Столкновение

Если закрыть глаза, то словно ничего и не изменилось. Глеб смотрит на мокрые волосы Вадима, прилипшие к спине, и взглядом следует за стекающими каплями воды. Они, опережая и сталкиваясь друг с другом, скользят по белоснежной коже спины, задерживаясь на мгновения на выступающих позвонках, стоит Вадиму наклонится вперёд, и, стекая ниже, исчезают во впадинке внизу. Вадим не слишком умело скрывает желания, думает Глеб и утыкается в стену, когда бёдер Вадима касается полотенце. Они целовались четыре часа назад. Где-то между «да ладно» от журналиста и коротким передергивающим движением плеч от Вадима Глеб вцепляется в него, хватает, чтобы не ушёл, и касается губами губ. У Вадима они покрыты чешуйками омертвевшей кожи и невесомым слоем табака от выкуренных десятью минутами ранее сигарет. – Душ свободен, – говорит Вадим и проходит мимо, задевая плечом плечо Глеба, и тот дёргается в сторону, сталкивается спиной с полкой, сталкивая с неё всё. Вадим качает головой, поправляет волосы, зачесывая их назад и оставляет Глеба одного. Мелкая дрожь не отпускает даже когда набирается почти полная раковина воды. Глеб убирает ладонь, и собравшаяся вода исчезает в сливном отверстии. Глеб вдыхает и выдыхает, проводит пальцами по стеклу и губам, подбородку, шее и краю кофты – так бы касался его Вадим. Глеб думает, что ему не стоит задерживаться. Кофта оказывается у его ног, и Глеб критично осматривает себя. Он смахивает наваждение, а затем ещё и ещё одно, глубже погружаясь в желанную пучину возбуждения. Внизу забрызганного зеркала Глеб выводит одно имя и перечёркивает его: подводит черту под буквами, поднимается выше, касаясь овальной части буквы «в», проводит длинную полосу до «к». Минутой спустя он касается раскрытой ладонью зеркальной поверхности и стирает с неё всё. Вадик с ним играет. Вадик его хочет. Глеб перекатывает эти слова, бесшумно открывает рот и смотря на своё отражение. Вода перестает бить о раковину. Глеб выходит из ванной, щелкает выключателем и проходит в комнату, сбиваясь с курса и оказываясь около постели Вадима. Полотенце было сброшено на пол, одеяло сбито к щиколоткам, и Вадим предстоит в том виде, которое так желает увидеть Глеб. И если это не для него, то в чём смысл? Глеб стаскивает штаны вместе с нижним бельем. Он опускается на кровать Вадим, перекидывает через него ногу, оказываясь сидящим у него на бёдрах. Глеб поднимается и опускается, как бы пробуя себя в этой роли. Вадим под ним поворачивает, приоткрывает глаза и с трудом фокусирует взгляд – Глеб прикусывает нижнюю губу, поддаётся чуть вперёд и опускает руки, опираясь ими о Вадима. Они оба молчат, и Глеб разбирает в этом молчании желание Вадима. Он ведь тоже хочет? Вопросы отпадают сами собой. Вадим лежит под ним, влажные волосы разметались по подушке, а невысохшие капли воды блестят в ночном свете. Вадим просто провоцирует, приглашает, направляет. Глеб отводит взгляд, смотрит на свои руки, смотрит на то, как они касаются живота Вадима и опускаются ниже, легко задевая тёмную поросль – до Глеба долетает «ты чего?», но звучит оно лишь как «продолжай». Неважно. Глеб закрывает глаза и всем телом опускается на Вадима, прижимается к его открытым от сказанных слов губам и не отпускает. Целует, так что забывает дышать. Касается губами глаз, носа, щеки и снова губ, выдыхает несвязные слова и удерживает Вадим за запястья. В карих глазах бесконечная пропасть для Глеба. Он пропадает в ней, тонет и уже не может отступить – Вадим даёт ему полное разрешение. Глеб облизывает пальцы и видит потемневший взгляд на себе, невольно толкается бёдрами, скользя по коже Вадима. Сейчас, милый, сейчас, шепчет Глеб, проталкивает пальцы в себя, другой рукой держась за Вадима. Тот так вырывается из-под него, что Глеб ласково называет его нетерпеливым, с трудом сдерживая самого себя. Он так долго к этому шёл – всё должно быть идеальным. Глеб сильнее вжимается в бёдра Вадим, ведёт рукой от плеча, по груди, животу и ниже, на грани сознания ловя нет, нет, нет, сказанное родным языком, и получая от этого удовольствие – Вадим так нетерпелив. Глеб наклоняется к нему, ловит приоткрытые при очередном повторе губы, выдыхает в них своё согласие, прикусывает нижнюю и пропускает свой язык между зубов Вадима. Глеб дёргает бёдрами и улыбается, губы в губы, опираясь на свои ощущения. Вадим погружается в него или он погружается в Вадима. Глеб ловит лишь то, что теперь они связаны навсегда, и боль, импульсом проходящая через всё тело является лучшим подтверждением этого. Глеб опускает голову, опираясь лбом о лоб Вадима. Он даже не двигается и только ловит дыхание Вадима, которое невероятно горячим облаком ложится на щёки, нос, губы и шею. Вадим мотает головой и сжимает руки на предплечьях Глеба, пока тот двигает бёдрами, поднимается и опускается, запоминая каждую секунды, запоминая вспышки боли и наслаждения, запоминая отталкивающие – притягивающие – его руки Вадима. Глеб видел, как это делала она – и Таня, и Настя, любое другое женское имя, принадлежавшее той, кто отбирал у него Вадима, – и сейчас повторяет каждое движение, касаясь уверенно, но мягко, пока Вадим не закатывает глаза и не выгибается ему навстречу. Глеб разрушает последние границы в их отношениях, Глеб разрушает последние преграды в самом себе, Глеб разрушает что-то в самом Вадиме, когда тот, широко раскрыв глаза, смотрит на него, и темнота его радужки полностью поглощает. Если закрыть глаза, то словно ничего и не изменилось. Глеб смотрит на мокрые волосы Вадима, прилипшие к спине, и взглядом следует за стекающими каплями пота. Он думает, что это должно иметь значение, и то, что Вадим не прогоняет его, значит что-то важное. Глеб ломает себя изнутри, ломает Вадим внешне и придвигается к нему, обнимая со спины, закидывая ногу на ногу Вадима и впервые за вечер внятно произнося слова: – Спасибо тебе.