Темнейшая мечта

Мои тихие приглушённые вздохи смешивались с его хриплым полушепотом и неровным сбившимся дыханием, сердце частило, а кожа покрывалась мурашками от предрассветной прохлады и каждого обжигающего прикосновения его мягких губ. Чонгук никуда не спешил, лаская меня лениво и медленно, не пропуская ни одного сантиметра моей кожи и наслаждаясь каждым мгновением и каждым стоном, слетавшим с моих губ. А это происходило все чаще, ведь, исцеловав мою шею и ключицы, он спустился к груди, мягко сминая её большими ладонями и вырисовывая узоры языком, заставляя стонать и выгибаться под ним, лишь сильнее сжимая его плечи и зарываясь пальцами в волосы у него на затылке. Он лёг рядом, проводя горячей ладонью вдоль моего тела и, закинув мою ногу себе на бедро, принялся жадно ласкать мою обнаженную грудь губами, дразняще водя по ней кончиком языка, целуя и посасывая, заставляя выгибаться дугой и притягивать его ещё ближе. Я чувствовала, как в крови разливается знакомый томительно- сладкий жар, пьянея ещё больше от рваных выдохов и хриплых приглушённых вздохов Чонгука, ощущая дрожь его широких напряжённых плеч под кончиками пальцев и понимая, что он сам уже был на пределе. Его ладонь лениво поглаживала моё бедро, пока горячие бархатные губы ласкали грудь, спускаясь все ниже и осыпая томными ленивыми поцелуями мой живот, и мои руки дрожали все сильнее от накатывающего мощными волнами неконтролируемого желания вновь ощутить его в себе. Он тоже это чувствовал, но намеренно медлил, растягивая удовольствие и заставляя меня дрожать и почти задыхаться, вздрагивая от каждого легчайшего прикосновения его изящных пальцев к моей коже. Бархатные губы спустились ещё ниже, нежно целуя мой живот, и, мягко раздвинув мои ноги, он принялся осыпать жаркими и невыносимо чувственными поцелуями внутреннюю сторону моих бёдер, неотрывно глядя на меня из-под ресниц тёмным жгучим взглядом. Я невольно напряглась и задышала чаще, сжав его плечи, но он мягко успокаивающе улыбнулся, хрипло шепнув: — Тише, маленькая… Чего ты испугалась?.. Все уже было… — его бархатный, чуть хриплый полушепот запустил новую волну сладостной дрожи по моей спине, прокатившейся до кончиков пальцев, и, почувствовав, как я дрожу, Чонгук погладил меня по бедру, улыбнувшись. И от этой искушающей улыбки я наконец расслабилась и не смогла не улыбнуться ему в ответ, поражаясь тому, что иногда в постели с ним все ещё чувствовала себя неопытной девственницей, смущавшейся от его слишком откровенных и жарких ласк. Но он действовал на меня просто гипнотически, успокаивая все мои страхи и возбуждая так умело и нежно, что я сама не замечала, как позволяла ему делать со мной все, что он хотел. — Расслабься, моя сладкая… я сделаю так, что тебе будет очень хорошо… — вкрадчиво шепнул он, так же, как в нашу первую ночь, и так же, как и в ту ночь, я подчинилась, выдохнув, и откинулась на подушки, успев заметить его удовлетворенную улыбку, прежде чем все моё тело пронзило сладкой молнией, а глаза сами собой закрылись, когда кончик его влажного бархатного языка легонько мазнул по клитору. Мои губы приоткрылись, выпуская судорожный вздох, перешедший в сладкий стон, и я выгнулась в его руках, сминая пальцами простынь и кусая губы, но это не помогло, ведь теперь сдерживать стоны стало совершенно невозможно. Под ласковым напором его губ и языка все внутри раскрывалось, и я неосознанно приподнимала бедра ему навстречу, часто, неглубоко дыша и судорожно хватая ртом воздух, когда наслаждение становилось почти невыносимым. Но Чонгук каким-то непостижимым образом угадывал эти моменты, ослабляя натиск, лениво целуя и поглаживая мои раскрытые бедра широкими тёплыми ладонями, обдавая нежную кожу горячим неровным дыханием и заставляя расслабиться и полностью довериться ему. Мои пальцы путались в его волосах, гладили по затылку, сжимали плечи, а он все не прекращал своих ленивых чувственных ласк, заставляя меня выгибаться и стонать в его сильных уверенных руках, и лишь когда с моих искусанных губ слетело едва слышное: — Чонгук… Пожалуйста, я больше не могу…. — он приподнялся на руках, нависая надо мной, и приник к моим приоткрытым от стонов и частого дыхания губам, шепнув в них: — Тшш... милая… Я весь твой… Я тихо застонала, обвивая руками его шею, и подалась ему навстречу, когда он одним плавным движением проник в моё тело, хрипло выдохнув сквозь сжатые зубы и прижимая меня к себе так близко, словно хотел сделать частью себя и никогда больше не собирался отпускать. Низ живота обдало жаром и свело сладкой судорогой, когда Чонгук начал двигаться, властно притягивая меня к себе, вжимаясь своими крепкими бёдрами в мои и побуждая жидкий огонь течь по моим венам вместо крови, заставляя выгибаться дугой и льнуть к нему, обхватывая ногами его поясницу и царапая плечи, не в силах справиться с нахлынувшим наслаждением, с не меньшим пылом отвечая на его ласки, пока он наслаждался моим телом, отдавая мне взамен всего себя. Медленно раскачивая моё тело неторопливыми мягкими толчками, он проникал все глубже, полностью заполняя меня собой, и от ощущения жаркой наполненности внутри все сладко сжималось и дрожало, заставляя его глухо рычать мне в шею и все крепче стискивать меня в объятиях. Я гладила его широкие плечи и напряженную спину, чувствуя, как перекатываются сильные мышцы под гладкой горячей кожей от каждого его движения, легонько царапая его шею и зарываясь пальцами в волосы на затылке, пока он двигался во мне, обжигая мою шею горячим рваным дыханием и не менее горячими топкими поцелуями. Чувствовать его так близко, кожа к коже, и знать, что он только мой и таким нежным он был только со мной… Это было ни с чем не сравнимым блаженством. Но, по мере того, как наслаждение нарастало, грозя в любой момент накрыть нас с головой и утянуть на неизведанные прежде тёмные глубины, его толчки становились все резче, дыхание срывалось с губ хриплыми стонами, а сильные плечи начинали подрагивать от напряжения под моими ладонями. Мне так хотелось, чтоб он больше не сдерживался, чтоб отпустил себя, хотелось развести ноги ещё шире и вжать его в себя до упора, чтоб ощутить так глубоко, как никогда раньше и, словно почувствовав, что это мне было необходимо, Чонгук с хриплым рычанием жадно впился в мои губы и стал вгонять член глубокими быстрыми рывками, каждым мощным толчком вжимая меня в постель и проникая до основания, заставляя задыхаться и беспомощно стонать ему в губы, хватаясь за его руки. Его настойчивый, почти грубый натиск и нежные губы на моих ключицах, так резко контрастировавшие с твёрдостью его потрясающего спортивного тела, прижимавшего меня к кровати, пробуждали сладостное щекотное тепло глубоко внутри, и мне все равно было его мало. Мои ладони лихорадочно блуждали по его спине, спускаясь ниже и сминая его крепкие бедра, притягивая к себе ещё ближе, и я откровенно наслаждалась его глухими хриплыми стонами, понимая, что только мне он позволяет делать это с ним. Целовать, ласкать, сводить с ума. Любить его. Не прекращая движений, он немного замедлился, а его поцелуи стали нежнее, не такими жгучими и крышесносными, снова превратившись в неторопливую ленивую ласку, позволив мне немного перевести дыхание. Но этой трепетной нежности было не под силу успокоить разгоревшийся в крови пожар, и я вновь притянула его к себе, нетерпеливо приподнимая бедра ему навстречу, на что он лишь дразняще усмехнулся и покачал головой, мазнув по моим губам своими. Я недовольно застонала, с трудом выдохнув: — Ты не думаешь… что сейчас… не время… тормозить?.. Но Чонгук властно закрыл мне рот поцелуем, вновь показывая, кто главный в нашей постели, резко входя до упора и удовлетворённо улыбаясь в ответ на мой рваный стон. — Просто доверься мне, малышка… Не спеши… Обещаю, я тебя не разочарую… — мурлыкнул он мне в губы, оставив меня задыхаться от долгого чувственного поцелуя, а затем отстранился и, подтянув к себе за бедра,свёл мои ноги вместе и закинул себе на плечи, вновь проникая в моё полностью расслабленное и податливое тело, делая проникновение ещё туже, глубже, резче, тяжело дыша и срываясь на хриплые рваные стоны. Я выгнулась от наслаждения и сжала его руки, беспомощно застонав и прикрывая глаза, перед которыми уже начали вспыхивать первые яркие искры приближающегося оргазма. Чонгук крепко держал меня, глубоко проникая в моё тело размашистыми, резкими толчками, заставляя задыхаться и сжимать его внутри, судорожно хватая ртом воздух и выгибаясь навстречу его уверенным движениям. Ноги дрожали, сползая с его широких плеч, а он нежно целовал мои лодыжки и крепко держал меня, пока я сжимала пальцами простынь, лишь бы удержаться хоть за что-то, чувствуя, как внутри все раскрывалось и расслаблялось все больше под его напором, и я сжимала его внутри, пытаясь продлить удовольствие и подстраиваясь под его ритм, подаваясь ему навстречу, пока он придерживал меня за бедра, проводя горячими ладонями по моим ногам, кусая свои мягкие губы, с которых все чаще стали срываться несдержанные, сладостно---пошлые стоны, бархатом ласкавшие мой слух, а затем наклонился, вновь накрывая меня своим стройным горячим телом, и впился в мои губы жарким несдержанным поцелуем, таким сладким и развязным, что я застонала ему в губы, обвивая руками его шею, и прогнулась в спине, чтоб быть к нему ещё ближе. Я водила руками по его спине, путаясь дрожащими непослушными пальцами в его волосах, сжимая и легонько оттягивая шёлковые тёмные пряди, целуя его напряжённые плечи, потеряв счёт времени, пока он ласкал горячими приоткрытыми губами мою шею и хрипло стонал, постепенно вновь ускоряя темп. Плавные чувственные движения его крепких бёдер, от которых внутри все вспыхивало и дрожало, раскрываясь и истекая жаркой влагой, сводили с ума, а пьяняще- терпкий аромат его разгоряченной кожи обволакивал сознание, заставляя полностью терять себя в бережных ласковых руках любимого мужчины...