***
Всемогущий напоминает мне взволнованного подростка, постоянно ёрзая на диване, в пустой учительской. Мы сидим с ним, друг напротив друга и кажется, никто из нас не собирается начинать разговор, предпочитая пить чай, что так любезно сделал сам мужчина. Вообще, я мог бы и сразу сказать, что просто не согласен с его предложением, но думаю, как-то некультурно начинать разговор первому, всё же Всемогущий старше меня. Но судя по нему, всё же я должен начать разговор, так что, вздохнув, отставляю стакан на стол и смотря прямо в глаза мужчине, говорю: — Я отказываюсь. — Что? — На его лице отражается шок и сомнение. — Отказываюсь. Я думал над вашим предложением достаточно долго, и я действительно не хочу быть вашим приемником, по многим причинам. Вижу как он мнётся. Явно он не думал о том, что я могу отказаться и продумывал свою речь только над положительным ответом с моей стороны. Так что теперь мужчина, нервно пожёвывая губу, срочно пытается подобрать слова. Возможно, он даже может начать переубеждать меня, но чёрт возьми, я не хочу по двадцать раз отказывать. Я ведь знаю, что не один из его аргументов не переубедит меня. — Это… довольно неожиданно. — Наконец начинает он. — Ты умный парень… думаю, ты и сам уже нашёл все «за» и «против». — Я кивнул. Он со вздохом, хлопнул в ладоши, поднимаясь на ноги. — Что же… Это твой выбор. — Я поднимаюсь следом. — Ты же помнишь, что об этом никто не должен знать? — Да, я помню, мой рот останется на замке, чтобы не случилось. Мы пожимаем друг другу руки и я, наконец, со вздохом, отделываюсь от одной из моих проблем. Но я не чувствую облегчения. То, что случилось вчера, не даёт мне покоя. Хитоши мне так ничего и не сказал по поводу Айзавы-сенсея. И хотя он ведёт себя как обычно, разговаривает со мной, тренируется, но я чувствую, что что-то изменилось. И кажется, это случилось уже давно… Почему-то у меня такое ощущение, что между нами витает недосказанность и дело касается не только тайны с учителем Айзавой или со Стендалем, словно есть, что то ещё. Просто, никто из нас не поднимает этот вопрос. Кажется, это заметил не только я, но и Нода-сан, так как он так смотрит, будто видит, что что-то происходит, но при этом он не вмешивается. Даже Ёсида-сан! В последнее время она слишком часто нервно посмеивается рядом с нами, будто она тоже что-то чувствует, но не понимает что, как и я. Я запутался. Возможно, я был слишком зациклен на чём-то другом? Возможно, я что-то упускаю из виду? На завтра у нас запланирован поход в кино, а уже послезавтра уезжаю к Маруяме, и не понимаю, должен ли я начинать разговор или это всё решится само? Чем закончится этот разговор? Но чёрт, то что мы оба делаем вид, что ничего такого не произошло на самом деле глупо. Но в то же время, я просто боюсь того, что произойдёт после. Какие могут быть последствия? Я не хочу терять Хитоши, чувствую что просто не смогу… ощущения, будто в случае если мы с Хитоши разойдёмся по своим сторонам, я не смогу нормально чувствовать. Это немного странно, даже сам себе объяснить этого не могу.***
— Ёсида-сан опаздывает. — Говорю я, смотря в экран телефона. Хитоши лишь согласно кивает, продолжая изучать взглядом постеры. Мы подошли к кинотеатру примерно пятнадцать минут назад и теперь просто ожидали девушку у входа в кинотеатр. — Ты уже звонил Маруяме? — Я смотрю на то, как Хитоши старательно делает вид, что его совсем не интересует этот разговор. — Да, мы созванивались вчера вечером. — Я подошёл к нему, стараясь посмотреть в лицо, но тот вновь делал вид, что не обращает на меня внимания. — Хитоши, ты странный в последнее время… Он лишь пожимает плечами и уже сам смотрит на часы. Времени до сеанса остаётся всё меньше и меньше. Билеты уже куплены, я даже позаботился о закусках, а Ёсиды-сан всё нет. Хитоши отступает от меня, будто стараясь оставить расстояние между нами, и этот факт буквально простреливает меня насквозь. — Хитоши… почему в гости перестал ходить? — На самом деле мне неловко поднимать эту тему, всё же Хитоши мой лучший друг, тот самый человек, которого я уже могу считать своей семьёй, но то, что происходит в последнюю неделю, может чуть больше, мне это не нравится. — Я что-то не так сделал? — Всё в порядке. — Он уводит взгляд в сторону и это снова неприятно отражается в моих эмоциях. — Действительно? — Чувствую как злость нарастает внутри меня, но я не могу успокоиться. — Тогда посмотри мне в глаза и скажи, что всё в порядке! Какого чёрта, Хитоши! — Я наступаю. — Если ты будешь молчать, я не узнаю, что творится в твоей голове! Уж извини, но я не умею читать чужие мысли! Замечаю как желваки Хитоши двигаются под кожей, а взгляд будто темнеет. Когда мы вновь пересекаемся взглядом. Я вижу! Вижу, чёрт возьми, что что-то не так! Шаг в его сторону, уже собираюсь схватить его за грудки, чтобы приблизить его лицо к своему, а он отставляет ногу назад, готовый к атаке… — Простите! Я опоздала! — Запыхавшийся голос Ёсиды-сан, словно холодная вода, заставляет вынырнуть на поверхность и разойтись, я постарался сбросить с лица напряжённое выражение, а Хитоши лишь направился на вход в кино. Как оказалось, поддерживать непринуждённый разговор в состоянии закипающего чайника, не очень лёгкое занятие, но я честно старался не очень часто бросать взгляд через Ёсиду, на сидящего рядом с ней Хитоши. Кажется, она чувствовала напряжение витающее в воздухе, постоянно ёрзая на месте и действительно пыталась нас отвлечь от мыслей, непринуждённой, как ей казалось, беседой, но её напряженный голос только подливал масла в огонь и я был действительно рад, когда сеанс начался… точнее, радовался первые десять минут, а уже после того, как понял что не могу сфокусироваться на происходящем в фильме, вновь стал пожирать себя изнутри мыслями, о том, где успел напортачить. В мыслях всплывали все разговоры и почему-то вместо простого анализа информации я поддавался эмоциям. И да, Чёрт, я знаю что излишняя эмоциональность совсем не хорошо, но… я не мог по другому. Накручивал себя всё сильнее и сильнее, вспоминая уже не свои ошибки, а недовольные возгласы Хитоши, возможные взгляды, которые раньше могли показаться мне нормальными в данный момент казались просто катастрофой. Но больше всего меня задевало то, что я уже зная о том, что Хитоши будет практиковаться с Айзавой-сенсеем, не слышал этого от самого парня. Наверное, ближе к концу фильма я уже накрутил себя настолько, что случайно, до мяса сгрыз ноготь, что теперь неприятно болел. Но я будто мазохист, продолжал его постоянно задевать, чтобы отвлечь себя небольшой болью, всю дорогу до автобусной остановки, чтобы проводить Ёсиду-сан, а уже после направится на вокзал, всю дорогу до которого ни я, ни Хитоши не произнесли, ни слова. Даже находясь в вагоне, мы продолжали накапливать негатив. И я уверен, что мы оба это видели. И я даже, краем сознания понимал, что это просто глупо, к сожалению всегда есть «но». — Шинсо. — Идущий чуть впереди меня, резко замер и напрягся, словно проглотил арматуру. Он медленно повернулся ко мне, что-то в его взгляде промелькнуло, когда он повторил. — Шинсо? — Будто надеясь, что ему послышалось. Я лишь выжидающе смотрел на него. Секунда, две. — Что, так и будем молчать? Или ты может уже скажешь, что с тобой не так? — Со мной? Что со мной не так?! — Быстро сократил дистанцию между нами, хватая меня за грудки и притягивая к себе. — А может это с тобой что-то не так! Оттолкнув его в грудь, от себя я уже повысил голос на пару тонов. — Это я тут хожу с лицом «дайте мне по роже»? — Так всеки мне! Давай! Я сбил его с ног правым в челюсть. В следующее мгновение уже я, оказался на земле из-за подсечки, а Хитоши забрался сверху, ограничивая мои движения. Первый удар, заставил голову откинуться в право, второй, припечатал щекой к асфальту. И все посторонние звуки перестали для меня существовать. У меня словно перед глазами повесили красную тряпку. Скинув с себя Хитоши, теперь уже я прижимал его к асфальту. Ладони сами сжимались в кулаки, первый удар точно в скулу. Мы пересекаемся взглядом, и второй удар опускается рядом с его головой на асфальт. — Что с тобой не так?! — Я буквально кричу ему в лицо. — Пошёл на хуй! Меня кто-то стаскивает с Хитоши. А я просто не могу отвести от него взгляд… я просто… просто смотрю на то, как он поднимается с земли, рукавом толстовки стирая кровь от разбитой губы. Холодный взгляд буквально режет меня, и он просто уходит. Уходит сквозь собравшуюся толпу. — Ну и пошёл ты! — Кричу ему в след, скидывая с себя чужие руки, разворачиваясь в противоположную сторону.