Рождество

      Сегодняшний день был, пожалуй, самым сложным в году. Толпы путешественников, рыцарей и прочих людей приходили в «Долю Ангелов» и устраивали шумные посиделки. Дилюк и официантки уже устали выпроваживать пьяных гостей из таверны. И уже порядком потрёпанный Рагнвиндр решил закрыть таверну, объяснив это фразой: «Рожденственский выходной». Он отпустил домой официанток, выгнал остальных пьяных клиентов и уже вешал на дверь замок, когда услышал сзади знакомый голос: — Мастер Дилюк, вы уже закрываетесь? А я как раз к вам шёл, — промурлыкал Кейа. — Господи, дай ты мне отдохнуть хотя бы в Рождество… — проворчал Дилюк. — Да будет вам, мастер Дилюк. Как насчёт того, чтоб провести со мной этот вечер, а, братец? — Кейа приблизился к Рагнвиндру. — Хватит меня так называть… — он принюхался. — Ты уже нарезался что ли? — Ну-у, я выпил немного для смелости… — Почему ты не можешь хоть раз прийти ко мне в трезвом состоянии? — По качану да по капусте, — по-детски ушёл от вопроса Кейа. — Боже, ты ведёшь себя как ребёнок даже больше обычного. Пшли, — сказал Дилюк, снимая замок с двери. — О-у, так ты всё-таки согласен? Ну спасибо, милый братец! — сказал Альберих и прошёл в таверну. — Я же сказал, хватит- — Дилюк осёкся, потому что Кейа внезапно поцеловал его в висок. — Нальёшь мне вино из одуванчиков? — как ни в чём не бывало спросил он. — Ты… идиот, зима на дворе, какие одуванчики?       К ним вдруг подошла Лиза с длинной гирляндой из бумажных звёздочек и несколькими светяшками. — Мастер Дилюк, вы украшали свою таверну? — он отрицательно помотал головой. — Тогда вот вам немного украшений. Гирлянду мы с Джинн сами делали. Дорогуша даже в Рождество работает, так иногда её не хватает… — причитая, ушла от них Лиза. — Видишь, светяшка же есть, значит и одуванчики должны быть, — сказал Кейа. — Заткнись и пошли украшать, — сказал Дилюк и всучил ему гирлянду. — А почему именно я должен гирлянду вешать? — возмутился Кейа, слегка пошатываясь и вставая на стул. — Слезь со стула! Ц… Ты выше меня… Светяшки я по полкам разложу. — Ты правда ниже? — Зато я старше. — А ну иди сюда, щас проверим, — сказал Кейа и спрыгнул со стула. — Кейа, заканчивай свою клоунаду, — ответил Дилюк, но всё равно встал вплотную к Кейе. — Та-а-ак… — протянул Альберих, проводя рукой от собственного лба к Рагнвиндру. — Да, я правда выше! — Слушай, ты хотя бы пять минут помолчать можешь? — Ну ла-а-адно… — грустно сказал Кейа и снова ушёл вешать гирлянду.       В таверну вдруг ворвался Венти. — Здрасьте! Есть коктейль из волчьих крюков? — закричал он с порога. — Нет, мы закрыты, — ответил Дилюк, раскладывая оставшиеся светяшки на полки. — Но… — Никаких но. — Хм… — Венти вышел и прикрыл дверь так, чтоб можно было видеть, что происходит в таверне. Никто этого не заметил. — Что там с гирляндой? — он обернулся и увидел, что Кейа встал на стул, чтоб закрепить гирлянду в одном месте. — Да слезь ты, пока не навернулся! — он рванулся к Альбериху и стащил его со стула. — Ну бра-атец! — он начал вырываться из его рук, не рассчитал силу и повалил их обоих на пол. — Твою!.. — Дилюк стукнулся головой о барную стойку. — Не сильно болит? — спросил Кейа, щупая его затылок. — Да всё… Ай! — Нет, не всё. Иди сюда, — сказал он и придвинулся ближе. — Я видел, как отец иногда делал так, когда ты мог где-нибудь пораниться, — он повернул голову Дилюка и легко поцеловал. — Так должно стать лучше. — С… Спасибо… — неуверенно поблагодарил Дилюк. — А теперь встань с меня, ты мне сейчас ногу отдавишь. — Не хочу, — сказал Кейа, протягивая гласные. — Тогда хотя бы убери свою ногу из… — Тогда поцелуй… — Чего? — Поцелуй. — Д-дай я встану хотя бы. — Хорошо, но тогда поцелуешь. — Ц… ладно… Гирлянду будешь сам довешивать и, кроме виноградного сока, ничего не получишь, — сказал Дилюк, вставая и отряхиваясь. — А теперь по-це-луй. И свечи затуши. — О Господи… — выдохнул Дилюк, вставая перед Кейей и кладя руки ему на плечи. — Хм, — Альберих облизнулся. — Я тебе это ещё припомню, сволочь…       Кейа положил руки на талию Дилюка и наклонил голову. Их губы соприконулись. У Кейи губы были холодные и ещё немного сладкие от выпитого вина. Дилюк сразу оценил и вкус и запах этого вина и губ в целом. У Кейи в свою очередь аж закружилась голова от мягких, тёплых и немного покусанных губ. Он аккуратно облизнул и прикусил его нижнюю губу. У Дилюка всё внутри зажглось. Это на удивление приятно… Он так же лизнул губы Кейи, и тот открыл рот. Рагнвиндр начал водить по его зубам и нёбу своим языком, слегка причмокивая. Кейе от удовольствия голову сносило. Кто бы мог подумать, что этот человек, такой холодный с виду, будет таким тёплым изнутри? Он ненадолго оторвался, чтоб перевести дыхание и посмотрел на лицо Дилюка. Это прекрасное лицо он ни за что не забудет. Приоткрытый рот, раскрасневшееся лицо, растрёпанные волосы… Это сносит голову ещё сильнее. И, похоже, Кейа теряет контроль на ситуацией. И ни Кейа, ни Дилюк не заметили любопытного взгляда сверкающих тёмных глаз барда.

***

      Кейа сидел за барной стойкой с бокалом вина в руках. На его плече удобно устроился засыпающий Дилюк. До рождества оставалось 5 минут. Рагнвиндр посмотрел на часы, внезапно встал и ушёл куда-то в комнату за барной стойкой. Через минуту он вышел оттуда с пучком какого-то ярко-зелёного растения. Кажется, это омела. Дилюк повесил этот пучок над головой Кейи и сел ему на колени. — Это традиция, между прочим, — заметил Кейа. — Я знаю. Выполняй.