***
- Не ходил бы ты к морю,- по-дружески советовал Себек, проворачивая какие-то странные махинации с засоленной рыбой, - Шторм там жуткий. Тот лишь повёл носом: именно сегодня ему очень хотелось. Может, и потому, что он поспорил с детьми рыбаков, что может задержать дыхание на десять минут. Они-то в любом случае к берегу прибегут, беспризорники ведь, а вот его засмеют, мол, струсил. Честь молодой парень терять не хотел, и Бек видел, что его младший товарищ слушать предостережений не желает. - Подумай ещё раз,- нахмурился бог рек,- Я тебя силком дома оставлять не буду. Перед Хатхор прикрою. Но ты же мальчик не глупый. Передумай. Тот глупым не был, и в глубине души понимал, что нечего ему в шторм делать на берегу. Мальчик был жутко благодарен Себеку, но одного понять не мог: - Почему ты меня не остановишь? - нахмурился он. - Хех, - усмехнулся Бек,- Слушать не станешь. Человек должен своей головой понимать, а не чужой. Всё равно по-своему сделаешь... - А я не человек, я бог,- возразил Тот. -Тем более, Джехути,- уже начинал злиться другой бог,- Человека потом по кусочкам не соберёшь, а ты и от смертельной раны оправиться можешь. Им, людям, опаснее ошибки совершать. Таким красноречивым Себек бывал редко. Будто бы растерявшись из-за своих же откровений, он замолчал и сосредоточился на рыбе. Тот подумал, но от своей затеи отказываться не стал. Да и Себек понимал, что слишком упрям молодой бог, прямо как в прошлой жизни. Характер не меняется, не Гор же его убил. В общем, в тот вечер Тот отхватил и от друзей, и от подводного камня. Нырнув в шторм с головой, ударился об булыжник, начал паниковать и вынырнул раньше времени. Проиграл друзьям подзатыльник, а себе - гордость. Ну, сотрясение головы юный бог, естественно, за проблему не счёл. А вот мутный и немного грустный взгляд Себека пугал парнишу до невозможности, и одновременно с тем Джехути понял – лучшего друга ему не найти.***
Сейчас Тот сидел в своём номере всё в том же городе, только уже совсем в другие времена. На небе сияли звёзды, среди которых величественно висела холодная Луна. Это Тот и называл словом «красиво». Даже не так: скорее всего, «красиво» в голове бога выглядит именно так. Тот умел описывать это ощущение свободы, которое он чувствует, глядя на ночное небо, и иногда даже думал, что неспроста именно он стал отцом Сешат. Но сейчас он не думал ни о небе, ни о дочери, ни о море. Джехути расслабленно лежал на мягкой кровати и не думал ни о чем вообще, когда услышал в коридоре скрип открывающейся двери. Снова скрип - закрылась. А дальше по ковру начали плюхать босые ноги - это Тот тоже отчетливо слышал. - Опять Бастет что-то учудила,- ворчал Анатолий Анатольевич, приоткрывая дверь и неловко выглядывая в коридор. Он ожидал увидеть маленькую чёрную кошечку, пришедшую к нему вновь, чтобы что-то обсудить или просто посидеть в тишине. Хоть Бастет и не была богом с лёгким характером, Тот нехотя признавал, что ладит с ней почти так же хорошо, как с Себеком. Может, потому что она ему родительницей никогда не была, и тоже с улыбкой реагировала на все его подростковые глупости. Да, что таить, Бастет любые косяки своего коллеги встречала с улыбкой. Потому что Царапкина понимала Тота, по-своему, но понимала. И за это он был благодарен. Впрочем, сейчас бога мудрости ждал сюрприз: в коридоре была Желя. Тот сразу приметил, что её номер в другой стороне, и что ведёт себя она странно. Джехутинов даже смог как-то почувствовать её грусть, и именно из-за этого смущённо закрыл дверь. Ещё немного он послушал её утихающие шаги, а потом решил догнать девочку. В коридоре сильно пахло ночью, а Тота сегодня пробирало на философские и лирические мысли. Скользкое, на самом деле, ощущение: в голове крутятся какие-то слова, но если пытаться сконцентрироваться на них, смысл теряется. Джехутинов отмахивался от таких дум, но получалось плохо. Он продолжал идти за своей ученицей, пока они не вышли к пляжу. Тот оглянулся: «Красиво». И небо, которое настолько синее, что это было почти похоже на любимый его цвет; и ещё более темное море; и Анжела. Такая картина безумно нравилась богу, хоть он этого не признавал. Учитель мысленно пометил себе, что именно этот момент стоит запомнить. Нужно было прочувствовать то спокойствие и счастье, что он испытывает сейчас, ведь эти чувства стали такой редкостью. Ещё немного полюбовавшись, Тот начал снимать одежду, а уже в следующую секунду оказался в воде. Нырнув под воду с головой, мужчина снова почувствовал себя пятнадцатилетним мальчишкой. И будто ничего не поменялось - всё та же резвость и упрямость. Тоту нравилось чувствовать, что Желя плавает где-то рядом, будто бы он может её контролировать. Да и оказался он здесь, чтобы следить за действиями своей подопечной, ведь именно его подопечной она была. Ни Себека, ни Бастет и, тем более, ни Гора. Карнова была его девочкой. Поэтому он сейчас с ней. «Глупышка» - думал бог, рассекая волны. В его голове всплывали старые реплики Себека: «Человек должен своей головой понимать, а не чужой». «Им, людям, опаснее ошибки совершать». «Старый хрен говорил несовместимые вещи» - вдруг возмутился бог, делая всё более резкие рывки под водой, - «И что мне теперь прикажешь делать: дать ей волю или спасти от ошибки?» В такие моменты Джехути представлял в голове весы. На одной чаще - свои собственные желания, на другой - логика. И, к сожалению, на свои желания Тот давно забил. Логика одержала верх над богом - пусть Желя злится, пусть ненавидит, но это ей не испортит всю жизнь. Раз ошибки совершать опаснее, то нужно уберечь девочку. «Уберечь любой ценой» - думал Тот, плавая на спине и глядя в бескрайнее небо. – «Даже ценой наших отношений». Мысль была настолько гадкой, что бог мудрости больше не мог думать о чём-то таком. Эта ночь навевала слишком сильную грусть, поэтому было решено прекращать смотреть в небо и искать там что-то, чего всё равно не найти. С Желей они вышли из воды вместе, вместе разошлись по номерам. И когда Анатолий закрыл за собой дверь, он почувствовал, что окончательно теряет контроль над Карновой. Её рядом нет, а значит, нет уверенности, что с ней все хорошо. Да и в комнату она снова ушла чужую... «Не ходил бы ты, Джехути, к морю, - вторил в голове голос Себека».