Что в коробке?

Настроение всю неделю было отвратительным. А всё этот Ивашков, со своими неудобными разговорами! Мало того, что предъявил мне за своё разбитое сердце, так ещё и заставил всерьёз задуматься обо всём, что со мной происходит. И с тех пор глодал меня день за днём червь сомнения: уж не страдаю ли я фигнёй по жизни? Ведь даже предки нет, нет, да и намекали, что пора бы уже бросать дурью маяться и заняться, наконец, семейным бизнесом. Ну или замуж выйти и заняться созданием наследников… Эх, и почему у меня не может быть как у Лиссы? Она давно уже один из директоров в компании Драгомиров, жених у неё взаимно и искренне любимый и, что важно, одобренный семьёй. У Лиссы всё идеально, а у меня сплошной сикось-накось, даже имя своей ящерице никак не выберу… Я вздохнула и с тоской глянула на плюшевую зверюгу, которая уже успела побывать Артемидой, Эсмеральдой, Джульеттой, а последние пару дней именовалась Пенелопой. Пропиликал телефон. Сообщеньице. От Дмитрия. Надо завтра встретиться. Как интересно. Поговорить о делах. Уже не так интересно. Ещё и Адриан там будет! Офигеть, а то мне Ивашкова в понедельник не хватило! С другой стороны, куда же в нашем деле без него? Ладно, и сама поеду, и Сидни с собой прихвачу. Только бы она в обморок не рухнула, при встрече… — Не дрейфь, Сейдж, — наставляла я подругу, пока та везла нас в кафе, — вспомни, какой путь ты прошла за последние два года. Сидни была родом из тихого маленького городка. Её отец, серьёзный учёный, и мать, весёлый автомеханик, потратили немало лет жизни на несчастливый брак и воспитание трёх совместных дочерей. Старшая, Карли, посещала довольно неплохую местную школу, и глава семьи Джаред Сейдж остался крайне недоволен результатом. Как следствие, две другие сестры оказались на домашнем обучении. По итогам оного Сидни получила несколько поездок по разным уголкам планеты, ошеломительный уровень знаний в различных областях науки и не менее впечатляющий уровень недоверия к незнакомым людям, особенно противоположного пола. Поначалу умная и наблюдательная Сидни сомневалась в правдивости страшилок отца, но потом отправилась в университет и убедилась во всём лично. От идеи вступить в сестринство пришлось отказаться на этапе испытательного срока: человеческое достоинство оказалось дороже возможной причастности к трём греческим буквам. После этого студенческие годы, хоть и чудесные в академическом плане, превратились в настоящий социальный ад. А дальше случилось неожиданное. Получившая диплом Сидни не захотела возвращаться в безопасный отцовский дом, а, ведомая неизвестно чем, осталась жить во мрачной наруже. Сняла квартирку и устроилась работать на настоящее предприятие с настоящими людьми. Первые месяцы Сидни исправно шарахалась от коллег, те, в свою очередь, на диковатую девицу реагировали как положено: всем было пофиг. В итоге Сидни адаптировалась, подуспокоилась, и вскоре молодость и любопытство потихоньку запустили процесс интеграции в социум. А уж стоило ей сдружиться со мной и Мией, как дело понеслось. Совместными усилиями мы затащили её в ночной клуб, уговорили попробовать шампанское и ввели в её гардероб юбки выше колена. — Помнишь, как ты сходила на одно свидание с Бренданом, а потом решительно отказалась от второго? — продолжала я психологическую подготовку. — Брейденом. — Ага. А помнишь, приехал некий Иэн и сообщил, что твой отец считает его подходящей партией? Что ты ему ответила? — Что желаю им супружеского счастья, — хихикнула Сидни. — Вот! С этими двумя справилась, и ужин с Ивашковым сдюжишь. Тем более, человек он на самом деле хороший. Я-то знаю, чуть замуж за него не вышла… — Да не боюсь я его! — громко объявила она и чуть заметно покраснела. — Вот и молодец, сохраняй этот настрой, — одобрила я, и мы запарковались. — Это что за место такое? — изумлённая едва не стукнула челюстью по полу, когда мы зашли в наш монтанский филиал Атакамы. — Всё норм, отличное заведение: атмосферненько, столики всегда в наличии, еда хорошая. Много раз тут бывала без последствий для желудка, — успокоила я. — Если сильно сомневаешься — бери медовик. Дмитрий пришёл незадолго до нас и как раз устраивался за столиком у окошка. В деловом костюме он совершенно не гармонировал с антуражем пустыни, казалось, он непременно должен растаять в подобном месте. К счастью, Дмитрий догадался снять пиджак и повесить его на спинку стула. Оставшись в белоснежной рубашке, у которой он закатал рукава. На мой взгляд он всё ещё был излишне одет, но даже в таком виде уровень его сексуальность возрос до преступно высокого. Я сглотнула. Мы с Сидни взяли свою еду и подошли к Дмитрию. — Сидни Сейдж — Дмитрий Беликов, Дмитрий Беликов — Сидни Сейдж! — представила я их друг другу, и мы расположились. Поначалу, я опасалась, что Сидни занервничает и испугается, но всё пошло совершенно не так. С первого взгляда на Дмитрия подруга как-то сомлела, а лицо её приобрело глуповато-мечтательный вид, что лично меня вообще не обрадовало. Он, в свою очередь, тоже был хорош: разулыбался, будто симпатичных блондинок в жизни не видел. «Ещё бы ручку ей поцеловал!» — сердито подумала я, и что бы вы думали? Поцеловал! А она в ответ улыбнулась! Запахло нервотрёпкой и гвоздичными сигаретами. — Вижу, штаб уже в сборе. — со смешком сказал Адриан, занимая место рядом с Дмитрием, и сделал глоток из высокого бокала, — Коктейль «Змеиное молоко», рекомендую. При виде Адриана Сидни смутилась и потупила взор. Ну сознание не потеряла и то хлеб… Разговор не шёл. Установилась напряжённая и крайне неловкая атмосфера. Адриан не мигая смотрел в потолок, Дмитрий вглядывался в окно, словно надеялся найти там смысл жизни, я барабанила кончиками пальцев по холодной стенке бокала с лимонадом, а Сидни полностью сосредоточилась на содержимом своей тарелки. — Неплохая тут шаурма, — задумчиво изрекла она, прожевав кусочек, — почти как в Москве на Ярославском вокзале. Дмитрий изогнул бровь. — На Ярославском? Ну, сойдёт, конечно. Но лично мне на ВДНХ больше нравится… Во мне проснулось любопытство вместе с давней пятёркой по географии, и я поинтересовалась: — А в Питере как с шаурмой? — Нету там её! — с непонятной гордостью сообщил Адриан, — но можно найти отличную шаверму… На этой познавательной ноте разговор опять было заглох, но Дмитрий собрался с духом и завёл речь о делах. — Давайте, что ли, всё обсудим. — без особой уверенности предложил он, — Удалось проверить данные трекеров? — Да, там всё в порядке. — обрадовалась Сидни, — Машины едут строго по маршруту, подозрительных остановок в пути не делают, адреса доставки совпадают. Кстати, почему мы вообще считаем, что здесь что-то не так? Может есть простое и логичное объяснение. Адриан скривил рот в саркастической ухмылке и смерил её взглядом: — С радостью послушаю, предлагай варианты, блондиночка. Этого оказалось достаточно, чтобы смущённая Сидни замолчала и уставилась обратно в тарелку. — Если всё в порядке, нам же лучше. Но пока давайте исходить из худшего. — примирительно объявил Дмитрий, — Кто-то очень заинтересован, чтобы наши машины с грузом ездили от склада «Академии» до определённых складов «Ауры». Предположу, что мы, сами того не ведая, перевозим что-то поинтереснее одежды. — И по какой-то причине, связанной с неизвестным грузом, шмотки уже год как не могут поступать в продажу, — добавил Адриан. Я уже собиралась высказать свою теорию о стразах, но Дмитрий опередил: — Нет Роза, ваши стразы — просто стразы, мы проверили. — Но как… — начала я, и тут мне вспомнилась испорченная блузка, которую Адриан так ловко забрал с собой во время визита на предприятие. Я вопросительно подняла брови и посмотрела на него в ожидании подтверждения. — Всегда пожалуйста, — ухмыльнулся Ивашков и отсалютовал бокалом. — Получается, проблема связана со сменой владельца «Академии», — заключила Сидни, прикинув сроки, — А почему, собственно, Татьяна решила её купить? — Чтобы творить зловещие преступления, разумеется! Это ожидаешь услышать? — съязвил Адриан, обиженный подозрениями в адрес любимой родственницы. — Это было решение совета директоров, ясно? Отдел по развитию давно облизывался на масс-маркет, в конце концов наши идеи регулярно повторяются представителями этого сегмента рынка. Тётя Татьяна долго отбивалась от данной затеи, Ивашковы традиционно наваривают миллиарды в люксовом сегменте рынка одежды, обуви и аксессуаров. Покупка вашей фирмочки — своеобразный компромисс и проба пера в новом жанре. Да, в ценовом сегменте среднего класса, но всё же со своим стилем и оригинальными идеями. Проект был полностью завязан на Камиллу Конта, но та неожиданно забеременела, и резко сменила приоритеты. А заменить её оказалось некем: Эмброуз загружен своими шмотками от кутюр, Эбби изделиями из кожи, все остальные тоже при деле. В итоге мать смогла продавить мою кандидатуру. Адриан сделал паузу и выразительно посмотрел на меня: — Ей потребовалось приложить массу усилий. Ведь в результате некоторых событий в личной жизни, я оказался фактически отстранён от дел компании. И мы снова замолчали. «Опять двадцать пять! До самой смерти теперь извиняться что ли? Фигушки, я вообще не считаю себя виноватой», — решила я и гордо отвернулась. Взгляд мой упал на недоеденный медовик в тарелке Сидни. «Интересно, она планирует к нему возвращаться? Будет жаль, если такой чудный тортик пропадёт…» — А может смена собственника и ни при чем? — задумался Дмитрий, — если нужно что-то тайком провезти, достаточно задействовать работников склада «Академии». А вот со стороны «Золотой Ауры» определённо замешан кто-то из руководства. — Пожалуй, — согласилась Сидни, — рядовой сотрудник не смог бы скрыть, что оплаченный товар не поступает в магазины сети. Только с чего бы мистеру Дору идти на эти непонятные махинации? Адриан, который последние несколько минут тихо потягивал коктейль со скучающим видом, нежданно-негаданно решил подбросить пару идей: — А кто его знает? Может крыша поехала, может ему надоело положение бедного родственника при могучем клане Дашковых? Или он вообще не при делах, и его самого обманывает кто-то из доверенных лиц. В голове моей что-то щёлкнуло, в памяти всплыл недавний разговор у Драгомиров: — Уж не на него ли сейчас работает Виктор Дашков? — спросила я. Адриан недобро взглянул на меня: — Бред. Дашков всегда ставил честь выше денег. С чего бы обладателю безупречной репутации и высочайших моральных принципов ввязываться в непонятную аферу на вашей умирающей фабрике? Стоило, пожалуй, просветить Адрианушку относительно моральных качеств, присущих успешным политикам. Впрочем, я была слишком занята попытками беспалевно слопать Сиднин медовик, а потому лишь вяло бросила: — Всё может быть. Таша Озера, например, убеждена, что Виктор, уже бежит по головам обратно на вершину. — Думаю, она права, — поддержал Дмитрий. — Амбиции Дашкова хорошо известны, как и его стремление во что бы то ни стало достигать своих целей. Если понадобится пойти на преступление — он пойдёт. — Неужели ты на стороне Таши, какой сюрприз, — закатил глаза Адриан, — вы с ней всегда были друг за друга, всегда на одной волне. Вечная парочка недовлюблённых. Разговор, в очередной раз оборвался и теперь надолго. Прервать неприятную тишину решилась Сидни. Допив свой кофе, девушка осторожно заговорила: — Догадки и подозрения — это, конечно, кое-что, но по сути мы тут уже час сидим и никуда не продвигаемся. Есть идеи, что делать дальше? Дмитрий оживился и положил на стол небольшую коробку. — Вот! Миниатюрные следящие устройства, легко и надёжно крепятся на любую поверхность, малозаметны, чёткий сигнал, широкий диапазон действия, — не без восхищения пояснил он. — Увы, только пять штук. Сидни уже во всю изучала «жучки». — Невероятно, такие маленькие! Неужели и правда работают? Где ты их взял? Дмитрий смутился, похоже, вопрос был ему неудобен. — Не суть… Надо закрепить их на ваши контейнеры и посмотреть, куда они катаются после прибытия на склады мистера Дору. Я пожала плечами: — И так известно. Они возвращаются к нам. Машина выгружает контейнеры с одеждой и забирает пустые с прошлой поставки. Дмитрий, однако, таким ответом не удовлетворился: — Хотелось бы знать, расстаются они со своим содержимым на складе или выезжают для этого куда-то ещё. Сидни тем временем переживала о другом: — А установка такого «жучка» — это вообще законно?  — Уверяю вас, дамы, — Адриан, пристально посмотрел на меня, — никто из вас не обязан влезать в это. Подумайте как следует, что и зачем вы собираетесь делать. Ой-вей, напугал-то как! Сидни, которой наконец надоело краснеть от каждой реплики Адриана, восприняла его слова как вызов. Она пожала плечами и уверенно ответила на собственный вопрос: — Не вижу проблем отслеживать коробки. В конце концов, они остаются собственностью «Академии». Мы же не за одеждой шпионить собираемся.  — Пока нет, — то ли успокоил, то ли напугал Дмитрий. — Установить жучки не составит труда, я всегда присутствую при отправке грузов и лично проверяю маркировку контейнеров, могу прикрепить что угодно, — сообщила я. — Супер, — обрадовался Дмитрий, — а пока мы ждём результатов, попробую покопаться в событиях годичной давности в семье Дашковых. — А я посмотрю криминальные хроники от полутора лет до года назад, — предложила Сидни, — может по нашему или по одному из штатов, куда мы осуществляем поставки, всплывёт что-то интересное. — Валяйте, если всем так неймётся, — благословил Адриан, — лично у меня есть дела поинтереснее. А теперь, раз мы обо всем договорились… — Секундочку! — раздался возмущённый вопль Сидни. — Что случилось с моим медовиком?! — и она гневно воззрилась на меня. — Усох? — предложила я версию, якобы удивлённо рассматривая жалкие крохи, которые остались от некогда гордой выпечки. Сидни разочарованно покачала головой. И чего, спрашивается, так дуться из-за тортика, который всё равно не ела? Адриан ушёл. Сидни удалилась следом, как только убедилась, что домой я доберусь без её помощи. Мы с Дмитрием остались вдвоём. Настроение было средненькое, чуть выше плинтуса. Злиться было по сути не на что, и всё же я злилась. На Дмитрия, на Адриана, на неудавшийся вечер пятницы… — Тебя подвезти? — поинтересовался мой спутник. Я почти отказалась. В последний момент удалось вспомнить, чего ради я сегодня без машины. — Конечно, спасибо. Слушай, а что произошло у вас с Ивашковым? — я вопросительно посмотрела на Дмитрия, — Я понимаю, почему он не в восторге от моей персоны, а ты-то чем ему не угодил? — Хмм… — он нахмурился и ответил только после длительной паузы. — Вы с Адрианом расстались вскоре после того, как я вернулся из командировки. Ты знаешь, он плохо воспринял ваш разрыв, пустился во все тяжкие, со всеми разругался. Мы с Кристианом регулярно вытаскивали его из передряг, в которые он попадал по пьяни. Дмитрий покачал головой. — Время шло, лучше не становилось. Нам надоело. После очередной дикой попойки мы отвезли его на квартиру, заперли и по очереди оставались сидеть с ним. Он был жутко зол. Мы услышали много всякого в свой адрес. Потребовался почти месяц, чтобы Адриан пришёл в относительную норму. Тогда он и обвинил меня в лицемерии. Сказал, что я радуюсь его несчастью и с самого начала мечтал о вашем разрыве… Я не смог убедить его в обратном. Мы уже припарковались около моего дома, но продолжали сидеть в машине. Услышанное никак не укладывалось в голове. — Это же бред, — нервно усмехнулась я. — И как такое пришло ему в голову? Мы с тобой едва общались, виделись всего несколько раз. Глупо даже предполагать интерес с твоей стороны. Дмитрий внимательно посмотрел на меня и медленно произнёс: — Конечно, глупо. И всё же… Адриан всегда умел «читать» чувства окружающих. Проще обмануть себя, чем его. Он легко догадался, что ты мне нравилась гораздо больше, чем можно считать приемлемым для невесты друга. Мой гениальный ответ состоял из одной единственной буквы: — О… — Да, Роза, ты привлекла меня с первой же встречи, хоть я тогда и был сам не свой и плохо понимал, что со мной происходило. Я много думал о тебе с того дня, не мог забыть. Но что толку, ты уже была с Ивашковым, мой поезд уехал. Вот так. Мысли в голове ворочались медленно, но постепенно до меня доходило: — Получается, если бы я не согласилась тогда встречаться с Адрианом, а подождала немного, ты позвал бы меня на свидание? — Если не учитывать, что я не знал ни телефона ни адреса, то да, позвал бы. Вот это поворот… — Знаешь, я ведь уже не девушка Адриана, — заметила я. Мы встретились взглядами. Наши лица неосознанно сближались, сердце билось чаще. Ситуация становилась всё лучше и лучше. Увы, в какой-то момент Дмитрий глубоко вздохнул и отстранился. — Ты права. Но Адриан мой друг. Он всё ещё любит тебя и лишь недавно вернулся к относительно нормальной жизни… Каково ему будет увидеть нас вместе? Хотелось, конечно, ответить, что Ивашков от такого будет только счастлив, но верилось слабо… М-дааа, ситуация. «Эх, Дмитрий, Дмитрий, вот и надо тебе быть таким благородным?» — задалась я вопросом и покинула машину. — Мне всё понятно. Спокойной ночи. Я отвернулась и быстро пошла прочь, не оглядываясь. Он что-то крикнул мне вслед, кажется позвал. Впрочем, какая разница? Проклятая мужская дружба, проклятое благородство, проклятая забота о чужих чувствах. Я со злостью ударила кулаком по кнопке закрытия лифта. Дверки обиженно заскрипели и начали смыкаться, но встретиться им не удалось. Два метра сердитого русского мужчины намертво приковали открытый лифт к первому этажу. — Роза, привычка уходить посреди разговора может сильно осложнить наше дальнейшее общение. Предлагаю в будущем так не делать. — Да неужели? — ядовитеньким голосом поинтересовалась я. — На мой взгляд сказано было достаточно. Разговор окончен. Отпусти лифт. — Сейчас поедешь, осталось сказать совсем немного. Во-первых, мне уже довелось понаблюдать, как ты встречаешься с другим, и больше я на это смотреть не собираюсь. А во-вторых, Адриан встречался с тобой, хотя и знал, что ты мне нравишься. Он тогда не слишком беспокоился. Это несколько развязывает мне руки, согласна? Я не совсем улавливала ход его мыслей, но, кажется, была согласна. — Вот и отлично. А теперь мне пора. Спокойной ночи. Он отпустил двери, которые, с явным облегчением, закрылись, и лифт поехал. А я всё ещё пыталась понять, что, собственно, произошло.