━━━━━━─ㅤ≪ ☪ ≫ㅤ─━━━━━━
Поначалу Женя думала, что все понимает. В конце концов, она возненавидела Зою задолго до того, как появилась Алина (хотя и готова была признать, что в последнее время шквальная стала гораздо терпимее, настолько, что Женя могла считать ее другом). И хотя Алина была ее лучшей подругой, она видела, что столкновение ее личности с Зоей всякий раз вызывало взрыв с масштабом поражения в десятки миль. Они обе были невозможно упрямыми, гордыми, самоуверенными — и, Святые, у них были разные мнения обо всем. Как управлять школой. Как управлять армией. Как управлять страной. Что съесть на обед. Какие обои лучше всего подойдут к ковру в комнате военного совета. Споры были постоянными, и даже когда они не спорили, все еще находили способы вцепиться друг другу в горло — комментарий здесь, ехидное замечание там. Хуже всего то, что это продолжалось даже тогда, когда они не были вместе. — Она невозможна, — жалуется Алина, не обращая внимания на то незатейливое великолепие, что Женя творит с ее волосами. — Я имею в виду... Ты можешь поверить, насколько она невыносима? Она в самом деле полагает, что раз уж так великолепна, может постоянно брызжать ядом и ей все, все будет сходить с ее холеных рук! Я стараюсь быть с ней милой, а она... — Терпеть не могу эту маленькую Святую, — ворчала Зоя над нетронутым завтраком. — Вечно стенает свои морали, думает, что она лучше всех только из-за своих особых способностей. Мы все поняли, ты восстанавливаешь детские дома во время обеденных перерывов, получи еще одну гребаную медаль. И то, как она притворяется, что ей наплевать на одежду, а потом является к завтраку, сверкая как... — Она ужасная. — Лицемерная. — Строит из себя черт знает кого! — Обманщица. — Кошмар наяву. Женя балансировала на грани нервного срыва. Однажды, лежа в постели с Давидом после принятия убойной дозы отвара против мигрени, она застонала. — Нам срочно нужно уехать в отпуск. Куда-то очень далеко, где кроме нас двоих будет одна только тишина. — Я всегда рад провести время с тобой наедине, — спокойная сладость слов Давида заставляла сердце Жени замирать даже теперь, когда они были помолвлены. — Но, боюсь, эти двое все еще будут спорить, когда мы вернемся. — Святые, ты прав, — простонала она. — Они, верно, и глазом не моргнут, как спалят в пылу ссоры весь Малый Дворец. Дэвид вдруг ужаснулся. — Вместе с моей лабораторией? — Я шучу, милый, — она дотронулась губами до его щеки. — В основном. — Не думаю, что они зайдут так далеко, — серьезно подметил он. — До сих пор они ограничивались одной бранью. — Я считаю каждый день благословением за одно только отсутствие у них новых сломанных ребер, но их вражда становится невозможной! Даже во время гражданской войны со всей этой драмой вокруг Мала все никогда не было так плохо! — Женя помолчала, задумавшись. — Думаешь, все дело снова в парне? О, Святые, неужели Николай? — Нет, милая, Николай здесь точно не при чём. — Тогда кто? Снова Мал? Алина не упоминала его с тех пор, как они расстались, но, может быть… Дэвид пожал плечами. — Я не думаю, что хоть одна из них сейчас заинтересована в парнях. Она приподняла бровь. — Что ты имеешь ввиду? Давид снял очки и положил их на тумбочку. Затем он просто сказал: — Я думаю, они всего навсего влюблены друг в друга. Женя моргнула. У нее отвисла челюсть. Она не смеялась только потому что высмеивать своего жениха в спальне было по меньшей мере невежливо, но... — Дорогой, как они могут быть влюблены? Они терпеть друг друга не могут! — Всё не совсем так. Если бы они ненавидели друг друга, они бы не хотели проводить время вместе, верно? Алина сама назначила Зою генералом. — Потому что она уважает ее способности. — Ее способности могут пригодиться в Ос Альте. Кроме того, они собираются вместе над каждым возможным проектом. Помнишь, как они разбились на пары, чтобы навестить аристократические семьи? Или все время, когда они делили палатку, пока мы путешествовали? — У нас было только две палатки. — Мы могли бы купить третью, — заметил он. — Равка еще не настолько обеднела. Они проводят огромное количество своего свободного времени вместе. — Ругаясь! — Я и не говорю, что они поступают правильно, — согласился он. — Но они постоянно думают друг о друге. Я имею в виду, так я... — Давид почесал щеку, скрывая легкий румянец. — Так я понял, что влюблен в тебя. Я все время думал о тебе, даже когда тебя не было рядом. В груди у Жени расцвело приятное тепло — странно было думать о том, что довоенный Давид, вечно такой бесстрастный и невозмутимый, уже был влюблен в нее. Она поцеловала его, обвив руками шею. Поздней ночью мысли портной снова вертелись у конфликта между Зоей и Алиной. Она пересматривала все их ссоры, какие могла вспомнить, сквозь призму взгляда, изложенного Давидом. Это было сущей нелепицей. Невозможно. ...Или, всё же...? В действительности, для врагов они в самом деле проводили чертовски много времени вместе. Женя часто задавалась вопросом, зачем они всегда разбивались на пары. Она предполагала, что, отправляясь куда бы то ни было вчетвером, они всего лишь старались оставить их с Давидом наедине, но, если подумать, всякий раз, когда Женя предлагала переключить его на иные миссии, этот вариант всегда оставался небрежно отклонен. Что касается моментов, когда они жаловались друг на друга или спорили — их конфликты всегда были пронизаны своеобразной неуверенностью. Казалось, они больше всего приходили в ярость, когда не получали достаточного внимания, признания или даже уважения друг от друга. Однажды, после страшнейшей ссоры, Алина игнорировала ее все утро — Женя никогда не видела Ведьму Бурь такой сердитой. Даже она сама была немного напугана. Алина сдалась спустя несколько часов, и когда между ними завязался разговор, взгляд Зои был... облегченным. Ее поведение даже отдаленно напоминало то, что люди обычно называют милым. Святые. Возможно, Давид был прав.━━━━━━─ㅤ≪ ☪ ≫ㅤ─━━━━━━
Женя Сафина одновременно занимала целое множество ролей. Гриш. Портная. Великолепная невеста. Выжившая. Однако многие, к своему несчастью, напрочь забывали о еще одном ее качестве. Женя была ученым. И если ее друзья намереваются и дальше прикидываться такими беспросветно тупыми, она изучит их должным образом. Гипотеза была изложена. Пришло время эксперимента. Она начала с самого простого — с Алины. Та была ей гораздо ближе и, к счастью, поступиться к ней не составило особого труда. После работы Женя повела ее на кухню Малого Дворца, чтобы «наверстать упущенное», и примерно спустя три стакана кваса девушка раскраснелась и расслабилась, с улыбкой пялясь в дно своего стакана. Как она и подозревала, Жене не было нужды самой начинать этот разговор. — Она просто... просто такая... тьфу! — пробормотала Алина, закрывая глаза. — Она стала гораздо лучше, чем раньше. — Да, ну, мы были подростками, так что, конечно… Но она все еще... бесит. Ты слышала, что она заявила сегодня на собрании? Назвала меня... э-э-э... Некомпетентной. Как ей совести хватило! — По-моему, она сказала, что ты не должна вести себя так, будто ты некомпетентна, — заметила Женя. — То есть, она и тени не бросила на вопрос о твоем действительном соответствии положению. Очевидно, это было чересчур для пьяной Алины, — она просто нахмурилась, оставаясь все такой же смущенной. — Неважно, — улыбнулась Женя, переключаясь. — Я все-таки понять не могу, почему она тебе так не нравится? Зоя обращалась со мной как с грязью добрых десять лет моей жизни, и, пускай я в высшей степени мелочная, даже я начинаю видеть ее хорошие стороны. Так почему же вы так упрямо… воюете? — Я не знаю! — Алина хмыкнула, проводя руками по лицу. — Порой я думаю, что она не такая уж плохая и, возможно, даже может быть моей подругой, но в следующую секунду она смотрит на меня так, как будто я... как будто я… — Некомпетентна. — Да! — Может, дело в том, что ты немного ревнуешь ее? — Женя осторожно обратила разговор в необходимое русло. Услышав это, Алина рассмеялась. — Ревную? — она покачала головой. — Нет, ревность была бы… тебе нужно думать, что у тебя может быть что-то, чему ты можешь завидовать, верно? Нужно хотя бы иметь возможность представить себе этого. А я никогда не смогу быть такой, как она, и даже представить себе не могу, каково это — быть такой сильной, такой уверенной в себе, такой великолепной… Я просто… Я бы никогда не смогла. Хорошо. Возможно, Давид был прав. — Даже после того, что случилось с Малом? — Тогда дело было не в ней, она могла делать все, что захочет, — угрюмо процедила Алина, и Женя с удивлением расслышал в ее голосе искренность. — Раньше я винила Мала… — Раньше? — С ним заигрывала сама Зоя Назяленская, — проворчала она. — А кто бы устоял? Например, я, — подумала Женя, но в сложившейся ситуации это не имело никакого значения. Она многозначительно спросила: — А что насчёт тебя, Алина? Ты сама устояла бы? И темный румянец, вспыхнувший на щеках Алины, дал портной понять, что ее гипотеза полностью подтвердилась.━━━━━━─ㅤ≪ ☪ ≫ㅤ─━━━━━━
Проверка Зоиной части уравнения требовала гораздо большей утонченности — расколоть шквальную на порядок сложнее. Действовать необходимо было изящнее, изощреннее. И пускай они и сблизились, их дружба все еще оставалась чертовски хрупкой, а Зоя была не из тех, кто раскрывается по щелчку. Обычно она говорила только о работе, насмехаясь над пустыми сплетнями других гришей. Если она и говорила о чем-то еще, это почти всегда была Алина. И это само по себе было ключом к разгадке, не так ли? Прекрасная возможность представилась вскоре после невысказанного признания Алины на кухне. Они потратили весь день на доработку бюджета Второй армии на следующий год, затягивая работу до поздней ночи, и сама Зоя Назяленская, будучи безумно уставшей, предпочитала не тратить скупые остатки сил на ссоры. Где-то в районе полуночи наведался Николай, и они с Алиной пару минут дружески подшучивали друг над другом. Зоя оторвалась от дела, поглядывая на них острым, как кинжал, взглядом. Вскоре после этого они разошлись, но Зоя не торопилась покидать зал. Женя тоже задержалась. — Они милые, правда? — невинно спросила она. Зоя не ответила, только медленно поднялась со стула. Ничуть не смущаясь молчанием, Женя продолжила: — Думаю, ему следует снова попытать счастье и сделать ей предложение. На дне синих глаз вспыхнул гнев. Пальцы Зои сжались на деревянной спинке сиденья. — Она откажется, — бросила она холодно и твердо. Женя склонила голову набок. — И откуда ты это знаешь? Она презрительно вздернула подбородок. — Это очевидно. Она не влюблена в него. — О, разве? Зоя застыла на пути к выходу, остановившись перед Женей. Она впилась в её лицо рассерженным и, возможно, даже несколько обескураженным взглядом. — Точно, — повторила она напряженно, как будто пыталась убедить в этом больше себя, чем Женю. — А что, если ты ошибаешься? Что бы это значило для тебя? С тем же успехом она могла дать шквальной пощечину за то, как потрясенно та выглядела. Губы приоткрылись, но Зоя не произнесла ни слова. Она попросту не нашла достойного ответа. В конце концов шквальная отвела взгляд и пробормотала: — Это не наше дело. Женя взяла ее за запястье и тихо сказала: — Возможно, как раз таки твое. Зоя отдернула руку. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — огрызнулась она. — Еще как имею, — она сделала шаг, подходя к шквальной вплотную, и остаток фразы прошептала ей на ухо. — Прими этот совет от той, кто провел долгое время, изводясь желанием. Если любишь, дай ей знать. — она шагнула назад и улыбнулась. — Кто знает? Быть может, Маленькая Святая тебя удивит. Зоя застыла на месте, ее лицо исказилось от стыда, страха и чего-то более хрупкого, более уязвимого. Женя небрежно бросила пожелание спокойной ночи и оставила шквальную в военной комнате, направившись в уютную постель Давида.━━━━━━─ㅤ≪ ☪ ≫ㅤ─━━━━━━
За весь следующий день Зоя и Алина не сцепились ни разу. Женя готова была признать эксперимент успешным.