел вздохнул, расслабляясь, и взглянул на свою окровавленную ладонь. Франкенштейн тоже посмотрел из-за плеча Ноблесс и горько закусил губу.       Недавнее использование Рейзелом своей силы снова пошатнуло его здоровье, и Франкенштейн не находил себе места, наблюдая за мучениями господина.       — Мастер, прошу Вас, прилягте, — шепчет Франкенштейн над ухом Ноблесс, всё ещё придерживая его. Рейзел, совсем немного позволяя себе расслабиться в руках Франкенштейна, откинулся назад, соприкасаясь с его грудью. И Франкенштейн был рад даже этому — быть опорой своему Мастеру.       Ноблесс ни воспротивился мольбе своего слуги, ни согласился с ней, лишь безразлично рассматривал вытянутую ладонь. Франкенштейн вытянул из своего внутреннего кармана белоснежный платок и аккуратно взял прохладную окровавленную руку Рейзела в свою, тёплую. Оказавшись без поддержки Франкенштейна, Ноблесс полностью откинулся на его грудь. Второй рукой Франкенштейн оттянул пальцы Рейзела и вытер кровь с ладони.       — Мастер, — снова взмолился Франкенштейн. Рейзел тяжело вздохнул и едва заметно кивнул, но Франкенштейн почувствовал, положил платок на стол рядом с окном и, обвив талию Ноблесс рукой, повёл его к двери.       Ноги Рейзела не слушались, несмотря на поддержку Франкенштейна, и тот наклонился ближе к ним, удерживая под коленями. Ноблесс не отказался от его искренней помощи, и Франкенштейн легко подхватил его на руки, крепко, будто боясь потерять, прижал к себе. Рейзел растёкся в руках Франкенштейна, чувствуя, как тело хотело отдохнуть и расслабиться.       — Вы ослабли сильнее, чем обычно, Мастер, — сказал Франкенштейн как для себя, коря, что позволил своему господину так выматываться, так и для Рейзела, всё ещё не теряя надежды, что он когда-нибудь перестанет так безрассудно растрачивать силы.       — Всё не так плохо.       — Вам нужно отдохнуть, — Франкенштейн покачал головой.       Рейзел привычно промолчал на замечание Франкенштейна и просто откинул тяжёлую голову ему на грудь. По мрачному коридору гулял приятный ветер и свистел в комнатах. Спальня Ноблесс, нужная порой лишь для красоты из-за чрезмерной опеки Франкенштейна: «Чтобы вы могли в любое время прилечь, если не собираетесь в усыпальню»,— долгое время настаивал он, бесшумно открылась по воле Франкенштейна, и они зашли внутрь.       Франкенштейн подошёл к кровати и бережно уложил своего господина, укрыв одеялом, сложенным аккуратной полоской в ногах Рейзела.       — Отдыхайте, — Франкенштейн склонил голову и уже собрался оставить Мастера одного.       — Франкенштейн, — вяло позвал Рейзел. Франкенштейн тут же отозвался, повернувшись к Ноблесс, — ты порой слишком волнуешься, — Франкенштейн виновато опустил глаза. — Спасибо.       Он вскинул брови, но тут же вернул лицо. Да, таков его Мастер. Франкенштейн нежно улыбнулся Ноблесс и вышел из комнаты.