Самый сильный мальчик на планете

Мы давно уже не дети, но я помню все, что ты делал для меня. Мы давно уже не те, кто чуть не умер, но я помню каждую секунду, проведённую с тобой. Мне сложно принимать то, что чувства мои безответны, но я стараюсь держаться. Я чувствую твоё отдаление, я чувствую недовольство и недоверие с твоей стороны. Солнечный шар давно зашёл за горизонт, а я все сижу около злосчастного пруда со все ещё мутной водой, водорослями, что появились у размокших берегов песочного очертания и не могу успокоиться. Я чувствую...чувствую боль и любовь. Для меня это сложно, ведь признаваться тягостно невероятно...особенно тебе — самому смелому, наверно только для меня, самому доброму среди всех, кто со мной общался. Ты — то, что заставляет меня сидеть на этом дурацком берегу, то, что держит меня перед обрывом депрессивного расстройства. За спиной послышались мягкие, аккуратные шаги, но Володя этого уже не слышал. Слёзы «мальчика в обуви» заполонили все оставшиеся чувства так, что даже если ножом пырнуть — заметно не будет. Шаги приблизились вместе с худощавой, высокой бестией по имени Яшка, что тревожила сердце и так давно терзала, словно стая кошек, душу и чувства Володеньки. Тёплые руки коснулись подрагивающих от всхли

пов

плеч и так тепло прижали к себе, что плакать совсем не хотелось. Но не Володе. Мальчик ещё больше залился слезами, пока высокий молча гладил того по кудрям и тонким плечам. — Прошу, не надо, зачем же ты так?— шептал на ухо рыдающего Яша, стараясь успокоить порыв эмоций. —Ты видел...я прав?— тихонько, будто в пустоту отвечал Володенька. —Видел...— очень не многозначно баритонил, бывало буйный и энергичный подросток. Тишина все больше впивалась неровными когтями в нервозность, ещё больше царапая души двух влюблённых, но пока ещё не осознающих мальчиков. *** «Прошло уже больше трёх лет после Твоего признания, а я все ещё не могу отпустить свою апатию. Ты каждый раз такой милый, когда пытаешься поднять мне настроение. Я все ещё не могу забыть то, как ты, мой милый Володенька, скрывался под толщей серой, взболомученой воды, как я испугался и не вытащил тебя вовремя.» — писал Яшка, поправляя праздничный галстук и с волнением смотря на блестящее колечко в бархатной коробочке. *** «Ты знал, что когда ты краснеешь, ты выглядишь так мило, что мне всегда хотелось прижать тебя к себе и смеяться, смеяться как раньше....когда мы только познакомились» — парень горько заплакал. Пара капель упала на бумагу и размыла несколько слов — «я люблю тебя» — вывел последние слова Яша, вытирая мокрые следы солоноватой жидкости с лица. *** «Спасибо за согласие, ты не представляешь как я рад провести последний год с тобой — самым чутким и самым ...городским ...мальчиком моего детства. Я не думаю, что ты догадываешься о моей болезни, но я так не хочу, что бы ты думал, что я не доверяю тебе.... Мои слова уже не так четко звучат, но я все ещё могу каждый день говорить о том, как сильно тебя люблю. Ты смеёшься, а мне уже давно не смешно, но смотря на тебя так хочется почувствовать радость, расцеловать тебя. Ты не знаешь как сильно я тебя полюбил.»— уже давно повзрослевший, как от болезни, так и от временного пояса Яша уже давно перестал плакать над посланиями для Володеньки, но смеяться он мог отлично. *** —ну чего ты плачешь— прохрипел парень, смотря в опущенные от слез глаза «городского мальчика». Яша коснулся дрожащих рук, мысленно представляя что будет с этим человеком после его погибели. — не бойся, я найду тебя даже после смерти— продолжал выдавливать очень болезненные слова «деревенский». —я не могу тебя потерять, я тебе жизнью обязан за все это...ты не можешь умереть— всхлипывал Володенька, прижимаясь к остывающему телу Яшеньки, как будто пытаясь согреть. Он сам давно уже не тёплый, ему холодно, холодно от вида «деревенского»…но все, на что он способен — рыдать над телом человека, за которого отдал бы все на свете. *** Прошло больше пяти лет, пока Володя оправлялся от смерти. Ему было отвратительно от взгляда на потрескавшееся зеркало, сумевшее отражать даже после сильных ударов. Слёзы стекали по щекам хрупкого в душе мужчины. БОльшие их капли падали на проросшие грунт могилы, над которой красовался камень с фотографией утерянного. Володе стало плохо…он упал на колени, мягко уронив цветы на место под надгробием. Упал и зарыдал, так, как не делал этого никогда. Проронив последние слёзы, все стихло, его боль, неустанно терзавшая душу, ушла, а приятная эйфория, о которой парень и позабыл уже, легла на плечи приятным, моросящий дождем, в котором только Володя, в этот вечер, слышал бормотание Яшеньки, того самого, молодого оборванца и самого сильного мальчика на планете.