Кот, гуляющий сам по себе

Раздражающая нюх стерильность больницы выветривалась не так быстро, как хотелось бы, а уж стерильной, незамутненной гордостью от Картейна, возлежавшего на светлом диване в гостиной разило на всю округу, если бы из нее можно было получить электричество, то хватило бы на один небольшой сельский городок. Еще бы, восстановить энергетическое ядро – любые мировые практики сдохнут от зависти. Кайден, терпеть не могущий эту самодовольную, безусловно, прекрасную, рожу в обычное время, сейчас молча рассыпал сухой корм по мискам под тихое мяуканье теревшихся о ноги пушистых тунеядцев. Ему и самому предстояло сменить форму, внутри скреблось неприятное чувство иссякающей силы, но нужно было продержаться еще хоть сколько-нибудь, чтобы накормить и четвертого временно поселившегося в их уютном доме. Боги, храните рестораны с едой на вынос. Вопреки усталости и паре бессонных дней Картейн выглядел как Аполлон – все те же жесты, преисполненные величия, одежда без единой складки, идеальная, мать его, прическа,, лишь потяжелевшие веки скрывали пустой взгляд обычно наполненных живостью и презрением ко всему сущему глаз. - Не забудь про то, что обещал, - голос, чуть более тихий, чем обычно, разбавил хруст сухого корма и скрежет коготков по полу, - как только его лечение закончится… - Я всегда держу слово, и ты знаешь это лучше других, - Кайден закатил глаза и плюхнулся на втором диване, едва удержав себя от рвавшегося «завали ебло», - ты быстро восстанавливаешься. Могу показать тебе технику хоть завтра. Надо было бы закончить еще пару бытовых дел и урвать наконец пару часов сна, но общая усталость от растраченных сил (и когда его нормальное человеческое тело стало таким энергозатратным?!) прижимала теплой рукой к любой мягкой поверхности вкупе с ощущением безопасности внутри этого простого дома. - Хах. Кайден Брейк, которого я знал, перегрыз бы глотки за любую информацию о себе, - голубые глаза смотрели и под прикрытых век устало, но иронично, - время никого не щадит, а? - Завали ебло, - мужчина, найдя силы в раздражении, цокнул и все же поднялся, привычным уже движением поправив ногой миски с кормом для котов и направился к лестнице, - обслуги нет, сам себе еды возьмешь со стола. - Как грубо, - не отрывая взгляда от вынужденного делового партнера, мужчина прочесал волосы пятерней и расплылся в гнусной улыбке победителя, - ради любимого ученика мог бы быть сдержанней. Кайден остановился на полпути, смерил целителя долгим взглядом, но ничего не сказал, скрываясь в тени второго этажа с идеально ровной спиной. - Уже так запущенно, ха?.. *** Чертово кошачье тело прибавляло плюс тысячу к лени и убавляло миллион в мотивации, и Кайден лишь огромным усилием воли перекатился в простынях и встал на все четыре, потягиваясь и с неудовольствием чувствуя потрясывающийся жирок на боках, становящийся, к еще большему неудовольствию, все привычней. Радовало лишь то, что теперь хватало секунды, чтобы вновь скинуть кошачью шкуру и надеть человеческую, все чаще напоминавшую волчью. Небо, видневшееся из окна, едва-едва светлело, предвещая безоблачный рассвет, и указывало на совсем ранний час. Отлично, он успеет привести себя в порядок. Простыни под человеческой уже ладонью смялись, и пришла мысль о том, что хорошо бы сменить, пусть Джи У редко ночевал в своей собственной спальне, широкой кровати предпочитая обложиться котами на диване в гостиной или вовсе растянуться с ними на полу, забавно морща нос, когда чей-то волосатый хвост ерзал по лицу. Кайден и сам иногда грешил подобным, развалившись под теплым человеческим боком и немилосердно спихивая ученика с нагретого места даже в спальне, обходя вниманием выделенную для него самого, по словам Джи У, гостевую спальню, в которой сейчас наверняка дрых на славу потрудившийся Картейн. Брейк прислушался, но услышал лишь уютную домашнюю тишину и легкие трели проснувшихся птиц за окном. Обычно рядом еще было спокойное сопение мальчишки. «Любимый ученик». О, этот белобрысый урод знал, куда метить. Кайден, ранее не позволявший себе лишних мыслей, был предоставлен сам себе, и если раньше одиночество было спасительным кругом, гарантом безопасности, гарантом силы и превосходства, то сейчас неприятным ярмом повисло в воздухе, неприятно давя на плечи. «Останься до тех пор, пока не восстановишься». «Я не хочу, чтобы ты убивал для меня». «Я недостаточно силен для такого учителя». «Я ничего не рассказал им». «Сохраню это в тайне, даже если умру». Непривыкший к самокопанию Брейк раздраженно поднялся, перехватил лезущие патлы резинкой в хвост и направился в ванную. Однако назойливые воспоминания так просто уходить не хотели, не утекали даже с обжигающе горячими струями воды. «Убей меня, ведь ты за этим сюда пришел». «Я отказываюсь от лечения, не за эту цену». Кто бы мог подумать, что за всей невинной глупостью, наивной добротой могла скрываться подобная железобетонная стена убеждений. Какими бы ни были речи остальных, так или иначе набивавшихся в хозяева или ученики, все они лишь твердили «умри за нас», но никто раньше не говорил практически открыто «я умру за тебя». Смотрел открыто и тепло, улыбался, источал свет этими влажными оленьими глазами, искренне радовался приходу домой, искренне радовался еде, искренне радовался друзьям, пушистым хвостатым тварям, новой школе, словно пытаясь восполнить тот недостаток вокруг себя самим собой. Черт. Вот почему одному всегда легче – не нужно волноваться за идиотов. За одного конкретного мелкого идиота. Кайден, уже выходя из душа, бросил взгляд на их с Джи У кровать, одернул себя. Одиночество – это защита от желания возвращаться домой.