Страх, что прекрасен на вкус

Чудовище предпочитало лишь молча глотать слюни, смотря на своего милого зайчика, всё гадая, насколько же нежная была его плоть, когда он попробовал её в первый раз. Ему хотелось ещё. Он снова хотел ощутить на языке этот прекрасный вкус страха, что исходил от мальчика. Его эмоция была какой-то особенной, словно деликатес, что подносят на званый ужин, только для специальных гостей. Возможно он был особенным, по той причине, стоило только увидеть как младшая сестра нуждалась в защите старшего, его инстинкты самосохранения превращались в защиту, которую Антон строил для своей дорогой Олечки. Несмотря на то, что чудовище считало смелость отвратительной на вкус, в следствии чего, его привлекали только дети, ведь они не такие как взрослые, наивные и пугливые, смелость зайчика привлекала. Именно. Его эмоции, что давали дикую смесь из двух противоположных чувств, страха и смелости, очень привлекало хозяина. Его смелость отличалась от смелости, что исходила от взрослых. Возможно, он был и наивен, и серьёзен. От него несло некой экзотикой. Вкус, который он не смог бы забыть, даже за прошедшие тысячелетия, во времена, когда ему приносили подношения, местные в надежде спасти свой жалкий народ. Жертвоприношение и самопожертвование... Если задуматься, то насколько сильно различается тот вкус от зайчика? А есть ли отличия? Как выглядил тот, у которого был вкус нашего мальчика. У Хозяина леса появилась одна догадка. Очень интересная догадка. Она ему показалась, это очень забавной, от чего эхом разнесся мерзкий смех, напоминающий больше звуки, которые издают козлы. Но смех прервала Сова, которая явно была довольна проделанной работой. Пора. Ему придется вернуться к этой теме и ни один раз. Но это позже. Сегодня ему принесли новую жертву. Она была больше в два раза, как и источала прекрасный аромат страха, что за километр позволяла почувствовать её. Ему следовало заглушить голод этим жирным мальчишкой, что бы ему хватило терпения до того, как Хозяин разберётся с зайчиком. Вороны всю ночь шумели в лесу, будто пытались заглушить какие-то звуки, что доносились из глубины. Как-будто местным было дело, орут эти тупые птицы, или кричит чей-то потерянный внук, который молит о кого-то о пощаде. На следующее утро на школьной доске Антон увидел новое объявиление о пропаже мальчика. Зайчик узнал в нем Семёна.