_____________
– Виктор любил ясную погоду. В полдень башня не отбрасывает тень. Ослепляющим лезвием в голову. Сочится соком и свертывается серая кровь. Жизнь утекает. Капает. – Параллельный мозг не твой брат. Виктор мертв, Мэри. Он в куче из танков, гаубиц, пулеметов, касок, извороченных трупов. Использованные стыдные вещи. Агрессивная политика под маской нового пакта. Страшная тайна пятидесятилетней войны – уроды за стенами «Комнаты Чудес». Раз не болит – не бередь! Первичное натяжение мнимого благополучия разбито. Придется резать заново выстроенные правила, засыпав антибиотиком, чтоб наверняка. Туда можно и дохлую кошку зашить. Чужую руку – пришить. Извлечь органы по одному и заменить. – Насморк мучает, Мэри? – размашисто трет салфеткой. Больше глаза, они влажные. – Да, насморк. Запертый в комнате. В далеком и глубоком подвале. Без окон. Тянет вентиляция. Залитый хлоркой пол перебивает запах сигарет. – Ты же куришь не только из-за грозящего паралича? Что-то сдерживаешь в себе. – На конце кабеля острым жалом болтается коннектор. – Ты бросишь ради меня курить?_____________
«…Берюрен выделил <…> семьям погибших сотрудников. По опубликованным данным жертвами последнего теракта стало <…> человек. Движение поездов между станциями <…> восстановлено. Цена за баррель сегодня побила прошлогодний рекорд…»_____________
Мэри надевает халат, просит завязать со спины. Всё должно быть стерильно – маска на лицо, перчатки на руки, защитный щиток вместо очков. Истертые стены, отдраенные лично ей. Списанный стол из какой-то местной больницы. Бестеневая лампа – прожигает глаза. Терпеть осталось немного, – ласково улыбается Мэри, как улыбаются детям прохожие, встретившись с ними взглядом. – Ближе метра не подходи, – спокойно просит она. – Им настолько плевать на происходящее, – замечает вслед за погасшим экраном. – В войну было то же самое. Все новости о том, как там на фронте. А сейчас все новости об играх корпораций. Позади нее: эффективен, работоспособен, без эмоций. Позади – ВОЕ слушает, наклонив голову вперед. И наблюдает, как она иссекает-расчленяет-выделяет. Бедных людей, ставших инструментами. Пациентов, превращенных в орудия: разум для идей, руки для исполнения, оружие для обороны, лопата для бабла. Ну-ну, не бойся его, – вводит больше анестезии в катетер, – всё пройдет, ты отдыхай, набирайся сил. Кусок мяса без расширений._____________
«…Канцлер <…> посетил место терракота. В связи с запуском дополнительного личного состава, движение поездов между станциями <…> будет осуществляться с удлиненными интервалами. Транспортная компания приносит извинения за неудобства…»_____________
– Если бы твой код был материален, Джузо, я бы посоветовала нашему уважаемому канцлеру носить его в чемоданчике, пристегнутым наручниками к руке. Питательный субстрат – по вене и по проводам. Как только показатели падают ниже половины. Искусственно установленный боевой режим – держится не отпуская день за днем. В нем он сам на себя не похож. Это точно то, что он так тщательно скрывал в себе долгие годы. [75%] – выжимкой из цифр, мольбой из дат. Он больше не говорит. – Что «75%», Джузо? – отвлекается от монитора Мэри. [ОЦК: 75%] – сухие термины, общедоступные аббревиатуры. Не отвечает грубыми шутками на её слова. – Ты прав, «залить» тебя не хватало. Безумный, красочный, яркий карнавал за стенами Берюрен. Кто не спрятался – инженер не виноват. Активированный кодом и опробованный в бою Джузо молчит – немая железная статуя. Ссутулившийся и неподвижный. Облитый кровью как из шланга – в её стерильной операционной. – Смотри, Джузо, моя работа стала в разы лучше. Смотри! – Пришитый и срощенный плоть-металл намертво протез, отдающий адской болью на нервы в рубцовых процессах. – Как первичным натяжением. Завтра её очередной пациент умрет от передоза. Какая досада. Как Виктор смог настолько идеально срастить свою плоть с той машиной? Мэри бы с ним поговорить – хотя бы день, хотя бы час. Пожалуйста. Немного. – А что мне еще остается? Она ощущает руку на своей голове – невнятной фантомной конечностью. Через секунду Джузо отнимает пальцы и с холодом ВОЕ обнажает спусковой крючок на спине. Нужен еще материал для исследований – её желания закон для него. Слишком тонко изнутри. Слишком громоздко снаружи._____________
«…Сегодня ночью было совершено повторное нападение на сотрудников корпорации Берюрен, среди пропавших без вести числится <…>. Агентство реконструкции заявляет, что приняты ответные меры и в скором времени <…>. Обращаем внимание: перекрыто движение на улице <…>. Выбирайте пути объезда…»_____________
[Критические повреждения: 17%. ОЦК: 39%. Прогноз: неблагоприятный] – резервы не безграничны, аккумулятор не бесконечен. Тают деления. Вниз. Выжженная солнцем тень башни. Синее небо в зрачках. «Ясно, без осадков». Чудовище – в узде. Солдаты Берюрен, работники EMS охотятся за ним и тюкают лед, откалывают по маленькому куску. Мэри обнимает свой планшет как щит, как бронежилет. У нее на столе незавершенный проект, ей немного не до него. Эмоций не хочется. Но ВОЕ их вызывает: прижимает изрубленное предплечье к себе, как пациент, как выть и стонать, лечь на пол и кричать, помоги-помоги. Из огнестрельных ран всё сочится вязкая кровь. – Прости, Джузо, сейчас. Всё сделаю, – бормочет она. И подключает питание. И извлекает пули. Стягивает края не страшась очага вторичного некроза. Давит на раны – из них медленно-лениво продолжает течь, намокают белые салфетки. Мэри чертыхается, разрезает швы, вычищает склизкие серые сгустки свернувшейся крови. Жизнь утекает. Кап. Кап. Сложный пациент. Сломавший об себя все таблицы уровня боли. Виктор бы его понял. Мэри пытается понять – без лишних слов, без лишних движений. У машины не спросишь, что-где у нее там болит. Нужно залезать. Нужно смотреть. Проверять. Расчленять. Глубоко в недрах. Регенерация – упавшая в ноль. Срощенный намертво плоть-металл: «плоть» просит покоя, «металл» не знает усталости. Параллельный вспомогательный мозг, отделённый от тела – в бронированном чемоданчике, пристегнутом наручниками к выпотрошенным петлям кишок. Это даже забавно. Это даже смешно. И Мэри смеется. Останки брата в чемоданчике – как код от самого страшного оружия войны. [Задайте следующую цель] – ВОЕ вручает ей в намытые до стерильной сухости руки. – Найти подходящее тело, Джузо, – не может остановить свою радость она, – и принести мне без повреждений. Ставит на зарядку «металл» ВОЕ и достает пакет с инфузией для израненной «плоти». Он смотрит новости – прогноз погоды на предстоящие выходные._____________
«…Ясно, без осадков. Индекс качества воздуха в городе: 149. Не открывайте окна без крайней необходимости. <…> – новый препарат для борьбы с аллергией…»_____________
Тело – на стол. Себя – на зарядку. Мэри приучает к порядку своего любимого пациента. Прием лекарств строго по графику, попробуй у меня опоздать. ВОЕ в боевом режиме не ест, не спит. Мэри слышит ночами, как он, утилизировав испорченные трупы, мечется из угла в угол, не знающий куда себя деть, на что потратить заряд. Невыносимо-больно. Странно-страшно. ВОЕ замирает возле нее, отбрасывает тень от тусклого светильника. – Что такое, Джузо? – отпихивает она морду. – Вот ты не спишь, а мне хочется отдохнуть. Отворачивается к стене. Не слышит ничего. Забытыми воспоминаниями – приглаживает ее взъерошенные подушкой волосы. – Кому я сказала уйти! – рычит раздражённо она и оборачивается. Позади горит бледной бесцветной белизной полуразбитый светильник. В комнате никого нет. Угасли шумы за дверью._____________
«…Агентство реконструкции гарантирует, что держит ситуацию под контролем. Шпицберген заявляет о причастности экстенда военного образца и опасности всех расширений. Корпорация Берюрен заверяет: ни одно выпущенное ими расширение не может быть использовано в насильственных целях…»_____________
– Какой бред несут, – ворчит Мэри. – Значит у него тут вмонтировано в руку лезвие для резки хлеба, – показывает на пристегнутого к операционному столу экстенда. – А у этого система точечного поражения от осточертевших насекомых. А у тебя пушка на башке для красоты. Параллельный вспомогательный мозг отторгается от всех предложенных тел. Разрывается связь. Плавятся синапсы. Больно? – подносит сложенные пистолетом пальцы к голове ВОЕ. Экстенд со вспомогательным мозгом Виктора повторяет движение в ответ. Они коммуницируют друг с другом. [Критические повреждения: 31%] – докладывает ему ВОЕ, жалится ему Джузо. На его руках не осталось обшивки – натягиваются мышцы от каждого движения. И не зарастает. Не заживает. Сколько мазей на него не накладывай, сколько сеток не прилаживай. Направлены резервы на скорость работы, о состоянии система позаботится позже. Но позже не наступает – день изо дня. Месяцы. Параллельный вспомогательный мозг закинут в антисептический раствор. Мэри смывает кровь со стола – она уходит в сток с мелкими ошметками плоти. Ликующий хирург. Отчаявшийся инженер. Не осталось попыток. Неудачное решение – станет последним. Удачное – сдерёт шкуру, возложит на алтарь, кровью близких, сожженной в пепел, переехала война рубчатыми шинами._____________
«…За сегодняшний день выпала месячная норма осадков. Но надвигающийся антициклон принесет ясную погоду на всю оставшуюся неделю. Следите за новостями…»_____________
С ВОЕ стекает вода. Он наклоняет голову к руке – струятся по подбородку красные разводы. Немое безъязыкое отчаянье. Не щадит никого. Её пациент пришел точно по графику. – Даже скучаю по твоим нотациям, Джузо, – шепчет ему Мэри и сжимает пальцы в кулак. – Ну, прирыкни хоть. Он прислушивается, слегка ведёт мордой. Подвал трясет от проходящего поезда и вновь стихает. ВОЕ принес ей медикаменты – наверно, напал на фургон и сгреб всё, что попало. Но они строго по списку с соблюдением всех дозировок, фирм, формы выпуска. Он запомнил каждую упаковку, протянутую ему для примера. Из них ничего не помогает. Ни Джузо. Ни Виктору. Ни ей. Скрежет, удар, остаточный гул эха пустого коридора – ВОЕ падает, не доковыляв до операционной пары шагов. Она пытается сдвинуть его с места, затем тянет кабель и крепит к разъёму в спине. Заряд не идет. Гниют трупы с вырванными имплантами – оставшаяся без защиты мякоть нутра. Холод пробирается под плотную обшивку, въедается в кости, делает хрупкими. Тонкая стеклянная колба, заполненная по самое горло питательным субстратом. Порочная культя – взамен мнимому благополучию. Всё пройдет. Залитый хлоркой пол. Вентиляция. Глубоко. Впитается в землю страх, дождь смоет кровь с улиц. Инженер тянет – ВОЕ сопротивляется. Если он встанет сейчас – это будет последний рывок. Мэри – револьвер на себя, чтобы быть продырявленной пулями. А Джузо – боится поранить, вгрызается в муку, в обещание за ней проследить. Пережить бы им эти последние, самые страшные, измотанные дни. Яркие огни. Холодные экраны. Старые войны. Дурные сны. Кабель в разъем. Катетер в вену. За всё. Платишь. За любое удачное-неудачное решение. [Цель задана] – раскрытый хребет. Новое желание. Код в жале и слово – командная строка. Кажется, на завтра обещали хорошую погоду? Последняя попытка выжечь тень этой башни. – Терпеть осталось немного, Джузо. – Ласковая улыбка. Самому дорогому пациенту. – Прости._____________
«…Агентство реконструкции обнародовало данные проведенного дела по серии нападений на корпорацию Берюрен. В них сообщается, что в процессе захвата был обезврежен экстенд военного образца и освобожден плененный ранее инженер, находившийся в <…>. При вскрытии экстренда в записях вспомогательного мозга обнаружены биометрические данные о <…> жертвах. Причины инцидента уточняются. Некоторые источники ссылаются на слитые ранее в информационную сеть данные о «бойне Носескотта», произошедшей более десяти лет назад по причине буйства экстенда. Корпорация Берюрен обвинена в сокрытии информации о прототипах военных разработок, не подвергшихся уничтожению в соответствии с пактом <…>. Сейчас мы ожидаем комментарии Агентства. Напоминаем, что последний теракт унес жизни <…> людей. В городе объявлен траур. Далее прогноз погоды…»