Freak Peak

Гет
R
Заморожен
9
Размер:
7 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
9 Нравится 11 Отзывы 1 В сборник Скачать

Испорченная карусель

Настройки текста
Огромное колесо обозрения возвышалось над морем ослепительных огней: хохочущие силуэты раскачивались в подвешенных в воздухе чашках, вращающихся вокруг своей оси, взмывали в небо и падали визжащие ракетные капсулы, светились карусели, проносясь мимо гигантских рельсов, застывших под кучерявыми облаками. Гремела музыка, звенели игровые автоматы, взрывались игрушечные пистолеты в тире - это была ярмарка шума, буравившего усталые за рабочие будни мозги, карнавал света, отражавшегося в каждой белозубой улыбке. Здесь поедали попкорн и сладкую вату, покупали сувениры, выигрывали призы и проигрывали деньги, кривлялись перед зеркалами, размахивали руками на американских горках и целовались в темных уголках. Так проходило любое воскресенье двенадцать месяцев в году, но этому вечеру было суждено навсегда изменить привычный порядок вещей. Приехал цирк. Плакса заметила его полосатый черно-красный купол еще на входе в парк аттракционов. Она огляделась по сторонам, нет ли поблизости Мамы - привычка, от которой она, наверное, никогда не избавится, но ее рядом, конечно же, не было. После шести вечера Мама отдавала предпочтение компании жидкости в бутылке из темно-зеленого стекла. Выпив ее, она начинала качать головой, потом хмуриться, а затем в ее горле, укрепляясь с каждой минутой, росло ворчание. Сначала Мама тихо бормотала что-то себе под нос, потом ее голос повышался, пока наконец не срывался на крик. В такие моменты Плакса не знала, от чего ей хуже - от того, что она не понимает, что Мама говорит своим заплетающимся языком, или от тех слов, что ей все же удается разобрать. Как бы то ни было, сейчас она могла об этом не думать - она была уже на полпути к заветному шатру. Плакса никогда не была в парке развлечений прежде - ее родителям и в голову бы не пришло отвести ее сюда, поэтому девочка не знала, как выглядел парк до появления в нем циркового купола. Она пробиралась по безлюдной дорожке между опустевшими прилавками, бросая любопытные взгляды в сторону замерших аттракционов и покинутых каруселей, и совсем не удивилась, встретив брошенного кем-то плюшевого мишку. Не насторожили Плаксу и яркие пакетики из-под чипсов, гонимые по земле прохладным августовским ветром вперемешку с бумажными билетиками и прочим мусором. Девочка остановилась в тени неподвижного колеса обозрения, задрала носик к небу и прищурилась. Красными пятнами на фоне облаков парили воздушные шарики и, подталкиваемые порывами ветра, улетали все дальше, постепенно теряя высоту. Вот они уже коснулись веток клена и повисли на них, запутавшись в зеленой листве. Взгляд Плаксы, следуя за шариками, скользнул к земле и остановился на лотке с мороженным. Продавца видно не было. Подкравшись поближе и озорно сверкнув глазками по сторонам, она с хитрой улыбкой запустила руку в холодильник и извлекла оттуда шоколадное эскимо. Убедившись, что застать ее на месте преступления некому, она развернула обертку и с наслаждением лизнула коричневую верхушку своей добычи. Чем больше шоколадных пятен оставалось на ее симпатичном личике, тем лучше становилось настроение Плаксы. "Очень кстати, что сегодня так мало народу", - подумала девочка, доедая лакомство. Из этой мысли логическим образом вытекла другая: "Наверное, они все на представлении!" И Плакса пустилась вприпрыжку прямо к цирку, ни на что уже не обращая внимания - она не хотела опоздать и пропустить хотя бы минуту циркового шоу. В ее воображении уже танцевали дрессированные животные, прыгали воздушные акробаты и вышагивали канатоходцы, и за весь путь она ни разу не оглянулась. Поэтому она не увидела, как вполне себе свежий человеческий скелет, до этого лежащий распростертым у лотка с мороженым, шевельнулся и медленно сел, провожая убегающую девочку невидящим взглядом. А Плакса тем временем притормозила перед входом в цирк, запыхавшись больше от волнения, нежели от пробежки. Из черного нутра купола тянулась необычная музыка, в ней сочетались колокольчики с нотками фортепиано, и получалась мелодия, будто рожденная музыкальной шкатулкой. Плакса повела носом, чувствуя, как рот наполняется слюной - она все еще была голодна, мороженное только раззадорило ее аппетит, а цирк источал восхитительные запахи карамели, воздушного зефира и глазированных пирожков. Девочка, затаив дыхание, перешагнула порог. В шатре было тепло, и она стянула с себя летнюю курточку, повесив ее на крючок изогнутой вешалки. Оставшись в платье без рукавов, Плакса приблизилась к плотному пологу, закрывшему вход наподобие театрального занавеса. Тяжелую матово-красную ткань украшали золотые звезды и изогнутые полумесяцы, похожие на улыбку Чеширского кота. Музыка теперь звучала отчетливей, помимо нее до слуха девочки доносилось пение, время от времени прерываемое неприятным металлическим скрипом. Незнакомый мужской баритон то возвышал голос, то опускал его до шелестящего шепота, от которого по коже пробегали мурашки. Плакса озадаченно наклонила голову, не услышав ни барабанной дроби, ни грома аплодисментов. "Чем же заняты зрители?" А мелодия, причудливая и глубокая, накатывающими волнами лилась из глубины цирка, и красивая песня, исполняемая незнакомцем на неизвестном языке, щекотала нервные окончания, наполняя ее сердце дрожью. Плакса и сама любила петь, в отсутствии Мамы естественно, но ее голос не обладал таким чарующим эффектом, в то время как цирковой певец своей музыкой словно колол острой иглой кожу ее обнаженных, покрытых татуировками, рук. Она коснулась колечка в носу, переминаясь с ноги на ногу и отчего-то не решаясь войти. "Он меня зовет" - эта глупая мысль жужжала у нее в голове, как настырный комар, и она бы отмахнулась от нее, но не могла. Где-то в ее груди рождалось доселе неведанное чувство, переливающееся яркими вспышками, отзывающееся на каждую ноту цирковой музыки. Любовь? Плакса чуть нахмурилась, руки ее почти против воли коснулись бархатного полога. Любовь это или что-то другое, она поймет потом. А сейчас ее ждет цирк, обещающий ей лучшее представление в ее наполненной слезами жизни. И девочка раздвинула складки занавеса цвета засохшей крови, не подозревая, какое на самом деле зрелище он откроет ее по-детски невинным карим глазам. Мигающий свет прожекторов ослепил Плаксу, стоило ей сделать пару шагов. Она опустила глаза, едва различая под ногами темные ступеньки, уводящие вниз, прямо к цирковой арене. По бокам прохода во все стороны уходили ряды кресел, теряясь в розово-красной дымке среди огромных пульсирующих разноцветных мыльных пузырей и воздушных шаров. Сама арена казалась такой маленькой посреди моря сидений, и у Плаксы от высоты и окружающего великолепия буквально захватило дух. Как только ее глаза привыкли к контрасту между полумраком в зрительском зале и ярко освещенной красными, желтыми и зелеными огнями сцене, девочка принялась подыскивать себе место. Она оглядывала верхние ряды, но взгляд ее поминутно прилипал к танцующим и движущимся фигуркам в центре света и музыки. Певец, на чей голос она шла, все не умолкал, выводя ноту за нотой, и песня его, отражаясь от стен и купола цирка, многократно усиливала восторг и восхищение Плаксы. Она вдруг поняла, что ей жизненно необходимо сидеть в первом ряду, чтобы не только слышать, но и видеть обладателя голоса, заворожившего ее. К тому же, сколько она не смотрела, свободных мест поблизости не видела. Цирк был набит битком, как будто все посетители парка сегодня собрались здесь. Десятки, даже сотни мужчин, женщин и детей устремили взгляд на арену, и на всех губах застыли улыбки. Плакса не могла рассмотреть лица зрителей, но ясно видела белеющие в темноте зубы, а у некоторых, во всю ширь распахнувших глаза, чтобы не пропустить ни мгновения фокусов и танцев, и белки глазных яблок. Такие выражения лиц Плаксе были понятны: она и сама с того момента, как вошла в цирк, улыбалась так сильно, что даже чувствовала напряжение лицевых мышц. Это ее не пугало, она посчитала улыбку вполне естественной, резонно подумав, что мало кого из тех, кто впервые в цирке, не охватывает веселье. Она продолжала спускаться к циркачам, преодолевая один лестничный пролет за другим, и наконец очутилась у первых рядов, где она могла насладиться шоу. Как она и ожидала, арену заполнила толпа шумных циркачей в нарядной одежде, они перемещались кругами и зигзагами, танцуя, жонглируя и смеясь. Здесь были клоуны с огненно-рыжими волосами, фокусники в высоких цилиндрах, и даже глотатель огня, изо рта которого торчал язык пламени. Искры сыпались у него из ноздрей, а клубы дыма окружали мускулистое тело, придавая ему сходство со сказочным драконом. Плакса так и замерла в проходе, чуть дыша и стараясь моргать как можно реже. Столько чудес она видела впервые! Ей понравилось решительно все: и жонглеры, бросающие друг другу острые кинжалы так быстро, что глаз не успевал различать отдельные лезвия, и акробаты, порхающие на тонких веревках над сценой, а потом взмывающие к самому куполу, оставляя за собой след из цветочных лепестков, и силач, без труда взваливший на плечи двух белоснежных пони. От ее взгляда не скрылись израненные руки жонглеров и ссохшаяся, похожая на пергамент, облезлая кожа на их лицах. Видела она и уродливые горбы на спинах гимнастов, выпирающие сквозь пеструю одежду, облагающую их отчасти деформированные тела. Плакса также успела заметить страшные ожоги, которые укротитель огня прятал в дыму, словно стыдился багровых узловатых узоров, оставленных непокорным пламенем ему на память. Все это Плакса видела очень хорошо, но ее мозг, по непонятной причине, воспринимал только ту часть шоу, которая побуждала юную зрительницу радостно ахать и улыбаться все шире, шире и шире, так широко, что Плакса начинала опасаться, как бы ей не разорвало рот. В какой-то момент загремели барабаны, перекрывая музыку, и циркачи на сцене вдруг застыли, как заводные куклы, у которых кончилась батарейка. Лампы погасли, и на черной арене остался единственный освещенный круг, в центр которого силач установил большую клетку с позолоченными стальными прутьями. Так и не найдя себе место, не в силах согнать с лица безудержную улыбку, девочка в нетерпении невольно подалась вперед. Перед ее мысленным взором уже возник образ льва или тигра, на потеху публики выпрыгивающего из клетки с яростным рыком, но за решеткой обитало нечто другое. На сцену выступил карлик в миниатюрном костюмчике, с яркой лентой, повязанной вокруг шеи на манер галстука, и озорными крысиными глазками. Карлик потер маленькие ладошки, и в этот миг в темном нутре раздался металлический звон, показавшийся Плаксе оглушительным в мертвой тишине, повисшей в зрительном зале. "Это цепи", - поняла она, и отчего-то ей стало не по себе впервые за все время представления. Но уже через секунду это чувство безвозвратно ушло, растворившись в вновь заигравшей музыке. Тот же голос, его голос, запел финальный куплет песни, и Плакса потеряла голову. Она не могла видеть певца, только карлика, пытающегося открыть дверь клетки, но знала, что он там, на арене, и как же она хотела сбежать к нему вниз, припасть к обладателю голоса, коснуться его, пока не смолкла последняя нота. Пока он не исчез вместе с ней, оставив ее в слезах трепета, с ненужной улыбкой на губах. Она забыла лицо матери и отца, забыла, кто она и где, сейчас она знала только, что песня скоро кончится, и она должна сделать все, чтобы узнать ее исполнителя. В данный момент главным препятствием на ее пути были перила, отделявшие сцену от первых рядов, но Плакса успешно преодолела их и спрыгнула на арену. Она знала, что нарушает правила, но ей это было не впервой, и никакого сожаления она не испытывала. Ее ноги в туфельках с крылышками бабочки коснулись пола, и в это время защелка на стальной двери отлетела, и клетка со скрипом открылась. Песня достигла кульминации, дрожа в наивысшей точке, и не оставалось сомнений, что вот-вот перед зрителями предстанет нечто удивительное. Карлик, выполнив свое дело, тут же с быстротой беглеца ретировался, а Плакса, выпрямившись, уставилась в темноту, где в своей ловушке сидел гремевший цепями пленник. Пленница. Она была прекрасна, но только наполовину. Темные волосы ниспадали волной на хрупкие плечи, окружая личико с манящими губами, вот только кожу на его левой стороне заменял аккуратный ряд изумрудно-зеленых чешуек, а нежный стан молодой девушки ниже пояса оборачивался гибким змеиным хвостом. Извиваясь и сверкая чешуей, Ламия, а это была действительно она, выбиралась из своей тюрьмы, разматывая кольца своего длинного тела одно за другим. Плакса надеялась, что ослепленная светом софитов женщина-змея не заметит ее, но ошиблась. Ламия приоткрыла очаровательный ротик, обнажив острый раздвоенный язык, ее зрачки сузились, превратившись в две вертикальные палочки. "Она меня чует", - догадалась Плакса, но даже угроза в виде гигантской человеческой рептилии не заставила ее отказаться от встречи с человеком, чья музыка была столь невыразима пленительна. Человеком ли? Нет, ей все равно, она пойдет на звук его голоса, даже если придется слепо бродить по темному цирку, преследуемая чудовищной Ламией. Решившись, отступать нельзя, и Плакса сделала шаг вперед. Она будет предельно осторожна и, держась на безопасной дистанции, просто обойдет стройное тело, раскачивающееся перед прыжком, и если удача хоть раз встанет на ее сторону, Ламия промахнется. Но девочка не успела пройти и двух метров - мощный хвост, толщиной со ствол дерева, скрипя чешуей, преградил ей дорогу, чуть не размазав ее по цирковой арене. Она подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть острые золотые когти, тянущиеся к ее тонкой шее. Едва успев отскочить в сторону, Плакса, на мгновение забыв о голосе, зовущем ее, повиновалась инстинкту самосохранения и бросилась спасаться бегством. Ламия, зашипев, взвилась ввысь, размахивая когтистыми руками, ее нижняя чешуйчатая часть тела заскользила по арене, когда она рванулась следом за своей добычей. Сколько Плакса не напрягала глаза, она не видела, куда бежать, и, споткнувшись обо что-то тяжелое, упала, разбив коленку и попутно запутавшись в каких-то проводах. Позади она слышала шипение и звон цепей, кровь стучала у нее в ушах, и она уже чувствовала когти человекоподобной рептилии на себе, но проходили секунды, а она все еще была цела. Кое-как сев и оглянувшись, Плакса обрадованно выдохнула - зрелище связанной Ламии, бешено шипящей, вращающей желтыми глазами и увлекаемой металлическими путами назад в свою клеть, доставило ей удовольствие. Она потерла ноющую коленку, и попробовала встать, но будучи оглушенной от схватки с женщиной-змеей, вновь запнулась ногой и, чтобы не упасть, ухватилась за первое, что попалось под руку. Этим предметом оказался прожектор, который, развернувшись, выхватил из темноты несколько первых зрительских рядов. Музыка, до этого притихшая, теперь грянула с новой силой, и крик Плаксы потонул в громогласных аккордах невидимых музыкантов. Люди, пришедшие поглазеть на цирк уродов, теперь выглядели ничуть не лучше самих циркачей - кожа обтянула их лица так плотно, что почти просвечивал череп, костлявые руки свободно болтались в рукавах пиджаков и платьев, и у каждого на губах играла зубастая улыбка, а в глазах застыли мертвые точки зрачков. В свете прожектора Плакса видела, что розовая дымка, заполнившая воздух цирка, исходила из десятков открытых ртов, просачиваясь между зубов и поднимаясь к самому куполу. "Надо бежать" - подумала она, холодея от страха. Все здесь было неправильным, и она удивлялась, как раньше не понимала этого. Плакса встала на ноги, пытаясь разглядеть проход, но больше не видела его, только арену, которую со всех сторон окружила толпа выжатых человеческих тел, а дымка тем временем меняла цвет с розового на насыщенный красный. Плакса закашлялась, закрывая лицо руками и шатаясь, глаза у нее слезились, во рту застыл мерзкий привкус меди, она уже совсем не ориентировалась и не знала, что же ей делать. Страшно, страшно, страшно... И тут на нее упала тень. Чьи-то руки подхватили ее, и она почувствовала, что все в порядке, что ей нечего бояться. Она отняла ладони от лица и увидела силуэт головы человека в цилиндре с ореолом кудрявых волос. Незнакомец стоял против света и она не видела лица, но ей почему-то казалось, что он улыбается. Над головой девочки собиралось кроваво-красное облако с черной воронкой по центру, испускающее тонкие белые нити молний, музыка превратилась в череду ударов грома, треска и воя, но человек в шляпе держал ее на руках и что-то мурлыкал себе под нос, и Плакса узнала эти интонации. Это был он. Она прикрыла глаза, расслабленно улыбаясь, и когда хаос и шум вокруг достигли апогея, она лишь пригнула голову, коснувшись макушкой его груди. Страшный треск заставил ее вздрогнуть, она повернулась на звук и стала свидетельницей того, как арена пошла трещинами и развалилась на части, провалившись внутрь себя, а из-под нее выскочила старинная карусель с златогривыми прекрасными лошадками, бегущими по кругу. Управляющий цирка уродов встретил появление карусели радостным кличем и направился к ней, ступая черными ботинками по осколкам стекла, доскам и щебню. Красное облако, словно туман, пропитанный кровью, висел в воздухе, и за ним нельзя было разглядеть, что случилось со зрителями и циркачами. Но Плаксе было не до них - человек в цилиндре сажал ее на спину лошади, и как бы Плакса не пыталась ухватиться за его черный пиджак, он отцеплял ее пальчики, все также напевая мелодию, а карусель вторила ему звоном колокольчиков. - Пожалуйста, я не хочу, - слабо запротестовала она и ухватила его за теплую руку, но он, покачав головой, сомкнул ее пальцы на металлической шее золотой лошади, которая тут же сдвинулась с места. Карусель начинала свой ход, проигрывая мелодию музыкальной шкатулки, и певец на прощание сказал ей. "Увидимся на другой стороне." Лошадь запрыгала под ней вверх-вниз, Плакса извернула шею, но незнакомец с прекрасным голосом уже исчез из виду. Все поле зрения затянул густой туман, и ее мутило от его тяжелого запаха. Плакса хотела спрыгнуть с карусели, но не смогла пошевелиться - руки прилипли к лошадиной гриве, ноги онемели и потеряли чувствительность. Карусель крутилась все быстрее, делая оборот за оборотом, Плакса перестала ощущать что-либо, даже слезы, текущие из глаз, испарялись быстрее, чем успевали коснуться ее щек. Мелодия карусели шла по кругу, лошадь скакала вверх и вниз, вверх и вниз, мозги Плаксы повторяли эти сумасшедшие скачки, ударяясь о черепную коробку. Ей казалось, что кто-то взболтал ее внутренние органы в безжалостном блендере, и ее вырвало, но она даже не заметила этого. Остановиться Плакса уже не надеялась, и чтобы не сойти с ума, она сфокусировала зрение на самой малоподвижной точке - гриве лошади перед собой, а когда и золотые кудри потеряли четкость, она провалилась в бархатный омут тьмы.

***

Ей снился плюшевый мишка, хотя наяву такой игрушки у нее не было. Большой, теплого коричневого цвета, с глазками-пуговками и полосатым бантом под подбородком, он сидел на тумбочке у изголовья кровати, словно заждался ее. Плакса, приподнявшись, высунула руку из-под одеяла, чтобы быстро взять его и заснуть, сжимая плюшевого защитника в объятиях. Но не успела. С пола поднялась бесформенная тень, вырастая из мрака, обитающего Под Кроватью. Гигантские челюсти, шевеля двумя рядами длинных клыков, обхватили ее руку, и все, что было ниже ее левого локтя, сгинуло в бездонной голодной пасти. Плакса уставилась на обрубок руки, а затем быстро зажмурилась. "Это все неправда, здесь никого нет, совсем никого нет, только я и" Вздрогнув, девочка проснулась. Она лежала в неудобной позе на чем-то твердом и странном, но волновало ее совсем не это. Она не чувствовала свою левую руку. Плакса, тихонько вскрикнув, резко села, тут же пожалев об этом - голова закружилась, тело было слабым, как после долгой изнуряющей болезни. Первым делом она убедилась, что рука в порядке. Да, все ее конечности были на месте и без единой царапинки. Правда, левая кисть, которую она во время сна положила под голову, онемела и пальцы разгибались с трудом. Плакса облегченно выдохнула. Засунув привидевшийся кошмар в самый дальний уголок мозга, где скопилось множество плохих воспоминаний, она переключила внимание на окружающую обстановку, стремясь понять, где она находится. Она сидела верхом на старенькой лошадке, какие бывают на каруселях в парке аттракционов, только самой карусели не было. Глядя на нее, Плакса вспомнила цирк, Ламию и мертвецов. Она пришла посмотреть шоу, но в конце представления что-то пошло не так. Или наоборот, так? "Увидимся на другой стороне." Даже воспоминания о его голосе всколыхнули в ней тень трепета. Что бы там ни случилось со зрителями в том жутком красном тумане, Певец не мог быть плохим. И отправил он ее сюда на испорченной карусели не просто так. Только сюда - это куда? Девочка слезла с лошади, заметив, что той переход дался еще тяжелее, чем ей - золотая краска облупилась и слезла с длинной морды и копыт, обнажив невзрачный металл, конец красивого раньше хвоста откололся, будто неосторожный конюх отрезал слишком много. Не считая потрепанного скакуна, Плакса стояла в центре цирковой арены совсем одна. Под куполом царил душный полумрак, все сидения были пусты. Подойдя к перилам, отделявшим сцену от зрителей, она провела пальцами по их пыльной поверхности. "Почему тут все такое старое?" Этому вопросу было суждено остаться без ответа, а Плакса направилась к выходу из цирка. Хватит с нее арен, каруселей и чудес, надо понять, куда ее отправили и зачем. Раздвинув цирковой полог, Плакса прикрыла глаза, спасая их от слепящего света. На улице было прохладно, и она какое-то время постояла с закрытыми глазами, вдыхая влажный воздух. Ее ушки уловили необычные звуки: клокотание и щелканье, мягкий шорох и приглушенный треск, словно змея подкрадывалась к ней, скрипя чешуей. Плакса испуганно распахнула глаза - память о встрече с Ламией давала о себе знать, но ни чудовищной рептилии, ни ее мелких собратьев вокруг не наблюдалось. Как и парка развлечений, куда она сбежала одним воскресным днем от своей матери-алкоголички. Нынешнее местонахождение цирка можно было описать тремя словами. Затерянный в джунглях. Над головой Плаксы, и под ее ногами, спереди и сзади, слева и справа - везде, куда ни посмотри, росли толстые стволы, переплетаясь друг с другом, простирались ветки, сплетая зеленую паутину, топорщились колючки, блестели листья, а кое-где осторожно проглядывали белые и желтые цветы, качая венчиками с пестрыми лепестками, на которых повисли капельки росы. Плакса, открыв рот, во все глаза разглядывала настоящий тропический лес, пока не увидела нечто, сильно выбивающееся из общей картинки. Это был покрытый пятнами лишайников уличный фонарь, слегка накренившийся и почти не заметный в сплошном ряду деревьев. Она приблизилась к нему, тщательно выбирая куда поставить ногу. Не случайно же все книги, в которых фигурировали джунгли, пестрели описаниями опасностей, поджидающих путешественников на каждом шагу. Возможно, нечто с зубастыми челюстями из ее сна водилось как раз здесь... Плакса осмотрела фонарь, но он не представлял из себя ничего интересного. Важнее было то, что от него тянулась практически неразличимая за папоротниками тропка, по которой она и пошла, гадая, как далеко в джунгли та ее заведет. Впрочем, все равно идти было больше некуда. Цирк заброшен, а карусельная лошадка сломана. Здесь она сама по себе, но когда это было иначе? Она миновала еще один фонарь, и два последовавших за ним. Все они не горели, но солнечные лучи просачивались сквозь сетку из листьев, и света было достаточно. Плакса шла медленно, чтобы не поцарапаться о колючие растения, но с каждым шагом она все больше получала удовольствие от этой прогулки. Лес был ужасающе красив, превосходя собой любую самую прекрасную иллюстрацию в книге. К тому же, здесь не было Мамы, и никто пока на нее не напал. Листва тихо шелестела, и ее шепот умиротворял, ветер тихонько пел, перебирая лианы, как музыкант струны гитары, и Плакса шла свободно, позабыв свои страхи. Она останавливалась полюбоваться цветами, а вот бабочек или других насекомых на пути ни разу не встретила. Впрочем, решила девочка, это только к лучшему. Джунгли были не только ярче самой красочной фотографии, но и намного громче. Они издавали звуки, не похожие ни на что другое. Сливаясь между собой, они свободно переходили один в другой, и было невозможно вычленить из мелодии леса отдельные ноты. Из хора голосов Плаксе был знаком только клекот птицы да кваканье жаб, происхождение остальных звуков оставалось для нее загадкой. По ее прикидкам через четверть часа (хотя кто знает, сколько времени прошло на самом деле?) Плакса вышла на развилку. Джунгли здесь слегка отодвинулись назад, оставив этот пятачок земли на растерзание высокой траве. Тропинка Плаксы в этом месте сворачивала влево, а в противоположную от нее сторону уходила другая дорога. Между ними стоял указатель с двумя стрелочками, смотревшими одна - вправо, другая - влево. Надписи с того места, откуда вышла Плакса, видно не было. "Вот и посмотрим, куда идти", - подумала девочка, подходя к указателю. Он весь зарос диковинной травой, и Плаксе пришлось продираться сквозь упругие гладкие стебли. При этом земля у нее под ногами влажно чмокала, так и норовя затянуть в грязь, будто она шагнула в болотную топь. Наконец указатель очутился прямо над ней, и ей оставалось только запрокинуть голову и прочитать, что на нем написано, но в этот момент ее туфелька окончательно увязла в неизвестной липкой жиже. Нахмурившись, Плакса наклонилась, внимательно рассматривая почву под ногами. А снизу на нее в ответ посмотрел крупный мутно-желтый глаз с овальными черными зрачками. В открытом влажном рту, напоминающем черную яму, полную грязной воды, виднелось что-то мясистое и розовое, и именно оно крепко обхватило ее стопу, медленно поднимаясь выше, затягивая внутрь. Плакса, морщась от отвращения, попыталась освободить ногу, но существо держало ее мертвой хваткой. Борясь с нарастающей паникой, девочка удвоила усилия, и наконец, с громким хлюпаньем нога выскользнула из мягкой склизкой почвы, которая почвой вовсе и не была. Туфелька слетела с ноги, мгновенно исчезнув в широкой пасти, а Плакса потеряла равновесие, плюхнувшись наземь. Она совершенно не понимала, что происходит, но была рада тому, что лишилась обуви, а не конечности. Трава вокруг заколыхалась, стебли раздвинулись, на лицо Плаксы посыпались листья и комья земли. Что-то, до этого прятавшееся в траве или под землей, показалось на поверхности, и Плакса вытаращила глаза от ужаса. "Это, что...жаба?" То, что Плакса приняла за болотную землю, было ничем иным, как длинным и комковатым языком, свернувшимся в бездонной ротовой щели создания, чью коричневую бугристую спину усеивали бородавки и зеленые ворсинки, так похожие на траву. Огромная жаба размером почти с автомобиль подобрала под себя короткие перепончатые лапы, а над ее плоской головой все еще висел указатель и теперь Плакса могла прочитать надпись на нем. Единственную надпись.

FREAK PEAK YOU ARE WELCOME

Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.