***
Ещё один рабочий день был закончен. Солнце полностью спрятолось за горизонтом около двух часов назад, поэтому сейчас помещение было освещено электрическим светом, что был приглашён и казался мягким, совсем как солнечные лучики заката, что недавно бужт поглаживали и хозяйку заведения, и посетителей. Убирая столы, Тоука искоса поглядывала на часы. Через пару часов у неё была назначена встреча с Нишики, который о чем-то хотел поговорить с ней. Сказал, что не телефонный разговор, слишком важно. Предложение послать его не вылетало из головы, но, поняв, что лучше всё же узнать, в чём дело, девушка согласилась. Почему-то ей казалось, что это надо услышать. Будто сердце говорило, что надо. Что она обязана. Очередная кружка улетела в раковину, вскоре к ней присоединилась и тарелка. Как бы девушке не хотелось, но и человеческая еда присутствовала в её кафе. В частности, десерты, но было немного и из выпечки. И всё это так сильно пахло, что хотелось зажать нос и уйти, открыв окна на проветривание на всю ночь. А когда вся эта мучная еда намокает, то пахнет лишь хуже. Именно поэтому Тоука ненавидит мыть посуду, оставляя все это на вечер и каждый раз закупаясь в двойном размере после разбитой вещи. Вот когда просят дать с собой, тогда благодать. Но это, к сожалению, не всегда и не очень часто. С делами было покончено лишь через час. Поспешно сняв фартук и повесив его на крючок, Киришима уже хотела подойти к двери и, наконец, запереться, как остановилась на полпути. — Извините, но мы уже закрыты. Вы можете прийти завтра, будем вас ждать! — взгляд тут же выловил решительный взгляд и поблескивающей кейс. Следователь. — О… Холод пробежал по спине, но, привычно улыбнувшись, Тоука будто бы смягчилась. Приходилось играть роль, не хотя, но она привыкла, будто впервые. Люди видят следователя, и что чаще всего делают? Улыбаются и желают им хорошего и успешного дня. Конечно, некоторые лишь ворчат, говоря, что они могли бы и получше справляться со своей работой, не зря же они, обычные жители не только Токио, но и всей Японии, платят налоги, но Киришима выбрала роль первых. Как заботливая хозяйка, девушка метнулась к стойке, доставая сотейник и начиная варить кофе. — Вас поставили в вечернюю смену? Ох, предполагаю, вернее будет сказать ночную. Давайте я сварю вам кофе. Какой желаете? Могу сделать вам эспрессо, капучино, латте, раф, макиато… — девушка начала перечислять, попутно делая заметки. Напряженная поза, какой-то решительный и презрительный взгляд. Тоука занервничала. Может, поесть перед ним пирожных? Мерзость, но всегда выходит. Конечно, при всём желании можно и отпор дать, но откуда ей знать, насколько силен этот следователь и не окружена ли она? Лучше не рисковать. — Давайте просто черный. — мужчина прошел к стойке и сел за стул. Когда перед ним оказалась дымящаяся кружка, он вдохнул в себя прекрасный аромат кофе. — Может, вам дать что-то из выпечки? Хоть наш район, нэрима, и считается одним из спокойных, но, уверена, за всю работу вы очень сильно устаете! Вам надо побольше энергии. — девушка попробовала выдать слегка растерянную улыбку. Но мысли крутились, было сложно до конца сосредоточиться. — Я не думаю, что это именно вы спасли моих родителей от гулей лет шесть назад, но если я смогу хоть кого-то из вас отблагодарить, то это было бы чудно. — о да, как же сладка ложь. Особенно легко её говорить, когда заранее придумываешь, о чем скажешь в той или иной ситуации, когда готовишься ко всему, понимая, что, как и с «Антейку», всё может рухнуть в момент. Поэтому все продумано, повторяется не один раз, чтобы не было различий, если вдруг один следователь поздоровается и спросит как там младший брат, недавно увидевший живого гуля, а второй недоуменно спросит, что её семья ведь была убита. Знаем такие случаи, уже бывали. — Кофе превосходен, благодарю. Только, боюсь, в загробном мире вы его готовить не сможете, а жаль. — раздался характерный щелчок, куинке показался из-под стола и пронзил бы Тоуку насквозь, если бы она не успела отклониться. Вот дерьмо, а ведь ещё была надежда. Кагуне расцвело за спиной Тоуки, отпрыгнувшей в сторону. Баночки с кофе, корицей, ванилью и другими специями повалились на пол, часть из них разбилась, от чего поскользнуться и пораниться стало легче лёгкого, про тошнотворный запах от пахучих специй лучше даже и не говорить. Промелькнула мысль, что здание явно осажено и что выберется она только в том случае, если повезет. Какой-то шум раздался сзади, гуль услышала, как дверь разбилась, оставляя от себя только осколки стекла да щепки. Прыткость в столь уютном и небольшом заведение не помогала. Киришима прыгала из угла в угол, посылая в двоих следователей затвердевшие RC-клетки. Кажется, ранения, полученные от неё, оказались не столь серьезными, как хотелось изначально. Тоука закусила губу, раздумывая над планом действия. Хотя, к черту план, надо валить! Оставить «re:» так же, как и «Антейку». Лишь бы выжить, иначе чтить прошлое будет некому. Размашмстым ударом большего крыла она убила первого нападавшего. И, всего на мгновение забыв о втором, не успела вовремя отклониться, как была обхвачена его куинке. Хотя, нет, то было кагуне! Шокировано обернув голову, Тоука хотела вновь воспользоваться затвердеванием и выбросом RC-клеток, но столь знакомый взгляд, полыхавшицй безумством, лицо, внешность заставили её растеряться. И из-за этой оплошности всё её тело со всей силы ударилось об стену, проломив её. Сверху посыпалась штукатурная крошка, вокруг разлилась кровь. Тоука лежала уже на полу подсобки, не в силах пошевелиться. Она шокировано смотрела на столь знакомые черты лица, смотрела на дорогого ей человека… Просто друга, в конце-концов! Но тот напрочь забыл, кто такой этот гуль типа укаку. Владелица кафе была просто добычей, не имевшей значения для будущего Сасаки Хайсе, о котором ей, Тоуке, лишь предстояло узнать. Хотя этот его взгляд пробрал до мурашек, заставил гнев забурлить лишь сильнее. Седовласый размахнулся своими щупальцами и проткнул ими живот Тоуки. Она закашляла сгустками крови, рвано хватая ртом воздух и пытаясь продышаться. Но из-за пыли девушка лишь больше закашлялась. Её ждал ещё один удар, теперь по голове. Наверное, это пришла смерть. А ведь умирать от руки Канеки было не так уж и страшно… Тоука тут же дала себе мысленную оплеуху. Нельзя так думать! Она обязана жить и выжить! Не ради самой себя, так хотя бы ради Хинами, Йомо… Единственные слова прозвучали от поверженного гуля, которые ввели в ступор следователя: — Канеки… — изо рта девушки лилась струйка крови, а сама она ушла в плен темноты. Тоука потеряла сознания.***
Тоука не забывала о том, из-за чего оказалась в Кокурии. Скорее, была удивлена, что её оставили живой. Безразлично смотря в сторону зеркала, девушка молчала. Она знала, что последует продолжение слов следователя. Он, как минимум, мог представиться. Как максимум сказать, почему оставили живой. Хотя, вопрос не интересный — вскоре от Тоуки однозначно останется какой-нибудь квинке, не больше. — У нас для тебя предложение, Кролик. Но давай для начала я представлюсь. Акира Мадо. Я бы предпочла отдать тебя на переработку, но начальству показалось интересной идеей взять тебя под… кгм… взять тебя на поводок. Так что у тебя есть выбор: согласиться стать членом Qs, или же умереть. Разумеется, будут ещё множество деталей, но что ты предпочтешь сейчас? — Иди к черту. — Тоуке хотелось зажать уши. Мадо… её фамилия Мадо! Девушка уже знала, что у Курео Мадо осталась только дочь, она знала, как она выглядит и что она тоже «голубь», но доселе ей не приходилась встречаться с этим следователем. И вот, вновь вспомнилась та сморщенная рука, на одном из пальцев которой было кольцо… Вот так Тоука и сделала Акиру сиротой. И от этого не один день было паршиво. Но сейчас ситуация оказалась иной. — Ожидаемый ответ. Что же, мы придём ещё. Прошло где-то… неизвестно сколько времени, но, учитывая, что девушка была очень голодна, волосы успели отрасти, а сама она исхудала, прошло больше нескольких месяцев. За это время ей пару раз приносили поесть, при чем относительно свежим мясом, но его было настолько мало, что не хватало на нормальное существование. Во время одного раза, когда её выводили в душ и там ей удалось встретиться с каким-то другим гулем, Тоука увидела, что тот выглядел получше её. Он тогда сказал, что ни разу не видел девушку в общем зале, почему она не выходит, но им не дали и минуты на разговор. Так девушка и узнала, что не все заключенные здесь всё своё время просиживают в камерах, есть какое-то общее место. А вот хорошо или плохо, что она так туда и не попала, известно не было. За всё это время то Акира, то ещё какой-то следователь приходили к ней несколько раз, но каждый раз слышали одно и то же: «Пошли к черту!» Мужчина, который приходил к ней, как-то задержался и начал говорить ей о том, какие плюсы она получит от этой сделки. Но предавать свою собственную сущность, своих товарищей и просто сородичей она не хотела. Пока от голода чуть ли не начала сходить с ума и терять контроль. — Чего ты ждешь?.. Ты так умрешь! Ты сможешь отомстить им… Ты сможешь сбежать… — каждый раз просыпаясь, она помнила одну из этих мыслей. А после, сжавшись в клубочек, лежала в какой-то части камеры, слепо смотря в какую-то точку и не двигаясь. Пока не приходили следователи. Итак день за днём, неделя за неделей. Тоука давно перестала понимать то, какое сейчас время, ведь свет в камере включался только по приходу Акиры и того мужчины. Голод подступает каждый час внезапно. Голос в голове начинает шептать о том, что вот, давай выпустим кагуне и разобьем стекло или выбьем дверь, там однозначно будет вкусная людская плоть! Всё обязательно пойдёт как по маслу — сила гуля поможет разбить это зеркало, а там, наверняка совсем рядом, будет человек, в которого так здорово будет вцепиться зубами! Прокусить его горло, дабы не кричал долго, почувствовать, как быстро бьётся жилка рядом и как она замирает… Как кровь хлынет в рот, а после, с чавкающим звуком, оторвётся плоть. Мягкая, вкусная, одурманивающая… И повестись на манящие мысли было легко. В один из дней Тоука не выдержала. Вскочив с насиженного места, она побежала вперед, выпуская RC-клетки из какухо, пробивая кожу между лопаток и не чувствуя ничего, кроме голода и дурмана. Замахнувшись, она не успела ничего сделать. Запищала какая-то сирена, включился приглушенный свет, а из вентиляции начал вылетать пар. Депрессант, от которого тело становилось тяжелым, кагуне вновь распадался на клетки и исчезал, а обессиленная девушка падала вниз, скатываясь по стенке. После того случая находятся в здравом уме было сложнее. Тоука успела высчитать всё, что только возможно в этом пространстве. Кругом была тишина, а потому всё чаще следователи могли увидеть через камеры (а может, и услышать), как гуль что-то бормочет или ударяет по кровати кулаками. Иногда она начинала заниматься упражнениями, стоять в планке, но сил не хватало, и Киришима просто падала после первой же попытки, лежа на полу долгие несколько часов, а то и больше. Наконец, в один из дней вновь пришли следователи. В этот раз их было двое, а зеркало сделали прозрачным. И Тоука их увидела. Оба молодые, хмурые, в руках держали какие-то бумаги. Слегка приподнявшись на локтях, девушка с безразличием смотрела на них, когда голод начинал шептать: «Попробуй опять, они же вот тут! Давай съедим их!» Но частички здравого смысла ещё оставались. — Киришима Тоука, не хочешь услышать условия нашей сделки? — это начал мужчина. Его волосы были черные, и наконец Тоука его узнала — Амон Котаро. От осознания того, что за стеклом стоят два человека, которых она лишила близкого, стало не по себе и захотелось съёжиться, а ещё лучше, сбежать или спрятаться. Но ни места, ни сил для этого не было. Да и следующая мысль подсказала, что сейчас ей не до прошлого. — Опять молчанка? Ну, значит, согласна. Мы выпускаем тебя из Кокурии и направляем под руководство Мадо Акиры, а также, Аримы Кино и Сасаки Хайсе. Ты будешь жить в доме куинсов, еду раз в неделю будут привозить из моргов. Никто, кроме главного руководства, не узнает, что ты гуль, все посчитают, что ты просто один из первых человек, из кого сделали… живого куинке. Грубо говоря, вживили какухо гуля, просто неудачно, а потому столько времени ты и пыталась совладать с собой. Что требуется от тебя? Ходить в Академию на протяжении года, не выдавать себя и добывать информацию, касающиеся группировок и других гулей. — С чего вы взяли, что я буду сдавать вам гулей? — Тоука попыталась сказать как-то презрительно, но вышла только жалость, вызывающая к себе же. Закашлявшись от долгого молчания, она поспешила поскорее облокотиться на стену. Тяжело и больно. Сил мало… «Стоит… согласиться… Там будет хоть некое подобие свободы! А так… так я скоро загнусь и полностью потеряю саму себя…» — Тоука смотрела в потолок, пустым взглядом водя по нему. Наконец, она вновь перевела взгляд на следователей. Акира стояла с ухмылкой, от чего захотелось ударить её. А лучше, съесть. Киришима всё равно убийца, что уж там, одним больше, другим меньше, сейчас без разницы. — В случае, если ты не будешь лгать, то не только ты, но и твои родственники будут получать пайки с едой. Так они смогут жить нормально. А также, твою подругу не будет ждать смерть за то, что водила дружбу с гулем. — Йорико не знает, что я гуль. — Тоука посмотрела на Акиру с вызовом, будто бы говоря, что она там сможет сказать ещё. Всё-таки, Аято ни за что не станет брать подачки от «голубей», а Йомо… его они на вряд ли смогут найти. Но даже так, он не пойдёт в лапы следователей так открыто. — Не знает, но и доказательств о незнании нет. Сейчас Косако под замком, ожидает твоего решения. — холодный голос Мадо показался ей насмешливым. Они издеваются над ней! Не оставляют выхода… Тоука почувствовала, как пальцы поледенели, а по спине пошел холодок. Она тут же подорвалась и шокировано посмотрела на следователь. Как это, под замком? Как это, столь милая и солнечная девочка оказалась в такой ситуации из-за неё? Нельзя… нельзя допустить её смерти! Ноги все же не выдержали, гуль сразу же упал на стену, стараясь не свалиться на пол. — Если… я соглашусь, могу я поменять кое-какие части договора? — наверное, следователи не расслышали, так как обменялись недоуменными взглядами. Начало действовать? — В зависимости от того, что ты хочешь изменить и в чью пользу это пойдёт. — минут пять до этого была тишина в камере Тоуки, хотя она видела, как через стекло Амон и Акира о чем-то переговариваются и шушукаются. Сердце будто замерло, когда они обернулись и посмотрели на неё, в глазах которой был не лёд, как обычно, а нетерпение и надежда, вызывающая некое любопытство. — Мой брат… ненавидит вас, го… следователей, а потому ни за что не согласится. Как и дядя… Можно ли при встрече с ними оставить их просто живыми? И… есть ещё одна девочка, которую вы и ваш отец оставили сиротой. Она никого не убивает, ест самоубийц или то, что я ей приносила. Можно ли будет организовать пайки для неё и отправить в школу? — Посмотрим, что скажет начальство. Не Фуегучи та девочка, случаем? — Тоука оставила их без ответа. Опять повисла тишина, которая начала давить. Если не следователей, то её уж точно. Киришима поняла, что было очень тяжело. Когда ей в последний раз приносили еду? Хотя, это было не важным, всё-таки, сытно в последний раз она ела ещё в «: re», а тут такая роскошь отсутствовала. — Значит, ты соглашаешься? — Амон выглядел спокойным, но голос его показывал неверие. Мадо на это лишь хмыкнула, а после развернулась, выходя из комнаты. Киришима уловила, как раскрылись двери, но предпочла не отдавать на это должного внимания. — Да, соглашаюсь. — Отлично, тогда в течение пары дней ты отсюда выйдешь.***
Видимо, в эти пару дней они решили сделать из скелета, обтянутого кожей, некое подобие нормального человека. Ну, в её случае, гуля. Проснулась Тоука от того, что двое мужчин, явно опасаясь девушки, несли на длинной палке с крючками какой-то пакет. По запаху сразу стало очевидно — еда! Один из следователь, заметив пробуждение пленной, напрягся и поудобнее взял свой куинке. Но девушка даже не обратила внимание на него, её взгляд был прикован к пакету. Он был черный, а потому его содержимое видно не было, но это никого не волновало. «Голуби» наоборот были этому рады, а вот Киришиме и дело до пакета, в котором была вкусная еда, не было. Когда пакет был кинут на пол, Тоука тут же сползла с некоего подобия кровати и, взявшись за лямки, раздвинула их в сторону. Приятный запах, с виду, относительно свежее мясо. О чем ещё можно мечтать? Киришима тут же вгрызлась в мясо, не обращая внимание на следователей, что от этого действия нервно переглянулись и поспешили выйти. Киришима чувствовала, как тело наполняется силами. Она старалась есть не спеша, но не выходило — сказывался голод. Мясо было столь желанным! Наконец доев, Тоука упала на пол, раздвинув руки в стороны. Лицо и руки были в крови, да и пол был немного заляпан, но сейчас не это важно. Она наконец чувствует себя сытой! Ещё пару приёмов хорошей пищи, и девушка вернется в свою прежнюю форма. Как-то навалила сонливость, от чего после последовал сон. Долгий или нет, Тоука не поняла, но чувствовала она себя впервые за долгое время хорошо. Перед ней сидела Акира, с отвращением смотря на пробудившуюся. Она держала в руках сверток, который вскоре кинула в её сторону. — Переодевайся и вытри всю эту кровь с себя, сейчас будешь выходить. — долго ждать Тоуку не пришлось. Не стесняясь Мадо, она тут же стянула с себя серое платьице, заляпанное каплями крови и начала одеваться. Но, почувствовав на себе взгляд Акиры, Киришима поёжилась и предпочла сперва вытереть лицо владными салфетками, оказавшимися с новой одеждой. Всё-таки, неприятно было быть в одном помещении с дочерью убитого тобою человека, да ещё и новым руководителем. — Дай сюда руку. Правую. — недоумевающая Тоука протянула, а после вздрогнула: Мадо схватила её и что-то прикрепила. Посмотрев внимательнее, Киришима узнала в этом чем-то браслет из резины. Внутри него однозначно что-то было, ощущался вес. — Будешь ходить в нём. Он отслеживает твое местоположение и пульс. Если снимешь — мы сразу же узнаем и из милой Фуегучи останется лишь квинке. Угроза подействовала, ведь Тоука тут же поджала губы и еле заметно кивнула. Мадо подтолкнула её к выходу, и вскоре они пошли по довольно длинному коридору. Вскоре они стали подходить к датчику RC-клеток, и Киришима напряглась. Она выглядела безразличной, но, по всей видимости, Акира успела заметить эту заминку. — Мы отключили датчик. Как только ты выйдешь за эти ворота — тут же включим. Что будем делать в офисе и академии ещё придумаем, но, не волнуйся, наладим всё. — Пф, я не переживаю. — Тоука фыркнула. Когда они вышли, Тоука на пару секунд остановилась. В глазах защипало от столь яркого света, пришлось зажмуриться. Вокруг было тепло, в какой-то степени даже жарко, и Кролик поняла, что уже или конец лета, или осень. Деревьев видно не было, а потому и понять до конца не удавалось. Но… когда она оказалась в Кокурии, был конец ноября. Неужели она провела там более полугода? Судорожно схватившись за волосы, Киришима выдохнула. Наверняка все считают её мертвой… Сев в машину, взгляд тут же метнулся на панель — середина августа. Получается, 9 месяцев она была заточена. Облокотившись на мягкое, столь непривычное сидение, Тоука зажмурилась. Слишком страшно. Слишком всё непонятно. Но… делать нечего, или смерть её и Хинами, или какая-то, но жизнь. — Итак, Кролик. через пару недель начнешь учиться на следователя, на последнем курсе. Отучишься совсем немного, после переведем тебя как следователя. Сейчас мы направляемся в твой новый дом. Не уживешься с куинсами, ну и ладно, но если напомнишь Хайсе о его прошлой жизни — тут же будешь переведена. — Хайсе? Мне это имя даже незнакомо. — Тоука усмехнулась, с любопытством смотря на ведущую машину Акиру. — О, ты его знаешь, при чем очень хорошо. Сасаки Хайсе было дано это имя после того, как мы удостоверились в его амнезии. Ты меня услышала, так что всё. Тоука насупилась, но кивнула. Пока что лучше не спорить, всё-таки, от этого зависит слишком многое. Переведя взгляд в сторону окна, Кролик стала рассматривать улицы. Всё было оживленным, радостным… Вот дети, которые играют на детской площадке, а вот ещё какие-то люди, бегущие через дорогу. Жизнь текла своим чередом, а Тоука всё это пропустила. Сейчас она могла бы быть в кафе, менять вывеску с «close» на «open», она могла просто приготовить вкусный кофе и улыбнуться посетителям. Но всего этого гуль был лишён. Машина остановилась у какого-то большого дома. Выйдя из автомобиля, Тоука посмотрела на Мадо. Она что, будет жить здесь? Внутри Киришима думала, что всё это всего лишь сон, но… но нет. Девушка и правда стояла рядом с входной дверью, в стороне от неё стоит следователь по гулям, которая, по логике вещей, уже должна была убить стоящего рядом людоеда, но не делала это. Прежде чем войти в любезно открытую дверь, Тоука вздохнула. Начинался новый этап в её жизни.