***
Я едва волочил свои ноги, добираясь до дома. На моём телефоне было несколько пропущенных от матери, но я просто не хотел брать трубку и отвечать. Пошатываясь, словно после особо выматывающей тренировки, завалился в дом, тут же из комнаты вышла обеспокоенная мама, бросаясь в мою сторону, я видел по её глазам, что она хотела на меня накричать, но видя моё разбитое состояние, не стала этого делать. Она шла следом за мной, сцепив руки в месте, явно не решаясь задать вопрос, пока я шёл в свою комнату. Я остановился у своей двери и повернулся к маме, поднимая на неё, свои красные от слёз глаза. Мне хотелось рассказать ей всю правду, просто вывалить на неё всё, что висит на моей груди тяжёлым грузом. Признаться в собственной лжи, просто для того, чтобы, наконец, почувствовать себя ребёнком, снять с себя ответственность, я уже было открыл рот, но тут же захлопнул его. Я не мог, просто не мог обрушить на маму всё то дерьмо, в котором находился её сын. — Мама… — Прошептал я, вытягивая руки вперёд и буквально стискивая её в объятиях, уткнулся носом в её шею, вдыхая такой родной и нежный аромат, что знаком мне с самого детства. Я чувствовал, как её дрожащие руки обнимают меня в ответ и вновь был на грани слёз. — Мама…я запутался. Я так чертовски запутался… Мама я так устал… почему мир такой сложный, почему все вокруг такие сложные… мама, почему? — Изуку. — Я чувствовал, как её голос дрожит, пока она выводит ладонью успокаивающие круги по моей спине. — Что случилось, сынок? Скажи маме… Мама держалась, стараясь не заплакать, но слышал, как голос её дрожит, я знал свою мать очень хорошо. Она прекрасная женщина. Она не заслужила того, чтобы от неё что-то скрывали, она не заслужила такого лживого сына, как я. Но сейчас мне было так чертовски плохо. — Мама… столько всего навалилось, я просто… просто устал, а ещё… ещё Хитоши. — Я вновь шмыгнул носом, переводя дыхания, собираясь с силами. — Я не знаю, что мне делать. Не знаю, что я чувствую. Я не знаю… — Мама ведь взрослая женщина, она должна знать, что делать, должна ведь? Мысленно задавал я себе вопрос. — Хитоши признался мне … что… что любит меня. Я… я не знаю, что я должен сделать… я просто… не знаю. — Тише, тише… — Я чувствовал, как тёплая мамина рука, нежно гладит меня по голове и от этого мне становилось так спокойно, почему-то в один миг почувствовал себя таким уставшим. — Всё будет хорошо… тебе просто нужно, нужно отдохнуть… мы со всем разберёмся, слышишь? — Я слушал её, и мне просто хотелось верить ей, хотелось, чтобы всё было так, как она говорит. Она чуть отстранилась от меня, но я не хотел встречаться с ней взглядом сейчас, потому что уверен, стоит мне это сделать, вновь увидеть глаза полные беспокойства и нежности, и всё дерьмо, накопившееся во мне за эти годы просто польётся наружу. — Давай водички, хочешь? Пойдём, пойдём. — Мама осторожно взяла меня сразу за обе руки, и потянула в сторону кухни, где усадила за стол и тут же засуетилась по кухне, набирая в стакан воды и подавая его мне, с очень знакомой таблеткой. Их мама раньше принимала довольно часто, особенно сразу после нашего переезда. — Успокоительные, они помогут… Я без вопросов выпил предложенный мне стакан и вернул его матери, не позволяя себе поднять взгляд. Мне стыдно, очень стыдно. Не знаю сколько времени мы провели с мамой на кухне, находясь в такой приятной тишине, но вскоре мои глаза начали закрываться и я пошел в свою комнату, без сил падая на кровать. Я не знаю точно, сколько времени проспал, но проснулся уже ночью, первым же делом, бросая взгляд на часы, весящие над дверью — десять минут третьего. Что не удивительно, но спать мне больше не хотелось, и я встал, чтобы умыться и снять неприятную липкость на коже от высохших слёз, уже и забыл, какого это — лить много слёз. Несмотря на то, что достаточно долго проспал, я не чувствовал себя отдохнувшим, но прохладная вода, смыла остатки сна. Прислушался к тишине дома — мама спала. Единственное, чего мне хотелось, это есть, не хотел возвращаться к мыслям, поэтому, разогревая бережно оставленную мне еду, я сходил за своим телефоном, чтобы занять свои мысли просмотром новостей, но почти каждый второй заголовок был о происшествии в Хосу и Убийце героев. От этого становилось тошно. Так что единственным выходом для того, чтобы убить время, стал просмотр фильма, я честно старался вникать в сюжет.***
Я рассказал маме о том, что произошло между мной и Хитоши, потому что чувствовал себя виноватым за устроенную сцену. Это, по крайней мере, успокоило её и она посоветовала мне хорошенько подумать, что я чувствую и как отношусь к этому. Казалось, мама была совсем не против того, чтобы наши отношения с Хитоши стали более близкими. А я просто не был уверен хоть в чём-то. Я всегда думал лишь о том, что мы с Хитоши близкие друзья. Он отличный парень и как я уже убедился — мне не хватает его присутствия. Но есть одна маленькая проблема. Я не знаю, что чувствую к нему. Я не знаю, что значит влюбиться, потому что никогда не влюблялся. Я просто не знаю, что должен ощущать… Я просто хожу целыми днями, ломая голову над тем, что чувствую, что должен чувствовать? Что мне делать? Я люблю маму, но не знаю… я переживаю за неё, не хочу чтобы ей было плохо, потому что когда плохо ей, от чего-то мне тоже становится не по себе. Мне нравится чувствовать её тепло, видеть её улыбку, находиться рядом с ней. Я люблю её потому, что она моя мать, по другому и быть не может. Я хочу проводить время с Хитоши, мне приятны его прикосновения и рядом с ним я могу расслабиться, почувствовать себя в безопасности. Я переживаю за него. Я хочу знать, что с ним всё хорошо, что он в безопасности. Мне нравится его редкий смех и глупые шутки. Начиная основательно думать о том, что же я чувствую к Хитоши, понял, что мне безумно нравились моменты, когда он смущался. Мне всегда хотелось его защищать. Мне нравится, когда он просто говорит, неважно о чём, даже если это просто описание глупого комикса, который он прочитал совершенно случайно в одном из журналов. Но можно ли назвать всё это любовью? Я никогда не задумывался о том, как выглядит Хитоши, но я всегда знал, что он довольно красив. Иногда, когда мы ходили друг к другу на ночёвки и вместе смотрели фильм, я замечал за собой, что часто, когда мы обсуждали фильм и в его глазах, в полумраке комнаты, отражался свет от экрана ноутбука, я будто бы ненадолго зависал, пропуская половину сказанного мимо ушей. Я даже не помню, о чём в тот момент говорил Хитоши или думал я сам. Я просто знаю, что в тот момент определённо был заворожён. Я не понимал что чувствую, но определённо не хотел терять Хитоши. Не хотел, чтобы наши отношения испортились, но я не глупый, чтобы надеяться на то, что всё это можно просто забыть. И продолжать жить, будто ничего не было — такого не получится. Я мучился этими мыслями несколько дней, до самого конца каникул. Я вернулся к Ноде-сану и занимался с ним, попросив его усилить тренировки, но он, заметив моё состояние, только усилил удары «Бо» по моей спине, повторяя: «Не разрушай своё тело из-за мыслей!» Я буквально хотел заорать, что это он разрушает моё тело, своей палкой. Но держал язык за зубами, потому что, назови я боевой шест — палкой и мне было бы больше нечем говорить. Скажу честно, но мысли о моих чувствах к Хитоши, заставили меня позабыть на время о Учителе и в этом был несомненный плюс. Я ждал того дня, когда наконец смогу встретиться с Хитоши, даже не мог нормально спать, в предстоящую ночь. А потому бежал на вокзал, чтобы отправиться вместе в академию, как ненормальный, мне просто хотелось наконец увидеться с Хитоши. — Хитоши! — Воскликнул я, как только увидел его, тут же подбегая к нему. Сразу отмечая, как он устало выглядел. Хитоши словно похудел на пару килограмм, а под глазами залегли более тёмные тени. Стоило мне приблизиться, как Хитоши, будто проглотил арматуру, сразу же вытянулся по струнке. А я просто был рад его снова видеть. — Ты подумал? — Ага. — Я схватил его за ворот, заставляя согнуться пополам, и просто вжался своими губами в его, я поступил по идиотски, поэтому это было неприятно и мои зубы немного болели. Но я решил идти до конца. Если я хочу знать, что чувствую, лучший способ понять — сделать это. Я обхватил его шею руками, чтобы в случае чего, он не смог отстраниться и как в том видео с уроком поцелуев, я чуть повернул голову на бок. Я старался как можно нежнее, соединить наши губы вместе, но это было слишком странно, даже не понимал что чувствую, будто отрабатываю новый удар, это было по странному механически. И когда я уже собирался отстраниться с полной уверенностью, что не ощущаю к Хитоши ничего, кроме дружбы. Хитоши, будто проснулся, он схватился за меня, сильнее притягивая к себе, он просто чуть наклонился в сторону, сминая мои губы своими. В моём теле, словно ток прошёл, а моя кожа покрылась мурашками и ноги едва не потеряли опору. Я просто потерялся, в один момент забыл как думать и дышать, я просто… мне просто было слишком приятно. Сердце стучало слишком быстро и мне хотелось целовать Хитоши бесконечно, просто следуя за его губами, повторяя его движения. Хитоши отстранился, а я просто как идиот потянулся за его губами, лишь спустя мгновение осознав, что всё закончилось. Я просто стоял, глупо моргая, пока Хитоши с красным лицом отвернулся в сторону. Я просто смотрел на его профиль, как и он приводя дыхание в порядок, всё ещё ощущая на себе жар его рук и губ. Мне было комфортно… до момента, когда в моём немного расплавившемуся мозгу не возникла мысль. — Какого чёрта, Хитоши?! — Он на меня посмотрел удивленно. — Ты с кем целоваться учился?! Он стоял и смотрел на меня, хлопая глазами, а во мне появлялось странное зудящее чувство. Я всё думал о том, что успел проглядеть, тот момент, когда у Хитоши были отношения? Я действительно так слеп? Какого чёрта? — С помидором… — Каким, к чёрту, помидором? — Красным… я тогда просто… — Хитоши огляделся по сторонам, склоняясь ближе ко мне и у меня в голове тут же появилась картинка, как мы вновь соединяем губы в поцелуе, но вместо этого Хитоши прошептал. — Видео урок увидел и подумал, что мог бы… что мы могли бы однажды… — Ни с кем, кроме меня? — Он отрицательно помотал головой. — Так… я тебе тоже нравлюсь? — Я всё это время думал о твоих словах… и ничего не мог понять, а сейчас. Я уверен, что не хочу тебя терять и мне безумно понравилось целоваться! — Не знаю от чего, но сейчас, несмотря на то, что нас мог хоть кто-то услышать, а уж тем более увидеть, мне было совсем не стыдно, я даже лишь немного смущался, потому что на обычно бледном лице Хитоши румянец выглядел слишком милым. — А ещё… почему-то я ревную к помидору…