Шутка

Часы пробивали девять. Ольга Николаевна ставила чайник и разговаривала с дочкой. — Алиса, ну почему сразу нельзя было сказать про эту группу? — Я думала, ты будешь против.. да и хотела сюрприз.. потом сделать. — У тебя получилось. — Ну, я с первой зарплаты куплю тебе новую блузку. — Да что та блузка?.. — Мам.. — Давай впредь больше без сюрпризов? — Хорошо. — Кстати, почему назвали группу «Шторм»? — решает разрядить серьёзную обстановку Ольга. — Это Миша предложил. Он у нас генератор идей. — В этом я почему-то не сомневалась. — Вообще.. Как только Алиса хотела рассказать какую-то историю, в квартиру Ковалёвых раздавались троекратные звонки в дверь. Мать и дочь удивлённо переглядываются и идут открывать. Видя через глазок Ивана Степановича, Ковалёва с тяжёлым вздохом возвращается на кухню, нервно подёргивая ложку в чашке и перебирая пальцами по столу. Алиса решает пойти на помощь соседу. — О, а Ольга Николаевна дома? — Она.. — Меня нет. — слышится резкий ответ из кухни. — А, так даже лучше, — обращается Будько к молодой девушке, — ты тогда передай, что мы хотели это. извиниться… как-то. — Передам, — мило отвечает Алиса. — Друзья моего сына — мои друзья. Так шо, если что, обращайтесь, поможем, чем сможем, как говорится. — Ладно, — усмехалась дочь Ковалёвой соседу, который казался ей довольно доброжелательным и забавным. — Вот, это хорошо. Спасибо! — Да не за что. Иван выходит на лестничную площадку, однако останавливается за закрытой не на замок дверью. Ольга не может удержать эмоций и, выйдя в коридор, выливает на соседа все скопившиеся претензии. — Нет, у него ещё наглости хватает врываться ко мне домой! — Ма, он же извинился, — непонимающе с лёгкой улыбкой говорила дочь. — Он ещё и извиняется, понимаешь! А отчёт мне кто вернёт?! А блузка, а сон? — она была готова расплакаться, но вместо этого корчила кислую и недовольную мину. — Думаю, он не хотел. — Нет, он нарочно это сделал! Не человек, а заноза какая-то. На это ругательство подслушивающий разговор Иван тоже не выдерживает и открывает дверь. Две милые дамы снова удивляются: одна пугается и смеётся, а вторая берёт платок в руки и будто готовится к битве. — Чего это заноза? Я же извинился. — У вас привычка, что ли, такая? Вламываться не вовремя? — Сами вы знаете хто? — Интересно услышать речь от деревенского басоты. — Тоже мне, интеллигентная Шапокляк. Возраст не давит? — Ах, какое красноречие! Я прямо завидую. Не поделитесь опытом, где вы такому научились? — Талантами рождаются. — Ну, в вашем случае просто рождаются. — Чья бы корова мычала. — Корова — это по вашей части. — Зато по вашей — это призвание. — Ну, знаете ли. — Я думал, что вы умная женщина, а вы. — Ну, кто? Продолжайте, что же вы остановились? Неужели вспомнили о морали или этике, что вам, собственно, не свойственно? Иван смотрит на Ольгу, желая найти какой-нибудь недостаток, но внешне она была очень красивой женщиной. И всё-таки он не теряет надежды отыскать минус, поэтому обращает внимание на то, как она вертит в руках вещь и выдумывает первое, что приходит на ум. — Дылда платковая. Стоявшая рядом Алиса еле сдерживала смех с двух взрослых, которые вели межличностные соревнования по стрельбе «Чья колкость лучше». Иван снова чувствовал, что переборщил с «извинением», но его задевала наглость Ковалёвой. А она всё ещё обижалась на отчёт. — Прекрасно, а вы у нас, получается, остроумный дятел? Идите уже, проспитесь, а потом к нормальным людям стучитесь. — Да если бы знал, что вы такая противная, как рыбная чешуя, в жизни бы не пришёл! На шо меня Миша только упрашивал, — он разворачивается и спускается вниз по лестнице, затем хлопая своей дверью. — Вот и идите. Нужны мне ваши извинения! — Мам, может, тебе отдохнуть? — Оставьте меня все.. — Мам, ты чего? — Я что, правда. похожа на Шапокляк? — Ну, разве что иногда. Ольга сжала кончики губ. — Да ладно, я же шучу. Может, тебе чай сделать? — Нет, пойду спать. — Ма, да брось ты, сама ведь начала. Ковалёва закрывает дверь за собой в комнате. Алиса решает не беспокоить мать и даёт ей время отдохнуть. У окна на первом этаже выглядывает мужчина с сигарой в руках. Иван Степанович смотрит на двор. Михаил подходит к нему и спрашивает: — Ну что? Всё пучком? — Как тебе сказать. — Ты вообще к маме Алисы ходил? — Лучше б и не ходил.. эх.. — Будько тяжело вздыхает и сожалеет о недавнем разговоре. Эта милая дама его раздражала, но в то же время ему было совестно за произнесённые слова. Теперь он чувствовал себя более виноватым. Будько тушит свет и отправляется спать.