The Beautiful Thief

В воздухе пахнет маем. Солнце только садится. И небоскрёбы, облизанные светом с востока, отбрасывают тень на запад, погружая Манхэттэн в лиловые сумерки. У нас забронирован хостел на пересечении 8 Авеню и 29 улицы. Показываю таксисту адрес, и он сворачивает на Мидтаун. По контракту предполагалось, что мы двинем чуть дальше в сторону побережья, в большом и тесном автобусе Грей Хаунд, но вдали от мегаполиса много не заработаешь. А деньги – наша непоследняя цель. Да и кто станет искать двух студенток, не явившихся на службу в фастфуд в Богом забытый городишко на Outer Banks?! - Уверена, что не хочешь в Северную Каролину? - я смотрю на Алию. Она поправляет чёлку, всматриваясь в отражение в окне. - Никогда не поздно передумать, - улыбается и подпрыгивает на сидении в нетерпении. Наверное, если б не она, я бы не задержалась здесь ни на час. Всё необъятное пугает меня. Но вдвоём мы не пропадём. - С вас 25 долларов, - бросает таксист через плечо, паркуясь перед подъездом хостела. - Сдачи не нужно, - я протягиваю две купюры – 20 и 10, и он помогает выгрузить чемоданы. Придётся перекантоваться здесь пару-тройку дней, пока не найдём подходящее жилье и работу. Дорого, зато в пяти минутах пешей прогулки до Тайм Сквэр. Мы встаскиваем чемоданы в узкий дверной проём и на последнем издыхании преодолеваем лестничный пролет. «Если ты прожил в Нью-Йорке хотя бы один день, то ты уже нью-йоркец», - гласит табличка над дверью, и на душе становится на градус теплее. Комната за 100 долларов в сутки крошечная и темная. За эти деньги они могли предложить что-то получше. Но после долгой дороги я согласна даже на сарай, только бы была душевая и чистые полотенца. Вода пахнет ржавчиной, но смывает усталость и суету аэропортов. Закрыв глаза, я с блаженством подставляю лицо под теплые струи и молюсь, чтобы моя чувствительная кожа не отреагировала раздражением на этот коктейль химических элементов. Когда я возвращаюсь в комнату, завёрнутая в полотенце, кажется, что я провела здесь по меньшей мере неделю. - Мы должны немедленно отправиться пить кофе, - провозглашает Алия, не отрывая тела от кровати. - Именно так мы и поступим, - я наспех вытираюсь и натягиваю на влажное тело свежую футболку и джинсы. Вещи слегка мятые, но не хочется тратить время на поиски утюга. Бредём на ресепш и со скрипом расстаемся с тремя сотнями баксов за три дня вперед. Мы заслужили эту маленькую передышку. И мы заслужили кофе. Мы выходим на улицу. Вечер неправдоподобно тёплый и душный. В прозрачном васильковом небе зажигаются всё новые огни. Две чужестранки, мы до неприличия счастливы и свободны. Спешить некуда, и мы пропускаем первые несколько заведений, пока взгляд не приковывает вывеска Peacefood cafе. - Стало быть, веганское местечко, - Алия усмехается с понимаем дела и толкает дверь, - Это по твоей теме, хотя я бы сейчас предпочла старый-добрый Мак Дональдс. Внутри светло и просторно. Раскидистые люстры освещают зал желтым домашним светом. Мы занимаем столик у окна и заказываем латте и овощные сэндвичи. К 9 часам вечера кафе понемногу забивается посетителями. Я слышу, как за столик за моей спиной сели двое мужчин. Я прихлебываю кофе и ловлю обрывки их беседы. Один из голосов приятного тембра, по-мальчишески звонкий и чистый. Даже не видя его хозяина, ощущаю, как он улыбается. Любопытство пересиливает, и я украдкой оборачиваюсь. Острый упрямый подбородок, улыбка и морщинки в уголках глаз – солнечные лучики. Есть в его лице что-то непропорциональное, но притягательное и ласковое. Он о чем-то увлеченно рассказывает, и его руки порхают над столом, а я как завороженная согреваюсь в невидимом ореоле его света. - Эй! – Алия окликает меня, - так какие у нас планы на сегодня? - Идти куда глаза глядят.. – отвечаю рассеяно и комкаю салфетку во вспотевших ладонях. Я возвращаюсь к своему кофе, к своему сэндвичу и к своей жизни, но что-то во мне не может расстаться с этими пронзительными черными глазами, бледными изящными тонкими пальцами. Он просит счет. Я слышу скрип ножек стульев по напольной плитке и лёгкие шаги до входной двери. Он на долю секунды встречает мой взгляд, улыбается, как могут улыбаться лишь люди, в сердце которых нет зла, а потом выходит за дверь, в этот огромный город, где так просто потерять.