Drop by drop

Тэн видит яркий росчерк алого на шее Куна и скользит взглядом на его ладонь, сжимающую бутылку, замечая карминово-красный на костяшках и пальцах. Это просто гребаный пиздец, и Тэн не уверен, что знает, почему возбуждение накатывает так быстро и неотвратимо. - Нравится? Кун ухмыляется, наклоняется ниже, сверкая голой грудью в вырезе пиджака, все еще не выходя из роли, и Тэн запускает ладонь в его волосы, сжимает, заставляя Куна сбиться с вдоха, и тянет к себе, чтобы поцеловать. Получается резко и смазано - пусть сейчас они одни, но за тонкой дверью гримерки шумит съемочная площадка, а значит кто-то может войти в любую минуту. Кун затаскивает его на свои колени, явно наплевав на то, что гримерка максимально неудачное место для чего-то подобного. Тэн чувствует тепло его ладоней на своей заднице даже через плотную ткань штанов, и думать связно становится все сложнее. - А ты я смотрю удивительно органично вписался в роль психопата, а, Кун-гэ? Кун ухмыляется, наклоняется еще ниже, утыкаясь лицом в изгиб его шеи, и Тэн задерживает дыхание, чувствуя короткий укус туда, где под кожей проступает контур вены. Кун остается собой даже в такие мгновения, когда выглядит так, словно отпустил контроль, и не оставляет следов, к которым могут появиться лишние вопросы. Тэн не уверен, обожает он его за эту черту или ненавидит. Звук шагов из коридора дает им несколько мгновений, чтобы привести себя в относительно приличный вид, но остаток съемочного дня Тэн не может избавиться от ощущения прижатой к своей коже острой кромки зубов. *** Тэн не то чтобы не любит вид крови. Скажем так, он просто предпочитает с ней лишний раз не пересекаться. Но они записывают хрен-знает-какое по счету выступление за последние дни, а на его костюме столько идиотских ремней, что не удивительно, что в итоге он цепляет каким-то из них сам себя. Росчерк пряжки по животу тут же начинает печь - кажется, удар вышел сильнее, чем ему сначала показалось, но Тэн ныряет в глубину своего обычного танцевального транса, где ничего не имеет значения, и есть только он и музыка. Им наконец дают отмашку расходиться, и Тэн едва успевает шагнуть за кулисы, когда Кун ловит его за плечо, заставляя развернуться. - М? Кун распахивает на нем куртку, сосредоточенно разглядывая уже налившийся кровью след от пряжки, и коротко мажет пальцами рядом с царапиной. - О черт. Ничего серьезного, зацепил ремнем. - Промыть все равно надо. Тэн даже не уверен до конца, ищет ли Кун повод остаться наедине, или же реально включил в очередной раз мод заботливой наседки, но послушно идет следом за ним, бросив Винвину: - Пять минут и мы готовы ехать. Иногда с Куном проще не спорить. В студийном туалете стерильный белый свет, в котором потеки крови на его животе выглядят слишком яркими и какими-то неестественным, и Тэн послушно замирает, прислонившись поясницей к раковине, пока Кун мочит бумажные полотенца. У него ярко подведенные глаза и бережные, практически ласковые прикосновения, и Тэн так увлекается разглядыванием пальцев Куна, что совершенно пропускает момент, когда тот наконец заканчивает возиться с его пустяковой в общем-то царапиной. - Кун, выдохни. Серьезно, меня даже Луи сильнее царапал. Кун закатывает глаза, даже не пытаясь выглядеть на самом деле раздраженным, и ухмыляется, прежде чем прижаться губами к влажно блестящей от крови и воды царапине. Тэн практически уверен, что то, как быстро у него встал от такого простого жеста - это совсем нездорово, но у Куна перепачканные кровью губы и кривая ухмылка, такая непривычная на его лице, и ямочка на щеке только дополняет картину, и Тэн чувствует себя поразительно возбужденным и влюбленным разом. На автобус они, конечно же, опаздывают, но никто ничего не комментирует, и Тэн надевает наушники, отворачиваясь к окну, перед началом песни успев услышать, как Кун о чем-то смеется с Яняном. Все абсолютно нормально, ну, насколько это вообще для них возможно, но Тэн все равно чувствует слишком много эмоций, с которыми совершенно точно не готов иметь сейчас дело. *** Кун чуть дергается от случайной щекотки, и Тэн смеется, невольно, выгибается в пояснице сильнее, пытаясь сделать толчки чужих бедер еще глубже. Они слишком редко остаются одни в общежитии достаточно надолго, чтобы иметь возможность заняться чем-то основательнее взаимной дрочки. Но, кажется, им действительно везет - черт знает, где носит всех остальных, но они одни, с поставленными на беззвучный телефонами и запертой дверью комнаты, и Тэн стонет в голос каждый раз, когда Кун вталкивается в него, глубоко и сильно, абсолютно идеально. Они не говорят про завтрашний отъезд Тэна в тур с СуперМ, не обсуждают ничего из “давно пора об этом поговорить” списка. И правда, зачем надо разговаривать, если можно попытаться буквально вытрахать друг из друга душу? Кун сжимает его бедра так, что точно должны остаться синяки, и Тэн запрокидывает голову, едва не врезаясь макушкой в спинку кровати, и тут же смеется, захлебываясь дыханием в промежутках между стонами: - Клянусь, я когда-нибудь себе точно шею сверну в этом проклятом общежитии. Кун хмыкает в ответ, нависая над ним, не прекращая двигаться, и наклоняется, чтобы поймать в полумраке его взгляд, и Тэн теряет ход собственных мыслей. Под его пальцами мышцы на плечах Куна напрягаются, когда он притягивает Тэна ближе, цепляя большим пальцем остро выступающую косточку на бедре. Их дыхание сталкивается, и Тэн целует его, глубоко и мокро, прежде чем сжать нижнюю губу зубами. Кун стонет в его рот, вздрагивая, когда тонкая кожа поддается, расходясь под давлением зубов, и Тэн неожиданно не отодвигается, а распахивает рот шире, ловит кончиком языка собравшуюся кровь и сглатывает. - Вот блядь. Тэн смеется, тут же срываясь на стон, когда Кун размазывает кровь по его губам, прежде чем втолкнуть пальцы в рот, и этого просто оказывается слишком много, чтобы сдержаться еще чуть-чуть. Оргазм вышибает остатки связных мыслей из головы, оставляя сверкающее ничего, и Тэн прижимается губами к влажному виску навалившегося на него Куна, закрывая глаза. - Мне кажется, или у тебя новый кинк? Кун звучит хрипло и низко - как всегда в такие моменты, и Тэн смеется, гладит его по растрепанным волосам, слишком измотанный и довольный, чтобы делать вид, что ему не нравятся эти уютные мгновения, когда весь остальной мир отходит куда-то на второй план. - Не уверен. Возможно, дело в тебе, а не в крови. Он не успевает себя остановить, а может не хочет, но слова повисают в воздухе, болезненно похожие на “я тебя люблю”, и Тэн чувствует себя уязвимым, открытым и пойманным врасплох собственными эмоциями. Он не знает, хочет ли видеть выражение лица Куна сейчас, или ему стоит порадоваться, что Кун лежит, прижавшись щекой к его груди. Кун снова делает это - удивляет его, словно они не знакомы сколько там? Семь лет? Больше? - Я буду скучать. Тэн думает, что они оба, возможно, самые феерические идиоты, которых только видел свет, но прижимается губами к его макушке, все еще чувствуя на языке солоноватый привкус крови, и бормочет: - Я тоже. Может быть, только может быть, это действительно было “я тебя люблю”.