Искра, пламя, пепел

      — Ну и что ты натворила, мать твою? Коренастая, крепко сбитая девка лет четырнадцати буркнула что-то невнятное и снова опустила хмурый взгляд на сцепленные, разбитые руки. Тёмно-рыжие патлы свесились на лоб. Денсорин казались странными тварями, даже для инопланетян. Обманчиво тонкие — девчонка явно недооценила его и поплатилась, как и многие. Денсорин были рептилиями, но их сложносоставные челюсти напоминали ротовой аппарат пауков. Одна из хелицер конкретного субъекта безвольно разогнулась, свесившись на пол. Вторая валялась в паре метров, прочертив за собой дорожку из красивой перламутрово-сиреневой крови. Комиссар Экхарт упёрся ботинком в боковину стула, на котором сидела рыжая, и плавно толкнул, пока тот через десяток сантиметров не коснулся спинкой стены, теперь балансируя на двух задних ножках. — Он первый начал! У него был парализатор, — наконец, заговорила она, кулаком размазывая по щеке этот самый сиреневый перламутр. Экхарт перевёл взгляд на травматическую пукалку, валяющуюся возле ещё одной небольшой кровавой лужи. Не то чтобы эта штука была совсем бесполезна — при должном рвении и ненависти ко всему живому со стороны стреляющего после пятака электрических разрядов можно было и обоссаться. Но — Экхарт скривился, рассматривая эмблему Имперского Патруля на плече избитого до полусмерти денсоринца — но, чёрт возьми… — Скажи спасибо всем богам, что это был не протеанин, а кто-то из их космических подсосов. Мелкая сошка. Если бы это был протеанин… Тогда, скорее всего, она бы не выжила. Хотя… Комиссар слепо наблюдал, как тяжело, но ровно дышит безымянная беспризорница после яростной драки. Как угрожающе бегают голубые искры по её стиснутым кулакам. Всё равно — новое правосудие настигло бы её очень скоро. Такие, как она, проходили через его руки десятками. И если Экхарт хотел сохранить должность имперского комиссара безопасности, чтобы быть полезным подполью, он просто не мог отмазывать всех. — Я хочу в Сопротивление! — вдруг отчаянно вскрикнула девчонка. — Возьмите меня, я буду воевать! — А пизды ты получить не хочешь?! — Экхарт схватил бумажное меню со стола опустевшей после потасовки забегаловки, скрутил в рулон и, наконец, удовлетворил желание треснуть по рыжей макушке. — Говори тише, — процедил он. — Не создавай мне новые проблемы в решении твоих проблем. Вздохнув, комиссар устало опустился на табурет и закурил. Заглянул девчонке в глаза, пытаясь разглядеть в них её будущее. Конечно же, великого откровения не случилось. Радужка у неё была зелёной, как погасшая и съехавшая набекрень вывеска это бара. Как дикая лесная чаща. Как ведьмин огонь. Когда он увидит её с десятков голо-экранов снова, много лет спустя, то не узнает, как и всех немногих, кого когда-либо спасал. Если новые хозяева твоей планеты умеют залезать в голову, иногда приходится стирать себе фрагменты памяти. — Как тебя зовут хотя бы? — Экхарт выпустил струйку дыма. — Джейн, — тихо сказала рыжая, втянув ноздрями всё ещё изредка капающую кровь. — Так вот, Джейн, — ответил Экхарт, пока какой-то глупый порыв заставил его нашарить в кармане крошечную изумрудного цвета пластинку, записать на неё один особенный адрес, вложить пластинку в чужую потную ладонь и надавить, заставив девчонку сжать кулак. — Нет никакого Сопротивления. Иди отсюда. И не оглядывайся.