Прощание

Последняя молния Императора исчезла вместе с ним в шахте реактора Звезды Смерти, когда Энакин Скайуокер уже совсем без сил опустился на перила, отделяющие его от бездонной глубины, где только что встретил свой конец владыка ситх. Боль проходила через его уже давно сожжённое тело, но теперешние атаки молний уже не давали шанс на жизнь. На мгновение, для Скайуокера наступила тишина, которая казалась такой нереальной — здесь, в самом центре боя, где только что решилась судьба Силы. Каждое, даже самое лёгкое движение, причиняло боль, мысли путались. Он смог остановить Императора, он смог спасти своего сына — это дарило последние минуты счастья перед неминуемой смертью. Энакин смог направить слабый поток Силы своему сыну, пытаясь внушить ему, чтобы тот быстрее уходил со станции, но ответом ему была тишина. Едва заметное в Силе присутствие Люка становилось всё менее заметным. С отчаянием, Энакин понял, жизнь Люка также подходит к концу - это нельзя остановить. С большим усилием ему удалось подняться, он, торопясь подошёл к своему сыну, и сразу же, с болезненным стоном, опустился рядом с ним, мягко коснувшись его плеча. Люк открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на своём отце. -Я не смог, Люк... Прости меня... - Энакин надеялся, что система в его костюме ещё способна более-менее чётко передать слова. -Всё хорошо...Я знаю...Я простил...- Люк попытался слабо улыбнуться. Он мог чувствовать свет, который исходил от его отца, и отчаяние, и любовь. Это были их последние минуты. Он чувствовал, как Сила звала их к себе. Страха перед смертью больше не было — было лишь волнение. И грусть. -Отец... - голос Люка был почти шепотом — мне нужно... Он не успел договорить, потому что Энакин понял его желание. Это было довольно сложно, тем более, что действовать приходилось одной целой рукой, но Скайуокер снял сначала чёрный блестящий шлем, а затем маску. Сразу же его взгляд встретился со светло-синими глазами его сына. Люк видел в глазах отца боль за то, что он смог допустить всё это, за то, что провёл его через все эти испытания. А также любовь, последнее, что он смог подарить своему сыну перед их смертью — того, чего Люк был лишён всю свою жизнь, будучи без родителей. -Прощай, отец... - по щекам Люка текли слёзы. Энакин обнял своего сына, и Люк, закрыв глаза, уткнулся носом в его щёку. Удар повстанческого флота в очередной раз потряс станцию, но этот раз был последним. Мгновение, и Звезда Смерти разлетелась на миллионы мелких частей, которые сгорали под воздействием взрыва. Солнце уже поднималось над Эндором, но Лея всё ещё продолжала смотреть на небо, продолжая надеяться, ждать... Лёгкий ветерок трепал длинные волосы, и утренняя свежесть воздуха наполняла всё пространство. Лея любила эти ощущения, но не сейчас. С каждой минутой надежда становилась всё прозрачнее, и глаза девушки наполнились слезами. Вдруг сбоку показалось какое-то движение. Принцесса мгновенно повернулась и увидела нечто невероятное. Люк. Это был Люк, только он не был таким, каким она видела его раньше. Нет, он почти не изменился — тот же взгляд, те же черты лица. Только он был как будто не живым, его окутывало голубоватое свечение. Но ей не было страшно. -Люк! - Лея подбежала к своему брату. -Ты...ты...не должен был. Лея попыталась коснуться руки Люка, но почувствовала лишь пустоту. -Нет! Ты не можешь! -Это уже никак нельзя изменить, Лея. - Люк грустно улыбнулся своей сестре. -Но я всегда буду с тобой, сестра. Пока ты будешь помнить меня. -Я не забуду тебя Люк. -Лея чувствовала, как вся дрожит внутри. -Всё в порядке, Лея. Я спас Энакина Скайуокера. Моя смерть не была напрасной. -Ты не должен был! -её голос дрожал. -Ты достоин был жить! -Я сам пошёл на это, сестра. У тебя впереди целая жизнь. Я всегда буду любить тебя, Лея. -Я тоже тебя, Люк... - тихо ответила принцесса. Вдруг рядом с Люком появился ещё один призрак, также в голубоватом свечение. Лея заметила, что молодой человек очень похож на Люка. -Нам пора, сын. - сказал Энакин, а затем повернулся к Лее. -Я люблю тебя, Лея. Мне жаль, что всё так произошло. Принцесса уже была эмоционально истощена, чтобы злиться. Она просто смотрела, как в свете утренних лучей исчезают два призрака.