Темнейшая мечта

Стрескав почти половину наших недельных запасов, Тэхен вольготно развалился в кресле перед телевизором, полностью довольный жизнью. А я, глядя на него, все гадал, куда в него столько влезло, а ведь влез ещё и попкорн, который он захватил с кухни, и закидывал его в рот, пока мы смотрели "Пьяного мастера" - старый фильм с Джеки Чаном, и Тэхен без конца отпускал идиотские комментарии, говоря, что может драться лучше, отчего мне все больше хотелось его треснуть, чтоб заткнуть. Но Лиса, похоже, находила это забавным и только смеялась, а я сгорал от ревности и оттого, что её внимание теперь не принадлежало безраздельно мне одному. Когда по экрану пошли финальные титры, Тэхен потянулся в кресле, разминая затекшие мышцы, и, лениво усмехнувшись, обратился к моей сестре: — Лиса, хочешь узнать, кто дерётся лучше: я или твой мрачный брат, что сейчас убьёт меня взглядом? Услышав это, я помрачнел ещё больше и чуть не врезал ему, прописав успокоительный кулак, чтоб не был таким активным, безмолвно приказывая взглядом заткнуться. Но Тэхена было ничем не пронять. Он словно и не замечал моих предупреждающих хмурых взглядов, сосредоточив все свое внимание на Лисе и ожидая её ответа. Я всегда старался скрывать от нее эту мою сторону, но увидев, как загорелись её глаза, обречённо вздохнул и встал с дивана. Она давно хотела увидеть меня в действии, тем более, я уже согласился её учить, так что Тэ был самой подходящей кандидатурой для наглядной демонстрации. — Ладно уж, пойдём. Вижу, ты не уймешься, пока я не поставлю тебе пару фингалов. Кто-то ты слишком бодрый сегодня. Пора выбить из тебя эту дурь, — бросил я на ходу, направляясь в зал. Тэхен лишь хмыкнул, усмехаясь за моей спиной: — Ещё посмотрим, кто окажется на матах. Лиса Мы с Чонгуком сидели в гостинной, лениво обнимаясь и украдкой целуясь время от времени, и я была полностью довольна жизнью, ровно до тех пор пока не раздался звонок в дверь, бесцеремонно разрушив наш хрупкий мирок. Тэхен явился без предупреждения, мотивируя это тем, что мама сжила бы его со свету, если б он не узнал, как я, обвиняя его в том, что он и так не уделял должного внимания своей невесте. Но похоже, все его лучезарное настроение улетучилось, стоило ему только заметить, как я выгляжу. Мы с Чонгуком походили на парочку молодожёнов, которая не могла оторваться друг от друга и всю ночь не вылезала из постели, и одного мрачного взгляда на мои припухшие губы и растрепанные волосы, в которых брат недавно снова устроил беспорядок, Тэхену хватило, чтоб понять, чем, а вернее, кем я была занята все это время. Я выглядела откровенно зацелованной в самом тёмном и сладком смысле этого слова. Но оказалось, что помимо заботы о моем состоянии его неожиданный визит к нам был вызван таким же неожиданным приездом его младшей кузины. — Эта малолетка меня с ума сведёт. Она просто неуправляема. Родители совсем её разбаловали, позволяя ей абсолютно все, и она решила, что сможет точно так же вить верёвки из меня! —ворчал он, а мы лишь тихо посмеивались, переглядываясь с братом, ведь знали, что Тэ просто обожал Сохи, она была его любимой младшей сестренкой, которой у него никогда не было, и его мама просто души не чаяла в этом озорном чертенке. Но, похоже, чертенок вырос и превратился в настоящую бестию, и было забавно знать, что что-то может вызвать ужас даже у всегда позитивного и невозмутимого Тэхена. Но, оказавшись в своей стихии,парни словно преобразились. Со лба Чонгука исчезла вечно хмурая недовольная морщинка, а Тэхен, казалось, и вовсе забыл обо всех своих проблемах, которые привели его сюда в первую очередь, разминая суставы и уже предвкушая схватку с моим братом. Я же и вовсе не могла поверить собственному счастью и тому, что мне, наконец, позволили посмотреть на их тренировку. Хотя я подозревала, что таким образом им обоим просто нужно было выпустить пар и скопившееся напряжение, а что может быть лучше, чем размять кулаки друг об друга и надавать тумаков? Мужчины… Я усмехнулась, устроившись на мате у стены, наблюдая за тем, как они разминаются, нарезая круги по залу друг напротив друга и не выпуская противника из вида. Тэхен снял футболку, оставшись в одних джинсах, так же, как и Чонгук, и я старалась не слишком откровенно пялиться на это полуобнаженное воплощение мужественности, красоты и изящной грации, которыми являлись оба этих исключительных представителя семейства кошачьих. Бросив взгляд на продолжавшего разминаться Тэхена, Чонгук подошёл ко мне и, наклонившись, обхватил пальцами мой подбородок и шепнул прямо в губы: — Пожелай мне удачи, котенок. Я улыбнулась, обняв его за шею: — Я ставлю на тебя. Сорвав с моих приоткрытых губ дерзкий и откровенно собственнический поцелуй, он отстранился, и улыбнувшись напоследок, в мгновение ока оказался в середине зала, где его уже ждал Тэхен . Не знаю, что он видел, но я понимала, что Чонгук специально дразнит его, желая показать, что я его и что он находится на чужой территории. — Ты готов? — бросил он, становясь в стойку, и Тэ кивнул, точно так же копируя его позу, и выдохнул : — Начнём. И пусть победит сильнейший. С его лица вмиг исчезла беспечная улыбка, и оно стало серьёзным и сосредоточенным. Поединок начался, и все остальное за пределами этого зала потеряло значение, а время словно замедлилось, позволяя мне насладиться красотой этого древнего танца. Хоть Чонгук и старался ограждать меня всеми силами от тёмной стороны нашего мира, я всю жизнь провела в окружении мужчин и оружия и не могла не знать о боевых искусствах.Ещё я знала, что на высших этапах подготовки воины обучались владению холодным оружием. И знала даже то, что в нашем домашнем арсенале, куда мне, по идее, вход был строго — настрого запрещён, помимо пистолетов, револьверов и снайперских винтовок имелись и редкие и безумно дорогие мечи с кинжалами, собранные едва ли не со всего мира. Мастер Ивэй как-то обмолвился, что обучил Чонгука владению короткими и длинными мечами, и тот был потрясающе хорош в метании ножей, но увидеть брата с мечом было чем-то запредельным. Запредельно прекрасным. И я понимала, что вряд ли в ближайшем будущем мне выпадет такой шанс. Поэтому сейчас я просто наслаждалась поединком, радуясь уже тому, что мне, наконец, удалось увидеть это потрясающее зрелище. Тэхен атаковал быстро, мощно и открыто, как лев на охоте, а Чонгук двигался текуче и плавно, как тёмная, крадущаяся в ночи пантера. От них обоих захватывало дух, и у меня в голове звучал голос учителя, рассказывающего мне о философии боевых искусств. «Основное предназначение любого боевого искусства — защита слабых. Воин не должен убивать, он должен защищать, использовать тайны медицины и тела во благо… " Кстати, раньше в обучение воинов входили также знания по анатомии и медицине и основы массажа.И, вспомнив, как потрясающе Чонгук умел его делать, и что за этим последовало, я снова вспыхнула, совсем потерявшись в мыслях и не отводя зачарованного взгляда от двигающихся по залу фигур. Пора было уже привыкнуть, что воспоминания о безумных ночах с братом ни на миг не покидали теперь мою голову, вспыхивая в сознании и накрывая жаркими волнами в самые неподходящие моменты. А глядя на то, как он двигался, стремительно, но в то же время так плавно, что казалось,будто его ноги и вовсе не касались пола, и как играли и перекатывались сильные мышцы под его гладкой загорелой кожей, я просто не могла не думать о том, каким он был в постели. Всё, что он делал, завораживало, и я ловила себя на мысли, что неотступно слежу взглядом только за ним, вспоминая слова учителя… … «Дзен — буддизм — контроль над телом, разумом и эмоциями-- в основе всего. И тот, кто овладел им, мог приблизиться к совершенству…» Как эти двое. Самосовершенствование, полный контроль над потоком энергии тела, чистый разум и добро души — все это были аспекты изучения боевого мастерства, и двое моих любимых мужчин владели ими в совершенстве. Даже несмотря на то, чем им приходилось заниматься, Чонгук и Тэхен никогда не использовали свою силу, чтоб унижать и уничтожать слабых. И глядя на стремительные броски и выпады Тэхена, я с удивлением узнавала элементы шаолиньского ушу —легендарного стиля, который считался давно утраченным. Фишкой было то, что застать врасплох монаха Шаолиня было почти невозможно. Они чувствовали негативную энергию, направленную на них, и предотвращали удар ещё до его нанесения, оборачивая силу противника в свою пользу. И, похоже, Тэ в совершенстве владел комплексом «удар Шаолиня» или «Южный кулак», о котором я только читала, но никогда не видела воочию. И это было просто потрясающе. Но Чонгук ни в чем не уступал ему, парируя все выпады и блокируя все атаки, тут же переходя в наступление. Они оба тяжело дышали и по их разгоряченным тренированным телам уже ручейками струился пот, но они были так прекрасны, что я боялась, что из моего приоткрытого от восхищения рта сейчас начнёт капать слюна, а челюсть с самых первых минут их поединка не желала расставаться с полом. В то время, как Тэ использовал технику южнокитайского ушу, атакуя яростно и стремительно, как тигр бросающийся на жертву, Чонгук был мастером хапкидо, используя принцип воды, мягкость и плавность, и движение по дуге, уходы от прямых атак и удары согнутой рукой, работая локтями и коленями и пытаясь добраться до болевых точек, чтоб обезвредить соперника. Его защита строилась на уходах и уклонах по принципу волны, и он не давал к себе прикоснуться, что уже начинало выводить Тэхена из себя, чего и добивался Чонгук , лишь ухмыляясь в ответ на его грозное рычание. Но тот тоже усмехался, в перерывах между попытками достать моего брата, и никто не желал уступать, хотя было видно, что они оба уже на пределе сил. Это чем-то напоминало мне показательный бой, где они просто хвастались своими навыками, чтоб поразить меня и, признаться честно, я была поражена в самое сердце… Так вот почему мне нельзя было присутствовать на их тренировках? Они просто опасались за мою слишком впечатлительную психику? Хоть Тэхен и Гук и были мастерами в определённых стилях, доведя свои навыки до совершенства, они оба использовали смешанные приёмы, заимствуя их из других видов единоборств, таких как каратэ, айкидо и муай тай. Тэ был ярким представителем юга Китая с короткими, прямыми и мощными ударами рук, а Чонгук был текучей водой в полночном ручье и вовсю использовал преимущества своих длинных ног и рук, двигаясь, как в танце, и предпочитая пользоваться уклонами, уходящими с прямой линии атаки и выматывающими противника. Но Тэ не сдавался, ни в чем не желая уступать моему брату и неустанно бросаясь вперёд, выискивая уязвимые места и лучшие моменты для нападения. Шаолиньцюань — вот как называлось искусство Тэхена, и он был поистине невероятен. Мне казалось, что я смотрю на ожившее пособие по кунг-фу, узнавая в его резких яростных выпадах стили Хун Гар, Вин Чун, стили дракона и белого журавля. По мере того, как время шло, и они оба постепенно выдыхались, я начала опасаться, что Чонгук не удержится и начнёт использовать запрещённые приёмы уличных драк, которых тоже было полно в хапкидо, хоть он и старался не пользоваться ими слишком часто.И чутье меня не подвело. Сделав какой-то абсолютно нереальный выпад из техники хвальджан — чаги - «работы ногами от стен», Чонгуку, наконец, удалось свалить Тэхена на маты точным ударом ногами в грудь, и тот рухнул, как подкошенный, смеясь и тяжело дыша. В этот раз фиолетовый пояс мастера хапкидо оказался сильнее искусства мастеров южного Шаолиня. Чонгук стоял, тяжело дыша и протягивая руку смеющемуся другу. Его позитив был поистине неиссякаем, хоть он и оказался формально поверженным. Ухватившись за протянутую ладонь друга, Тэ поднялся на ноги, все ещё потирая грудную клетку, и покачал головой, усмехаясь: — Что это было? За такое тебя бы сразу дисквалифицировали. Давно я не видел этого приёма в твоём арсенале. Брат выгнул бровь, довольно усмехаясь: — Но мы не на ринге, Тэ. И в повисшей тишине, нарушаемой только их тяжёлым дыханием, я отчётливо услышала фразу «а в любви и на войне все средства хороши» Я понимала, что его победа была не совсем честной, но не могла справиться с восхищением. Это было невероятно. Тэ стукнул его по плечу, усмехаясь: — Ну, раз ты уже начал использовать запрещённые приёмы, в следующий раз я отомщу тебе тем же. — Жду с нетерпением, - усмехнулся Чонгук. Всё ещё улыбаясь, Тэхен прошёл мимо меня, как раз когда мне все же удалось подобрать челюсть с пола, подмигнув и сверкнув своей ослепительной улыбкой: — Ну что, мелкая, понравилось представление? Я смущённо улыбнулась, кивнув, и он наклонился к моему уху, шепнув: — Я могу научить тебя парочке приёмов, если захочешь… Но, услышав позади едва слышное предупреждающее рычание Чонгука, тут же отстранился, и кряхтя, направился в душ, а я скромно умолчала о том, что уже выбрала своего сэнсэя. Я пыталась отвести от брата взгляд, напоминая себе, что сейчас не время любоваться его длинными красивыми ногами и обнажённым торсом, покрытым испариной, совсем как утром, но он не желал слушаться и упорно скользил по этому великолепному безобразию, вернее, воплощению мужественной красоты, которым был мой брат. Отложив полотенце, он повернулся ко мне, откинув со лба тёмную, чуть влажную чёлку. — Не заскучала, малышка? — дразняще усмехнулся он и нарочно медленно вытянулся гибким стройным телом, напомнив мне большую черную пантеру — грациозную, сильную, опасную. Видя, что я просто смотрю на него, открыв рот и едва не капая слюной на пол, он тихо рассмеялся, выводя меня из транса созерцания прекрасного, куда сам же и загнал. — Так понравилось наблюдать за мной? — шепнул он, наклонившись и обнимая меня за талию, притягивая к себе властным собственническим жестом. — Ты был прекрасен…- выдохнула я, улыбаясь, и погрозила ему пальцем: — Но не стоило играть так грязно с Тэ. — Пусть знает, как бросать мне вызов, и впредь не нарывается, —хмыкнул Чонгук, и его руки сползли ниже, тут же заставляя меня забыть о теме разговора, ощутимо сжимая мои бедра, и мне неожиданно стало тесно между ним и стеной, к которой он меня внезапно прижал, навалившись сверху всем телом и срывая с моих губ запретный сладкий поцелуй. — Я так хочу остаться с тобой наедине… — горячо прошептал он мне на ухо, задевая мочку мягкими губами, и мне вдруг стало нечем дышать. — Зачем? — невинно поинтересовалась я, улыбаясь, зная, что это его с ума сводит. Он зарычал, притягивая меня к себе и жадно целуя в шею, отчего внизу живота все вспыхнуло. — Тебе в деталях описать все то, что я сделаю с тобой, как только этот китайский олень уйдёт?.. — Лучше покажешь… — задыхаясь, шепнула я, притягивая к себе его голову и впиваясь в губы, изогнувшиеся в довольной дерзкой ухмылке. Он глухо застонал, практически вжимая меня в себя, и я повисла на нем, самозабвенно отвечая на его жадные, жаркие поцелуи и водя руками по его обнажённой спине. Казалось, ни у меня, ни у него не было сил остановиться и оторваться друг от друга, пока за стенкой в душе лилась вода, а наш мир полностью сосредоточился друг на друге, сбитом дыхании, жарком шёпоте и губах, лениво скользящих по разгоряченной коже… Ничего не имело значения — только его сердце, бившееся так часто под моими ладонями… Только его безумно сладкие, топкие поцелуи и разгоряченное тренированное тело, вжимающее меня в стену, и сильные руки, блуждающие по спине. Я словно была его трофеем, который достался ему в бою, хоть и не совсем честным образом, и он был намерен сполна им насладиться. Тэхен все же не стал испытывать судьбу и злоупотреблять нашим гостеприимством и, тепло попрощавшись, уехал, оставляя нас наедине, как и хотел Чонгук. После душа он так и не надел футболку, и мы сидели на кухне, ожидая, пока подадут ужин, а я старалась в деталях изучить её интерьер, чтоб не так откровенно пялиться на мускулистый торс брата , который буквально лез мне в глаза, и от одного взгляда на это великолепие у меня мгновенно пересыхало во рту и приходилось постоянно облизывать губы, отчего Чонгук лишь загадочно улыбался и не спешил одеваться. — Так и будешь ходить без рубашки? — не выдержала я — Тебя это смущает? — тихий вкрадчивый мурк, томный взгляд из-под ресниц. Он соблазнял каждым своим жестом, даже не задумываясь. А когда включал свою харизму и обаяние на полную, никто, абсолютно никто не мог устоять. — Не то, что смущает. Отвлекает… — нехотя призналась я, зная, что он все равно не отстанет, и укоризненно добавила: — И, к твоему сведению, это неприлично, сидеть за столом полуголым. Он фыркнул и тихо засмеялся, глядя на моё обвиняющее выражение, а затем откинулся на спинку стула, сложив накачанные руки на груди и бессовестно выставляя напоказ эту красоту и привлекая моё внимание уже к ним. Негодяй. — Не вижу ничего неприличного в том, чтобы ходить в таком виде, в каком захочу, в собственном доме, - невозмутимо заявил он. Я опустила голову, понимая, что с ним бесполезно спорить, когда он был в таком игривом настроении, закрываясь от него волосами, но он протянул руку и отвёл их с моего лица, нежно заправив за ухо. — Не прячься от меня, зайка, - ласково произнёс он, - Мы же договорились, что ты больше не будешь от меня ничего скрывать. — Ты ведь специально это делаешь, — пробурчала я, надувшись. — Прости, малыш, — нежно шепнул он, и придвинувшись ближе, наклонился и мягко поцеловал меня в щеку, близко — близко к губам. Не ожидая такого коварного нападения, я вздрогнула и шлепнула его по руке, давая понять, что сейчас не время и не место для подобных нежностей, ведь нас могли увидеть. Он действительно был водой --- текучей, плавной и обволакивающей, но от этого не менее опасной, способной в мгновение ока утянуть в тёмные глубины, двигаясь абсолютно бесшумно. И, если б я не знала его так хорошо, вполне могла бы принять его извинения за чистую монету, но на самом деле он не испытывал ни грамма раскаяния, что подтвердили его следующие слова, которые он вкрадчиво мурлыкнул мне на ухо, — Просто мне безумно нравится тебя смущать. — Это я уже поняла, — я обречённо вздохнула, позволив ему эту слабость, и, повернув голову, встретилась с его обожающим влюблённым взглядом, которому никогда не могла противостоять. — Ну не дуйся, малышка… Ты же любишь меня... Ну же, улыбнись мне… — шепнул он, протянув руку, и невесомо погладил меня по щеке кончиками пальцев. В ответ на его ласковую улыбку мои губы тоже дрогнули, и я упрямо сжала их, не желая сдаваться так быстро. Но меня это не спасло, ведь когда ягуар гипнотизировал тебя взглядом, сопротивляться было почти невозможно. — Ненавижу тебя, — усмехнулась я, а он лишь тихонько хмыкнул, зная, что это было неправдой, и прикрыл глаза, склонив голову к плечу и шепнув: — Я тоже тебя люблю… Когда мы закончили с едой, время уже близилось к закату, и мы поднялись наверх в его спальню, как я и хотела. Чонгуку даже не нужно было спрашивать. Мой любимый был в полном моём распоряжении, и я ловила каждый его вздох, каждое движение, каждый взмах тёмных ресниц, когда за нами закрылась дверь его комнаты и мы наконец остались наедине. Этот день был безумно долгим, и я видела, как он устал, хоть и старался этого не показывать. Но как только его голова коснулась моих коленей, когда мы устроились на диване, включив телевизор, его веки тут же опустились, и он расслабился, наслаждаясь моими пальцами в своих волосах. Утренняя тренировка и поединок с Тэ давали о себе знать, и я с улыбкой наблюдала за тем, как трепещут его длинные пушистые ресницы, а упрямая морщинка между соболиными бровями постепенно разглаживается и его красивое лицо приобретает умиротворенное выражение. Даже в неглубоком сне его совершенные черты дышали уверенностью и спокойной силой, той самой, что так притягивала к себе, вызывая желание подчиняться и следовать за ним. Сильный человек был в ответе за весь мир, попавший в его орбиту, и Чонгук был именно таким человеком. Ему подчинялись не из-за страха, а от желания вращаться на его орбите и быть в его присутствии, заряжаясь этой незримой мощью. Теперь, когда он был только мой, мы могли позволить себе никуда не спешить и наслаждаться каждой минутой, проведённой друг с другом, слушая тихое дыхание и впитывая тепло нежных прикосновений. И мне казалось, что пока я смотрю на него, мне доступны и открыты все тайны вселенной и я могу вдыхать аромат звёзд, невесомо скользя губами по его тёплой коже. И я была уверена, что он ощущал мою любовь на кончиках подрагивающих пальцев, которыми я гладила его лицо, пока он спал у меня на коленях, оберегая его сон точно так же, как он всегда оберегал мой. Наклонившись, я нежно провела носом по его щеке и мягко прижалась к чуть приоткрытым губам, ощущая его сонную улыбку, когда он тихо вздохнул, но не проснулся. Ты устал, любимый… Отдохни… Позволь, теперь я буду беречь твои сны…

***

Район Каннам, Сеул. Особняк семьи Ву. — Фотографии готовы? — Да, господин. — Отлично. Доставьте их по этому адресу и передайте лично в руки Лисы Чон. Никому другому, это понятно? — Да, господин. Будет исполнено.