Двойная жизнь

Кериме была счастлива. Она была по-настоящему, по-настоящему счастлива, счастлива, как не была никогда. Она нашла своего сына. Своего красивого, умного, хорошего сына. И она могла видеть его. Могла с ним говорить. Могла иногда его касаться, когда протягивала ему чай или принимала из его рук пиджак. Жаль, что это было так редко. Все дети семьи Эгемен жили в семейном особняке, и только Ягыз проживал отдельно. И Кериме теперь понимала, почему. Была в этом уверена. Уверена была, что Ягыз понимает, что этот человек ему не отец, эти мужчины ему не братья, а эта наглая девчонка – ему не сестра. Он это чувствовал, не мог не чувствовать. Чувствовал ли он, что она его мать? Нет, наверное нет. Он смотрел на нее с подозрением, с беспокойством – да, наверное, все из-за того глупого разговора возле больницы, за который на нее накричал Сердар. Ее племянник. Удивительно, у ее мужа оказался племянник. Двоюродный племянник, но это было неважно, важно было, что он родня ее сына. Одно с ним лицо. Правда совсем другой внутри. – Какого черта ты полезла к Ягызу? Чего ты добивалась? – Хотела узнать, кто из них мой сын! – Выкрикнула Кериме, едва сдерживаясь от желания выцарапать ему глаза. Она только-только узнала, кто из мальчишек Эгеменов ее сын, а он не дал ей насладиться этим моментом. – И чего бы ты этим добилась? Что ты собиралась сделать? Сказать ему: «Привет, сынок, я твоя непутевая нищая сумасшедшая мамаша, которая тебя продала, поехали»? Вот бы он обрадовался, вот уж счастье ему бы привалило. Ее бедный мальчик так любил своих так называемых родителей. Мерзавца Хазыма и эту Севинч, чтоб ей пусто было. Девчонки часто сплетничали на кухне о семье хозяев – о том, какие они, и Кериме жадно, словно она умирала от жажды, и это была вода – жадно поглощала каждое их слово о Ягызе. – Ты пойдешь к Хазыму Эгемену и скажешь ему, что знаешь, кто твой сын. Но… – Сердар остановил ее, подняв руку. – Ты скажешь ему, что думаешь, что твой сын – Синан. – Он остановил ее сбивчивые протесты. – Пусть расслабится. Если он решит, что ты на неверном пути, что ты ошиблась, он немного успокоится. Скажешь ему, что хочешь работать в его доме. Быть поближе к Синану. Скажешь ему это. Скажешь, что если он не согласится, ты пойдешь к журналистам. Так и скажи. Пойдешь к журналистам и устроишь им скандал на весь свет. Этого Хазым Эгемен боится больше всего – скандальной славы. Ее Ягызу грозила опасность, сказал Сердар. Из-за него, из-за этого негодяя Сердара, сердито подумала она. Он признался, что работая на государство, попался кому-то на глаза, и из-за внешнего сходства его приняли за Ягыза Эгемена. И теперь в окружение Ягыза внедрился кто-то из террористической организации. Кто-то рядом с Ягызом желал ему зла. Это мог быть кто угодно, сказал Сердар. Он сказал, что знает об одном человеке, не назвав его имени, но был кто-то еще, и его надо было найти. Это мог быть кто-то из фирмы, или кто-то из прислуги дома, или кто-то из друзей Селин или Синана, даже может быть кто-то из подруг госпожи Ниль. Был кто-то еще, и его надо было найти. Селин завизжала так, словно увидела привидение, и Кериме закатила глаза. Девчонка из семьи, в которой едят креветки и улиток, а визжит при виде таракана. – Сотни! Сотни тараканов, папа! Их были просто сотни! Их было всего десять, поправила про себя Кериме. Она сама посчитала, разглядывая их в банке, которую ей передал Сердар. И одного она раздавила сразу, как выпустила в ванной комнате господина Синана – уж очень мерзкими были эти тараканы. – Не волнуйтесь, госпожа Селин, – твердо сказала она. – Я уже вызвала специальную службу. Приедут и все потравят. Следов не останется. – Но откуда они здесь взялись? – Недоуменно спросил Гекхан. – Сколько лет живем, никогда же такого не было. Как и думала Кериме, Селин не удержалась и воткнула шпильку в жену господина Гекхана, и в гостиной разразилась ссора. Кериме посмотрела на своего бедного усталого сына, который только потирал лоб и качал головой, не имея уже сил терпеть это все. К счастью рядом с ним была эта милая девочка, Джерен. Ее будущая невестка, подумала Кериме. Ни одна мать не могла пожелать сыну невестки лучше. Красавица, умница, при деньгах, а как поддерживает ее сына! Даже на самого Хазыма готова пойти, чтобы защитить ее мальчика. «Я вам говорила один раз, и сегодня повторю еще раз, господин Хазым, для закрепления. Даже подумать не смейте о том, чтобы взвалить на Ягыза свои обязанности. Ах, Синан, ах, Синан, – она передразнила, повышая голос до писка, – ах, помоги мальчику, ах у мальчика нету мамы, ему никто не помогает. У него есть папа, – резко сказала она. – Не Ягыз родил вашего Синана. Вы сделали. Вы с ним и возитесь, ясно? У Ягыза и так хлопот полон рот, чтобы он еще за вашим остолопом бегал. Вы напортачили с его воспитанием, вы и разбирайтесь. Если я узнаю, что вы опять требовали от Ягыза обещания подтирать зад за вашим никчемным младшим сыном, я вас лично сама убью, ясно? И вас, и вашего младшего сыночка, пристрелю и от трупов избавлюсь, следа вашего не найдут». Ах, какая молодец была ее дорогая невестка, подумала Кериме, выходя из комнаты госпожи Селин. – Все готово, ничего такого про что вы говорили, тут нет. Можно травить. – Спасибо, Кериме, – кивнула госпожа Гюзиде. – Что ж, тогда я поеду. Когда, вы сказали, можно будет вернуться? – Послезавтра, – господин из фирмы угодливо улыбнулся. – Послезавтра уже можно, но я бы посоветовал не заселяться еще пару дней. – Тогда послезавтра, Кериме, вместе с Гюльтен и всеми остальными приедете и осмотрите здесь все, вымоете, приготовите к заселению. – Конечно, госпожа Гюзиде. – Кериме сладко улыбнулась, почти кланяясь, и злобно посмотрела ей вслед, когда та развернулась. – Крысиного яду ей в комнату не забудьте подбросить, – прошипела она мастеру, и тот фыркнул. – Не волнуйтесь, госпожа Кериме, яду будет вдоволь. Конечно, игру надо ведь было вести до конца. Яду вдоволь, и камер с микрофонами в каждой комнате вдоволь. Если Кериме узнает, что кто-то в этом доме угрожает ее Ягызу, она лично его на куски порвет, и никакой Сердар не удержит. *** Хазан очень быстро схватывала, подумал Ягыз, глядя, как девушка бойко стучит пальцами по клавишам ноутбука. Когда он брал ее на работу, он думал, что она, тренерша, спортсменка, одни мышцы без мозгов, так и будет вечно носить кофе и бегать в химчистку, но Синан оказался прав – она и правда оказалась хорошей и умной девушкой, которой просто был нужен шанс. За пару месяцев она многое схватила. Конечно, она была немного странной… Ладно, она была очень странной. Постоянно крутила головой, будто опасалась чего-то. Каждый раз смотрела на него, как будто видела в первый раз. А может быть, это она была нормальной, а он был странным. Потому что странными ему теперь казались все. Папа. Тетя Гюзиде. Госпожа Фазилет из больницы – мать Хазан. Кериме, новая работница. Даже иногда Джерен. Джерен. Он не понимал, что он к ней чувствовал. Когда он впервые ее встретил, в первую минуту, она ему не понравилась. Совсем. Какая-то нелепая, какая-то неловкая, глупенькая – а потом оказалось, что все вовсе не так. Умная, рассудительная, эрудированная женщина, иногда Ягыз удивленно приподнимал брови, глядя, как она с легкостью поддерживает любой разговор, любую светскую беседу – одинаково легко она обсуждала моду с госпожой Икбаль, политическую ситуацию в Гонконге с господином послом, и состояние полярных льдов в Арктике с госпожой Аслы. О какой нелепости, какой неловкости могла идти речь? Джерен была королевой. Даже мама это признавала, что Джерен – настоящая жемчужина, не могла найти в ней ни единого недостатка, только говорила, что что-то ее задевало в ней, не давало покоя – но тут же признала, что это просто была ревность. Обычная ревность матери к женщине сына. «Ясемин и Ниль, – улыбнулась она тогда, – с ними я не думала, что могу быть ревнивой матерью. Думала, что просто здраво вижу их недостатки. Но Джерен – наверное, я все-таки ревнивица, раз мне так хочется оттащить тебя от нее, когда она рядом». Ягыз улыбнулся, вспомнив тот разговор. Ты любишь ее, Ягыз? Мама спросила это незадолго до смерти. В тот день Ягыз мог ответить прямо – нет, тогда он ее не любил. Теперь он уже не знал. Любил ли? Он привязался к ней. Привык, что его простыни пахнут ею. Привык к горшочкам с кактусами, привык к ее улыбке, радостно улыбался ей в ответ. Привык к желанию протянуть руку и ухватиться за ее ладонь и расслабиться, зная, что она пожмет его руку в ответ, словно сказав: «Ты не один. Я с тобой. Я рядом». Она была рядом. Даже когда он просил, говорил, что хочет остаться один, она твердо отвечала, что никогда, никогда не оставит его одного, словно понимала, что именно этого он хочет больше всего – чтобы кто-то был рядом и никогда не отпускал. – Ты закончила, Хазан? – Спросил он, понимая, что не время думать о Джерен. – Пять минут! – Она подняла руку, потрясая ей, второй продолжая печатать. Ягыз усмехнулся, перелистывая папку с коммерческим предложением. – Готово! – Наконец воскликнула она, и Ягыз покосился на свой ноутбук, ожидая от нее почты. Что ж, решил он, пробежавшись по документу, как будто бы план был составлен правильно. – Неплохо, – сказал он, поднимая голову и подавил улыбку, видя, как она широко улыбнулась от радости. – Но я бы все-таки пересмотрел пункты восемь и одиннадцать. Уверен, ты можешь придумать лучше. – Лучше уже некуда! – Возмущенно развела она руками, и Ягыз приподнял бровь. – Всегда есть что-то лучше, госпожа Хазан. Всегда есть возможность лучшего. – Уф, – она возмущенно затопала к столику в другом конце комнаты, где стоял ее ноутбук. – Второй мне нравился больше, – пробурчала она под нос, и Ягыз услышал. – Прости, что? – Не понял он, и недоуменно посмотрел на нее, когда она вдруг вся залилась краской и потупилась. – Кто «второй»? Девушка вся просто запылала, ее глаза бегали чуть ли не по всему лицу, и тут до Ягыза дошло. Дошло и стало неприятно. – Синан, да? Ты говоришь о Синане, моем брате? Хочешь сказать, что он тебе нравится? Он, в принципе, такое предполагал. И Хазан взвилась. – Глупости! Что за глупости, господин Ягыз! Не было ничего! Ничего такого! Совсем ничего! Ягыз усмехнулся. Он подумал, что наверное стоит ее предупредить, рассказать о Синане, но… Какая разница? Девчонок манил огонек Синана, словно бабочек, они слетались к нему несмотря на всю опасность. Просто ему совсем не хотелось, чтобы пострадала она. Она была хорошей девушкой, подумал Ягыз. – Хазан, я просто хотел сказать, что Синан… – Да не нужен мне ваш Синан! – Взъярилась девчонка. – Не про него я говорила! – А про кого? – Теперь Ягыз был искренне удивлен. – Я… Ну… – Хазан замялась. – Про господина Гекхана. Ягыз медленно приоткрыл и снова закрыл рот. Такого ответа он не ожидал. – Про Гекхана… – Недоверчиво повторил он, глядя на Хазан. – Ну да, – неловко ответила она. – Он же, ну, он же ваш второй брат? Вот я про него и говорила. То есть, технически он ваш первый брат, но я познакомилась с ним позже, и поэтому он как бы второй брат, и вот, да. Он мне больше нравится. – Ага, – Ягыз с трудом сдержал смех. В своем стремлении доказать, что она вовсе не запала на его младшего брата Хазан была просто очаровательна. Конечно же, ничего ей скрыть не удалось – Ягыз отлично видел, что он ей нравится, оставалось только надеяться на ее здравомыслие. – И все же, Хазан, я хотел бы тебя предупредить… Синан… Он хороший парень, но он… – Не надо, не надо, не надо!!! – Девчонка чуть ногами не затопала. – Идите уже на собрание, у вас через десять минут собрание! Ягыз прикусил щеку, стараясь не засмеяться и не обидеть ее. – Ты думаешь, мне нужно десять минут, чтобы дойти до конференц-зала в конце коридора, да? – Ну, может подготовиться надо? В туалет сходите, а то вдруг вы, ну в туалет захотите, а не успели… Ягыз не выдержал. Он расхохотался, запрокинув голову, и через несколько секунд Хазан, нервно покусывавшая губы, присоединилась к его смеху. – Извините, господин Ягыз, – хихикнула она. – Но я правда не о Синане говорила. – Конечно, – кивнул он, решая все-таки выйти и оставить девушку в покое. – Конечно не о нем. *** Второй мне нравился больше. При этих словах все повернулись и уставились на Сердара, словно спрашивая: «ну и что теперь делать?». Сердар заскрипел зубами. Он понимал, что девчонка о чем-то догадалась. Еще тогда, в ее доме, его посетила такая мысль, но он гнал ее от себя – о чем, о чем она могла догадаться? Просто решила, что Ягыз Эгемен немного псих, и все тут. А потом она устроилась в офис холдинга, ассистенткой Ягыза. Тогда они с господином Мете часами судили и рядили, не пришло ли время ее брать. За ней установили круглосуточную слежку, Сердар часами прослушивал каждый их с Ягызом разговор, и одновременно успокаивался, и напрягался. Она не говорила ни слова об отеле и о встрече в его доме. Это было хорошо, потому что Ягыз ни о чем не знал. Это успокаивало. И это было плохо, потому что она об этом не говорила… Почему? Знала, что с ней там был не Ягыз Эгемен? Как она могла это узнать? Как? Но теперь, при этих словах, стало очевидно – знала. Точно знала. Ягыз, хвала Аллаху, ни о чем не догадался, но они все с большим напряжением выслушали случившийся за этим водевильный диалог. Они видели, как Ягыз вышел в коридор. Как Хазан забегала по его кабинету, хлопая себя по лбу и тихо ругаясь – и от этого ее поведения Сердару становилось все понятнее, что все, все она давно поняла. Она села в кресло посетителя, у стола начальника, и затопала ногами, ругая себя вслух, потом она обессиленно откинулась на спинку, запрокинув голову и… Она посмотрела прямо в камеру. Прямо в самую камеру. Сердару казалось, что она смотрит на него. Снизу вверх, как тогда в отеле. И у нее даже стало такое же лицо, как тогда – напуганное, ошеломленное, непонимающее. – Твою мать, – выругался Ариф, когда Хазан встала и пошла вперед, не отрывая взгляда от камеры. Она взяла стул и подтянула его к книжным полкам, все также пристально глядя в камеру. Сердар знал, что так просто она до камеры не дотянется, но он недооценил ее храбрость и тренированность ее мышц – она ухватилась за что-то и подтянулась вверх, и на мониторе они крупным увидели ее лицо, во весь экран – и камера погасла. – Эрдал! – Заорал Сердар в микрофон. – Эрдал, Пынар, берите ее! Берите Хазан, сейчас же! Скорей! Немедленно забирайте ее! Не отпускайте ее, ноги ей переломайте, но не отпускайте ее, берите ее сейчас же! *** Синан открыл дверь в кабинет брата без стука и вытаращил глаза. То, что он увидел, показалось ему нереальным. Хазан висела на книжной полке. Синан зажмурился и покачал головой, и услышав глухой стук, открыл глаза. Хазан стояла на полу, у нее был жутко перепуганный вид, она была боса, и Синан удивленно покосился на ее туфли, лежавшие у кресла. – Что ты делаешь? Что ты там делала? Она, не говоря ни слова, бросилась к двери и попыталась протиснуться мимо него, но Синан ухватил ее за руку. – Что ты там делала? Зачем лазила туда? Что ты там прячешь? – Он вдруг увидел, что она прячет что-то в кулаке. – Ты что? Ты что, своровала что ли? Ты что-то украла что ли? – Отпусти, отпусти меня, – для своей фигурки сила у девицы была все-таки ого-го, и она практически поволокла его по коридору, пытаясь вырваться из его хватки. – Что за дела? А ну отдай, отдай, что стащила, воровка, отдавай! – Господин Синан, Хазан, что случилось? – Из-за угла вдруг появилась Пынар, милая девочка из отдела продаж – Синан пару раз звал ее на свидание, но не получилось. – Ничего, – широко улыбнулся Синан, крепче ухватив Хазан за руку, решив разобраться с этой историей наедине с воровкой – ведь это он привел ее в фирму. – Хазан, дорогая, а я шла к тебе. Не хочешь выпить кофе? Думала выпить с тобой кофе. – Кофе она потом попьет, – Синан потянул Хазан за собой, но с другой стороны ее за руку ухватила Пынар. – И все же, я настаиваю, мы с Хазан часто вместе пьем кофе, это у нас такая традиция… Синан почувствовал, как Хазан еще яростнее задергала руку из его хватки, потянувшись к Пынар, но она вдруг застыла, во все глаза уставившись на темноволосую девушку. – Идем, Хазан, – вдруг очень холодно и отрывисто сказала Пынар. – Отпустите ее, господин Синан. – Ее глаза превратились в две ледышки, когда она посмотрела на него через плечо Хазан. – Сейчас же. – И Синан сам не понял, но рука его разжалась сама собой, отпуская Хазан, отдавая ее Пынар, и та потащила Хазан за собой, но в этот момент… Синан даже потряс головой, пытаясь уловить, что происходит, черт возьми. Потому что в одну секунду он отпустил руку Хазан, потом Хазан сделала пару нерешительных шагов за Пынар, и вдруг – раз, раз, два, еще – и Пынар с разбитым лицом оказалась на полу. – Ах ты сука… – Вдруг выругалась Хазан, и Синан потрясенно уставился на нее – на нее, а потом на нож, непонятно откуда взявшийся в ее руках. – Ах ты сука кудрявая… – Хазан! – Синан едва мог дышать от потрясения. – Это… Это что? Ты зачем? Пынар? Госпожа Пынар? Ты ее прирезала? Ты ее ножом прирезала? – Это ее нож, дурак! – Завизжала она, хватая его за руку. – Бежим, скорее бежим… – И она потянула его за собой к лифтам и замерла, когда двери лифта в конце коридора раскрылись, и они встретились взглядом с Эрдалом, телохранителем брата. Хазан резко остановилась, и Синан впечатался ей в спину, но, как и она, застыл, увидев, как Эрдал смотрит на них – на них, на Хазан, на нож в ее руке, на Пынар на полу. – Бежим! – Взвизгнула Хазан, дергая его за руку. – Бежим, скорее! – Она потащила его за собой, и через несколько секунд они оказались на лестничной площадке, кубарем скатываясь вниз по лестнице. Они слышали за собой шаги, и Синан умом понимал, что за ними бежит Эрдал, но слишком боялся, чтобы найти в себе время и силы повернуться – и страх стал еще страшнее, когда от стены перед ним вдруг полетели осколки. Он понял, что Эрдал стреляет, только совсем беззвучно… «Глушитель», – только и подумал он, и мысль об этом добавила ему скорости. Когда они побежали, взявшись за руки, по холлу первого этажа их офисного здания, все оборачивались им вслед, но у Синана не было времени думать об этом – он хотел только скорее добраться до машины. Подбегая к ней он обернулся и увидел Эрдала, смотревшего им вслед и что-то говорившего по телефону. – Скорее, скорее, гони, гони, скорее! – Хазан в панике засуетилась на пассажирском сиденье. – Скорее! – Что? Что происходит? – Синан завопил, заводя мотор и резко срываясь с места. – Во что ты вляпалась? Что ты сделала? Ты что, воровка? Мафия? Что ты сделала? Что ты украла? – Это не я! Я ничего не делала! Не делала! – Заорала Хазан, потрясая кулаками. – Это твой брат, он все! Вот, вот, вот, смотри! – Она затрясла чем-то перед его лицом, мешая ему вести машину. – Смотри, это было в его кабинете! Это твой брат! И тот в отеле который, тоже! И Эрдал! И Пынар! Я не понимаю! Я ничего не понимаю! Синан тоже ни черта не понимал, но понимал, что за ними погоня. – Кто эти люди, Хазан? Почему они гонятся за нами? – Они гонятся за нами? – Хазан обернулась, в ужасе глядя в заднее стекло. – Гони! Скорее гони, они убьют нас, убьют! Пынар хотела меня зарезать! Эрдал хотел в меня стрелять! Гони, Синан, гони! Но это все было бессмысленно, подумал Синан, потому что он видел, что дорога впереди была перекрыта. Несколько машин уже стояли на их пути, и вооруженные люди цепью стояли перед ними. Синан резко затормозил, холодея от ужаса. Он посмотрел по сторонам, посмотрел на людей, шагнувших в его сторону, подняв перед собой пистолеты, дула автоматов и винтовок. – Выходите с поднятыми руками! – Резкий командный голос прорезал воцарившуюся тишину. – Выходите из машины с поднятыми руками! Синан медленно приоткрыл дверь и осторожно вышел из машины, поднимая руки. Ему казалось, что все происходило не с ним, и он словно в кино, на замедленной съемке. К нему подскочили люди и схватили за руки, сковывая их наручниками, в следующую секунду его мир накрыло тьмой, потому что кто-то нацепил ему на голову мешок. И тут он наконец пришел в себя. – Я тут не при чем! – Заорал он во все горло. – Я ничего не делал! Это все Хазан! Это она все сделала! Она меня заставила! Я не при чем!