Зверь

      Когда Жилин привёл домой Жетона, Игорь заревновал. Он не привык делить своего полковника с кем бы то ни было и появление собаки заставило его испытать сложную гамму эмоций, в которой смешались и лёгкая заинтересованность к забавному живому существу, которое наравне с ним поселилось в квартире Жилина, и горькая обида на друга, который подолгу и с видимым удовольствием возился с псом, казалось, забывая в эти минуты о существовании самого Игоря, и злость на Жетона, занявшего особое место в сердце Жилина, до этого момента всецело принадлежавшем Игорю.       Незлобивый по своей натуре Игорь впал в растерянность, когда почти на физическом уровне ощутил где-то глубоко в груди яростно скребущие когти. Причиняемая ими боль так и подначивала его будто ненароком пнуть Жетона или сильно схватить за весело стоящее на голове ухо. Но Игорь никогда не поддавался на провокации злобного существа, терзающего его мозг и душу. Более того, он начал избегать общества Жетона. Оставаясь в квартире наедине с псом, Игорь уходил на кухню, если тот дремал на лежанке в углу комнаты и наоборот сбегал в комнату, когда проголодавшийся пёс шёл к своим мискам. Если Жетон подходил к нему, приветливо помахивая хвостом, Игорь раздражённым голосом, в котором можно было услышать мольбу, просил: «Уйди, зверь. Уйди». Он боялся, что однажды из-за своей ревности причинит псу боль, поэтому постоянно отгонял его от себя, избегая касаться чистой шелковистой шерсти, которую Жилин тщательно вычёсывал по вечерам, и даже просто смотреть в любопытные добродушные глаза. На просьбы Жилина погулять с Жетоном он бросался мыть полы или посуду, оправдываясь тем, что именно в эту минуту страшно занят и начатое им дело не терпит отлагательств.       Жилин не настаивал и шёл выгуливать пса сам. За долгие годы он успел досконально изучить характер Игоря и понимал, что тому может потребоваться много времени, чтобы привыкнуть к Жетону. От намётанного взгляда полковника не могло укрыться, что Игорь сильно ревнует, и он всеми силами пытался сгладить ситуацию, не забывая ежедневно напоминать Игорю о своей любви и практически разрываясь между ним и Жетоном. Но Игорь всё равно считал собаку своим прямым конкурентом в борьбе за любовь и внимание Жилина и понимал, что на его фоне Жетон по всем параметрам смотрится более выигрышно. Он начал медленно готовить себя к тому, что в ближайшем времени Жилин скажет, что он, Игорь, ему больше не нужен, и попросит его уйти. Почти каждую ночь Игорю снилось, как обнимающий Жетона Жилин поворачивается к нему и с широкой улыбкой произносит: «Знаешь, Игорёк, я тебя больше не люблю. У меня теперь есть Жетончик. Он, в отличие от тебя, совершенно беспроблемный и легко поддаётся дрессировке. А ты, Игорь, хуже любой собаки. Только пьёшь да буянишь. И толку от тебя никакого. Так что прощай, голубчик», после чего оглушительно смеётся.       Просыпаясь в холодном поту, Игорь начинал шарить руками по дивану рядом с собой, но даже нащупав тихо спящего Жилина, не мог успокоиться, и до утра смотрел в потолок, представляя, как тот выгоняет его из дома. Утром полковник как обычно целовал его с ласковым: «Доброе утро, мой хороший», но теперь это обращение отдавалось тянущей болью в груди Игоря, потому что спустя несколько секунд ровно теми же словами Жилин здоровался с Жетоном. Более того, теперь полковник стал раньше выходить из дома, чтобы успеть выгулять пса перед работой, и, соответственно, у него оставалось меньше времени на общение с Игорем.       Чтобы сделать грядущее расставание менее болезненным, Игорь начал отдаляться от Жилина. По вечерам он больше не сворачивался у Жилина на коленях, предпочитая сидеть за столом и рассеянно листать перевёрнутую вверх ногами книгу. Он слышал, как Жилин весело смеётся, трепля мягкую шерсть восторженно повизгивающего Жетона, и чувствовал себя лишним в маленькой уютной квартире, которая много лет была его убежищем от полного горестей и невзгод внешнего мира.       – Кто здесь хороший пёс? Это наш Жетончик хороший пёс! Ты мой красавец! – ворковал Жилин в нескольких метрах от Игоря. – Игорёк, иди к нам, – предлагал тот, но сидящий к нему спиной Игорь молча мотал головой и Жилин не давил на него, зная, что Игоря невозможно принудить к чему-то помимо его воли.       Устав от компании чересчур общительной и требующей внимания собаки, Игорь всё чаще сбегал в подвал, где мог провести в тишине и покое хотя бы несколько часов. Иногда он встречал там старого знакомого – большого рыжего кота, который позволял себя погладить и охотно выслушивал жалобы Игоря.       – Всё, Рыж, выгонит меня скоро мой полковник на помойку. Да я же не осуждаю, я бы и сам себя давно выгнал, – вздыхал Игорь, делая очередной глоток скипидара, и, прислонившись лицом к кошачьему боку, занюхивал густой шерстью. – Просто обидно. Обидно, что меня променяли на собаку. Ты бы слышал, как он с ним разговаривает: «Жетончик самый красивый, Жетончик самый любимый». А как же я, Рыж? Ведь я же лучше собаки. Или нет? – требовательно спрашивал он, заглядывая в жёлтые прищуренные глаза и обречённо махал рукой: – можешь не отвечать. Сам понимаю, что хуже любой собаки.       Ко времени возвращения Жилина Игорь поднимался в квартиру, где чистил зубы и закидывал в себя чеснок и солёные огурцы, надеясь перебить запах скипидара. Но полковника было сложно обмануть. Зайдя в квартиру, он показательно принюхивался и, лаская обезумевшего от радости Жетона, с неодобрением говорил:       – Опять скипидар пил? Игорь, ну сколько можно? Заканчивай свои пьянки, лучше бы с Жетоном погулял.       – Занят я, господин милицейский, – вылив на пол полный таз воды, Игорь принимался лихорадочно орудовать шваброй. – Видишь, полы мою, чистоту навожу.       – Ой, дурилка, – качал головой Жилин и, кликнув Жетона, уходил с ним во двор, а Игорь, нечленораздельно порыкивая, со злостью и обидой разгонял по углам мутные потоки воды.       К удивлению и раздражению Игоря, Жетон не оставлял надежды с ним подружиться. Подходил к нему, деликатно клал лапу ему на колено, заискивающе заглядывал в глаза, тихо поскуливая. Но сердце Игоря оставалось холодно. Он не мог смириться с тем, что этот пёс завладел вниманием Жилина, и видел в Жетоне не друга и не члена семьи, а прямого конкурента. Он понимал, что глупо ревновать Жилина к собаке, но ничего не мог с собой поделать. Он и без этого всегда боялся, что однажды станет неугодным своему идеальному полковнику в красивой форме с блестящими звёздами на погонах, а с появлением Жетона понял, что его страх стать отверженным может поразительно быстро воплотиться в реальность. Он всерьёз задумался о том, чтобы уйти от Жилина прежде, чем тот сам попросит его об этом, но сразу же понял, что не проживёт ни дня без своего полковника. Пусть не любящего, но любимого. Тогда он решил попытаться любыми способами завоевать угасающую, как ему казалось, любовь Жилина.       Он выждал момент, когда Жилин собрался погладить пса, подскочил к нему, грохнувшись рядом на пол, и переложил его руку себе на голову, издав скулёж, похожий на собачий. Жилин со смехом потрепал его по волосам.       – Хороший мой, не ревнуй. Я вас всех люблю одинаково. Прекращай мне здесь собаку изображать, а то такими темпами скоро тапочки приносить начнёшь, – добродушно ворчал он, ещё не зная, что Игорь воспримет его слова как призыв к действию.       Вернувшись следующим вечером домой со службы, Жилин обнаружил сидящих у двери в одинаковых позах Игоря и Жетона. Из пасти Жетона торчал его левый домашний тапок, а изо рта Игоря – правый.       – Игорёш, ну что это такое? – опустившись на корточки, Жилин мягко отобрал у него тапок. – Ты же не зверь, а человек.       – Но своего зверя, – Игорь кивнул в сторону Жетона, – ты любишь больше, – он впервые озвучил мысли, терзавшие его уже несколько недель. – Если хочешь, я тоже стану твоей собакой. И гавкать буду, и тапочки приносить. Только не выгоняй меня, – умоляюще прошептал он, отведя взгляд.       – Эх, горе моё скипидарное, – Жилин прижал его к мундиру и поцеловал в лоб, – когда ты уже запомнишь, что я тебя люблю и никогда ни на кого не променяю? Жетона я тоже люблю, но как собаку. А тебя – как человека. Мне не нужна вторая собака. Мне нужен именно Игорь. Мой Игорь, – поглаживая его по спине, разъяснял Жилин.       – Ты меня точно не разлюбил, полковник? – на всякий случай уточнил Игорь, потеревшись головой о его плечо.       – Никогда. Клянусь своей красивой формой и блестящими погонами, – серьёзно сказал Жилин.       – Я тебя, полковник, тоже никогда не разлюблю. Просто в последнее время ты только со своим зверем возишься, а ко мне почти не подходишь, – Игорь даже не потрудился скрыть прозвучавшую в его голосе обиду.       – Разве? – Жилин озадаченно потёр подбородок. – Игорёш, я же каждый день говорю, что люблю тебя, обнимать-целовать тоже меньше не стал.       – Но зверю ты говоришь ровно то же самое. И обнимаешь его так же крепко, как меня, – Игорь высвободился из его рук и поднялся. – Когда мы с тобой в последний раз гуляли, полковник? Не помнишь? А я помню. Три недели назад. У нас тогда ещё не было этого... зверя.       – Игорь, я тебе постоянно предлагаю погулять втроём вместе с Жетоном, – напомнил Жилин, встав на ноги и принявшись отряхивать форменные брюки.       – Вот именно! Не вдвоём, а втроём! – Игорь обличающе указал пальцем на смирно держащего в зубах тапок Жетона. – Третий в компании – всегда лишний. И в данном случае лишним, скорее, окажусь я, чем твой любимый зверь.       – Ладно, не вопрос, – Жилин с усталой улыбкой пожал плечами. – Сначала я выгуляю Жетона, а потом мы с тобой можем немного пройтись.       – Не надо, полковник, – остыв, Игорь взглянул на Жилина и устыдился, увидев измученное тяжёлой работой и недосыпом лицо любимого человека. – Прости. Я должен был радоваться, что ты счастлив из-за того, что наконец-то завёл собаку, а в итоге ревную тебя к ней. Наверное, это неправильно, – тихо закончил он.       – Если тебя настолько раздражает присутствие Жетона, я могу поставить ему будку на заднем дворе отделения, – неожиданно предложил Жилин. – Тогда мы снова останемся вдвоём. Я понимаю, что тебе сложно принять в нашу семью кого-то ещё, поэтому не могу на тебя давить.       – Ладно, полковник, пусть зверь остаётся. Ты же его любишь. А я люблю тебя. Поэтому потерплю. Но зверя я любить не обещаю, – предупредил Игорь, нахмурившись.       – Спасибо, Игорёш, – искренне поблагодарил его Жилин. – Ну, раз мы всё выяснили, то я сейчас быстро выведу Жетона и будем ужинать, – он забрал второй тапок у преданно ждущего Жетона. – Молодец, Жетончик. Хороший пёс. И Игорёк тоже хороший, – добавил он, почувствовав, что Игорь напрягся. – А ещё Игорёк – человек разумный, и должен понимать, что Жетон – новый член нашей семьи, а значит, он тоже нуждается в ласке и похвале. Хотя бы от меня. Но я очень надеюсь, что однажды ты с ним подружишься. Путь через месяц или через год, но всё же.       – Посмотрим, полковник, – уклончиво ответил Игорь.       Пока Жилин гулял с Жетоном, он успел разогреть суп и поставить на стол посуду для ужина. Он впервые подумал о том, чтобы попробовать пересилить себя и начать относиться к Жетону более терпимо. Не из-за внезапно проснувшейся симпатии, а из-за сильных чувств, которые испытывал к Жилину. Видя, как тот привязан к Жетону, Игорь скрепя сердце принял решение смириться с тем, что их маленькая семья стала больше ровно на одну собаку средних размеров.       Игорь наполнил супом две тарелки для себя и Жилина и железную миску для пса. Поставив миску на пол перед Жетоном, пробурчал:       – Ешь, зверь. Любить и хвалить тебя не обещаю, но накормить могу. Но только ради полковника.       Жетон радостно накинулся на еду, перед этим безуспешно попытавшись облизать руку ловко уклонившегося Игоря.       С тех пор Игорь немного успокоился и стал меньше ревновать Жилина к Жетону. Он по-прежнему избегал собаку, но больше не испытывал желания причинить ей боль. Жилин нарочно стал проявлять больше внимания к Игорю, советовался с ним по каждому пустяковому вопросу, показывая, что дорожит его мнением, порой жертвовал играми с Жетоном, чтобы лишний раз обнять Игоря и напомнить, как он ему дорог.       Постепенно Игорь настолько привык к Жетону, что в разговоре с Жилиным начал называть его «наш зверь», но всё же прошло не менее полугода до того момента, когда он подошёл к псу, сел перед ним на пол и нерешительно предложил:       – Ну что, зверь, будем дружить?       В ответ Жетон с готовностью протянул ему тяжёлую мохнатую лапу.