Сладкая палочка

У Уёна бывает три степени раздраженности. Первая: он просто недовольно морщится. Вторая: он шикает на людей вокруг себя, чтобы они заткнулись и перестали его бесить. Третья: он напрямую говорит, что сейчас недоволен и он уходит для того чтобы успокоиться. И есть ещё четвёртая — дополнительная. Это когда он резко толкается влажным от слюны членом по самые гланды прямо в глотку Чхве Сана. Сан, обычно, называет эту стадию как «пробуждение древнего зла». И вообще-то он не против, потому что после такого изумительного перфоманса идёт изумительный секс со всеми прелестями жизни инкубов. Их энергия сексуальных демонов смешивается, являя миру истинную похоть и наслаждение. Глаза обоих меняются, загораясь совершенно несвойственными цветами. У Уёна — красные, почти бордовые, а у Сана — фиолетовые, с оттенками темно-синего. Их секс это смесь чего-то животного, человеческого и демонического. Они питаются друг другом, улавливают каждый момент, искрящийся возбуждением и нескончаемыми оргазмами. Это все напоминает какую-то масштабную игру из которой оба выходят победителями. Но прямо сейчас Сан практически сросся с диваном. Они могли бы замечательно провести остаток вечера и всю ночь, но Уён начитался каких-то тиктоков (честно, Сан слишком стар, чтобы разбираться в этом дерьме, а ему, на минуточку, всего лишь двести двадцать три) и решил работать над их отношениями. Над чем работать Чхве так и не понял, но если Уён сказал надо — значит надо. Так то они уже давно прошли все стадии любви. Успели даже войну кланов развязать ради друг друга, но об этом позже. Он бесцельно валяется, вспоминая, как однажды, совсем молодой Уён, на тот момент лет шестидесяти, притащил ему какую-то грязную потрепанную лису и сказал, что она символ их любви. Сан до сих пор задается вопросом: почему именно лиса и почему она была грязной? Потом, кстати, они отпустили её в лес, потому что на ней были блохи, и Уён чуть не подхватил их. Через десять минут своих воспоминаний демон практически засыпает, но резкий звук таймера духовки вырывает его из сонной дремы, поэтому Сан не выдерживает, вставая с нагретого местечка. Он заходит на кухню, замечая, как по всей площади комнаты мечется Уён доставая несколько готовых коржей. Чхве подкрадывается сзади и хватает парня за талию, целуя куда-то в шею. Уён смешно хрюкает и пытается отстраниться от щекотки, вызванной поцелуями. — Щекотно же, Сан-и! — Сан улыбается и ещё раз чмокает парня в щеку. Он отпускает инкуба и становится рядом, опираясь спиной о столешницу кухонной тумбы. — Это что? — Демон замечает стоящую рядом небольшую тарелочку, в которой была странная белая вязкая жидкость. — Это глазурь, Сан-и. Она сладкая, — Уён не отвлекается на парня, смазывая коржи воздушным кремом. Сан заинтересованно зачерпывает пальцем немного продукта и сразу же отправляет его в рот, принимаясь обсасывать. Уён недовольно шикает на него, все ещё не обращая внимания и тогда, чтобы немножко позлить парня, Сан повторяет действие, но уже берет больше, чем нужно. Инкуб поворачивается к демону и грозно оглядывает его. — Хватит воровать у меня еду! — Я просто попробовал, — Сан хитро лыбится. Он не сдерживается и ещё раз зачерпывает вязкую глазурь. — Сан! Она мне нужна! — Уён недовольно морщится. Но Чхве опять его не слушает. Сан хватает руку младшего инкуба. Чон не успевает вставить слово, как демон окунает практически всю его ладонь в тарелочку, так чтобы глазурь полностью обволакивала пальцы Уёна. Чхве, не сводя глаза с Уёна, поднимает ладонь к своим губам и поочередно засасывает каждый палец, его язык плавно проходится по фалангам, слегка надавливая острыми клыками подушечки пальцев. Уён чувствует, как внутри него плавно нарастает сладкое возбуждение. Он нервно покусывает нижнюю губу, ожидая что дальше может выкинуть его демон. Чхве отпускает каждый палец с характерным причмокиванием и несдержанно впивается в искусанные губы Уёна. Сан уже полвека пытается отучить младшего кусать губы, но в итоге сам кусается как в последний раз. Уён отталкивает парня, недовольно хмурясь. — Я пеку торт! — Чон возмущенно топает ножкой. Он показывает язык и разворачивается обратно к своим коржам. — Дай мне несколько минут, с твоим тортом ничего не случится. — Твои несколько минут равны нескольким часам. — В этот раз я не вру! Уён подозрительно косится на парня и не выдерживает такого умоляющего взгляда. Губы трубочкой, в глазах сердечки и всепоглощающая нежность — именно после этого комбо Уён сдается, соглашаясь на очередную авантюру старшего. Как только он разворачивается обратно, то Сан сразу же падает на колени перед младшим. Чхве за бедра притягивает инкуба ближе и игриво кусает кожу через ткань домашних штанов. Уён поднимает брови в приятном удивлении. Сан торопливо стягивает штаны и восхищенно выдыхает. Он обожает его бедра больше, чем кто-либо другой. Демон оставляет несколько поцелуев, покусывая нежную бронзовую кожу. Глаза Чхве загораются светло-фиолетовым и Уёна обдаёт возбуждением исходящим от Сана, которое передаётся и ему. Язык старшего проходится вверх и он оставляет несколько ярких засосов на внутренней стороне бедра. Он зализывает свои же укусы, заставляя Чона подрагивать от таких приятных действий. Чхве слегка приподнимается и его лицо сразу оказывается напротив паха младшего. Он поднимает глаза на Уёна и широко проводит языком по очертанию вставшего члена. Уёну резко становится душно в комнате. Он выдыхает, смотря вниз на старшего, пока внутри все напрягается в ожидании приятного продолжения. Сан стягивает с него джоки, которые в последнее время так полюбились младшему, и отбрасывает их куда-то в сторону. Он проводит носом по напряженному животу, вдыхая приятный аромат выпечки, который, кажется, впитался в каждую вещь кухни. Демон опускается ниже, очерчивая языком пупок, и берёт ладонью вставший орган младшего. Уён сильнее хватается за столешницу тумбы и ждёт. Чхве несколько раз проводит рукой, но это слишком медленно для инкуба. Он вскидывает бедра вверх, как бы напоминая старшему поторопиться. Торт сам себя не сделает. Сан вновь поднимает глаза и поднимает одну бровь, заставляя Уёна подчиниться. Взгляд Чхве прямо говорит о том, что если Уён задумает своевольничать, то демон прекратит абсолютно все, оставляя Чона с эрекцией. Сан обхватывает губами член младшего и плавно вбирает его в рот. Ему совершенно необязательно медлить, ведь они демоны, которые не подвержены человеческим рефлексам. Но он любит мучить Уёна. Любит, когда младший полностью зависим от него в такие моменты. Ртом старший постепенно опускается, заглатывая стоящий член на всю длину. Уён любит когда Сан берет очень глубоко. Он всегда старается, чтобы Чон буквально растворился в своем собственном сознании. По затылку начинают шарить дрожащие пальцы инкуба, но никак не стараются направить его. Чхве настойчиво посасывает, лижет и вбирает мокрый от слюны орган, так как нравится Уёну. А ему нравится, когда вокруг много слюны, смазки, когда он буквально пропитывается этим. Нетерпеливое хныканье инкуба сменяется томными постанываниями, а когда на языке Чхве чувствует выступающую из головки солоноватую смазку, то молится, чтобы его собственное демоническое «я» не сорвалось и не оттрахало Уёна прямо на этой хлипкой тумбочке, которая держится буквально на честном слове. Он не решается смотреть на Уёна, потому что знает — не сдержится. Чхве прекрасно осведомлен, что ждёт его сверху. Раскрасневшиеся щёки. Сверкающие от возбуждения глаза, покрытые томной пеленой наслаждения. Приоткрытые мягкие пухлые губы, по которым раз за разом проходится кончик языка. Одного такого воспоминания хватает Сану, чтобы внутри него все с наслаждением затрепетало. Проворные руки Чхве стягивают с тумбы тарелочку с полюбившейся ему глазурью. Он отстраняется от младшего и слышит разочарованный стон полный обиды. Уён опускает голову вниз и натыкается на хитрый взгляд старшего. Он ожидает чего угодно, но только не того, как Сан щедро поливает его член вязкой глазурью. Дыхание младшего на секунду спирает. Он чувствует, как глазурь стекает, обводя по кругу член, вниз и капает большими каплями на пол, пока Чхве любуется созданным им беспорядком. — Сан, какого черта…— недовольно шепчет Уён. Но старший видимо решил игнорировать его. Чхве жадно слизывает с поверхности органа продукт, глотая и марая руки в нем. Вновь обхватив истекающий смазкой и глазурью член инкуба, он с нажимом проводит по нему несколько раз, мешая все вместе. Сан опять принимается усиленно сосать. На этот раз намного грубее и быстрее. У него во рту все хлюпает от количества жидкостей на члене Уёна. По всей кухне разносятся совершенно греховные стоны младшего. Его бедра непроизвольно подбрасываются вверх, желая получить больше трения, поэтому Сану приходится удерживать его. Губы с силой сжимают красноватую головку, языком лаская чувствительную уздечку. Когда Сан чувствует сильную хватку на волосах, демон сжимает основание члена липкими пальцами, после нежно потирая подушечками пальцев обласкивает поджавшиеся яички. Уён надрывно стонет и его член дергается во рту старшего, выпуская больше прозрачного предэякулята. — Сан, Сан, Сан-и, я сейчас…— торопливо проговаривает Чон, пока демон продолжает отсасывать ему. Его не хватает на долго. Мышцы живота сводит от скопившегося напряжения, глаза закрываются, как внутри него все на секунду вспыхивает огнем и тут же плавно отпуская. Он изливается прямо в рот Сана, который не отпускает его член. Уён чувствует, как по щекам течет пара слезинок, скатываясь вниз. Он хлюпает носом, ощущая себя освободившимся. Демон аккуратно слизывает все с чувствительного органа младшего, проглатывая. Уён опускает взгляд встречаясь с озорным взглядом Сана. Этот хитрющий кот вновь провел его. — Будешь делать глазурь сам понял? — Чон ставит щелбан непутевому демону. Глаза Сана широко раскрываются от осознания. — Я же быстрее кухню сожгу, Ён-и, — Сан торопливо чмокает младшего в бедро, извиняясь. Но Уён видит в глазах старшего бесноватые огоньки, которые совсем не жалеют о проделанном. Инкуб хмыкает. — Ещё один минет и я подумаю о твоем поведении. — Ты только что кончил, какого хуя? — Чхве возмущенно складывает руки на груди. — Ну тогда-…— Уён уже порывается уйти, но его хватают за бедра, крепко сжимая. Он удовлетворенно мычит, когда Сан вновь обхватывает красными, от недавнего минета, губами его член.