can't help falling in love with you

Когда первые лучи солнца пробиваются сквозь щели жалюзи и наполняют темную комнату светом, зеленоватые звездочки, расклеенные по всем стенам, теряют свой яркий кислотно-желтый оттенок, что светится только в ночи. Уличные птицы начинают горланить летние мелодии особенно бодро, чтобы разбудить каждого соню, спрятавшегося с макушкой в одеяле. Сладкий аромат только заваренного кофе и молочного омлета нагло сбегает через открытую дверь кухни, расплескиваясь по всем комнатам, щекоча ноздри сонному царству. Громкий голос менеджера срабатывает лучше громкого I wanna be a Billionaire из динамиков андроида Кенсу, заставляя сонь немедленно подскочить с кровати прямиком в душ, потому что сонь много, а душа не очень. Исин вставать не собирается, намеренно игнорируя тяжесть внизу живота, скопленную в переполненный мочевой пузырь. Он нащупывает старенькую модель любимого белого айфона под подушкой и просовывает руку за кровать между стеной, вытаскивая фиолетовые наушники из пыльного днища. Он быстро вставляет проводок в разъем и тянет наверх, потому что левый наушник стал инвалидом в далекие две недели назад, сражаясь с злосчастной пружиной Гуанчжоуского дивана, любезно привезенного Крисом из родного города. Исин долго думает с чего начать утро, но веки тяжелые, и так неохота, что он два раза жмет на круглую кнопку и включает песню, на которой остановился ночью. По-нежному юношеский голос Ed Sheeran'а разливается, проникая в мысли, и подкидывает глупые фантазии, которые было бы неплохо воплотить как-нибудь в жизнь. Исин бы поспал еще, ведь менеджер будит их всегда на два часа раньше должного, но нестерпимая нужда сходить в туалет его не отпускает. Когда он все же находит силы в себе встать и стягивает одеяло, дверь в комнату громко скрипит, и кровать прогибается под чужим весом. Парень чувствует, как длинные, стройные ноги обвивают его бедра, а крепкие, сильные руки собирают в охапку объятий. Горячее дыхание щекочет шею, но Исин не смеет пошевелиться, слушая чужое сбившееся дыхание, чуть позже перешедшее в мирное сопение. Они валяются так минут пять, пока один не начинает разговор: - Хватит использовать меня как плюшевую игрушку, Зизи, - наиграно хмурым голосом говорит старший, поворачиваясь лицом к спящему парню. Тао, не разлипая веки, пользуется этим, перекидывает ногу через чужое бедро и обнимает шатена, заставляя носом уткнуться в свои ключицы. Исин не сдерживает смеха, краем глаза замечая свои лазурно-голубые боксеры "Calvin Klein" на чужом теле, и сколько раз я тебе говорил, не носить мои трусы, малявка? Долго ворчать не приходится, потому что губы одного очень наглого макнэ быстро находят предназначение исиновым, и тот совсем не сопротивляется, хоть и пытается повозмущаться первые пару секунд. На вкус Тао напоминает мятную жвачку, как и его недавно окрашенные волосы. И где-то в подсознании у парня проскальзывает мысль, что Цзытао можно использовать вместо чистки зубов, потому что приятнее и проще, но мысль быстро отпадает, ведь он идиот, а Тао точно согласится. Когда Исин разрывает поцелуй и бросает взгляд на младшего, он щелкает его по носу и ворчит что-то себе под нос, ведь тот так и не открыл глаза. Тао словно маленький ребенок трет глазки и пару раз моргает, прежде чем взглянуть на старшего, который от такого зрелища готов расплыться лужицей и крякать я уточка, я уточка, я уточка. Исин ничего не говорит, когда младший перехватывает его ладонь и начинает играться с его пальцами, дергая ногти и поглаживая нежную кожу на тыльной стороне ладони. - Нам пора вставать, Зизи, - ласково шепчет старший, пытаясь уловить чужой взгляд. Тао перехватывает его руку и медленно целует маленький шрам на запястье, поднимая взгляд на парня. - Давай сегодня сделаем пирог? - просит Тао, целуя длинные фаланги ухоженных пальцев. - Точнее ты пострадаешь фигней, а я все сделаю и уберу? - щурится парень, щипая того за нос. - Я сам все уберу, нечего напрягать свою поясницу, старик, - хмурится Тао, ласково проводя кончиками пальцев по обнаженной пояснице. - А пока есть время, мы займемся кое-чем поинтереснее, - младший забавно играет бровями и нависает над старшим, опираясь на локти. Исин смеется, обнажая очаровательную ямочку, так и маня поцеловать, что и делает Тао. - У нас есть целых 60 минут, - шепчет старший. - Боже, да за это время мы успеем мир спасти, - глупо улыбается Тао, накрывая обоих одеялом. Нет, они, конечно, могли заняться чем-то более интересным, но "спать" в жизни айдола слишком большая роскошь, чтобы ею пренебрегать. Но еще большая роскошь для них - это поваляться лишние минуты с любимым человеком.