Ветер перемен

      В Агентство съездили без приключений, конечно, там все были удивлены, когда узнали, что Чуя с Дазаем обменялись способностями, но восприняли это спокойно. Йосано с улыбкой маньяка, который наконец-то выследил и поймал свою жертву, за которой охотился долгие месяцы, достала свой садистский арсенал из саквояжа и приступила к лечению Осаму. Чуе пришлось присутствовать при этом и держать его за руку, так как способность Дазая могла выйти из-под контроля, однако Накахара поспешил отвернуться в сторону, чтобы не смотреть на это зверство. Когда Акико, наконец, закончила, вся его одежда и одежда Дазая были в крови. Полежав на кушетке еще какое-то время и стараясь прийти в себя после лечения, детектив сообщил брюнетке о том, что, возможно, за ней следят, и в ее машине может быть установлен маячок. Йосано пообещала Дазаю вызвать специалиста и проверить машину, а заодно и автомобили других сотрудников.              Выйдя из медпункта Агентства, Дазай с Чуей столкнулись с Куникидой, который был на задании вместе с Рампо и только что вернулся в офис.              – О, Дазай! – радостно воскликнул Куникида. – Я смотрю ты уже в порядке и снова отлыниваешь от работы, да еще и прохлаждаешься в обществе мафиози! Немедленно начинай писать отчет о нападении на тебя!              – Куникида, только не это! – закатив глаза, Дазай скорчил страдальческую гримасу. – Я не могу приступить к работе.              – Это еще почему?              – Я слишком занят проблемой самоконтроля.              – Чего? Дазай! Ты совсем охренел?              – Пока, Куникида, – сказав это, Дазай развернулся, чтобы уйти, однако Куникида схватил его за руку, собираясь остановить. Способность снова вырвалась наружу, обоих детективов окутало красное сияние; ухмыльнувшись, Чуя прикоснулся к руке Осаму, обнуляя Смутную Печаль.              –Дазай, давай сегодня обойдемся без жертв, – сказал он и потянул Осаму за руку, уводя его из Агентства, а Куникида в недоумении смотрел им вслед, глупо хлопая глазами и не зная, что сказать. Однако выйти из офиса эсперы не успели, так как из своего кабинета вышел директор и окликнул Дазая.              – Да, Фукудзава-доно? – Дазай остановился и, обернувшись, посмотрел на директора.              – Дазай, я, конечно, понимаю, что ситуация нестандартная, – начал директор. – И разрешаю тебе пока работать удаленно, но все же Куникида прав: отчеты предоставить необходимо. Перешлешь отчет о нападении на тебя Куникиде, а также отчет о сегодняшней операции с Моби Диком.              – Хорошо, директор, – Обреченно вздохнул Осаму. – Я могу идти?              – Иди, – разрешил начальник, и Чуя с Дазаем наконец-то покинули Агентство.              Когда сели в машину, Накахара завел мотор, и они тронулись в путь.              – Надо бы переодеться, – сказал Осаму. – Но ко мне, да и к тебе тоже, лучше пока не соваться.              – Ага, – согласился мафиози. – И так могли засветиться с этой поездкой. Одежду найдем в офисе мафии, да и колеса лучше сменить, придется попросить Мори-сана выделить нам служебную машину.              – И куда потом?              – Надо опять снять жилье за городом, жить в штабе мафии мне что-то не хочется, да и тебе, думаю, тоже. Пока не научишься контролировать способность, будем скрываться.              На том и порешили. А на следующий день, ближе к вечеру, договорились об аренде нового жилья за городом по телефону и отправились его смотреть. Минка оказалась двухэтажным просторным и светлым строением с огромными окнами, шикарно обставленной изнутри и, конечно, недешевой. Но Чуя привык к роскоши, благо зарплата члена исполнительного комитета Портовой Мафии, контролирующего контрабанду драгоценных камней позволяла. Домик ему понравился, а Осаму лишь пожал плечами, встретившись взглядом с мафиози и будто говоря: «Ты платишь, тебе и решать, я себе такого позволить не могу». И Чуя решил, оплатив аренду на несколько месяцев вперед по требованию хозяина, и доплатил за то, чтобы тот не задавал вопросов по поводу их личностей и не требовал документов. Но самым главным преимуществом этого жилья, которое и стало решающим фактором, при принятии решения об аренде, было то, что оно находилось на отшибе, далеко от любопытных глаз, и никаких соседей не было в районе десяти километров.       Во дворе особняка был разбит красивый сад, преимущественно, состоящий из цветущей сакуры, разных сортов и видов, можжевельника, барбариса тунберга, бересклета и бамбука. Чуть поодаль от деревьев и кустарников, располагался небольшой прудик с искусственным водопадом, декорированный камнями разных размеров и формы по берегам, мхом и розовыми облаками из азалий рододендрона.              Когда арендодатель уехал по своим делам, Чуя потащил Дазая на пустырь за участком, где Осаму предстояло учиться контролировать способность, которая так неожиданно свалилась на него, как снег на голову. Бывший владелец Смутной Печали пытался вспомнить, как он сам научился ее контролировать, однако это оказалось сделать не так-то просто. Потому что он себя помнил лишь с восьмилетнего возраста, и уже тогда умел прекрасно управляться со способностью. Память Чуе вернуть так и не удалось, сны ему по-прежнему не снились. А выяснить правду о своем происхождении до конца он так и не смог, из-за того, что в борьбе против Верлена, шесть лет назад, ему пришлось впервые активировать порчу, сломав последнюю печать, и лишиться возможности выяснить, кто же он на самом деле – человек или нет, при помощи программного кода, состоящего из 2383 строк, и, возможно, вложенного в него учёными вместо души, по крайней мере, так утверждали Верлен и Н*. Но сейчас все это было неважно, Чуя смирился с тем, что никогда не узнает правды и даже смирился с мыслью о том, что он был создан в лаборатории искусственным путем, хотя Дазай считал, что Н специально обманул Накахару, а Верлен просто ошибся. Из задумчивости Чую вывел голос Осаму:              – Ну и что надо делать?              – А?              – Чу-уя, ты в облаках витаешь, что ли? Помнишь, зачем мы сюда пришли?              – Да, конечно, – кивнул эспер. – Просто отпусти способность, не пытайся ее сдерживать, а попробуй направить, например, вон на тот камень. – Чуя указал рукой на довольно внушительных размеров булыжник, лежавший от них метрах в десяти.              Дазай так и сделал, последовав совету мафиози – красное свечение окутало его, затем камень, а потом он почему-то разлетелся на множество осколков, которые полетели в разные стороны, в том числе и в них. Чуя успел увернуться от летящего в него довольно крупного куска камня, а Дазай получил по лбу одним из осколков, хотя большинство летевших в него камней, он все же отбросил способностью.              – Скумбрия, мать твою! – заорал мафиози. – Что ты вытворяешь?              – Что ты мне сказал сделать, то я и сделал, – оправдывался Осаму, потирая ушибленное место, хорошо хоть, что камень, прилетевший ему в лоб, был довольно скромных размеров.              – Я разве говорил тебе взрывать этот чертов булыжник?              – Я в этом не разбираюсь.              – Понятно, в неделю точно не уложимся, – вздохнул Накахара. – Ученик из тебя хреновый.              – А может это учитель хреновый? – не остался в долгу Дазай. – Объясни нормально, что нужно делать?              – Ладно, попробуем по-другому. В юном возрасте я применял способность, касаясь предметов, на которые мог воздействовать гравитацией. Попробуй коснуться чего-нибудь, ну, например, этого пенька. Так, хорошо... а теперь попытайся вырвать его с корнем из земли… Отлично… Хотя бы так пока, попробуй снова коснуться его и отправь в полет куда-нибудь на Луну или вдави его в землю способностью… Неплохо...              Чуя еще давал Осаму подобные указания на протяжении часа, потом сказал:              – Попробуй почувствовать способность так, как будто она – это кровь, которая течет по твоим венам, а потом направь ее так, если бы она являлась продолжением твоей руки, например, вот на тот камень, – на этот раз Чуя указал Осаму на камень поменьше. – Но старайся не использовать для этого руки, все должно происходить на мысленном уровне, то есть ты хочешь что-то сделать способностью, и твой мозг отдает ей приказ, так же как если бы, он отдавал приказ руке или ноге. Попытайся поднять этот камень… Прекрасно…              За тренировками прошло несколько часов, а ближе к полуночи Осаму, похоже, выдохся и сказал:              – Чуя, хорош, давай завтра продолжим, я устал.              – Что-то ты, Скумбрия, совсем форму потерял, вспомни, как сам изнурял бойцов Портовой Мафии многочасовыми тренировками и, не жалея, гонял их и истязал. Это я еще над тобой не издеваюсь, как ты измывался над Акутагавой. Ну ладно. Пошли в дом.              Зайдя в дом, Дазай сразу же отправился в душ, он был потным и грязным, да и Чуя от него особо не отличался. Осаму во время тренировки не раз осыпал эспера землей, пылью и кусками чего-то более опасного, за что отгребал каждый раз от Чуи еще на «полигоне», который за один вечер тренировок превратился в изрытое глубокими ямами «поле боя», будто после бомбежки. Дазай ожидал, что Чуя отправится в душ вместе с ним, однако Накахара пошел мыться в другую ванную комнату, которая находилась на втором этаже, предупредив Осаму о том, что если он что-то сломает или разрушит, то будет сам возмещать убытки хозяину минки, а когда мафиози вышел из ванны, то увидел, что детектив сидит на кухне, а рядом с ним стоит бутылка дорогого виски.              – И когда ты успел вискарь сбегать купить? – поинтересовался мафиози. – Я вроде от тебя надолго не отходил, даже, когда в магазин заезжали затариться, я не заметил, чтобы ты спиртное выбирал.              – Акутагава смотался, пока мы еще в порту были. Будешь?              – Ну давай.              Осаму плеснул в стаканы коричневую жидкость себе и Чуе.              – Ванная целая? – поинтересовался Накахара, делая глоток виски из предложенного ему стакана.              – Ага, – ответил Дазай. – Кажется у меня получилось несколько раз загнать способность обратно самостоятельно, когда она пыталась вырваться наружу.              – Вот и славненько. А то что-то я подустал быть нянькой.              – А мне это даже понравилось, – усмехнулся Дазай, на что мафиози лишь хмыкнул.              – Как думаешь, нам реально поменяться обратно способностями?              – Если найдем эспера, поменявшего нас, думаю, что можно будет это устроить, используя тот же препарат, но вряд ли способности вернутся на свои места самостоятельно. – Осаму закурил и снова наполнил стаканы виски, так как они уже опустели, Чуя последовал примеру Осаму и тоже извлёк из пачки сигарету и чиркнул зажигалкой.              – Я и не надеялся на то, что они вернутся самостоятельно на свои места, – изрёк он, подкуривая сигарету и затягиваясь, после чего отхлебнул из стакана обжигающую коричневую жидкость. – Но я все равно не могу понять, кому и зачем это понадобилось делать, и почему они не напали сразу, ведь нас поменяли там за довольно небольшой промежуток времени – я помню, как воспользовался способностью в последний раз. Значит, это произошло пока мы сидели в машине. И, если бы они напали в это время, вряд ли мы смогли бы что-то сделать, так как и сами не поняли, что происходит, да и препарат не позволил бы Смутной Печали вырваться наружу, даже если бы, каким-то чудом, мы и догадались обо всем.              – Значит, не успели все-таки напасть. Или у них на нас другие планы. Я ведь тебе уже говорил, кто за этим стоит, – уверено заявил Осаму, – но самостоятельно ли он действует и какие цели преследует, я пока не знаю.              – Да почему ты так уверен? – Не унимался Чуя; ему никак не хотелось верить в то, что за этим стоит его любовник, пусть и бывший.              – В машине Акико был найден радио-маячок, точно такой же, как и в твоём Лексусе, ты его вывел из строя гравитацией и показал мне, если помнишь. А потом Йосано позвонила и сказала, что в её авто обнаружили маячок, я попросил её скинуть фото. Еще есть сомнения? – Осаму затушил сигарету в пепельнице и допил виски, затем снова наполнил стаканы.              – Нет, – согласился, наконец, мафиози и залпом осушил свой стакан.              Они еще просидели на кухне часа два, допив виски и приговорив еще пол бутылки точно такого же и пачку сигарет, после чего отправились спать. Осаму шел вслед за Чуей, а тот, остановившись на пороге своей комнаты, сказал:              – В этом доме четыре спальни, а ты собираешься снова спать со мной?              – А кто сказал, что я собираюсь спать? – задал встречный вопрос Осаму, наклоняясь к мафиози и целуя его в губы.              – Да я шучу, иди сюда. – Руки Чуи обвили шею Осаму, а губы накрыли чужие уста, впиваясь в них страстным поцелуем. Когда поцелуй закончился, Накахара открыл дверь в спальню и, зайдя в нее, поманил пальцем Дазая, неотрывно глядя в глаза цвета виски. В комнате был полумрак, так как единственный источник света, который сейчас освещал ее, находился в коридоре, и его лучи немного рассеивали тьму в спальне, пробиваясь через открытую дверь. Дазай не заставил себя долго ждать и, пройдя вслед за Чуей, прикрыл её за собой.              Подойдя к любовнику вплотную, он поцеловал его в шею, зарываясь пальцами в рыжую шевелюру, расстегнул чокер и кинул его на прикроватную тумбочку, после чего прошёлся языком по шее снизу-вверх; его губы встретились с губами Накахары, так жаждущими поцелуев, а язык проник в рот, исследуя его изнутри и сплетаясь с чужим языком. Руки Чуи блуждали по телу Дазая, оглаживая плечи и спину. Оторвавшись от рыжего искусителя, Осаму клацнул выключателем, включая настольную лампу, стоявшую на прикроватной тумбе.              – Хочу тебя видеть, – произнес он, охрипшим от желания голосом, расстёгивая рубашку; Чуя последовал его примеру и тоже расстегнул свою, после чего она отправилась куда-то в сторону стула, но, не долетев до него, упала на пол, за ней последовали брюки и нижнее белье, а затем и вещи Осаму.              Дазай снова принялся целовать мафиози и подтолкнул его к кровати, заставляя лечь и, ложась сверху, оглаживая крепкую мускулистую грудь, проводя пальцами по плоскому животу с четко выделяющимися на нем кубиками пресса. Его губы снова накрыли чужие губы, затем переместились к уху, целуя чувствительную точку за ним, спускаясь ниже, исследуя языком шею, перемещаясь еще ниже, покрывая поцелуями плечи и грудь. Добравшись до соска, Осаму накрыл его губами, слегка посасывая и водя языком вокруг. Чуя застонал, и его руки, которые до этого оглаживали плечи партнёра, сжали их крепче. На Осаму не было бинтов, так как после душа он не стал их наматывать, видимо, для того, чтобы сейчас не снимать.       "Какая предусмотрительность", — подумалось Накахаре, но потом думать расхотелось, и все мысли улетучились, кроме одной – о том, как сильно он хочет Осаму, после того как тот начал посасывать второй сосок, а его рука легла на член Накахары и принялась его ласкать.              Спускаясь поцелуями ниже, Осаму оставлял влажную дорожку от языка на животе любовника, затем его губы коснулись члена, вбирая его в рот и слегка посасывая, рука при этом находилась на стволе, сдвигая крайнюю плоть вниз, а язык проводил по головке круговыми движениями, а затем дразнящими по уздечке, срывая протяжные стоны с губ партнёра. Смазанный лубрикантом указательный палец второй руки нащупал колечко мышц и проник внутрь, отчего Чуя выгнулся и снова застонал, подавшись бедрами вперед, пытаясь вобрать палец глубже. Нащупав простату, Осаму ввел в анус любовника второй палец, стимулируя ее поступательными движениями, ощущая, как она твердеет от них. Чуя стонал все громче и, в нетерпении двигая бедрами, насаживался на пальцы Дазая: его лицо раскраснелось, взгляд был расфокусирован, а волосы растрепались по подушке. Таким его видеть Осаму очень нравилось.       Пару минут спустя он выпустил член изо рта и вытащил пальцы из Чуи: растягивать его особого смысла не было, так как недавно у них был секс. Снова воспользовавшись лубрикантом, Дазай обильно смазал им анус любовника, после чего медленно вошёл в него, примерно наполовину, подался назад, а затем снова толкнулся вперед, проникая до самого конца, и замер, ощущая, как Чуя напрягся, давая ему время привыкнуть. А когда любовник сам двинул бёдрами ему навстречу, насаживаясь на член до конца, начал в нём двигаться. Накахара закинул ноги на плечи партнёра, подстраиваясь так, чтобы член того попадал по простате. Сначала Осаму двигался в нём довольно медленно, проникая внутрь с большими интервалами, затем его толчки заметно ускорились; руками он удерживал любовника за бёдра, то оглаживая кожу, то сжимая его ягодицы. Убрав ноги Чуи со своих плеч и разведя их в стороны, Осаму практически улёгся на него между ними, и теперь его ладони переместились выше. Руки Чуи обхватили его за плечи, оставляя на них глубокие кровавые царапины от ногтей. В те моменты, когда член любовника попадал по простате, Чуя не в силах был сдерживать стонов и криков.       Дазай постепенно ускорял движения, проникая в него всё резче и глубже. Дыхание обоих партнёров участилось, сердцебиение ускорилось, тела раскраснелись и покрылись прозрачными капельками пота. Любовники двигались навстречу друг другу всё быстрее, будто в каком-то безумном танце. Комнату наполнили пошлые звуки хлюпов и быстрых шлепков, а также стоны обоих парней и скрип кровати. Чувствуя, как при каждом толчке где-то внизу живота разгорается дикое, безудержное пламя, Чуя подавался бёдрами вперед, все глубже вбирая в себя член, пока не ощутил знакомое покалывание внутри, при этом пламя стало уже нестерпимым. Чуя задрожал всем телом, выгибаясь, ощущая, как его накрывает волнами оргазма, и с криками излил семя на свой живот, а сознание эспера улетело куда-то к звездам. Кончая одновременно с любовником, Осаму издал звук, похожий на звериный рык и обессиленно упал на партнера сверху, мелко дрожа.              Когда дрожь в теле утихла, Дазай переместился выше и поцеловал Чую в губы, зарываясь руками в растрёпанную рыжую шевелюру.       – И как мы жили без этого целых четыре года? – задал вопрос бывший мафиози, глядя в лазурные глаза и снова прикасаясь к губам любовника своими.              – Не знаю, – прошептал Чуя ему на ухо, водя пальцами по контуру губ любовника, когда тот от него немного отстранился. – Осаму, ты так изменился. Я даже не могу тебя теперь ненавидеть.              – А я тебя никогда и не ненавидел, – признался Дазай.              – Наверное, я тоже. Хотя ты всегда меня жутко бесил.              – Я знаю. Ты тоже меня бесил, а знаешь почему?              – Нет, – невинно взглянув в глаза цвета виски, ответил Чуя.              – Потому что у тебя довольно скверный характер.              – Серьезно? А ты у нас мягкий и пушистый?              – Нет, наверное, мы просто друг друга стоим, потому и готовы были придушить один другого при каждом удобном случае, и, наверное, сделали бы это, если б не Мори-сан.              – Но хорошо, что не сделали. Хотя ты вообще мог не утруждать себя, а просто не обнулить порчу, и босс, думаю, ничего бы тебе за это не сделал: он ведь всегда ценил тебя больше кого-либо другого в организации, и даже сейчас ничего не изменилось. Просто не верится, что он решился избавиться от тебя.              – Не скажу, что такие мысли не посещали меня, – сделал очередное признание Осаму.              – И что же тебя остановило? – полюбопытствовал Накахара.              – Даже не знаю, просто не смог, – пожал плечами Дазай. – А босс был прав, если бы я остался в мафии, возможно, сейчас, он был бы уже мертв.              – Серьезно? Ты метил на место босса?              – Не то чтобы метил, но у меня были далеко идущие в то время амбиции, и, если бы я не ушел из мафии, мне было бы мало места правой руки Мори Огая. Но сейчас все иначе, мне больше не нужна власть.              – Неожиданное откровение, – хмыкнул Чуя.              – Пошли в душ, – предложил Осаму, поднимаясь с кровати.              – Пошли, – согласно кивнул Чуя и последовал примеру Дазая.