Смелость

She takes a sip, I bite my lip, She tells a joke, I merely choke, She braids my hair, I sit here blacking out for the first time

«Что будет, если я прямо сейчас ее поцелую?» От этой мысли Ирка отмахивается, как от назойливой докси, пытается вновь сконцентрироваться на игре. Мимо пролетает бладжер, едва не сбивая ее с метлы, чем быстро приводит в чувство; ловец Слизерина напряжённо вглядывается вниз в попытке увидеть снитч. Ирка тоже старается разглядеть свой шанс: хоть они и ведут в счете, расслабляться нельзя, слишком важный это матч. «У нас каждый матч — важный», вспоминаются ей слова капитана, и в этот момент в поле зрения попадает золотой всполох. Ирка срывается с места быстрее, чем заклинание, оставляя соперника поспевать за ней. Снитч несётся в сторону трибун, вынуждая Хортицу пролететь едва не по головам болельщиков, пока команда Гриффиндора забивает очередной гол. Майкл почти равняется с ней — среди своих она зовёт его Мишей — и тут же теряется позади, когда Ирка уходит в крутое пике; в умении держаться на метле с ней не сравнится никто со всех факультетов, поэтому ее и уговорили пойти ловцом ещё на втором курсе. Единственная, кто мог бы это оспорить, сейчас стоит на слизеринской трибуне среди других старшекурсниц. И это не то, о чем нужно думать во время четверть финала. В ожесточенной гонке с Майклом Ирка успевает схватить снитч перед самым его носом и высоко поднимает над головой, задыхаясь от восторга. Трибуны взрываются шумом, судья объявляет выход Гриффиндора в полуфинал, а Ирка уже летит к песчаному полю, чтобы ввалиться в свою ликующую команду. За такие минуты она обожает квиддич, ради этого все тренировки и прогулы занятий кажутся ненапрасными. Она оглядывает трибуны в поисках друзей, и ее радостный смех потихоньку теряет краски от очередного взгляда на Айвари, что-то говорящую своим соседям. Ирке очень хочется сейчас встретиться с ней глазами, но ей страшно от этой мысли, и она отворачивается. Их разделяет несколько секунд. Глубокой ночью, когда празднование в гостиной наконец утихает и девчонки в ее комнате мирно спят, Ирка пялится в потолок и вспоминает названия заклинаний. Ей всегда легче всего даётся именно этот предмет, а ещё травология, да и в предсказаниях она совсем неплоха; Трелони утверждает, что у нее, Ирки Хортицы, открыто сознание вглубь космических истин. Самой же ей кажется, что это просто наследственное. Эту свою предрасположенность она бы с удовольствием променяла на большие успехи в защите от тёмных искусств; до сих пор ей так и не удалось сравниться с Айвари именно в этой дисциплине. Хотя вообще-то Айвари хороша во всем — даже слишком хороша, и это немного раздражает. Ее блестяще сданные год назад СОВы для Ирки выглядят как вызов, но вместо прилежной учебы она выбирает природную сообразительность и тренировки по квиддичу. К тому же, на поле возможность столкнуться с Айвари самая маловероятная, что немного помогает не думать о ее безупречных чёрных волосах. Ирке хотелось бы зарыться в них руками сию секунду, и эту мысль она с раздражением прогоняет. А вот саму Айвари прогнать не так уж просто: она продолжает попадаться ей на глаза несмотря на огромный замок и вечно движущиеся лестницы. Она проходит мимо Ирки в задумчивом одиночестве и притормаживает, расплываясь в ухмылке. Хортица закатывает глаза, пока где-то в груди опасно теплеет. — Отличная игра, — кивает ей Айвари, в чем Ирке навязчиво слышится издёвка, и она выставляет щиты. — Вашей команде стоило бы чаще приходить на поле, чтобы я сказала то же, — это грубо, но Ирка грубая девочка, и она слишком напряжена, чтобы быть виноватой. Айвари лишь плечами пожимает, не показывая особого патриотизма по отношению к Слизерину. Она достаточно баллов заработала им своей безупречной учебой и никому ничего не должна. — Может, как-нибудь полетаем на перегонки, когда у нас будет свободное время? — Может, если тоже хочешь мне проиграть, — хмыкает Ирка в ответ, пока жар приливает к ее щекам. Почему-то эта подначка в ее голове звучит как приглашение на свидание, и эта мысль неправильна в самой своей сути. И не потому — не только потому — что они обе девушки; но сама мысль о заинтересованности Айвари кажется невероятной чушью. — Не могу отказать себе в удовольствии. С этими словами она чуть склоняется ближе к ней с высоты своего роста и что-то замечает на Иркиной мантии. — Глянь-ка, наверное, с завтрака осталось… И щёлкает ее по носу, стоит гриффиндорке попасться на крючок. Смех у Айвари неожиданно очень простой и человеческий, никакого там перезвона колокольчиков или змеиного шипения. Ирка хочет злиться, но вместо этого улыбается. А потом слышит удар часов с одной из башен и вздрагивает, чертыхаясь. — Зельеварение уже началось! — Тогда стоит поторопиться, — Айвари мягко подталкивает ее в спину, и весь оставшийся день Ирка думает об этом прикосновении почти что к своей талии. Поединок между ними все же случается, правда, неделей позже. Сильно вечером в конце продолжительной тренировки Хортица обнаруживает свою знакомую (подругу? соперницу?) на пустых трибунах, пока уставшая команда плетётся в гостиную к брошенной домашке. Ирка подлетает к самым скамейкам, замечая лежащую рядом с Айвари метлу. Слизеринка кивает в знак приветствия, без проблем взлетает поблизости. — Давно ты здесь? — спрашивает Хортица, немного стыдясь того, что сразу не заметила. — Нет, только с астрономии пришла, — она так виртуозно умеет врать, что Ирка в жизни не догадается. — Небо и правда очень ясное, — отзывается, вскидывая голову. Так проще, чем столкнуться взглядами с Айвари. — Так какие правила? — Ну, круг по арене — это как-то скучно. Предлагаю облететь замок по часовой и финишировать у Гремучей Ивы. Ирка косит глаза на слизеринку, оценив неоднозначную идею. Уже поздно, и за такую выходку им обеим крупно влетит… — Хорошо, начинаем на счёт три. Раз, два… — Три, — говорит Айвари и срывается с места, будто снитч. Ирка по привычке гонится следом. У западной стены они равняются, летя нос к носу, едва не задевая друг друга плечами; на повороте Ирка поднырнивает выученным движением, ненадолго вырываясь вперёд. На минуту Айвари даже скрывается из виду, но момент триумфа обрывается, когда она вдруг оказывается впереди. Они снова наравне, когда Ива уже появляется в поле зрения, и в последний отчаянный момент Ирка умудряется вырвать победу буквально на ладонь впереди. От радости и адреналина она едва не кричит, вовремя остановив себя у спящего нервного дерева. Они прыгают с метел на траву, Ирка танцует победный танец. Айвари кусает губу, посмеиваясь. — Твоя взяла, — она вновь кивает, садясь прямо на траву. Хортица падает рядом, бросая свою метлу. — Так, а что я выиграла? — Мы же ничего не ставили, — Айвари удивленно поднимает брови. — Ну нет, так неинтересно, — тянет Ирка, отводя глаза. Одна мысль не даёт ей покоя. — Ладно, и чего ты хочешь? Хортица чувствует, как ее всю прокручивает и выжимает изнутри. Ей не хватает совсем немного смелости, чтобы прыгнуть в это темное озеро, но смелость в ее гриффиндорском сердце сейчас никак не находится. А потом Айвари касается ее руки, и через мгновение Ирка уже держит ее лицо в своих ладонях, целуя. Слизеринка не отвечает первое время, пока снова не касается рукой ее спины, в этот раз куда увереннее. Ирка отстраняется, глядя испуганно и виновато. — Извини, я не хотела… — Не хотела? — Айвари снова вскидывает брови, теперь почти оскорбленно. Ирка пугается ещё больше. — Не в этом смысле! Я очень хотела, но не спросила, мне просто… Айвари целует ее сама, притягивая ближе и обнимая. Ее растрепанные волосы наощупь лучше, чем в любых Иркиных мечтах. Руки Айвари гладят ее спину, и каждое прикосновение ощущается магическим разрядом даже сквозь плотную ткань формы для квиддича. Ирка сама сейчас будто одно искрящееся заклинание, и Айва это отлично понимает. Они прекращают целоваться, потому что Ирка немного дрожит и ищет ее объятий. В них она сворачивается, пока ее уже природнившимся жестом гладят по голове и плечам. — Я не знала, что тебе нравятся девушки, — тихо произносит Ирка, не решаясь сказать «тебе нравлюсь я». — Мне совершенно точно нравишься ты, — усмехается Айвари, будто читая ее мысли, распутывает кучеряшки на затылке. — Тебя это волнует? Что мы девушки? — Нет, теперь нет, — Ирка поднимает на неё глаза со своим знакомым упрямым взглядом. — А если кто-то решит об этом высказаться, превращу в лягушку. — Грозная, — Айва качает головой, лишь глаза блестят от смеха. — Значит, трансфигурацию не прогуливала? — Хочешь на себе проверить? — Угрожаешь! Придётся тебя обезоружить, — ее пальцы легонько проходят по Иркиным бокам, заставляя ее дёрнуться, и молнией попадают под свитер, щекоча сквозь тонкую ткань майки. Хортица хохочет и валится на траву, вся извиваясь под вездесущими руками, да так и замирает под взглядом Айвари и весом ее тела. Они снова целуют друг друга, совершенно неясно, кто тут первее. Ясно лишь, что от Айвы у Хортицы напрочь сносит башку, что живот сводит узлом и что дыхания едва хватает, поэтому они прерываются. Айвари смотрит долго и молча, почему-то Ирка видит в этом нечто болезненно нежное. — Ты удивительная, — почти шепчет ей Айвари, и Ирка не может поверить, что ее безрассудная смелость наконец себя оправдала.