° ° °
На Кинг-Кросс поезд приехал через пару часов. Платформа 9 и ¾ быстро заполнилась выходящими из вагонов детьми. Они тут же перемешались с родными, которые их встречали. — А вашей бабушки здесь нет? — с любопытством спросил Драко, вертя блондинистой макушкой. — Нет, — безразличным голосом ответил Изар и, забрав чемодан у Полумны, отошел в сторону от прохода. — Твои родители уже на месте? — Да, вон в той стороне, — махнул рукой для Полумны Драко и схватил Изара за плечо, показывая направление. — Мама, папа, — радостно и громко позвал он Малфоев, и быстрым шагом направился к родителям. Нарцисса его тут же обняла и повернулась к другим детям. — Рада вас приветствовать, Изар, Полумна, как доехали? Дети слабо улыбнулись. — Спасибо, всё в порядке. Я рад, что вы согласились сопроводить нас в поездке, лорд Малфой, — обернулся к мужчине Зар. — Это для меня будет удовольствием, — ответил Люциус. Он забрал вещи, уменьшил их и сложил в карман. — Возьмитесь за порт-ключ, — скомандовал он, — и держитесь крепко. И детей закрутило в вихре аппарации. Словно засосало в изогнутую во все стороны длинную узкую трубу, а потом с силой выплюнуло на дорожке прямо перед поместьем. За металлическими резными воротами виднелся Малфой-мэнор, большое здание в четыре этажа и множеством других построек в одном стиле, изящно вписанных в ландшафт. Изар стоял на коленях, уперев ладони в покрытый изморосью камень подъездной дороги и глубоко дышал. «Какой-то неудобный порт-ключ у волшебников. Гоблины как-то искуснее в этой магии», — подумал он, пытаясь сохранить в себе завтрак. Луну придерживала леди Малфой, а Драко радостно оглядывался — он привык к путешествиям порт-ключами. — Ты в порядке, Изар? — спросил его лорд Малфой и наклонился, дотрагиваясь до плеча. Мальчик вздрогнул и тут же неуверенно поднялся, опираясь своим весом на черную трость, что змеей выскользнула из его запястья. «Удачное решение!» — с уважением подумал Люциус. Он привык уменьшать свою трость и складывать в карман. — Да, все хорошо, — отозвался ребенок и завертел головой вокруг. Пока все поправлялись, руками или чарами, Изар, склонив голову, изучал защитные заклинания на воротах перед ним. — Красивый узор? — спросила Нарцисса. — Да, очень практично, — отозвался мальчик. Нарцисса с удивлением посмотрела на собственные ворота. Этого эпитета она не ожидала. — Зар, давай руку, приложи сюда, — показал мальчик, — это чтобы поместье тебя пропустило. В это время лорд Малфой колдовал, вплетая статус гостей в защитные обереги, и это было интереснее, чем изображение горгульи, которая вскинулась и клюнула мальчика в ладонь. Изар отдернул руку, но раны не было, только едва заметная красная точка. — Это для того, чтобы ты у нас хорошо себя чувствовал. Незваных гостей дом совсем по-другому встречает, — пояснил младший Малфой, и Луна смело положила руку на изображение горгульи, повторив процедуру. Ворота открылись, приглашая внутрь. Изара под руку подхватил Драко. Он волновался, радовался, вертел головой, отслеживая реакцию Луны на свой дом и крепко держал друга. — Ваша бабушка разрешила остаться у нас на все каникулы, — поделился с детьми Люциус, на что Драко радостно взвизгнул и даже начал подпрыгивать. — Драко, — укоризненно повернулся к нему отец, — веди себя достойно, а то что о тебе друзья подумают? — Что я очень рад их видеть у нас дома? — отозвался мальчик и прижался к матери. Нарцисса легко засмеялась и взъерошила его волосы. — Мам, — изогнулся ее сын и обиженно поправил прическу. Он вернулся к Изару, который в этот момент заходил в холл поместья и растерянно осматривался, поджидая других. — Изар, Луна, мы рады вас видеть у нас дома, проходите. Драко вам сейчас покажет комнаты, где вы можете передохнуть, привести себя в порядок. К ужину можно будет спуститься в семь. Если вы голодны сейчас, вы можете позвать Мипси, и она предоставит все, что вам может понадобиться. Одновременно с ее словами в холле раздался хлопок и появилась улыбчивая домовая эльфийка. — Мипси к вашим услугам, Мипси с радостью исполнит то, что вы захотите. — Спасибо, Мипси, мы будем рады, — ласково улыбнулась ей Луна и эльфийка, снова взвизгнув от радости, исчезла. Изар нахмурился и потер висок. После срыва в поезде он очень плохо себя чувствовал, мечтая остаться в одиночестве. Даже Луна сейчас для него была в тягость, как бы он ее не любил. По-хорошему, как должен поступать старший брат, ему стоило составить ей компанию, развеять ее грусть, отвлечь ее, но он физически не мог этого сделать. Головная боль не давала ни шанса. Его магия с трудом удерживалась в границах его тела и в любой момент, при любом эмоциональном всплеске, могла вызвать приступ неконтролируемой магии, а ломать вещи гостеприимных Малфоев он категорически не хотел. — Изар, у тебя все хорошо? — уточнила Нарцисса глядя на бледного ребенка перед собой. — Да, не беспокойтесь, леди Малфой. Спасибо вам за гостеприимство, — вежливо ответил мальчик и повернулся к Драко: — Покажешь комнату? — Да, идем, — Драко бросил внимательный взгляд на друга и подхватив его под руку быстро повел на второй этаж. За ними шла Луна. Лорд Малфой вынул все сундуки и увеличил их, приказав эльфам отнести вещи гостей и разложить их. Гостевые комнаты ребят оказались рядом с комнатой Драко. Большие, просторные, в сине-голубых и зелено-золотистых тонах. С огромными кроватями, мягкими коврами на светлых деревянных полах. С книжными шкафами, креслами и огромными окнами, что выходили на территорию поместья и сад. Луна, быстро обняв Изара, улыбнулась обоим мальчикам и скрылась в своей синей комнате. Драко распахнул следующую комнату напротив. — Зар, ты сейчас действительно в порядке? — встревоженно спросил Драко, наклоняясь к мальчику. Он видел закушенную губу и бледные щеки, нахмуренные брови и прямую спину с ровной линией плеч. — Я буду, но сейчас мне лучше отдохнуть, — честно признался Зар. — Что я могу для тебя сделать? — Составь компанию Луне, может, сад или оранжерею покажи, с портретами познакомь — она любит эксцентричные слепки, может, книги про животных или музыкальную комнату — по ней она точно соскучилась за время в Хогвартсе. Спроси у нее, ей нужно переключить внимание, а не грустить. И пусть меня никто не беспокоит пару часов, особенно держи подальше от меня эльфов. Драко кивнул, даже не уточняя необычную просьбу, и вышел из комнаты, оставив Лавгуда одного. Мальчик выпил успокаивающее зелье. Не раздеваясь, только скинув ботинки, забрался в кровать и, накрыв голову подушкой, провалился в тягостный сон. Младший Малфой постоял перед закрытой дверью с минуту, потом повернулся и постучал к Полумне. — Да? — открыла дверь девочка. — Когда немного отдохнешь, заходи ко мне. Я ни минуты не могу усидеть, так давно здесь не был. Мы можем вместе с тобой сходить в зимний сад и оранжерею, мама много цветов выращивает, экзотических. Или можно в конюшню заглянуть, покажу тебе жеребят и своего Раша, он очень красивый. А можем спуститься в гостиную к маме — познакомитесь, — на одном дыхании выпалил Драко и посмотрел на девочку. Ему тоже не очень нравились её грустные глаза, и хотелось чем-то порадовать. А по пути он очень хотел расспросить её о брате. Изар последние дни вызывал беспокойство. — Хорошо, — покладисто согласилась Луна, — только я переоденусь и зайду к тебе, будет здорово посмотреть на жеребят. А у вас живут лукотрусы?° ° °
Люциус и Нарцисса пили чай в гостиной. На время зимних каникул они оба освободили свое время по максимуму: ребенок недолго будет дома и снова уедет на полгода в школу. Так поступали многие чистокровные родители, у кого дети учились в Хогвартсе или любой другой магической школе. — Драко выглядит таким счастливым, — заметила Нарцисса, делая небольшой глоток травяного чая. — Да, он подрос, пока мы его не видели, — откликнулся Люциус. Он сидел в кресле напротив, листая газету. — Как тебе дети? — Слишком тихие. Может, что-то в поезде произошло? — Я думаю, Драко нам потом расскажет. — Может, все-таки поедешь с нами на матч? — Не думаю, — усмехнулась Нарцисса, — пусть это мероприятие проходит без меня. — Драко по тебе скучает, — сделал второй заход Малфой, но Нарцисса со смехом отрицательно покачала головой. — Мы ещё увидимся, а эту привилегию — посетить матч я оставлю тебе. Люциус деланно вздохнул и сжал переносицу. — Ты ещё Северусу предложи, — в глазах жены играли смешинки. — Он не в восторге от квиддича, как ты знаешь, а по детям до конца праздников точно заскучать не успеет. — Но он же к нам заглянет до конца каникул? — Да. Сказал, что через пять дней освободится. Директор ему какое-то сложное зелье поручил. Трое суток варить, двое отсыпаться, как он сказал. — И это обязательно нужно делать в Йоль? — раздраженно уточнила Нарцисса. — Дамблдор, — ответил Люциус, как будто это все объясняло. На самом деле, это объясняло все. Не любил директор магические праздники, и в школе их отменил, и остальным мешал, назначая заседания Визенгамота в самые неудобные дни. А пропустить было нельзя, понапринимают поправок — потом век не разберешь. Вот и Северуса занял. Знал же, что зельевар это время проводит с семьей Малфоев. Расстроенная Нарцисса поставила пустую чашку на блюдце с легким стуком. На ужин спустились Драко и Луна. Девочка с нежным румянцем на лице вбежала в столовую, смущенно улыбнулась и поздоровалась. Драко занял свое место, и принялся увлеченно накладывать любимую еду. В Хогвартсе таким разнообразием не баловали. Луна заняла место рядом и подняла взгляд на лорда Малфоя: — Изар ужинать не будет, мы решили его не будить. Он завтра проснется. — Он не заболел? — встревожилась Нарцисса. — Нет, я думаю. Он переутомился. Сегодня был очень сложный день, — тактично объяснила девочка. Нарцисса внимательно посмотрела на Полумну. Если бы ее брат был болен, девочка бы не была такой радостной? Они с мужем переглянулись, Люциус пришел к тем же выводам. — Как школа? — задала тему Нарцисса, оглядывая детей. Для себя она сделала отметку, подняться после ужина и самой проверить ребенка. Мало ли что? — Драко один из лучших учеников среди первых курсов, — поделилась Луна. Сама она блистала на чарах, травологии и астрономии, сложнее было с зельеварением, и совсем сложно с трансфигурацией и историей магии. На последней она не могла не засыпать, а с трансфигурацией все было странно. Сам предмет девочка знала превосходно, но Макгонагалл не желала ставить хорошие оценки за своеобразно выполненные задания. Например, Луна вместо превращения пуговицы в червя, превращала ее же в змею. Что поделать, если ей не нравились черви? А Макгонагалл, наверное, не нравились змеи. Поэтому она ставила удовлетворительно. Опытным путем девочка выяснила, что декан львиного факультета уток любит больше, чем павлинов, тыкву — больше арбуза, мышей больше обычных, а не фруктовых летучих, а муравьев больше, чем божьих коровок. С преподавателем девочка согласилась только в одном случае — им обеим нравились кролики, поэтому на этом уроке Полумна впервые получила превосходно. — Да, — подтвердил Драко, — у меня почти всё превосходно, кроме истории магии, там — удовлетворительно, и трансфигурации, там я с трудом получил выше ожидаемого. — А тебе, Луна, что нравится в школе? — Там можно увидеть столько интересного. Главное, знать, где смотреть, — девочка рассматривала на свет кружок разрезанного грейпфрута, наколотый на вилку, — кстати вы знаете, что церберы любят молоко? Люциус поперхнулся, а Драко широко раскрыл глаза и отшатнулся от неожиданности. — Ты что? Он же кошмарный! И эти головы, — мальчик даже передернулся, — гигантская злая тварь. И вонючая, к тому же! — А его между прочим, Пушок зовут, — Луна невозмутимо жевала креветки. — Пушо-ок! — протянул с круглыми глазами Драко, — да его только Монстром можно звать. Люциус перевел на сына ошалевший взгляд и севшим голосом спросил: — Ты тоже его видел, я так понимаю? Нарцисса побледнела, смотря то на мужа, то на сына. — Только я не знаю, что в школе живет зверь опасности класса четыре «икс»? — Там много разного, — улыбнулась Полумна, — мне больше нравятся фестралы, они милые, хотя и едят тухлое мясо. Их Хагрид подкармливает, а вот акромантулы, и правда, страшные. Но они в лесу живут и к школе почти не ходят, зато умеют разговаривать, но не все, только Арагог, он главный. А вот кентавры очень загадочные! Они хорошо астрономию знают и предсказывать умеют иногда. Когда мы были в Запретном лесу, то видели, как упырь ел мертвого единорога. Мы сначала растерялись, а потом его сожгли. Наверное, нас для этого на отработку и отправили. А потом прискакал кентавр, он хотел проводить нас к школе, а то ночью плохо видно дорогу, но вернулся Хагрид и сам нас забрал, — безмятежно рассказывала девочка с голубыми выразительными глазами. — А вот в зеркало Еиналеж мне Изар посмотреть не дал, и Драко всем наколдовал повязки, так что один Невилл в него смотрел. А потом пришли авроры и зеркало забрали. Хорошо, что песика оставили, наверное, они тоже знают, что он молоко любит и музыку. Я ему иногда играю на дудочке, чтобы он не грустил. Девочка заправила волосы за ухо. — А вот тролль мне не понравился, он ужасно пахнет и совсем не любит разговаривать, только дубинкой махает, — со вздохом продолжила она, — в детстве я думала, что смогу учить их читать, но теперь понимаю, что не получится. Они не любят волшебников. Но не так, как Арагог. Это главный акромантул, но он любит магов больше с гастрономической стороны. Может, ему подойдет кушать коров? А то он такой большой, как валлийский дракон, наверное, поэтому такой голодный. Интересно, мы увидим в школе драконов? — девочка мечтательно подняла глаза и улыбнулась. — Всегда хотела посмотреть на маленького дракончика. Драко сидел напротив, закрыв глаза ладонью. Он как-то не ожидал, что все самое интересное родители узнают за три первых минуты ужина. Он сам почти забыл об этом, если бы не девочка. Хотя отец ему так ничего и не написал ни про тролля, ни про упыря, ни про цербера. Малфои старшие внимательно смотрели на Луну, пытаясь понять, шутит ли она, или все это всерьез происходило, и было ли все так, как говорит она, или девочка больше сочиняет. С бледными лицами они перевели взгляды на сына. Но его выражение лица подтвердило их опасения. Драко вздохнул и утвердительно кивнул. — Я же тебе писал, отец. Думал, ты знаешь, — со вздохом ответил мальчик. — Писал? — поразился Люциус и быстро вскочил из-за стола. Он скрылся в дверях столовой и вернулся вскоре со стопкой раскрытых писем. — Где именно я не заметил упоминание о тролле? И цербере? — И мертвых единорогах… — слабым голосом произнесла Нарцисса, потирая виски. Письма легли перед мальчиком, и Драко медленно стал перебирать их в поисках упоминаний о тролле, цербере и остальном, но каждое содержало все, кроме этого. Его вопросы, жалобы на учителей, рассказы про оценки и друзей и все остальное. Не было лишь фраз про то, что озвучила Луна. — Я не понимаю, — медленно произнес Драко, — папа, я и правда, писал тебе обо всем, удивлялся, что ты никак на это не реагируешь в ответ, потом подумал, что значит все нормально, так и должно быть, и я перестал писать. Про отработку в Запретном лесу я всего пару строк черкнул, что ночью спать люблю, а не по лесам всяким шляться. Люциус был весьма бледен, как и Нарцисса. Она взяла письма и начала внимательно их изучать. Достала палочку и стала методично их проверять их на любые наложенные чары и их следы. Люциус тоже к ней присоединился, взяв часть писем из стопки. — Драко, покажи, в каком именно письме ты писал про тролля или про цербера? — Да в одном и том же, после Хеллоуина! Мальчик достал указанное письмо и передал отцу. — А про мёртвых единорогов? — спросила леди Малфой, и сын передал ей другое. Родители снова замахали палочками над пергаментными листами, а потом переглянулись. — Стирающие чары. — Они развеялись почти сразу, как письмо покинуло пределы Хогвартса. — А я не заметил. — А ты и не мог заметить. Ведь обычно проверяют на активные заклинания и вредоносную магию, а остаточный след слабого заклинания — он едва виден! — возразила Нарцисса, вернувшая себе самообладание, — кстати, чары немного на Фиделиус похожи, завязаны на Хранителя тайны. «Дамблдор!» — читалось в глазах старших Малфоев, когда они посмотрели друг на друга. — А теперь пора переходить к десерту, — немного нервно улыбнулась Нарцисса, собирая все письма взмахом палочки, — про письма мы позже поговорим. Сегодня у нас мороженое и ягодный пудинг. Драко глянул на родителей и принялся за сладкое. Этим вечером про серьезное говорить действительно не хотелось. Но что получается? Его отец не читал и половины его писем? Через час после ужина Нарцисса заглянула в спальню к Изару и провела над ним палочкой. Ее чары были почти не ощутимы — наследственная особенность и практика работы с маленькими детьми. С малышами очень тщательно требовалось дозировать собственную магию, чтобы не навредить и не испугать. Мальчик был истощен и в стрессе. И выздоравливал после изнурительной болезни. Действительно, сейчас лучшее лекарство — это долгий полноценный сон. Женщина повесила оповещающие чары и удалилась. Эльф принес ужин, который она накрыла стазисом. Вдруг мальчик проснется ночью и проголодается? Теперь им с Люциусом стоило обсудить то, что они узнали за ужином. — Ты представляешь, и Сев мне ничего не писал! Или его письма тоже проходили через заклинания? Неужели ни одни родители не поняли, что в школе такое творится? — сердился Малфой. Он мерял шагами кабинет и вскидывал в возмущении руки. Нарцисса сидела на кушетке и держала стакан с успокоительным. Она сама была в тихом бешенстве, только представив, что ее драгоценный Дракон в свои двенадцать вдалеке от них встретился с такими тварями, что не каждому взрослому волшебнику по плечу. — Заклинание скорее всего завязано на какое-то конкретное слово. И оно убирает любое упоминание и все, что с ним было связано. — Тонкая ментальная магия. — А несколько слов можно было так привязать? — Вряд ли. Только на разные события, иначе чары ровно не лягут и начнут сбоить. — Поэтому про отработки я что-то читал, — сморщив лоб, вспомнил Малфой. — Наверное, у этого события привязка была на «Запретный лес». — А почему не «упырь»? — Потому что дети могли по-разному писать о том, кто пьет кровь единорога — маг, темный волшебник, лич, упырь, тварь… А все они находились на отработке в Запретном лесу, вот про него все и затиралось, тем более, что там, судя по всему и акромантулы развелись! — С этим определенно нужно что-то делать, — в полголоса бормотал Люциус, он резко развернулся к жене: — А в остальных, получается завязка на «тролль», «цербер»? — Думаю, да. Вряд ли дети не узнали бы трехголовую гигантскую псину. — С этим определенно нужно что-то делать, — повторил Люциус, нервно постукивая пальцами по краю стола. — А вот тебе не стоит сейчас привлекать к себе Дамблдора и показывать, что его чары не сработали. — И что, молчать что ли? — Ты через неделю к нему в замок сына отправишь. Думаешь стоит его злить? Он же может и мантикору для Драко «устроить»! — Я его тогда на лоскутки располосую! — Только «тогда» уже поздно будет, да и выкрутится он, как всегда. Ты сначала у Севера узнай, что там и как происходило, а потом намекни Боунс, может, ее девочка тоже что-то видела. Не зря же Полумна про Аврорат упомянула и Зеркало. А значит, школой уже интересуются. А я по своим источникам информацию поищу, — решительно кивнула Нарцисса и сощурилась, — нужно, чтобы Дамблдора начали прижимать со всех сторон и так, чтобы не отвертелся и про нас забыл, а не вспомнил. — Твоя правда, — вздохнул Люциус. Его безмерно злило происходящее, но отмахнуться от опасений жены было невозможно. Да и забрать Драко из школы разрешалось только после окончания пятого года согласно контракту. Все дети аристократов первое обязательное магическое образование должны были получать в Хогвартсе.° ° °
В камине раздался голос директора. — Северус, мальчик мой, ты уже освободился? Снейп выглянул из лаборатории, огляделся, сморщил нос и крикнул: — Я зайду к вам через пятнадцать минут, директор. Я почти закончил. «Неймется старику», — подумал мужчина. Он действительно только закончил варить зелье поиска. Зельевар завернул в ванную, принял душ, на ходу глотнул кофе и вышел из комнат. Камины он не жаловал. — Ты приготовил зелье? — Да, директор, оно остывает. — Когда им можно будет воспользоваться? — Через час я вам его пришлю. — Мне понадобится твоя помощь в поиске, — довольно сощурился старик. — Значит, я все каникулы буду искать вашего золотого мальчика? — Северус, каникулы ведь для детей, учителя всегда в работе. Слизеринец не стал повторять, что поиски Поттера к школьной загрузке не относятся никаким боком. Он сложил руки на спинке стула для посетителей и наклонился к Альбусу. — Так может, Минерву задействуешь: у неё нюх получше будет, — хмыкнул мужчина, — а то она так озабочена благополучием ребенка… «В отличие от меня», — читалось между строк. — Минерва вернется только к началу семестра. «А мне это не светит», — ответный взгляд зельевара был очень выразителен. Профессор скрестил руки на груди, стоя напротив Дамблдора, и сверлил его черными глазами. — У тебя вон, оборотень ручной есть, пусть он поищет, я всю осень по твоим «наводкам» прыгал, как собачка, зацепки искал — и ночные дежурства с занятиями мне никто не отменил, сутками носился по всей Англии — и ноль. Может, оборотень получше справится? Ему это ближе по натуре! — Ремусу совсем не повезло, он на Тисовую прибыл, а там маггловские службы в доме крутятся, он побоялся туда соваться, а в окрестностях никаких следов мальчика не осталось. И даже Фигг ничего не знает, глупая женщина. Внутри Снейп злорадствовал от души, но внешне на его лице намертво приклеились скука и легкое раздражение. — Собака сложила лапки? — Северус, ты никак не можешь забыть школьную вражду, — посетовал Дамблдор. — Вы сами мне не даете об этом забыть, Альбус, — желчно отозвался Снейп и дождавшись, когда начальник отпустит его взмахом руки, развернулся и покинул кабинет. Довольный блеск его глаз тот заметить не мог. После посещения Тисовой они с Люцем задумались, как можно добыть больше информации и наказать живущих там магглов. Последняя причина была не менее весомой. Люциус совсем не разбирался в маггловском мире, но от этого он не был менее логичным. Жернова системы правоохранения в обоих мирах были схожи. Поэтому Северус договорился с парой знакомых магглов и заплатил им за звонок в полицию «от обеспокоенных соседей». Буквально через час вокруг дома начали съезжаться службы — от службы спасения, полиции до социальной инспекции, которая стала опрашивать всех соседей по улице. И не важно, что дом был закрыт, решительности магглам придала восстановленная кровь ребенка с копирующими чарами: обеспокоенные спасатели взломали дом и начали его обыскивать. После этого Дурслей стали искать и магглы.° ° °
Проснувшись следующим утром, Изар осознал, что спал он очень много. Незнакомая кровать, вышитый полог, тонкое накрахмаленное, как у тети Петуньи, постельное белье. Мальчик откинул пуховое одеяло и осторожно встал. На краю тумбочки лежали его очки. Значит, он ложился сам. Мысли беспорядочно крутились в его голове. Хогвартс, поезд, Луна, ссора, поместье Малфоев. Ужин он проспал. Изар потёр глаза и пальцами прочесал волосы, завязав в итоге небрежный хвост. Обошел кровать, наткнулся на кресло и свой рюкзак в нем. Достал из него расческу и чистую одежду. Обошел комнату, по стенам которой вились тонкие нити защиты. В ней было два больших окна и широкий подоконник, где можно было удобно разместиться с книгой. Как мальчик и ожидал, одна из узких дверей вела в ванную комнату. В Хогвартсе не было роскоши уединения. Шесть мальчиков в одной комнате. Сложно привыкнуть. Там Зар просыпался очень рано, чтобы получить это необходимое ему уединение. А тут условно своя комната и можно вспомнить, чему его учили Грок со Златом. Пару часов есть, наверное. Можно выполнить растяжку и легкую разминку, и медитировать здесь приятнее, чем в школе — ничего не отвлекает. После разминки горячий душ был приятен. А от пенящегося душистого мыла он кайфовал и сейчас. До сих пор он ценил такие бытовые радости. Выходить самому и гулять по незнакомому особняку Изару показалось некрасиво, да и навернуться легко. Ну, как он будет выглядеть в глазах посторонних, ощупывая шкафы и столы? Вот в Норе чары были на каждом предмете мебели, особенно ремонтные. Там сложно было запнуться — все сверкало. Так ли здесь? За осмотр своей комнаты мальчик два раза ушиб колено и локоть, не заметив угол стола и шкаф. Поэтому Изар замазал синяки бальзамом, достал из рюкзака дневник и пару отложенных для легкого чтения книг, залез на подоконник и принялся писать, подогнув ноги под себя. «Методы многоканального вливания магии в щитовые чары», хоть и были написаны вычурным архаичным языком, показались ему достойными внимания. Они очень подходили к его привычному колдовству с помощью браслета. Браслет помогал плести чары и проклятия движением кисти рук и пальцев. Изар уже мог проводить магию почти через все из них, хоть и не так равномерно, как требовалось. Плетения пальцами были при должной сноровке быстрее и с ними выплетались мощные многослойные щиты. А палочка в другой руке могла действовать в своем ритме, кидая быстрые прицельные атакующие чары. Правда, это все было эффективно, если постоянно тренироваться, до упора, до крайней усталости. Как игра на пианино — без практики сплошная ерунда. Поэтому Изар почти каждый вечер в школе наряду с медитацией за задернутым пологом тренировал гибкость пальцев, вертя упругие гоблинские резинки. В дверь тихо постучали. В неё тихо проскользнула Луна и присела рядом с братом. — Давно не спишь? От девочки снова веяло умиротворением и легкими искрами заинтересованности. — Пару часов, — отозвался Изар и отложил свою записную тетрадь, — на меня не сильно злились, что я ужин проспал? — Нет, конечно. Малфои очень милые люди. Леди Нарцисса немного беспокоилась, но я ее убедила, что с тобой будет все хорошо. С тобой точно все в порядке? — Луна внимательно рассматривала лицо брата. Оно было бледным и утомленным, с легкими синеватыми кругами под глубокими синими глазами. — Я тебе волосы переплету, а то ты их плохо расчесал, — решила девочка и потянула резинку. Изар глубоко вздохнул и молча повернулся к ней спиной. Отрезать волосы мальчик не хотел, даже если с короткими было удобно. Он не хотел ничего, что могло напомнить ему о прошлом. Даже вот такие мелкие вещи, как бы это не было глупо. Поэтому и соглашался, давая Луне доступ к своим волосам. Но только ей, и далеко не сразу у него стало получаться расслабляться, сидя к ней спиной и позволяя тонким девичьим пальцам возиться с его головой. — Думаешь, они действительно милые? — переспросил Изар, откидывая голову назад. Он обнял руками колени и оперся спиной о край дивана. — Драко очень на них похож, — задумчиво сказала девочка, перебирая белые пряди. — Скоро завтрак? — Да, я пришла тебя звать, он как раз будет через… — девочка огляделась, — через десять минут. Нарцисса будит Драко. Оказывается, он не любит рано просыпаться. — Он и в Хогвартсе просыпается с трудом, — улыбнулся Изар и встал, потянувшись от долгого сидения. — Идём? Покажешь мне окрестности. — С удовольствием! — отозвалась сестренка. Они вместе вышли из комнаты, и девочка принялась тихим голосом описывать все, что они проходили. А Изар мысленно рисовал план. Чтобы не заблудиться. Мальчика очень радовало, что особняк был магическим, поэтому он мог привязать то, что рассказывала Луна к реальным размерам — окнам, лестницам, дверным проемам, картинам на стенах и остальному. Жаль, мебель большей частью никак не определялась. Придется считать шаги и рисовать мысленную карту. В Хогвартсе было понятнее: в толпе учеников никого не интересовало сколько раз Лавгуд зацепил стул или ударился о стол. Главное было вовремя смолчать и не тереть ушибленное место, привлекая внимание к своей неуклюжести. Магические ядра других студентов прекрасно показывали, куда и как проходить, огибая препятствия на своем пути. А тут весь на виду. Будет удивительно, если проницательные Малфои не вычислят его слабости за первые два дня. Хотя, может, они уже знают о нем все от Драко. Он бы обиделся, если бы тот рассказал о нем все, но заставлять друга врать родителям в лицо Изар тоже не стал бы. За накрытым столом сидел один Люциус. Он уже приступил к завтраку, зная как остальная часть его семьи может задерживаться. Дети слышали, как в комнате рядом с их апартаментами тихо ворковала леди Малфой и бурчал ее сын. Драко не любил просыпаться рано, а дома мог еще покапризничать. Так что ждать их с минуты на минуту не стоило. — Доброе утро, как самочувствие? — поприветствовал их сиятельный лорд бодрым голосом. Изар кивнул в сторону собеседника. — Всё в порядке. Благодарю за гостеприимство и чудесную комнату. Вчера я сильно устал. Надеюсь, я не доставил вам беспокойства? — Рад, что вас все устроило, присаживайтесь, крепы сегодня на удивление хороши, как и круассаны. Не стоит ждать Драко, иначе все остынет. Луна под руку с Изаром подошла к столу и, отодвинув стул, села. Изар нащупал соседний стул и занял свое место. Незаметно повел головой над столом, принюхиваясь. Дождался, когда приборы главы семейства пришли в движение и начал накладывать себе завтрак. Кошачье обоняние немного помогало ему ориентироваться за столом. Обычно он не разливал и не рассыпал все, до чего дотягивался, но выбирал еду чаще такую, чтобы есть было проще. Поэтому он положил на тарелку пару круассанов и подвинул ближе стакан с соком. Луна с удовольствием стала накладывать блины, и себе и брату. Уж его мелкие уловки она выучила наизусть, как и вкусы. — Мы встречались с вами мельком в прошлом году, когда покупали школьные принадлежности, — начал Люциус вежливую беседу, — как вам Хогвартс, Изар, он оправдал ваши ожидания? Мнение девочки Лавгуд мужчина услышал еще вчера. А потом не спал пол ночи, пока в голове крутились самые жуткие сценарии. И самые привлекательные пытки одного белобородого. — Да, там довольно интересно, — не меняя выражения лица, кивнул маг, — узнали много нового. Очень жизненная школа. Хорошо совмещает теорию и практику, насколько я заметил. Мальчик слегка улыбнулся. — Да? И что вас впечатлило особенно? — лорд Малфой смотрел прямо на Изара, но мальчик в это время вертел в руках стакан с остатками яблочного сока, избегая прямого взгляда. "Как он лаконично расставил акценты о школе", — восхитился Люциус. Если бы Полумна не поделилась вчера деталями, мужчина не уловил бы всю подоплеку и скрытый сарказм ответа только по сдержанной, но выразительной интонации. Удивительно умный мальчик вырос у Ксено. И эти очки... жаль, не поймать взгляд. Люциус уточнял у Драко и тот просил не упоминать этот момент в разговоре. Очки эти были довольно необычными: верхние части стекол затемнялись и немного отражали окружение, а к низу становились прозрачными. Иногда в волшебном мире встречались ведьмы или маги с плохим зрением или с чувствительными глазами из-за высокого процента наследования некоторых существ, таких как темные эльфы, вампиры или другие магики с чувствительными глазами. Но они чаще пользовались амулетами, изредка приобретая очки с чарами, но обычные, не затемненные. Занятная идея — красить сами стекла. Но мальчику рано принимать наследование, не так ли? Люциус завтракал, размышляя над впечатлением, которое у него начинало складываться об этих детях. Ксено тоже был довольно занятен в юности. — Чары. Прекрасный преподаватель. Зелья. Профессор — мастер и первоклассный профессионал. Вы его знаете, я полагаю, — отвлек его от мыслей ребенок, отвечая на вопрос. «Что он вчера пропустил? — ребенок начал нервничать, ощутив от отца Драко непонятную волну эмоций.— Не мог же Драко за вечер рассказать все их драматические приключения?» — Да, Северус действительно самый молодой мастер-зельевар за все время существования Гильдии. Я так полагаю, — отозвался взрослый. С лестницы послышался топот. Драко наконец-то решил присоединиться к завтраку. Изар незаметно перевел дыхание. Сидеть под пристальным взглядом его отца было неуютно, как бы приветливо не звучал его голос. Нарцисса спускалась следом. — Что у нас на завтрак? — запыхавшись, произнес младший Малфой и плюхнулся напротив друзей. Нарцисса села рядом с Люциусом. — О-о, в этом Хогвартсе такого не подают. Я соскучился по круассанам и фруктовому салату. В школе так мало фруктов, — пожаловался он отцу, накладывая себе в тарелку большую порцию любимой еды. — Там сплошной жир: бекон, сосиски, яичница. Кошмар полный. Почему совет попечителей это не решит? — Драко, дорогой, кормить школьников дыней и маракуйей зимой затратно, они экономят даже на соках. А для занятий магией требуются энергия. Вот они и обходятся самым простым традиционным способом, — пояснила Нарцисса. — Да! Один тыквенный подают. Ну ладно, выпить его пару раз. Но кроме него и нет ничего другого. Ни кофе, ни чая, хоть бы яблочный давали, — скривился блондин. — Кофе вам все равно вредно, а вот в тыквенном соке достаточно полезных веществ, — заметила леди Малфой. — Ага, это если тыквы не Хагрид выращивает. Они у него гигантские! Мало ли чем он их поливает? — сердито буркнул Драко и приступил к завтраку. — Зато в них никогда не заводятся нарглы. Хотя я бы предпочла клюквенный компот или яблочный сок. Их даже заглоты обходят стороной, — поделилась со всеми Луна и потянулась за очередным блинчиком. Удивительно, но на ее комментарий предпочли не отвечать. Дальше завтрак продолжился в молчании и даже Изар немного расслабился. — Пап, а мы поедем только на матч, или ты как обычно снимешь апартаменты? — снова включился Драко, уминая вторую порцию экзотического салата. — А как бы ты хотел? — сверкнул глазами Люциус. — Можно приехать к началу матча, — решил сын, — а потом после него уже погулять по городу, пообщаться с Крамами и обратно в поместье. А то там болельщиков будут толпы после матча. — Я так и подумал, — согласился с ним отец, — поэтому мы прибываем за пятнадцать минут до начала игры. У нас по билетам общая ложа с родителями Виктора. Его отец нас встретит. А после мы вместе пообедаем и к вечеру прибудем на виллу. Там можно будет поплавать и позагорать пару дней. А потом вернуться к Новому году домой. Йоль уже завтра. Нарцисса выбрала ель и после завтрака мы сможем ее украсить. Луна восторженно взвизгнула. — Ой, я так рада! Мы с бабушкой раньше всегда украшали рождественское дерево и полено. И зажигали огни! Жаль, что в школе нам не рассказывают йольские истории и традиции. Ведь у каждой семьи есть свои, особенные. — У вас такие есть? — спросила леди Малфой, со смешинками в глазах рассматривая зарумянившуюся девочку. — Мы с бабушкой рисовали на окнах снежные пейзажи, и лес, и снежинки, и все, что приходило в голову. А в саду лепили волшебных зверей из снега и превращали их в лед. У нас каждый год был целый парк ледяных фигур, — со вздохом ответила Луна. — А мы на каждый Йоль покупали снежный шар. Теперь у нас есть своя коллекция таких шаров из разных мест, один даже из Индии, — поделился Драко. Изар молчал. Немного задумавшись, он вертел в руках стакан яблочного сока. В его традициях было с трех часов ночи крутиться на кухне и готовить праздничное меню, боясь испортить хоть что-то. Тетушка не любила плохо приготовленную еду, а дядюшка — потраченные зря продукты. А у Дадли была своя традиция — сделать Гарри грандиозную гадость, чтобы ему перепала такая же грандиозная взбучка. Мальчик опустил глаза и попытался отрешиться от разговора. Главное, удержать спокойное выражение лица, а то что Драко, что Луна — сразу обратят внимание. Праздничные рождественские воспоминания были совершенно не его темой. — А я тоже люблю украшать ель, — засмеялся Драко, — и мы с папой всегда сами заколдовываем новый венок. Мам, ты приготовила все материалы? Изар, ты знаешь, мой папа в трансфигурации и чарах настоящий мастер. Он круче Макгонагалл. Но не любит об этом говорить. Малфой смеющимися глазами смотрел на сына. Он скучал. Без Драко дом был пустым. А тут еще и заботы все, — лорд тихо вздохнул, и Изар почувствовал волны горечи, хлынувшие от лорда. Мальчик дернулся. Некоторые эмоции, особенно такие внезапные, пропустить мимо, не пропуская через себя, было очень сложно. Ель была огромной, судя по восклицаниям сестренки. Драко с Полумной принялись перебирать огромный дубовый сундук, который принесли три эльфа. Игрушки в нем были и новые, и те, которые пережили не одно поколение. Бревно уже ждало их в огромной гостиной прямо в очаге. Его доставали взрослые Малфои сами. Тоже согласно какой-то своей романтической традиции. Полено украшали всем, что легко горит в волшебном огне — травы, цветы, плоды… А иногда и камни, металлы или подходящие магические ингредиенты. Люциус развешивал по залу волшебные фонари. Нарцисса раскладывала купленный материал — дорогую ткань, хрусталь, самоцветы, засушеные дикие ягоды, хвою, ленты и что-то еще перед камином. Изар не понял. Ориентировался мальчик в основном на восторги Луны. А сам пока сидел в углу зала в уютном массивном кресле, и прислушивался к происходящему, радуясь, что его не дергают. Он не знал куда себя деть. Уходить было некрасиво, а принимать участие? Это для него было сложно. Непонятные двойные эмоции от происходящего не давали полностью расслабиться, а страх, что его сейчас будут звать в эту радостную суету и пытаться развеселить, заставлял нервничать еще больше. У сестренки хороший опыт с праздниками. Она любила их, проникаясь весельем, разделяя хорошее настроение с окружающими. Но не Изар. Он чувствовал себя неловко. Единственный раз, когда девочка почти пропустила Йоль, был год, когда умерла Юримэй. Им обоим тогда не хотелось ничего отмечать, и тот Йоль прошел спокойно и немного печально. А еще Изар помнил, как отмечали гоблины — с не всегда приличными шутками, громким хохотом и океаном горячительных настоек. И подарками. Но ни Злат, ни Грок, ни даже Скала не заставляли мальчика участвовать в их веселье. А наблюдать за ними уже было отдыхом и забавой. — Изар! — закричал Драко, — иди к нам. Мальчик вздрогнул, и натянуто улыбнулся. Он хотел покачать головой в отрицании, как к голосу друга добавился голос Нарциссы. Женщина уже попросила называть ее по имени. Как и ее муж. Пришлось вставать, аккуратно натягивая маску непринужденного умиротворения. Легкая улыбка, приятный вежливый голос. Хотя вместо того, чтобы принимать украшение и идти к светящейся елке в магических петлях гирлянд, ему хотелось тихо ускользнуть. В тишину библиотеки. Книги не вызывают мучительного диссонанса между прошлым и настоящим. Интересно, если бы с его глазами было все в порядке, он бы маялся так или включился бы с восторгом в новую волшебную жизнь, приключения и такие вот праздники? С книгами спокойней: перед текстом не нужно притворяться. А это давалось тяжелее всего. Только в праздники мальчик особенно понимал, насколько нетипичен его опыт семейной жизни. И от этого становилось невыносимо. Кстати, у старших Малфоев тоже проскальзывали ноты тихой грусти или мимолетные искры острой боли, которые тут же исчезали, словно взрослые стряхивали их с себя, как россыпь обжигающих резвых угольков, выстреливающих из огня камина. — Ой, Спарк и Игни пришли! — засмеялась Луна и тут же засунула руки прямо в камин. Раздались встревоженные вскрики старших Малфоев. Но увидев, что огонь не причиняет девочке вреда, они успокоились. — Ух-ты! — восхитился Драко. — Они совсем как ручные! Ты даже им имена дала? — Да, они часто приходят к нам в гости в Гнездо ветра, — улыбалась Полумна и поднимала руки в разные стороны. Огненные ящерицы прыгали по ее рукам, плечам и волосам, не обжигая, и играли в салочки друг с другом. От этого волосы девочки светились, придавая ей совсем неземной вид. — Словно фея огня, — с улыбкой произнесла одними губами Нарцисса, — настоящая, как в древние времена. И Люциус с ней согласился. Гостьи отвлекли остальных от маявшегося Изара, который отложил маленький полый домик-игрушку в сторону, так и не повесив его на ель. Он долго вертел его в руках, пальцами проводя по граням, ощущая ненастоящие колючие сугробы на покатой крыше, стены в продольную полоску как бревна, окошко, не больше ногтя шириной и магический огонек внутри, словно тепло семейного очага. Игрушка-фонарик. Пока Драко трансфигурировал с отцом венок, Полумна вместе с Нарциссой склонились у второго камина, украшая йольское полено, чтобы зажечь его этой ночью. Изар тихонько подошел к окну и сложил руки на подоконнике, подставив лицо дневному свету. Кошачьи глаза ощущали день яснее. Но и только. От окна слегка сквозило морозным воздухом, освежающе и по-своему прекрасно. Эта зима показала волшебнику, что снег доставляет не только проблемы, но может радовать. Лепить из него было весело, если ты, конечно, тепло одет. И рукавицы в кармане. Тогда снежинки тают на горячей ладони и становится мокро и щекотно, а не холодно. И не пробирает дрожь до самого живота. — Ты скучаешь по дому? — раздался справа ласковый голос Нарциссы, и Зар еле подавил дрожь: и от неожиданного присутствия волшебницы за спиной, и от сути вопроса. Его домом стало Гнездо ветра. Дом, где он впервые почувствовал безопасность. С Юримей, с Луной, Адимом, а теперь без бабушки, но с забавными и милыми домовичками. И питомцами — Скироном и Астреем. Это дом. По нему действительно можно скучать. — Да, есть немного, — мальчик дал неопределенный ответ, потому что он не знал, что еще он мог сказать. Что только что осознал, что у него действительно был дом? Место, для которого он не чужой. — Если вы захотите, то сразу после поездки вы вернетесь домой, — предложила грустная Нарцисса, — я Драко всё объясню. — Не нужно, на самом деле все хорошо, мы останемся, — слегка повернул к ней лицо мальчик, — не переживайте. Просто грустные мысли. Они у всех бывают. — Да, этот праздник навевает как и радость, так и печаль, — согласилась женщина, прикоснувшись ладонью к плечу мальчика. Невесомо, в жесте ободрения, — ты не хочешь к нам присоединиться? — Можно, я еще немного тут постою? В Хогвартсе было так шумно, столько людей. Я очень соскучился по тишине, — неловко признался мальчик. Он сознательно сказал часть правды, надеясь на тактичность леди Малфой. Изар улыбнулся ей одними губами, не вздрогнув под ее ладонью. Он снова направил лицо к окну в надежде, что его здесь оставят и не станут заставлять что-то готовить или украшать. С его-то слепыми глазами… Луна понимала его «моменты жалости к себе», давая пространство и немного времени на глупые сожаления. Поэтому сейчас девочка, глянув на задумчивого брата, позвала Нарциссу, демонстрируя ей два вида засохших мелких цветов нежно-сиреневого и бледно-малинового цвета. Нарцисса еще раз погладила мальчика по плечу и вернулась в зал. В окно постучалась сова. Изар потянулся и аккуратно приоткрыл створку. Птица влетела, окружив мальчика снежным вихрем, за ней влетел ворон. — Астрей, — нежно позвал своего питомца Зар. Он осознавал присутствие птицы почти сразу, как тот влетал в комнату, к нему тянулась тонкая нить привязки. Ворон сел на вытянутую руку и хрипло каркнул. — Ваш почтальон может отдохнуть в каминной, — голос Люциуса раздался из другого конца зала, — эльфы о нем позаботятся. В этот момент Зар отвязывал свое письмо, садясь в кресло возле чайного столика. Мальчик нежно почесал ворону перышки на шее и тихо шепнул слова благодарности. Раздалось два хлопка, и в помещении появилось два эльфа. Они забрали обеих птиц, чтобы дать им теплую воду, корм и показать место для отдыха. Изар задумчиво пробежался кончиками пальцев по письму, разглаживая его в руке. Странно. Он только недавно писал Златохвату, и они договорились обсудить все при личной встрече. Может, что-то случилось? Мальчик заклинанием разрезал край письма, и достал сложенный пергамент. Злат писал им поздравления, к нему присоединялись Скала и Яр, и Грок. Они, оказывается, приготовили подарки и ждали его с Луной двадцать восьмого декабря в Гринготтсе. Тогда же назначили встречу с целителями. А еще Злат писал, что на адрес Юримэй пришло письмо от директора Хогвартса, пропитанное зельем доверия и откровенности. Гоблин направлял очищенный от этой гадости пергамент и советовал не сильно злиться, но ответить продуманно и дальновидно. Учитывая близость к ним этого волшебника большую часть года.«Уважаемая леди Юримэй!
С удивлением и радостью в этом учебном году я принял ваших замечательных наследников в Хогвартсе, самой сильной и известной магической школе. Ваши внуки радуют нас своими успехами. Профессор Флитвик, мастер чар, без устали хвалит одаренность вашей внучки Полумны, а наш мастер-зельевар, самый молодой мастер в гильдии, упомянул несомненный талант вашего внука в своем искусстве. Могу сообщить, что наследники вашей линии талантливы и успешны в освоении большинства наук, видна ваша рука и рука вашего удивительного сына в их обучении. Передавайте привет Ксенофилиусу. Я помню его в те далекие времена его учебы. Полумна очень напоминает мне его. В наши дни временного затишья от притязаний Волан-де-Морта на свободную волю наших граждан и простых волшебников я неуклонно стою на страже мира и благоденствия. Как и волшебных детей, так и волшебников в целом. Я твердо уверен, что противостояние не закончилось, и лорд Тьмы вернется в ярости. И я буду готов противостоять ему изо всех сил. Но это непростое дело, и мне требуется помощь всех сознательных и мудрых волшебников, дабы зло снова не подняло свою голову в надежде покорить и разрушить наш прекрасный мир. Я находил упоминания о необычном артефакте, могущем оказать неоценимую помощь в борьбе со злом и тешу себя надеждой, что ваш давний и благословенный магией род мог узнать о его местонахождении или любых подсказках или упоминании «Ловца духов» или как его еще называют «Anima Captionum». Я надеюсь на вашу неоценимую помощь в этом несомненно благом деле и желаю вам процветания, а вашим внукам —безопасности и мирной жизни в волшебном мире, свободном от гнета темных сил и затаившегося зла.Альбус Дамблдор, директор магической школы чародейства и волшебства «Хогвартс», кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Глава Международной конфедерации магов»
Изар медленно сложил пергамент. Письмо по сути своей было угрожающим, а иначе он не мог его воспринимать. Первая ласточка их личных с Луной проблем от Дамблдора. Мальчик прекрасно понимал, что отписаться не выйдет. Злобный настырный старик дойдет до ручки, но найдет их родовое поместье и будет караулить адресата в поисках нужного ему артефакта. Он в первом семестре прочитал про него все, что мог найти в общем доступе — от газетных подшивок старых лет до развлекательных журналов. Мальчику нужно было составить свое впечатление об этом волшебнике. И он понял, насколько тот влиятелен и имеет власть, достаточную, чтобы раздавить их и не поморщиться. А сколько контактов и исполнителей? Через его благостные руки прошло не одно поколение магов, и он мог дергать многих за невидимые нити. От благодарности до угроз и компромата. В этом ключе у Изара прекрасно работало воображение. Детективные истории, психология для начинающих, которую он читал в надежде умилостивить своих родственников, фильмы, которые он слушал из чулана. Поэтому он мог себе представить многое, что с ними могло случиться, если нужный Дамблдору артефакт не перейдет в его руки. Но помогать старику мальчик даже не думал. Враг. Он достоин медленной и мучительной мести, а не помощи. Только силенок у него пока маловато. Как оттянуть интерес директора или переключить его? Как обмануть ищейку, взявшую след? «Не дай Мерлин, пронюхает, что Юримэй мертва, — озарило мальчика, и мысли понеслись вскачь, — с Ксено станется в прекрасный момент проболтаться, тогда они с сестренкой останутся совсем беззащитными: мечтательный ученый сам передаст их в надежные и добрые руки старика, еще и платочком помашет от радости, что пристроил детишек в заботливые руки». Юримэй знала простодушного увлекающегося внука, его слабости, и знала про неоспоримый авторитет ублюдочного белобородого. Ему не только Ксено поддастся. Ни Министерство, ни Служба опеки, ни один из волшебников не встанут на его пути. Судьба бедняги Поттера это показала кристально ясно. Ведь кто он был Поттерам? По факту бывший директор их школы-интерната. Бывший. Они уже выпустились и работали, но оставались под его влиянием, играя нужные марионеточные роли. И после их смерти никто не усомнился, что бывший директор, даже если он глава Визенгамота, вправе решать судьбу сироты. Не хозяин же он Британии. Но поперек никто и слова не сказал… Изар закусил губу до крови: «И станем мы с Луной заложниками и марионетками». Сам мальчик отдаст все за здоровье и жизнь сестры, как и она, в чем он не сомневался. А после случайной и удачной гибели «талантливого испытателя», опека перейдет к Дамблдору, он же директор их школы, а после окончания Луну пристроят под венец верному прихлебателю и за ее сносную жизнь, чтобы хуже не стало, Изар будет выдавать все по первому требованию, дышать по велению старика и делать все, что тот скажет. Мальчика начал охватывать ужас. Он спрятал письмо в карман и откинулся в кресле, закрыв лицо руками. Маг совсем забыл, что в комнате кроме него находился кто-то еще. Перед его слепыми глазами мелькали картинки возможного ужасного будущего. Все варианты. Все самые кошмарные и отвратительные варианты. Изар точно понимал, сколько в реальной жизни бывает дракклова дерьма. Его глаза зажмурились, а дыхание сорвалось в короткие неистовые вздохи. Вцепившись в собственные руки, он согнулся к коленям и хрипло задышал, пытаясь протолкнуть через застывшее в спазме горло тяжелый душный воздух. Казалось, его легкие готовы разорваться от резкой острой боли. Ресницы сжались, мокрые от набежавших слез, но он их даже не чувствовал, как и руки, нежно гладившие его спину неторопливыми кругами. Его руки были прижаты чужими руками, не давая раздирать ногтями тонкую рубашку на плечах. Он вздохнул одиноким полузадушенным всхлипом, не осознавая еле слышные слова где-то на периферии его уплывающего разума. Он не мог дышать. Не мог быть. Не мог остановить, прекратить все. Вернуть контроль даже над собой. Как ему удержать контроль над их жизнями? Кто-то запрокинул его голову и, разжав стиснутые челюсти, быстро влил зелье. Привычный запах жженой шерсти и меда, но с новыми нотами липы и влажной земли окутал его нос. Мальчик сглотнул, когда кто-то мягко помассировал его кадык, заставляя проглотить лекарство. Постепенно в голове просветлело, паника улеглась и начало сильно клонить в сон. Мальчик попытался воспротивиться, но не смотря на его протест, чьи-то сильные руки перехватили его под коленями и за плечи и понесли. К удивлению Изара, было приятно мягко покачиваться в четком ритме и слышать резкие удары сильного сердца под ухом. Очки съехали с лица и почти свалились, как кто-то перехватил их и убрал, осторожно выпутывая из волос. К этому времени мальчик спал, едва слышно посапывая, уткнувшись взлохмаченной головой почти в подмышку Люциуса, который очень бережно, стараясь не потревожить, укладывал мальчика в кровать, удивляясь его хрупкости, пока Нарцисса убирала одеяло и укрывала его, нежно подтыкая со всех сторон. Огорченная Луна сидела рядом и держала брата за руку. Она видела, как он изменился в лице и побледнел, прижимая пальцы к строкам неизвестного письма, почти сминая его другой рукой. С папой было все в порядке, ведь это Скирон был второй птицей, которая принесла ей письмо от Ксено, а значит Изар узнал какие-то другие очень плохие новости, что их касались. Растерянный Драко жался в дверях. Не так он представлял этот Йоль. Но блондин надеялся, что к вечеру все тревоги разойдутся и его друзьям станет веселее. Ведь в праздник грустить совсем не годилось. Старшие Малфои встали, и пока Люциус бессознательно поглаживал острое мальчишечье плечо, укрытое одеялом. Нарцисса нежно прижала к своему боку маленькую загрустившую девочку. — Дорогая, у твоего брата часто бывают такие приступы? — осторожно поинтересовалась она. Ее Драко очень редко, но был им подвержен в раннем детстве, просыпаясь от плохого сна. Именно тогда Северус адаптировал обычное успокоительное, и теперь с ее сыном было все в порядке. По крайней мере, женщина на это очень надеялась, и Северус ее надежды не опровергал. — Только, если случается что-то очень плохое, — покачала головой девочка, не сводя взгляда с растрепанных блондинистых волос. — Наверное, он получил не очень хорошие новости… — Тогда мы постараемся его поддержать, — мягко улыбнулась Нарцисса, — пока Изар спит, вам с Драко стоит подкрепиться. Эльфы приготовили праздничный рулет и несколько пудингов на десерт. Пока вы пообедаете, Минки присмотрит за твоим братом. — Не нужно звать Минки, — резко помотала головой Полумна, — вы разрешите позвать его личного эльфа? Астон за ним присмотрит. — Конечно, милая, — Нарцисса повернулась к мужу, и Люциус согласно кивнул. Он закрыл глаза и вскинул палочку, проводя привычные манипуляции с щитами на поместье. — Можешь его звать, — разрешил он спустя несколько минут. С тихим, едва слышным хлопком в комнате появился невозмутимый эльф. — Астон, присмотри, пожалуйста за Изаром, пока он не проснется. Скажи ему, что мы все внизу, готовимся к вечеру, — попросила его Луна, — но как брат проснется, пусть выпьет зелья. И девочка достала из своей миниатюрной сумочки несколько продолговатых флаконов. Через пару минут комната опустела, и только маленький эльф, присел на подлокотник широкого низкого кресла и достал из безразмерного кармана ткань и принялся вышивать. Не смотря на внешнюю сдержанность этот домашний эльф очень любил проводить время с иглой и шелковыми разноцветными нитками всех оттенков. Пока Полумна разбирала украшения для стен и потолков, родители отозвали нахмуренного сына и устроили ему мягкий допрос о его друге. Взрослых весьма беспокоило хрупкое здоровье оставленного на их попечение ребенка. Драко, как истинный слизеринец, легко признался в затяжной простуде мальчика, которую Северус лечил последнюю неделю и умолчал про все мало-мальски важное. Разглашение чего его друг бы ему точно не простил. За время, проведенное с замкнутым Лавгудом, Драко понял несколько вещей: его друг хранил много разных секретов и не любил ими делиться, он очень четко проводил черту между собой и всеми остальными, будто мерял себя другой меркой, но особенно он не любил, когда его жалели. Он нетерпимо относился к собственной слабости и ненавидел, когда его покровительственно опекали и решали за него. Друг мог недолго это потерпеть, отдавая дань вежливости, но если такая манера не прекращалась быстро, Изар уходил, избегая противостояния, и делал все по-своему или взрывался резкими и хлесткими словами, сохраняя внешнюю невозмутимость. Это преподаватели еще не попадали на его плохую сторону! И к Помфри он был удивительно терпелив. Но Драко однажды видел, как Лавгуд отчитал Смита за проявленное к Эббот и Боунс «вопиющее неуважение и преступную халатность, что могла повлечь серьезные травмы» у теплиц Спраут. Захария тогда начал оскорблять однокурсниц и опрокинул на девочек бадью с саженцами зубастой герани и сердитые неукорененные растения шустро подползли и сильно искусали обеих девочек за ноги и руки. Присутствующему там Изару это совершенно не понравилось. И как итог: бледному и ругающемуся сквозь зубы хаффлпаффцу пришлось не только пересаживать все черенки под зорким оком вернувшейся из соседней теплицы декана, но и весь вечер выполнять просьбы обиженных и сердитых девочек. А что самое неприятное, Изар заставил Захарию писать длинное письмо с извинениями родителям Ханны и тете Сьюзен. «Пятьдесят причин, почему мне нельзя быть таким мудаком». Что бы это не значило. Угрожал Изар весьма изобретательно. Тихим размеренным шепотом, словно застывшая в броске кобра, он так цедил угрозы на ухо замершему Смиту, что сложно было не показать страха. А угрозы маг подкрепил отменными чарами. Пока письма не были написаны и отправлены адресатам, Захария мог только кукарекать. И никакая «Finita» на заклятие не действовала. А Помфри развела руками и вынесла вердикт «редкий всплеск случайной магии». Даже на палочке не было никаких подозрительных чар! Ее сам Флитвик проверял. Поэтому Драко не сообщил отцу ничего, чего не знала вся школа. А у Полумны спрашивать о брате было бесполезно. Девочка переводила на собеседника прозрачно-голубые ясные глаза и задумчиво отвечала, что смышли у ее брата весьма тренированные и приручат любых мозгошмыгов, если последние вдруг будут плохо себя вести. Поэтому взрослые отступили, как только добились у сына согласия обращаться за помощью к ним при любой возникшей проблеме.° ° °
В схроне Руквуд увлеченно делал заметки, исследуя процесс формирования голема естественного происхождения, что медленно, но верно обретал человеческие черты. Сфера стояла в изголовье, почти вплотную прижавшись к редким прядям тонких волос. На магическом уровне мозг голема пронизывали миллионы тонких связей, что соединяли содержимое сферы с заготовкой для создаваемого человека. Ушедший в расчеты невыразимец едва замечал, как на отдельном столе в углу большого помещения, среди книжных шкафов, кресел и чайных столиков появлялась еда под чарами стазиса. Эльфам надоело подогревать остывающий завтрак… обед… ужин… И они накрывали весь столик целым перечнем блюд под стазисом. Непривередливый маг мог очнуться в любой момент и в задумчивости добрести до «оазиса с едой». В том же кресле, что силами услужливых эльфов и превращалось в узкую, но мягкую кровать, он и спал. Процесс шел на удивление хорошо, без сбоев. Без неожиданностей. Август приходил с порт-ключом, выданным ему Люциусом, и в остальной части поместья не появлялся. Только в этом отгороженном от главного особняка крыле. Люциус навещал схрон каждые несколько дней, сосредоточившись на работе с Министерством. Нужно было постепенно добывать мелкие кусочки информации, особенно после того, как Снейп с Малфоем нанесли визит старухе-сквибке. Лорд Малфой вспомнил, как пару недель назад он через одного осведомителя нашел короткий список сквибов, которые жили в маггловских районах Лондона и пригорода и имели камины, подключенные к общей каминной сети. Как только Люциус получил информацию, он с трудом дождался выходных и задействовал своего друга-менталиста, зельевара и преподавателя по совместительству. Снейп еле вырвался к концу семестра из цепких объятий старого замка. Оказалось, старуха жила по соседству с Дурслями в доме, мимо которого они уже проходили. По территории гуляли огромные хмурые книззлы, охраняя свою непутевую и безалаберную хозяйку. Фигг открыла двери и Снейп с Люциусом в неприметных личинах вошли, представившись сотрудниками каминной сети, проверяющими соединение из-за сбоев и магических помех, что произошли от какого-то мощного несанкционированного колдовства. Они мимоходом поинтересовались о живущих рядом волшебниках, ведь на доме еще оставались ошметки чар. Арабелла за рюмочкой огневиски, щедро приправленной веритасерумом, поделилась мыслями, и событиями, и всем, что у нее спрашивали нетерпеливые маги. К сожалению, информации было мало, и все снова упиралось в Дамблдора. Директор принес новорожденную девочку, маленькую и белокурую, и попросил присмотреть за ней пару месяцев. Малышка много капризничала и все время плакала, и Фигг, не зная как правильно ухаживать за волшебным младенцем, в какой-то момент не выдержала и пошла просить совета у Дамблдора. Старик успокоил ее, что ситуация временная. Он забрал ребенка в те дни, когда у Петуньи появился на пороге племянник. Буквально в тот же поздний вечер. Куда делась девочка потом Фигг не знала. Позже она не слышала ни единого упоминания о младенце женского пола. И если о чем и говорили, то это о наследнике-сироте Поттеров, оставленном на попечении его маггловских родственников. За ним же директор и просил ее приглядывать и писать письма, если что-то случалось. Женщина старательно писала, если видела мелькавшего на границе участка ребенка, который занимался садовыми работами или красил забор. Общаться с ним было сложно, сам мальчик рос угрюмым и небрежным, а Петунья на него постоянно жаловалась всем соседям. В какой-то момент Фигг сильно болела, мало выходила из дома, да и мальчик появлялся совсем редко. Альбус сказал не беспокоить его мелочами и перестать писать по любому поводу. Фигг и перестала. А последнее, где старуха упомянула, что ребенок долго не показывается на глаза, тот совсем проигнорировал. С тех пор сквибка осталась без указаний и жила себе тихо, даже не пересекаясь с неприятными соседями, занималась кошечками и ждала новых указаний. «А вот недавно, — жаловалась она гостям, — Альбус словно с ума сошел, вызвал меня в штаб и долго на меня кричал, так разве ж я виновата, что он сам перестал отвечать на мои письма три года назад». Снейп незаметно залез к ней в разум, пока старушка рассказывала и просмотрел ее воспоминания. Как мужчина и ожидал, Петунья была мерзкой, Вернон вызывал отвращение, а Дадли был маленькой копией старшего Дурсля. Поттер появлялся редко и был угрюмым настороженным зверенышем, который смотрел исподлобья, говорил тихо и старался не попадаться на глаза. От вида этого неприкаянного малыша у зельевара в горле застрял ком. Очень растрепанный зеленоглазый и часто босоногий замурзанный ребенок напоминал его самого. Быстро зачистив следы своего присутствия как в доме, так и в разуме Фигг, маги удалились. Не стоит упоминать, что вечером в паре дальних комнат Малфой-мэнора не осталось ни одной целой вещи. И дуэльный зал был разгромлен до основания. Люциус перестал сдерживать эмоции.° ° °
Проснулся Изар через пару часов с тяжелой головой и ватными конечностями. «Снова запаниковал, — с легким стыдом подумал он, — да еще и перед посторонними…» — Астон ждал вашего пробуждения, сэр, — раздался негромкий голос его домашнего эльфа. — Тебя Луна попросила покараулить? — поинтересовался Изар, зевая и почесывая шею. — Да, хозяин, так и было, — ответил эльф. — А Малфои тебя пустили? — Лорд Малфой дал доступ в свое поместье для меня, сэр, — пояснил Астон. — Временный или постоянный? — Пока защиты меня пускают, хозяин Изар, я не знаю, пустят ли они меня в другой день, — эльф замялся. — Все в порядке, ты можешь возвращаться домой, — решил Изар, — ой, стой! Забыл спросить, как там Адим и нюхлеры? — Адим в порядке, он очень привязан к вашему ворону. Когда прилетает Астрей, Адим радуется и кормит его кусочками сухого мяса. Нюхлеры обзавелись еще одним выводком и… — эльф снова замялся, не зная, то ли выразить свои сомнения, то ли не делиться ими. — Говори, Астон. Что происходит? — У Рикси родилось еще двое малышей. Сейчас в доме целых семь животных-нюхлеров. Я не уверен, смогу ли сохранить дом в сохранности, — наконец выговорился эльф и замолчал, внимательно смотря на волшебника. — Ему у нас уже тесно, получается, — задумался Изар, — нужно посоветоваться с Луной и уточнить, где на воле нюхлерам лучше всего. Может, все-таки написать Рольфу Скамандеру и отвезти Рикси к нему… Кажется, у Скамандеров появился огромный заповедник где-то в Магической Америке, не в чемоданной версии, а настоящий, — размышлял мальчик, почесывая за ухом. — Как думаешь, Астон? — Я думаю, что хозяин очень дальновиден. Через год и еще одно потомство хозяин может не застать дом своего рода в надлежащем состоянии, — наставительным тоном произнес эльф, но тут же опомнился, и совсем другим тоном добавил, — маленькому зверьку тесно в доме. Они лучше всего чувствуют себя в магических старых рощах. Но таких почти не осталось. — Хорошо, — кивнул мальчик, — я подумаю, что можно сделать и позову тебя. Мы решим этот вопрос. Узнай как-то у самого Рикси, чего он сам желает, если это возможно. А сейчас ступай. И эльф с тихим хлопком аппарировал. Изар вернулся к событиям этого дня. Что он вообще делал в постели? — О, не-е-ет! — тихо простонал он, вспомнив, чем для него закончилось время после завтрака. Письмо! Паника! Он снова потерял контроль! Мальчику было очень неловко, когда свидетелями его невменяемого состояния становились другие. Он ненавидел себя, когда он терял контроль, становясь совсем жалким и беспомощным. Любой приступ паники вызывал проблемы с дыханием, что в свою очередь приносило давние страхи и воспоминания из детства. Вернон любил хватать его за горло и прижимать к стене, да так, чтобы ноги неистово бились о стену, а сам мальчик, словно распластанная бабочка трепыхался под его рукой, дергаясь все тише и тише. Встревоженная Петунья в последний момент оттаскивала своего гневливого садистического мужа, отвлекая его на что-то незначительное, пока Гарри, валяясь сломанной куклой, медленно приходил в себя и уползал в свое убежище-тюрьму. Поэтому любая невозможность дышать вводила его в безумную панику еще больше, пока он совсем не помнил себя и все, что его окружает. «Вот и теперь, — корил он себя, — предстал перед родителями друга совсем жалкой уродской кучкой мусора…» — удрученно покачал головой мальчик. Он мельком вспомнил свое письмо и отбросил упаднические мысли в сторону. Не сейчас. Он сел на кровать, облокотившись о спинку и начал медленно дышать, разгружая тревожный разум, убирая из него мысли, погружаясь в свой внутренний уютный дом, озеро и водопад, лес, окружающий его точку равновесия. Он привычно дышал на размеренный мысленный счет, ощущая свое тело от кончиков пальцев до самой макушки. Дышал, пока его мысли перестали атаковать его самого. Теперь они медленно плыли где-то на краю сознания, словно белые безмятежные облака. Он мысленно удил рыбу, пил ромашковый чай на маленькой деревянной веранде, сидел в глубоком кресле в собственной библиотеке и листал интересные книги, что хранились в уголках его памяти. Единственное место, которое он обходил стороной, было неприметной маленькой дверью под лестницей, что спускалась в подвал дома и хранила за собой самые неприятные воспоминания. Час медитации помог вернуться к привычному состоянию. Изар вынул из кармана письмо и тщательно разгладил его на колене. Заново перечитал. Так, будто написано оно было какому-то другому мальчику, которому могла потребоваться его помощь. Обдумывать свои проблемы, как чужие, помогло посмотреть на угрозу со стороны. Сразу вспомнилось, что прислал это письмо Злат. Гоблин не читал содержимое, но скорее всего был в курсе новой проблемы — интерес Дамблдора сам по себе грозил неприятностями. Поэтому юному наследнику было куда обратиться. Да и Ксено так просто не найдешь на затерянном в океане островке, где он жил более пяти лет. Это Изар с Луной смогли, и то, с помощью родового артефакта, а старик как найдет, если сам Ксено не появится? Тем более, нужно узнать, какие указания оставила бабушка, вдруг она, зная своего внука, как-то смогла их обезопасить? Ведь в своем письме она предупреждала их, а значит понимала опасность. Может, как раз об этом? А ведь поместье можно и под Фиделиус спрятать, а Злата или Грока сделать Хранителем, или даже Яра, уж до него не дотянется ни один волшебник. И это только навскидку он придумал, а если разобраться, не все так ужасно. Изар смог отодвинуть самые страшные мысли в сторону. Жаль, школу поменять не выйдет, не хотелось бы стать «хогвартскими заложниками» для бабушки, о смерти которой Дамблдор, к счастью, не знал. Но так скорее всего старик и думает. Пусть. Пока. Маг выбрался из постели, поправил ее и себя, захватив одну из книг по рунам и осторожно вышел из комнаты. Снизу слышались голоса. Изар определил Луну и звонкоголосого Драко. Мальчик осторожно спустился и присел внизу на одну из ступенек лестницы, наблюдая за суматохой. Судя по всему, что Драко, что Луна были увлечены написанием писем-пожеланий, что сгорали в йольскую ночь в волшебном камине вместе с поленом. Письма-пожелания сжигали не только на Йоль, но и на Бельтайн, только в Йоль они сгорали в огне очага, а в Бельтайн — от свечи плавучего кораблика с другими дарами. Маги вообще любили писать письма вникуда: магии, судьбе, вселенной… кто как понимал. Самому писать письмо не хотелось, глупо это все! Что еще можно было делать в праздник, кроме как наесться вкусной еды, полить бревно в камине сидром или элем и посыпать мукой, а потом поджечь? Ну, загадать желание и зажечь все огни от этого бревнышка, а когда оно к утру сгорит найти среди угольков те, что не рассыпаются. Разобрать по одному с закрытыми глазами, а потом угадывать по его форме фигуры или руны, что хочет сказать тебе судьба в этом году. Эти волшебные «угли» содержали в себе не только пепел от сгоревшей древесины, но и частицы от украшений на нем: от металлических монеток, чешуи дракона или шерстинок нунду до камней-самоцветов. Это могли быть фигурки в виде звезды, стрелы, сердца или кляксы, что своим видом напоминала любую из рун, что расшифровывали по одиночке или вместе со всей семьей, что присутствовала в этот год на празднике. Таким даром можно было поделиться со всеми или хранить в секрете, расшифровывать знаки судьбы вместе или в одиночку. С этим поленом сжигали и пергаменты с обещаниями или пожеланием. Можно было сжигать собственный дар, ожидая на ответ мироздания. Маги по сути своей были очень суеверны в приметах и мелочах. Лавгуд тихо зашел в комнату и умостился в дальнем от камина кресле, разложив на коленях книгу. Быть наблюдателем его устраивало больше, чем активным участником, особенно в тех событиях, о которых он не имел ни малейшего представления. Гоблины Йоль праздновали совершенно иначе, а про йоль магов он бегло просмотрел в книжке «Давние праздники и обряды магической Британии XIV века». Скирон давно доставил выбранные для сестренки и Малфоев дары. Изар потянул носом, с кухни доносились вкусные запахи готовящегося ужина. В гостиной кроме них никого не было. Мальчик наблюдал, как мелькали светящиеся «ядрышки» домашних эльфов из кухни в столовую и наоборот. Поглядывал в книгу, прикладывая тонкую ладонь к странице. Руны были слишком сложной и многогранной темой. Изучать самостоятельно их было почти невозможно, или ему пока не попадались правильные книги. То для новичков, то совсем для мастеров теоретиков. «Сплошная заумь!» — отзывался о таких книгах Яроброс. «Может, библиотека Малфоев меня порадует?» — озадачился мальчик, листая следующие страницы. Текст становился все более непонятным и зубодробительным. Кроме предлогов и рунных знаков остальное не осмысливалось. Старшие Малфои зашли в гостиную и с улыбкой обратились к детям: — Ну как, написали? — Да, мам. Я всегда знаю, чего я хочу! — отозвался Драко, сворачивая пергамент и перевязывая его зеленой шелковой лентой. Луна достала синюю ленточку и скрутила свой листок в тонкую трубочку. — Надо Изара позвать, может, он уже проснулся, — подскочил младший Малфой. — А он уже давно здесь, — просветила друга Луна, кивая в сторону мягкого уголка. Драко завертел головой и кинулся к Лавгуду. — Я тебя совсем не заметил! Ну ты и тихоня, впрочем, я это и так знаю. Будешь писать свое письмо? Я тебе пергамент оставил. — Не думаю, — покачал головой Изар. В «счастливые» письма он не верил: хоть самолетиком их запускай, хоть в камине сжигай. Слишком неприятным был прошлый опыт, правда, писалась тогдашняя записка мифическому Санте. — Точно? — прищурился Драко. — Я всегда уверен в том, что я говорю, — сухо сказал Изар и вернулся к книге. — Мы можем сложить их на каминную полку, — к Драко подошла Луна и тронула его за плечо, привлекая внимание. Люциус сидел в кресле, развернув газету, но с интересом наблюдал за динамикой общения детей. Очень любопытные ребята. Да и Драко он не часто видел в окружении сверстников. Тем более, что Блечтли, Буллстроуд, или Блейз с Асторией — все они имели родителей, близко знакомых с ним и его женой, поэтому дети всегда одевали выученную маску идеальных наследников. Ни одной лишней эмоции, ни одной неправильной интонации, особенно, если присутствовали многие взрослые, особенно их родители. Это было понятным, но совершенно скучным зрелищем. Вежливые жесты, кивки, стандартные приветствия и комплименты, общие фразы о погоде и новостях — на взрослых вечерах они изображали своих родителей в полной мере. Разве что Нотт выбивался, не поддаваясь условностям, но он был слишком тихим и незаметным, как и Крэбб с Гойлом, те тоже прятались по тихим углам и молчали, изнывая от скуки. Люциус сомневался, что вообще слышал их голоса хоть на одном из званых вечеров. А вот Забини был веселым, говорливым, но тоже не выходил за рамки приветливой вежливости. Пригласить Лавгудов на каникулы вместе с сыном было освежающей идеей, и Дракон не скучал. Эти дети были весьма непосредственны, особенно Полумна. А мальчик казался загадкой, немного колючей и неуживчивой, но разжигающей интерес. Люциус мог понять, почему Драко так близко принял младших Лавгудов. Они не казались кем-то еще, они были теми, кто они есть. Быть, а не казаться, играя роли своих родителей в миниатюре. Это импонировало его сыну. Это оценил и старший Малфой. А еще он сам почему-то начал заботиться об этих самостоятельных на первый взгляд детях. Немного скрытных и странных. Лорд улыбнулся, вспомнив «мозгошмыгов». «Забавная малышка!» Вот и сейчас сердитый и нахохлившийся Изар совсем не искал благосклонности его сына, не льстил ему, не пытался поддакивать. Интересно, как Дракон справляется в школе? Все же дома у него не было столько общения, что он получил в Хогвартсе. Сын изменился, и уже не напоминал того восторженного малыша, каким он садился впервые на поезд. «Наверное, на него сильно повлияли эти terribles aventures!» — с досадой подумал Люциус и вернулся к просмотру новостей. Нарцисса осматривала поместье перед праздничной ночью — все должно было быть чистым, опрятным и ухоженным перед наступающим годом. Еда самой вкусной, а комнаты красиво украшеными. «Йоль не терпит небрежности и грязи», — как говаривала ее тетушка. Эльфы получили свои «дары» перед праздником, как повелось по их традиции. Домовики дарили друг другу подарки до захода солнца, засыпая с его последними лучами. Этот день был для них особенным, наполняя их силами на весь новый год. Поэтому в ночь их не будили, не отвлекали и обходились без их участия в бытовых делах. Мипси, Добби, Тэнви, Кайти и Ройше получили по отрезу ткани и «набору для труда» — инструменты разной тематики от швейных до стеклодувных. Кайти любил мастерить стеклянные кувшинчики и кружечки. С последними лучами солнца хозяева и гости дома потушили все огни в доме, собрали дары и зажгли йольское полено от трех свечей с помощью волшебного заклинания. «Инсендио» вполне подходило. В горящий камин на полено сложили все просьбы, письма и дары. А от него зажгли все остальные свечи и камины во всем поместье. Все, что давало свет в любой обычный день, проходя из комнаты в комнату. Дом осветился множеством свечей, каминов, ламп. Люциус даже спустился в подвал дома, зажигая тамошние факелы. Он заглянул в Схрон, растолкал спящего Руквуда и оставил ему гостинцев, посоветовав навестить семью, даже если она не собственная, а его брата или родителей. Этот день обычно проводили с родственниками и очень близкими друзьями. По традиции. Августу можно было присоединиться и к ним, но у Нарциссы сразу бы возникло море вопросов и подозрений. А этого хотели избежать и Люций, и Август, и Северус. Деятельная Нарси была реальной угрозой не только для врагов. После все вернулись в гостиную и приступили к позднему ужину. Кроме Руквуда. Люциус их представил пару недель назад, во избежание неожиданной встречи, отговорился общими проектами, поэтому Нарциссу не удивило его присутствие. Но Августус, протерев глаза, поблагодарил Люциуса и аппарировал в отчий дом. Там тоже хоть изредка, но стоило появляться, тем более, что родители действительно по нему скучали. Еда была вкусной. Изар жалел, что его желудок так и не привык переваривать много. Тот же Драко съел три полных порции и только жмурился от удовольствия. Луна ела забавно, смешивая все в только ей ведомом порядке. Клюквенным желе поливая баранину, добавляя апельсины в запеченые овощи, запивая молоком мясной рулет и время от времени кусая тонкую плитку горького шоколада. Изар сидел рядом, поэтому осязал все, что смешивалось на ее тарелке. Сам мальчик выбрал крупно порезанный обжаренный картофель, овощи, запеченые на решетке и пару небольших рубленых котлет. Запив все это молоком, он понял, что в него не влезет ни кусочка. Какой бы маленькой ни была его порция. Люциус тихо беседовал с Драко, а Нарцисса задавала вопросы то Луне, то Изару. Легкие, ненавязчивые. О школе, о доме, о любимых животных или книгах. Даже разрешила посетить библиотеку и музыкальную комнату, объяснив, где они находятся. Драко уговорил Люциуса дать ему доступ в дуэльный зал. Мальчик обещал показать отцу, чему он научился за эти полгода. Вечер подходил к концу. Изар со вздохом отложил приборы и поблагодарил Нарциссу за прекрасно приготовленные блюда. Было понятно, что готовили эльфы, но именно леди Нарцисса составляла меню, готовила рецепты и уточняла с домовичками все детали праздничного ужина. Подарки эльфы уже сложили под деревом, но все коробки были под чарами невидимости, что развеивались только к утру. Драко немного походил вокруг, но как и всегда победило здравомыслие. Это в детстве он пытался нащупать коробки и тряся их узнать, что внутри. Сейчас так поступать было совсем несолидно. К полночи все пожелали друг другу благодатной ночи и разошлись по комнатам. Ночью Изару приснился кошмар. События дня разыгрывались в тревожном разуме, где Дамблдор занимал место Вернона, а Дадли вместе со Злыднем и Мардж превращались в трехголового цербера, они ругались между собой, кто будет кусать его первым и гоняли почему-то совсем маленького мага по коридорам Хогвартса. Поэтому, проснувшись, мальчик долго не мог отдышаться. Он вытер пот, сменил одежду и решил выйти наружу, потому что на него начинали давить стены, магические плетения будто пульсировали и сжимались, заставляя его полусонный шаткий разум задыхаться в замкнутом тесном пространстве. Мальчик превратился в котёнка и, тихонько скрипнув дверью, выбрался из комнаты. Он поводил носом в воздухе, пробежался по коридору мимо спален и спустился на первый этаж. Полено почти догорело, распространяя в гостиной терпкий и смолистый запах жженого старого дуба. Стало легче. Зверек обошел первый этаж, заглянул на кухню, но услышав уверенные шаги взрослого волшебника, метнулся дальше по коридорам, которые то и дело сворачивали в разные стороны. Он бежал быстро мимо беспокойных портретов, что тихо сопели или еле слышно галдели где-то на периферии сознания. И бежал без устали. Один коридор сменял другой, пока маленький зверек окончательно не запутался, оказавшись в нежилых помещениях с тусклым запахом старой пыли и древесной трухи. Одна из дверей привлекла его внимание. Котенок подошел к ней, обнюхал. Если во всем коридоре и дальше не было никаких запахов, то прямо перед дверью их было слишком много. И того, кто неожиданно его напугал несколько минут назад, и кого-то совсем незнакомого, но очень понятного. Хотя от этого запаха шерсть встала дыбом. И еще какой-то очень давно забытый запах. Не чужой, но и не родной. Очень тонкий, едва слышный и очень странный. Запах с магическим оттенком. Котенок засомневался, переминаясь с лапки на лапку. Он был очень любопытным и решительным, но человеческая часть его существа никак не могла выбрать: переступить порог затемненной комнаты или уйти прочь. Там таилось что-то страшное, и что-то интересное, поэтому зверьку хотелось бежать со всех ног, поджав хвост, и одновременно осторожно зайти и посмотреть одним глазком, что же там происходит.