Личный страх

«Проявление чувств не делает из тебя слабого человека», — твердил инспектор, тягостно делая глоток коньяка. Русский интерьер в красных тонах, домашний и уютный. Проливной дождь за окном и старые панельки разбитого района, что так четко описывали культурную столицу России. Игорь расслабленно сидит на любимом кресле начальника, подперев голову кулаком. Он хотел бы довериться этому совету, да никак не мог. Простой государственный служащий, что мысленно поклялся отдать этому делу свою жизнь. Он помешан на расчетах собственных действий, и это вполне его устраивает. Простая рутина, разрывающая изнутри. Гром боится своих чувств, а не той реакции, что может получить, озвучив их народу. Пожары за окном многоэтажки, еле слышимые крики и лунный свет. Наверное, судьба сыграла злую шутку, распорядившись застыть на месте. Майор словно кукла в театре. Кто-то обрезал все ниточки, и он обездвижен. «Пошла нахуй, власть! Свободу народу!» — бунтуют люди где-то снизу, кидая факелы на разбитый асфальт. Город погружается в жгучее пламя, машины беспорядочно опрокинуты набок, а кроны деревьев нервно покачиваются от летнего ветра, — настала судная ночь. Ночь, когда Игорь сбился с пути. Энтузиазм сменился чертовым безразличием к криминалу. Затыкая уши, он морщится, глазами падая в пол. Черт, черт, черт. Почему на экране большого монитора переливается жест мира, почему Дубин беспокоится о порядке общества, теряясь в поручениях, когда Гром сидит на кожаном диване, утопая в чувствах, что он так старательно прячет? Он полностью позабыл о поимке того самого Чумного Доктора, потому что сам оказался пойманным этим преступником. Майор закрывает глаза на происходящее, сосредотачиваясь на разочарованном Разумовском. Парень сидит рядом, обняв колени. Рыжие волосы падают на лицо, но даже так виден весь тот хаос в его глазах. Разумовский уничтожает Питер собственными руками, пытаясь бороться с угнетением внутри. — Могу ли я все исправить? Этот культ не остановить… Я дал надежду сотням целеустремленным людям. Они верят мне. Верят в то, что Чумной Доктор наведет порядок в этом прогнившем до мозга костей мире. — Парень хватается руками за голову, с силой сжимая чуть засаленную причёску, — я правда не знаю, что делать. Все должно было быть по-другому, понимаешь? Игорь сочувственно наблюдает за новоиспеченным товарищем, нежно приобнимая за плечи. Они оба сделали то, что уничтожит этот город. Гром не умеет проявлять чувств, никогда не умел успокаивать и давать советы. Но для него постарается. Искренне. Майор не помнит, словно этого этапа и не было в его жизни, с каких пор он испытывает эту неизвестную тягу к разрушителю города. Простой филантроп, получивший миллионы от своей разработки. От молодежного приложения, которое посеяло хаос. Зародило новую чуму, современную болезнь правосудия. Харизма и непримечательная замкнутость. Сергей был так напуган, когда дрожащими ногами поднимался по лестнице казино. Был так ошарашен, когда кувырком покатился, сломлено отползал в сторону толпы, удивленно думая, почему же мирные переговоры не удались. А последователи смеялись. Властно разглядывали рыжего парня, совсем не предполагая о настоящей личности Чумного Доктора. Игорь стоял где-то позади, завороженно наблюдая, и сжимал челюсть. Честно, он бы перестрелял всех вокруг, лишь бы обеспечить безопасность Сергея. Но не смог, лишь сам получил синяки да царапины. Но цель оправдала средства. Сидя за барной стойкой по приезде спецназа, Игорь находил вполне привлекательной ту атмосферу разрухи, в которой Разумовский произнес благодарность. Так робко и застенчиво, но сердечно, что улыбку сдержать было сложно. Но майор смог. Кивнул лишь головой, взглядом провожая того, кто станет центром его вселенной. Разумовский привык быть один. Самостоятельно принимать решения, слушая лишь мертвые голоса в голове. Привык завтракать, обедать и ужинать один. Он не нуждался в ком-то постоянном. И Игорь такой же. Может, поэтому зародились его ненормальные чувства? Наверняка. Он не боится своих чувств, он боится реакции Сергея. Хотя несложно догадаться о мотивах, когда майор забыл о всех мечтах и целях на работе, ставя в приоритет самочувствие Разумовского. Безлюдная вечеринка для социопатов, когда они находятся вдвоем, убитые переживаниями. — Я буду с тобой. Звони мне, я всегда готов помочь, — нескромно убеждал Гром, хлопая на прощанье по плечу Сергея. Так хотелось обнять, прижать к себе и нежно прошептать, что все наладится. Но нет, ничего не изменится. Чувства не будут приняты, а город сгорит ярким пламенем. Они так и останутся друг для друга никем. Всего лишь временной поддержкой и раздумьями Разумовского, почему Игорь так поступает. Сергей переступает с ноги на ногу, будто и не хочет расставаться с мужчиной. Боится вновь оказаться наедине со своими кошмарами. Протягивает руку вперед, намереваясь громко сказать: «пожалуйста, побудь тут еще немного», но вместо этого отряхивает потертую кожаную куртку, — пыльно немного. Парень еле заметно улыбается, оборачиваясь на панораму, на сильный дождь, который должен перестать его удивлять. Он станет смелее в следующий раз, а пока отпускает Грома наружу, на дымные улицы, прожженные насквозь. Это все останется тайной, пока не настанет день, когда слезящимися от ветра глазами они будут смотреть на пепел под ногами.