…Разговаривали о женщинах-воинах. Вспомнили и императрицу Дзингу, и Томоэ-годзэн, и Ходзё Масако, перебрали воинственных дам времен смуты, потом перешли к рассказам о куноити.
Разумеется, тут же обсудили девушек из Аоия.
— Мисао-тян, конечно, молодец, но разве куноити не должны скрывать свою истинную сущность?
— По идее, старшие девушки там как раз правильно себя ведут. Ну кто сказал бы, что они — куноити, пока они не переоделись в боевое!
— Самые правильные куноити, — сказал Сайто так серьезно, что все сразу же заподозрили, что он шутит, — это те, которым даже переодеваться не требуется.
— Это как так? — подпрыгнула Каору. — В кимоно по крышам не поскачешь!
— Так а зачем же по крышам? Представь: вышагивает по улице таю. Зонтик, сопровождение… кома-гэта. Кто когда заподозрит, что она куноити? Даже если человек, мимо которого она прошла, к вечеру умрет от яда.
— От яда?..
— Да. Маленький, с палец, ядовитый дротик. Брошен изящным движением кисти. А зеваки еще и восторгались бы…
Кеншин осторожно уточнил:
— Сайто… такое и вправду было?
— Смерть такая — была. А бросила ли дротик таю, или кто-то другой — этого мы так и не узнали.
Все помолчали, впечатляясь образом таю-убийцы.
— Но если что, на кома-гэта ведь не удерешь, да и в одежде такой не спрячешься… — с сомнением протянула Каору.
— Отчего же. Кома-гэта надевают на босу ногу, а одежда таю, хоть и выглядит громоздкой, может быть сброшена в два движения. Остаются шпильки… что ж, их выкидывают вместе с париком. И по крышам куноити уходит налегке, босая и в исподнем… — оглядев вытянувшиеся лица компании, Сайто тихо фыркнул: — Это возможно, но в реальности про такое я не слыхал. Слишком дорогая маскировка: придется ведь подкупить целый чайный дом… или провалить ценного, глубоко внедренного агента. Проще по-другому.
Яхико подпрыгнул от нетерпения:
— Как, как по-другому?!
Сайто хмыкнул, пересел к двери, закурил. Слушатели, уже зная его манеру выдерживать паузу перед рассказом, ждали, затаив дыхание.
— По-другому вот как. Вместо того чтобы тратиться на обучение куноити или связываться с «умелыми людьми»… берем бойца. Желательно низкорослого, худощавого и гибкого. И вдобавок такого, про которого говорят «девкой был бы краше». При надобности — немного гримируем. Одеваем в женское платье. Кодачи за пазуху — и вперед… Потом, когда дело сделано, в ближайшем переулке боец скидывает кимоно — и вливается в собравшуюся толпу. Все. Никто никогда его не найдет.
— Уууу, — протянул Яхико после недолгого молчания, — это круто… но где ж его такого найти, чтобы мелкий, тощий и красивый!
— Ну вот один сидит, — Сайто небрежно указал сигаретой на Кеншина.
Кеншин вздрогнул и, чувствуя, как начинают гореть уши, попытался отодвинуться в тень. Не тут-то было.
— Шрам закрасить, волосы прибрать, глаза подвести. Мило покраснеет — самостоятельно. Красота — от природы. Вот только масть… нет, Химура, не быть тебе куноити. Заметен слишком.
Под оценивающим взглядом Каору Кеншин чувствовал себя неуютно. На Сайто он даже глаза поднять боялся.
— А что, — задумчиво промурлыкала Каору, подбираясь ближе, — Кеншин, давай-ка примерим на тебя мое кимоно… которое с ирисами…
Наутек он бросился как был — на четвереньках. И только спасшись за углом, крикнул:
— Соглашусь только на кимоно с хиганбаной!
— Ке-е-еншин! Ну кто ж на одежде хиганбану-то рисуе-е-ет!
***
Сайто он подкараулил за воротами.
— Ого, — весело заметил тот, — да ты просто искришь от злости… Так не нравится идея одеться в женское?
— При чем тут… что я… Сайто! Ты… ты… издеваешься!
— Немного. Ты же не в обиде?
— К счастью, хиганбану на одежде действительно не рисуют, и быть любимой куклой Каору мне не грозит. Но послушай, так же нельзя! Называть человека красивым… при всех!.. Это же не… нескромно!
— Разве я погрешил против истины? — невинно удивился Сайто.
Кеншин потерял дар речи. И снова ощутил, как неудержимо краснеет.
— Я пошел, — ухмыльнулся Сайто. И через несколько шагов бросил через плечо:
— Да, забыл сказать. Кажется, они там планируют договориться с этим художником, как его… Цукиока Цунан, да? — чтобы он расписал кимоно хиганбаной. Думаю, они его даже уговорят…
***
Как и было предсказано, Кеншин краснел. Еще он опускал глаза и держал с непривычки такую осанку, что игриво спущенный назад ворот кимоно открывал куда меньше шеи, чем предполагалось. Костяной гребень почти терялся в рыжих волосах, зато волосы играли под солнцем так, что казалось, будто звенит при каждом движении не подвеска кандзаси, а сам этот медный блеск.
Додзё таращилось на Кеншина в мертвой тишине.
Тот нервно переступил на месте (динь-динь!), вопросительно хлопнул подкрашенными ресницами.
— Руки спрячь как-нибудь, — посоветовал Сайто, закуривая, — они тебя выдают сходу.
Обошел вокруг замершего Кеншина, приглядываясь так, словно лошадь покупал на торгу. Задержал взгляд на пятках, нависших над обрезом дзори ровно на палец, как положено; на выбившейся уже из прически прядке, что легла на щеку пикантным завитком; задумчиво затянулся и вынес вердикт:
— С сакэ сгодится. Семенить не забывай.
