Как же так получается Земля всё же кончается Тот, кого ты нежно любил Сейчас от тебя отрекается
Это было в начале месяца, был март. Где-то во вторник, в 3:30 ночи а, может, позже, Олег пришёл с разбитыми костяшками на их разбитую съёмную квартиру, пытаясь не разбудить Серёжу, но у него это получалось плохо. Всё дело в их двери, что так сильно скрипела, а также в этом идиотском полу. Серёжа в старой белой футболке с чёрной надписью "Мир" стоял в дверном проёме и сонными голубыми глазами внимательно смотрел на Волкова. Разумовский недовольно покачал головой, стоило только Олегу повернуться в его сторону. Его рассёченная бровь отзывалась неприятной и даже острой болью, отчего Волков жмурился, глядя на Разумовского. Серёжа только тяжело вздыхает и тянет его за запястье, стараясь не касаться разбитых костяшек. Теперь они сидят на старом скрипучем диване, молча, уже полчаса. Серёжа обрабатывает раны на руке Олега, а последний дышит совсем тихо, будто боится прогнать этот особенный момент. Правда, таких моментов было предостаточно, Олег часто приходил с ушибами, царапинами, ранами. Не потому что ему нравились уличные драки с хулиганами, а потому что Серёже вечно доставалось от них; не пойми с чем это было связано, то ли с длинными рыжими волосами, то ли из-за того, что Разумовский вечно любил поумничать. — Как-то, наш воспитатель с детского дома сказала, что, если поцеловать рану, то шрама не останется... Тогда она меня очень мерзко чмокнула в нос, от неё несло ужасным перегаром, — Неожиданно прервал тишину Разумовский, — Тогда я сам хотел постоять за себя: у меня отобрали мой альбом с рисунками, — Сережа льёт перекись на ссадины, а Олег явно не от удовольствия шипит, — Поэтому я надеюсь, что у тебя не останется шрамов, — Он это произносит совсем тихо, после чего аккуратно преподносит руку Олега к своим губам и нежно к ним прикасается, оставляя еле ощутимый поцелуй. «Серёжа до сих пор вспоминает тот самый удивленный взгляд Волкова в этот момент.»Окутанный пледом тепла Что согреет вонзаясь, как тысячи гроз Своими глазами я сделаю море Чтоб ветер нас вместе унёс
А после всё снова превращается в кошмар, привычные карие глаза друга, так же как и его теплый взгляд, пожирает золото. Кажется, оно окутывает абсолютно всё. Серёжа сразу понимает, что это, кто это. Пытается закрыться, спрятаться от него, от его когтистых лап, от того, что он шепчет ему, что-то про то, как он будет защищать, и про то, что он сделает со всеми, кто над ним смел смеяться. Он защитит его, только, если, он отдаст ему весь контроль над происходящим, а после он больно впивается когтями в плечи Серёжи и мерзко-премерзко смеётся, больше по-птичьи каркает, но дело это не меняет. Разумовский просыпается, весь покрывшись испариной, не переставая крупно дрожать. Хотелось, чтобы ни одного звука на тот момент не вырвалось, но он не смог скрыть тяжёлого хриплого дыхания. Не нужно быть гением или владеть идеальной интуицией, чтобы понять, что Сергею Разумовскому приснился кошмар. — Снова кошмары мучают? — Неожиданно слышится со стороны.Я не чувствую больше ничего И никак, и ничто (больше ничего) Я не чувствую больше ничего И никак, и ничто (больше ничего)
Разумовский, кажется, совершил свою самую главную ошибку в жизни. Ошибку, о которой ему будут напоминать теперь каждый день, ведь напоминание сидит прям перед его кроватью в кресле и снова, как прежде, смотрит на него, совсем спокойно без какого-либо осуждения или даже эмоций в глазах. Олег Волков сидел перед ним живой. Это именно то, чего он боялся в какой-то мере. Серёжа устало протирает тыльной стороной ладони глаза, пытаясь прогнать усталость одновременно с сонливостью, после чего охрипшим до неузнаваемости голосом выдаёт: — Что ты тут делаешь? — Его недовольство так и слышится в голосе. Разумовский не понимает, для чего Олегу нужно приходить в его комнату, особенно когда Серёжа спит. Он знает, что охранять и выполнять, это главное, для чего здесь Олег. Он не рассчитывал на то, что Волков его поймёт, а уж тем более — простит после того, как он всадил ему пять пуль в грудь. Он просто хочет снова почувствовать, что он не один в этом мире, хочет понять, что Птица ему больше не угрожает, чтобы Волков был снова рядом, прям как в далеком беззаботном детстве, где они таскали друг за дружкой рюкзаки, меняли жвачки на наклейки, и где Волков защищал своего Разумовского. — Охраняю тебя, забыл? Это ведь моя работа. — Волков говорит это так, будто в этом нет ничего особенного. Это бесит Серёжу. Он передёргивает плечами, вспоминая тот кошмар, что ему снился, как исказилось лицо Олега, и как чёрные когтистые лапы хватали Серёжу за плечи.Сердце отнимут, затопчут и выкинут И ты снова падаешь в жизнь — Где люди не слышат, где люди не видят, Где люди не умеют любить
В этот момент Серёжа снова вспоминает их юность, их бессонные ночи, когда они вместе сидели за кучей книг и готовились к предстоящей сессии. Именно в юности ему, Разумовскому, не нужно было бороться, за него боролся Волков. Олег, который был постоянно с ним, с которым он прошёл через огонь и воду, и прошёл бы ещё. У Серёжи не было необходимости в борьбе до момента, пока Олег не уехал. Ушёл в середине первого курса и прямиком в армию. Вот тогда Серёжа и почувствовал то, насколько он был одинок без Олега. Насколько он стал раздражённым без своего Волкова, что готов был кидаться на каждого. Где-то глубоко внутри он всё ещё винил его, в том, что тот его оставил. Ну, а ребенок внутри Серёжи всё ещё визжит от радости, потому что Олег сейчас рядом, Олег никогда не обидит, Олег его защитит. «Волков, в свою очередь, понимает, что все его беды из-за Разумовского и его сучьей преданности.» Олег вспоминает, как обрабатывал редкие ушибы и ссадины Разумовского. Подарочек от местных хулиганов. То ли из-за того, что он похож на бабу, то ли из-за того, что он любит умничать. Они с Олегом склонялись больше ко второму варианту. Серёжа поднимается с кровати и подходит к столу, что стоит около зеркала в полный рост. Он старается не смотреть в него, однако, кидает осторожный, боязливый взгляд в сторону зеркала, боясь увидеть в своих глазах ненавистное золото, после чего замечает на себе заинтересованный взгляд Волкова. Серёжа сразу же отдёргивает себя, хватает таблетки со стола, высыпает себе на ладонь пару штук и, не задумываясь, запивает их водой. — Что с тобой происходит? Ты сам не свой. — Олег искренне интересуется состоянием друга, пытаясь понять, что же он упустил за всё то время, пока его не было. Естественно, кроме того, как Разумовский стал сжигать людей направо и налево. С этим он решил разобраться немного позже. — Всё в порядке. — Разумовский перестаёт узнавать собственный голос, настолько он стал охрипшим от ночных кошмаров, а может из-за боязни разбудить нечто внутри себя. — Уверен? Я мог бы помочь. — Как? Таблетки перестают помогать, только, естественно, если, их не выпить столько, чтобы после не проснуться. — Он отвечает более раздражённо, потому что не пойми откуда всплывает детская обида. Олег оставил его одного. Именно поэтому Птица выбрался наружу, Старый, менее добрый от слова, вообще, друг, дал о себе знать. Он позволил себе ослабить бдительность настолько, что принял Птицу за Олега. Ведь Олег бы никогда не заставил убивать или манипулировать им, даже сейчас он предлагает ему помощь. Или же это все снова разбушевавшееся фантазия?И в комнате пыльной до пепла сгорает Ещё один бессмысленный день Все серое стало совсем безымянным В безмолвном дыхании стен
Он был вынужден придумать для себя опору, на которую можно будет облокотиться в тяжёлую минуту. А Птице это было только на руку. Но Разумовский не смог сразу различить, где плод его больной фантазии, а где реальность. Поэтому его сломала эта неожиданность в виде заявления Грома: «Олег погиб в Сирии, год назад.» — Прости меня, — Вырывается у Серёжи, — Я не соображал, что делаю, из-за мести, из-за плана, с которым ты помогал мне, чтобы отомстить Грому. — Серёжа не оборачивается, но всё ещё чувствует на себе сосредоточенный взгляд Волкова. Всё-таки осознание того, что Олег сейчас рядом с ним, опьяняет. Он возвращается обратно в кровать, усаживается поудобней, шумно выдыхает и продолжает: — Мне так жаль, что я хотел тебя убить, если бы ты только мог понять, что это был на самом деле не я, — Разумовский поднимает подавленный взгляд на Олега, пытаясь достучаться до него, смотрит на него снизу вверх, как раздавленная овца на скотобойне. — Это всё звучит крайне тупо, а особенно для меня, но я устал быть один. Знаешь, хочется вернуться на несколько мгновений в дет.дом, в тот момент, когда мы листали изуродованный учебник по литературе и жевали конфеты, которые хрен пойми как попали к нам... — Он тихо выдыхает, горько усмехается, будто пытаясь показать, что с ним всё в порядке. После чего падает спиной на кровать: — Давай забудем про те пять пуль, и раньше, как в детстве будем лежать вместе и разговаривать обо всём. Сердце так и разрывается, — Он прикрывает глаза, и тут же продолжает, — Холод. Вот, что я чувствовал, когда понял, что убил тебя. Казалось, что я был один, но со временем я понял, что это совсем не так. Он всегда был рядом со мной, стоял огромной тёмной тенью за моей спиной и мерзко шептал мне на ухо то, что он хочет осуществить в жизнь. Из-за него я не мог уснуть, не мог... Потому что боялся снова потерять контроль и позволить ему совершить свой омерзительный самосуд. «Может быть и правда стоит забыть про те пять пуль, хоть на время, чтобы залечить душевные раны, поговорив с другом ещё с самого детства обо всём, что только произошло за эти года.» Волков смотрит на него несколько минут, пытается переварить услышанное. Он понимает, что Серёже сейчас нужна только поддержка, а всё остальное потом — Помнится, кто-то говорил, что, если поцеловать, то шрама не останется... — Олег садится на кровать возле Серёжи. «А Серёжа не понимает, к чему ведёт Олег.» Волков берет Разумовского за локоть, заставляя подняться. От этого Серёжа перестает дышать, смотрит на Олега смущённо с удивлением. Вновь хочет услышать его голос, собирается что-то сказать. Открывает для этого рот, но чувствует горячие губы Волкова у себя на груди, прямо над местом, где теперь бешено колотится сердце. Олег отстраняется, всматривается в глаза Разумовского, и видит в них только панику.Я не чувствую больше ничего И никак, и ничто (больше ничего) Я не чувствую больше ничего И никак, и ничто (больше ничего)
— Что, если я снова сижу в психушке?.. — Серёжа отодвигается, закрывает глаза тыльной стороной ладони, будто пытается вогнать весь ужас, что отразился в слезах обратно.Больше ничего Больше ничего
— Серёж, — Олег предпринимает попытку приблизиться, но Разумовский выставляет руки перед собой, не давая этому случиться. Волков не понимает, что произошло, он видит только панику в глазах родного человека, отчего приходит в чистый ужас. Такое уже случалось, когда он впервые попал в лечебницу для психически неуравновешенных, тогда к нему приходил Олег. Правда, на самом деле Птица, но сути это не меняет. Тогда он попадался на это раза четыре точно. И вот, что если, он снова сидит в той психушке и просто желает увидеть Олега настолько, что Птица снова пытается втереться ему в доверие? Раз это так, то лучше пусть он проваливает, обойдется и без этого ему нужного миража.Больше ничего Больше ничего
Разумовский шепчет тихо, на что Олег еле может разобрать что-то, но он точно слышит: «Ты мёртв». Олег не понимает что делать, неужели он сам стал причиной паники? Ему становится от этого дурно. Он просто тупо теряется, понимает, что ему сейчас не стоит подходить близко. Но вместо этого вжимает Разумовского в кровать, прижимая коленями его плечи так, чтобы он не смог его скинуть с себя. Он берёт лицо Разумовского в свои ладони, и пытается докричаться до него. Сначала ничего не говоря, всматриваясь в его лицо, а уже после перекрикивая его всхлипы.Больше ничего Больше ничего
— Разумовский, на меня смотри! — Кричит Волков, его сердце так и разрывается, пока он смотрит на него. Серёжа вертит головой, кричит что-то вроде «Ты мёртв», боится открыть глаза, чтобы снова не увидеть ненавистный взгляд, покрытый золотом. Не хочет снова поверить в то, что Олег снова рядом, и в то, что Птицы больше нет. Но он уже раз поверил и что же случилось? Правильно, невинные люди были сожжены. «А у Олега в этот момент в голове проносится мысль, что в армии было легче.» Разумовский открывает глаза, и смотрит снизу вверх на Волкова, такой беззащитный и хрупкий. В глазах вместо привычного огонька поселились тревога и ужас, которые Олег видел только один раз: когда впервые заступился за Разумовского, а тот после пришёл помочь обработать его раны и ушибы. Тогда его руки тряслись так сильно, что ещё бы чуть-чуть и он бы залил всё зелёнкой, а в его глазах читались страх и сожаление.Больше ничего
— Видишь, это я, Серёж. Я, чёрт возьми! Я всегда был, есть и буду я, — Олег говорит тише, почти шёпотом, замечает, что Разумовского начинает трясти меньше. Он смотрит будто сквозь него, прерывисто вздыхает. Наконец решается что-то сказать. — Пока не было Олега, я сделал столько плохого. Он бы обязательно меня остановил, — Серёжа прикрывает уже опустевшие глаза, — Ну, а ты не он, и никогда не сможешь его заменить! У Волкова руки трясутся, смотрит своими огромными глазами на Разумовского. Своего Разумовского, которого он теперь не узнаёт. Он должен был его защищать, но его не было рядом, и это, кажется, доломало Серёжу.Больше ничего Больше ничего
— Разве ты не помнишь, как мне было тяжело без него? А ты снова, как последний ублюдок издеваешься надо мной?! Так давай, ломай, всё ломай, в том числе и всё хорошее, что было в Олеге! — Разумовский, мать твою! Это я — Олег Волков. Твой лучший и единственный друг, остался с тобой даже после того, как ты всадил в меня пять пуль! — Волков не сдерживается, кричит, чтобы наконец вбить в эту чёртову рыжую голову то, что он жив и живее всех его окружавших людей, которых он успел увидеть за последние дни, — Серёж, — Он касается его лба своим, уже продолжая шёпотом на грани слышимости: — Ты ведь единственный, кто у меня остался... А после он снова целует Разумовского, так, чтобы Серёжа почувствовал всю ненависть и боль, что накопилась в нём за всё это время. Чтобы он ощутил всю любовь, что таилась все долгие годы где-то глубоко, под его холодным и неприступным видом. И вот Серёжа тянется к его лицу своими тонкими холодными пальцами, тихо всхлипывая, медленно осознавая, что перед ним не Птица. А, может быть, просто от усталости и сладости слов, он решается податься такой манящей и желанной фантазии.Как же так получается Земля всё же кончается Тот, кого ты нежно любил Сейчас от тебя отрекается