* * *
Ещё один день. Ещё одни сутки Джухён провела без мужа, а дочь — Сурин — без отца. Мужчина круглыми сутками пропадал на работе, забывая о своей семье. Так думала Джухён. Её муж — Чунмён, ведущий хирург онкологического отделения в частной больнице Сан-Франциско. Безусловно, такие люди живут на работе, но Айрин и не думала, что это произойдёт именно с ним. В последнее время, он всё чаще появляется далеко за полночь, а уходит, когда Ким только открывает глаза. И так каждый день. Она устала. Айрин устала от того, что любимого мужа нет рядом. Их дочь нуждается в папе, а Ким никак не сможет в одиночку обеспечить малышку ещё и отцовской заботой. И она скучала. Не только Сурин, конечно, но и сама Айрин. На часах показывало десять вечера, а это означало, что уже четырнадцать часов как Чунмёна нет дома. Время летит особенно быстро, когда такой график вошёл в привычку. Сидя у кровати дочери, девушка читала сказку на ночь о счастливом финале принца и принцессы, о том, что у них родился ребёнок, о том, что после этого они будут жить долго и счастливо. Всё это вызывало только слёзы, печаль и депрессивные мысли. Будучи уже взрослым человеком, Джухён понимала, что такого в реальной жизни не бывает. Не бывает такого, что принц и принцесса будут жить долго, до самой смерти, а самое главное — счастливо. Да ещё и вместе. Такого не бывает. Рано или поздно, появится, например, ненависть по отношению к друг другу. Да, супруги перестанут друг друга любить и начнут люто ненавидеть. Или же случится такое, что супруг заведёт любовницу, а может и наоборот. Или же не произойдёт ровным счётом ничего. Просто принц и принцесса перестанут испытывать что-либо друг другу, как возлюбленные, но, при этом, останутся дружеские и тёплые эмоции. Да… Такое может случиться. Но не будет этого «долго и счастливо». — Мам, что-то случилось? — спросила пятилетняя девочка, сидя на кровати, завернувшись в мягкое одеяло. Онаа была слегка обеспокоена странным, словно сконцентрированным на чём-то, взглядом матери. Ким отвлеклась и подняла взгляд на дочь, громко вздыхая. — Почему ты так решила? — совершенно спокойно ответила Айрин, будто и не собиралась плакать из-за грустной сказки о счастливых принце и принцессе. — Просто ты запнулась и начала читать с… Грустью? — будто спросила у матери, правда ли это, что она опечалена или обеспокоена чем-то. Ким лишь в ответ улыбнулась большим глазам девочки и медленно закрыла книжку о самой банальной, слащавой и нисколько не реалистичной истории. Не зря они зовутся сказками. — Ты грустишь из-за того, что папа обещал меня сегодня уложить, но это делаешь ты? — совершенно верно предположила Сурин. Вдруг на глазах Джухён появилась влага, и Ким не могла понять почему. В реальной жизни она совершенно не является сентиментальной или ранимой, но когда видишь своего самого любимого человека только утром и то, буквально минуту, даже пару секунд, чувствуешь только его мнимый запах, стоящий в спальне, глаза сами по себе пускают солёную жидкость, никак не по воле девушки. Но сейчас главное – не плакать перед дочерью, которая слишком смышлёная, чтобы не увидеть этот блеск в глазах, который становится ещё ярче благодаря лампе напротив. Ким сжала губы в тонкую линию и натянуто улыбнулась: — С чего ты вдруг так подумала? Я могу заплакать и из-за других вещей. — Да, когда кто-то умер, или когда папы рядом нет. Я же тебя знаю, мам, — Сурин положила свою маленькую ладонь на ладонь матери и немного сжала её, — Мам, не грусти. Все будет хорошо! Папа обещал, что на Рождество и на Новый Год он будет с нами. А на такие праздники он и правда с нами, так что давай поплачем, потому что скоро Рождество! А значит, можно есть разные сладости и вредную еду! — совершенно искренне и ободряюще воскликнула Ким-младшая, заставляя маму все-таки пустить слезу, но и улыбнуться от переполнявших ее чувств. — Да… Вредная еда делает людей такими счастливыми. Надо мне попробовать, — продолжала улыбаться Айрин. Посмотрев на время, девушка вспомнила про режим дочери, который нарушать ни в коем случае не стоило. Иначе утром её маленькую принцессу ничего не могло разбудить. Ким поднялась со стула, находящегося возле кровати младшей и нежно, совсем невесомо поцеловала в макушку Сурин, как это делала обычно. Некая банальная традиция, которая, тем не менее, вызывала в груди трепетную тяжесть и счастье от того, что она может просто видеть как растет Сурин. Её, некогда совсем маленькая, весящая лишь пару жалких килограмм, Сурин. — Я тебя люблю, милая, — и услышав те же такие простые, но значимые для материнского сердца слова в ответ, Ким выключила лампу и отложила книгу на прикроватную тумбочку.* * *
Джухён сидела с ноутбуком на кухне за барной стойкой. Немаленькая стопка бумаг лежала рядом, и Ким периодически смотрела в неё, записывая нужную информацию и в компьютер. Послышался звук открывающейся двери и в холле большой квартиры появился мужской силуэт. Ким Чунмён снимал с себя пальто, при этом всё время смотря вниз, будто забыл, что дома он живёт не один. Мужчина был явно не в этом мире и не обращал внимание даже на посторонние звуки, воспроизводимые женой с помощью бумаг, ноутбука и фарфоровой кружки. И как бы она не старалась — ноль внимания. — Ты сегодня рано, — девушка тут же попыталась привлечь на себя внимание мужа куда более заметным способами. Ким сняла очки для работы с гаджетами, но всё ещё держала их в руке и с приподнятой бровью изучала мужчину. И тот лишь спустя несколько секунд удосужился поднять свой взгляд. Он сильно устал, это было видно по его состоянию. Синяки под глазами от недосыпа были заметны даже в полумраке. Лицо чуть в морщинах, а губы сухие. Вглядываясь в Чунмёна, Айрин стало его немного жаль и идея устроить скандал по поводу позднего визита была отброшена на второй план, но не забыта насовсем. — Прости, я сегодня очень сильно устал. Будет глупо, если я скажу, что было много пациентов? — слегка улыбнулся Ким своей измученной улыбкой, но всё также выглядел настолько потрёпанно и помято, что у Айрин внутри всё переворачивалось от беспокойства, бессилия хоть как-либо уменьшить его усталость и от любви к нему, каким бы тот не предстал перед ней: будь то в шикарном костюме при полном параде, или же как прямо сейчас. Своими небыстрыми шагами, он смог дойти до жены, находившейся в нескольких метрах от холла, и обнять её, располагая голову на её плече и зарываясь в мягкие, длинные и шелковистые волосы. Неуверенно положив большие ладони на тонкую талию жены, Чунмён, чуть ли не оперся всем весом на миниатюрную девушку. Несмотря на то, что он делал так не единожды за столько лет брака, сердце бросилось вскачь. В нос сразу же ударил такой знакомый и в тоже время незнакомый запах одеколона, перемешанный с естественным ароматом тела и пота. Сердцебиение Кима было нормальным, дыхание же слишком громким и глубоким, словно была одышка. Что свойственно для человека, который сильно утомился. Джухён уже подумала, что он так и уснёт у неё на плече, как он открыл слипающиеся глаза и ласково, по-своему мило, поцеловал жену в щеку. — Ты голоден? — спокойным голосом спросила Айрин, убирая его руки со своей талии. В душе ещё не утих противный голос, говорящий не прощать супруга столь быстро. — Нет, — нехотя отстранившись и убирая выбившуюся прядь волос девушки за ухо, натянуто ответил Чунмён, — Я хочу полежать. Давай полежим? — Чунмён, я, конечно понимаю, что у тебя работа… — всё же решилась выяснить отношения Айрин, на что парень закатывает глаза, полностью отстраняясь. — Джухён… — Чунмён отвел взгляд, уже разглядывая окно, надеясь, что Ким прекратит. — Не называй меня так! — только повысила голос девушка, вставая со стула. Её корейское имя напоминало о прошлом в Корее и Айрин не сильно хотелось вспоминать его. Но сейчас она была зла по другой причине. — Скажи, сколько мне раз повторять? — с отчаянием спросила девушка. — Повторять что? — уже повысил голос Чунмён. Их уже не волновало, что их дочь спит на втором этаже, и их крики могли разбудить её. — Повторять, что ты не один! Что у тебя, блин, есть семья. А именно: жена и дочь, о которых нужно заботиться! И знаешь, чтобы это сделать, нужно хотя бы раз в месяц прийти на четыре часа пораньше! — Айрин уже не выдержала и кричала во весь голос. В последнее время она стала такой истеричкой, да ещё и плаксой. Нервы её подводили, что и привело к ссорам. Но она никогда не кричала на мужа так, как сейчас. — Господи! Ну сколько раз мне повторять, что у меня работа! РА-БО-ТА! Моя должность не может позволить мне приходить раньше на четыре часа! Даже раз в месяц! Я думал, ты это давно поняла… — сорвал голос Ким и нахмурился. Ким Чунмён работает главврачом в онкологической частной больнице, которая пользуется большим успехом в Сан-Франциско. А хороший врач всегда пользуется спросом. Вот и Ким была недовольна. Когда они только познакомились, старались не зависеть материально от родителей, поэтому были не слишком состоятельны. Тогда Чунмён был лишь практикантом, а она студенткой, поэтому они старались всегда поддерживать друг друга и быть рядом. Но, когда их карьеры начали идти в гору, они стали всё сильнее отдаляться друг от друга. Чем больше становилось денег, тем меньше между ними было эмоций. То же самое и в сексуальном плане. Мало эмоций, мало времени и больше обыденности, что очень огорчало Айрин, но никак, как она думала, не Чунмёна. — Тогда зачем тебя вообще назначили? Продолжил бы оставаться просто хирургом. А сейчас больше времени уходит и на бумаги, и на операции. Зато да, денег стало намного больше. Если тебя, конечно, только это волнует! Ким истерически усмехнулась, слишком сильно жестикулируя руками. Солёная жидкость в глазах уже текла по её белоснежным щекам, падая на пол. — Чунмён… — спустя минуту молчания, когда оба выпустили пар и успокоились, Айрин позвала мужа. Тот поднял опущенный взгляд и стал ждать дальнейших слов. — Если ты любишь меня… Если ты любишь нас… То уволься. — Что?.. — как будто не расслышал он. И если ему не показалось, что его жена, которая в самом начале была очень рада тому, что его повысили, просит уволиться? Нонсенс. — Уволься! — вновь усилила тон девушка, — Уйди оттуда или постарайся создать себе более гибкий график. — Зачем?! — сделал шаг к девушке Чунмён. Ким нервно усмехнулась и подняла брови, будто он не понимает и притворяется сейчас самым тугомыслящим человеком. — А ты не видишь? — указала рукой на всю комнату. Это был риторический вопрос, так что Чунмён ждал ответа. — Мы отдаляемся друг от друга!* * *
Маленькая Сурин стояла у окна, смотря на звезды. На фоне криков мамы и папы, девочка решила найти успокоение в ночном небе. В её любимом мультике принцесса загадывала желание у звезды, чтобы та его исполнила. Самое заветное желание, которое может исполнить только она. И маленькая Ким решила сделать так же, ведь желание принцессы исполнилось. — Звезда... — позвала её, обнимая книгу сказок в руках, — Пожалуйста, прошу… Сделай так, чтобы родители больше не ссорились. Чтобы папа появлялся чаще и мама была этому рада. Чтобы родители были счастливы вместе. Пожалуйста, сделай это, — уже прошептала Сурин. Девочка закрыла глаза и попросила всё снова, но уже в мыслях. Затем ещё раз, и ещё, чтобы наверняка закрепить желание и звезда обязательно его исполнила. Она не понимала, что в мультфильме принцессе пришлось всё сделать самой, чтобы добиться того, чего так хотела. И именно упорным трудом и собственным желанием у неё это получилось. И звезда тут совершенно не при чем.* * *
— Когда мы в последний раз были на свидании? Когда в последний раз ты просто поцеловал меня? Не в щеку, а в губы? А о сексе я вообще молчу. Потому, что я и не помню, — снова усмехнулась Айрин. — Я просто хочу тебя видеть чаще. Не один раз в день, когда ты уходишь, а больше и почаще… А ты можешь это сделать? Можешь быть хорошим мужем, будучи главврачом? Чунмён молчал. Ему нечего было ответить. Он не мог ничего из этого дать. Поэтому, опустив голову и сжав руки в кулак, он просто слушал. Слушал дыхание. Своё и жены. — Я так и знала… — бросив последние слова, Ким обошла мужа и направилась к лестнице. Но вдруг, вспомнив что-то, обернулась, и столкнулась с его взглядом, который до этого провожал её спину, — Ким Чунмён, если всё так продолжится, то после китайского Нового Года я подам на развод, — выпалила девушка, оставив последнее слово за собой, и быстрым шагом поднялась наверх. Послышался громкий звук закрывающейся двери. А Чунмён так и стоял на том же месте, обдумывая всё. Ведь никогда не видел таких истерик жены. Но он и сам понимал, что они чересчур отдалились друг от друга. И если так и пойдёт дальше, то их действительно ждёт развод…* * *
Айрин была обижена и опять плакала. После ссоры она быстро взяла свои вещи из спальни и ушла в гостевую, в надежде уснуть там. Хорошо, что ванная комната также находилась в гостевой, и ей не пришлось выходить, чтобы ненароком не столкнуться с мужем. И сейчас она расправляла кровать, задыхаясь в собственных слезах и эмоциях. Она была абсолютно серьёзна, говоря о разводе. На этот шаг она решалась долго, обдумывая всё. Конечно, сначала она отрицала свои мысли о расставании, думая прежде всего о дочери, но если все продолжится в том же духе, то ей придётся уйти. А Сурин сможет видится с отцом, когда сама того пожелает. Трудно поверить, что она уйдёт от любимого человека. Но что делать, когда любишь, но не видишь того же с обратной стороны? Но не только круглосуточное отсутствие мужа вывело её из себя. Другую причину девушка решила не говорить, так как не хотела, чтобы дочь услышала. И да, Айрин была уверена, что она всё слышала и не спала. Совсем недавно Ким увидела странные сообщения от Дженни — жены брата. Она писала о скорейшей встрече и совместной поездке. И Айрин не могла не прочитать их. Тогда Чунмён снова пришёл пораньше и, пока он был в душе, девушка успела прочитать только её сообщения, так как пароля она не знала. Но эти сообщения заставили усомниться в собственном муже. И да… Она начала подозревать его в измене. Более того, Ким собиралась позвонить брату и расспросить его о жене, но быстро передумала, так как те сообщения могли ничего не значить. По крайней мере, Айрин пыталась себе это внушить. Но у неё ничего не выходило. И мысли о том, что любимый человек ей изменяет, а не работает круглыми сутками заставляли новую волну отрицательных эмоций напасть на неё. Из долгих раздумий её вывел звук открывающейся двери. Её двери. Чунмён, уже в домашней футболке и пижамных штанах, зашёл без стука. Как ни странно это звучало, но это так. Он смотрел на жену с того самого момента, как только зашёл и решительно направился к ней, с намерением поговорить. Айрин, хоть и услышала его, но лишь на секунду остановилась и наконец легла в кровать, поворачиваясь к мужчине спиной. — Айрин, не веди себя, как ребёнок, — тяжело вздохнул Ким, — Давай поговорим? Только без криков и скандалов. Сурин, я уверен, уже уснула, — продолжил спокойно говорить, скрестив руки на груди. Но девушка, как начала лежать и нагло игнорировать, так и продолжила. Её дыхание было учащенным и было и так понятно, что она не уснёт. Чунмёну надоело пялиться на её спину и он решил присесть на край кровати. Но так ничего и не изменилось. Слышать её громкое дыхание, и смотреть на вздымающуюся спину было не самым интересным занятием, но поняв, что она так и не посмотрит на него, Ким решил поговорить с ней так. — Айрин... — тяжело вздохнув, начал мужчина, — Прости меня. Да, я пропадаю на работе на десятки часов, и очень мало уделяю время тебе и Сурин, но… — внезапно поднял взгляд на потолок, — Я правда постараюсь быть с вами. Постараюсь, как можно больше времени быть дома. Здесь. И быть хорошим отцом и мужем. Раньше... — грустно усмехнулся Ким, — я так ненавидел своего отца за то, что он так скуп на эмоции и так мало уделял времени, а сам и не понял, что стал таким же. Что стал сам, как мой отец, которого я презираю. Но надеюсь, я вовремя одумался и… — Не вовремя, — резко приняла сидячее положение Айрин и посмотрела на мужа, — Но это хорошо, что ты сейчас очнулся, а не тогда, когда Сурин исполнилось шестнадцать, например. Тогда ей бы отец уже не нужен был. Но ты бы был полезен, как банкомат. Выражение лица девушки оставалось беспристрастным. — Почему ты вдруг стала такой стервой? Что с тобой случилось? — искренне недоумевал Чунмён. Айрин лишь усмехнулась и продолжила улыбаться самой что ни на есть фальшивой улыбкой. — Я всегда была такой, если ты не заметил, — внезапно приблизилась к лицу парня, уже переставая улыбаться Ким, — И я веду себя так, когда не желаю видеть и слышать человека, с которым говорю. Эти слова были настолько наполнены желчью и самыми гнусными побуждениями, что Чунмён до скрежета сжал зубы. — Я тебя все равно люблю, — прошептал Ким с такой любовью в глазах, что Айрин смягчилась в лице и отодвинулась от него. Она опустила взгляд и надеялась, что муж сейчас уйдет и оставит в покое. — Прошу, посмотри на меня, — нежно поднимая за подбородок, попросил он, — Я знаю, что я не эталон идеального отца… — Ты был таким, — вновь перебила его Джухён и посмотрела в его глаза, — Ты был идеальным отцом, мужем, человеком… Любовником, — запнулась на этом слове, опять опуская взгляд, но лишь на секунду. Затем снова посмотрела на своего мужа. — Но из-за «работы», ты стал очень мало уделять нам времени… — Прости меня пожалуйста. Но… Я даю слово, что на все праздники, вплоть до середины следующего месяца, я буду полностью твой… Ну и Сурин, конечно, — тепло улыбнулся мужчина и положил ладонь на щеку жены. Айрин тоже слегка улыбнулась и опустила взгляд на его шею, снова погружаясь в свои мысли. Но в это время, Ким засмотрелся на жену и поцеловал её нежно, слегка касаясь щеки, затем уже и уголка губ, шеи, чуть ниже и останавливаясь на нежном плече, которое пришлось оголить от шёлковой рубашки. И это занимательное занятие продолжилось, если бы Айрин не отстранилась. Лицо Чунмёна было на близком расстоянии от её и она слегка улыбнулась. — Я устала, и… Как ты говорил, ты тоже. Поэтому, иди спать, — отодвигаясь назад прошептала девушка. — А как же ты? — Я хочу побыть здесь… Одна. Давай утром продолжим наш «разговор» на свежую голову. Сегодня я слишком эмоциональна, — облизнула пересохшие губы Ким и продолжила улыбаться. Чунмён тяжело вздохнул, нахмурился и слегка кивнул, вставая, но опомнился и снова приблизился к лицу жены, хитро улыбаясь. Айрин была слегка в смятении и наблюдала за его глазами, губами и бровями, но он просто поцеловал её в щеку и пожелал добрых снов. И после этого оставил гостевую спальню в покое вместе с женой. Сегодня действительно поведение Джухён была не поддавалось логике, ведь раньше она не кричала, не плакала, не злилась, да ещё и с таким размахом. Сегодня она пережила странное состояние, которое, она надеялась, не будет её преследовать больше никогда.* * *
Наступило долгожданное утро. Айрин спала, как ни странно, очень даже спокойно и никакие сны сегодня её не ждали. Уже около полугода она спала ужасно. Всему виной кошмары и неприятные мысли, преследующие её в жизни, которые воплощаются в явь во сне. Поспав больше, чем обычно, была в хорошем расположении духа. Вчерашняя ссора с мужем совершенно вылетела из головы и, с доброй улыбкой, Ким направилась в комнату дочери, собираясь разбудить её. К её удивлению, кровать была пуста и даже заправлена. Айрин с недоумением взглянула на часы, чтобы проверить время. Может, она поспала дольше обычного? На часах было одиннадцать часов утра. Ким поспала достаточно. На первом этаже послышались звуки посуды и девушка направилась туда. Как и оказалось, муж и дочь хозяйничали на кухне. Чунмён готовил что-то на сковороде, что заставляло живот скручиваться от голода, а Сурин раскладывала тарелки и столовые приборы. Брюнетка спустилась по лестнице и подошла к стойке. Она все ещё была в недоумении и поэтому старалась смотреть только в глаза дочери. Та, заметив её взгляд, ещё шире улыбнулась и обняла маму, подбегая к ней. — Мама! Ты проснулась! Я хотела тебя разбудить, но папа сказал, что тебе нужен отдых и мы решили приготовить тебе завтрак! Ты рада? — смотря снизу вверх, спросила дочка. Айрин неловко улыбнулась и обняла дочь в ответ. — Конечно. Завтрак ты готовила? — хитро прищурилась, зная, что маленькая Ким может схитрить, так же, как и она сама. — Я накладывала на стол! А папа приготовил яичницу с беконом, а тебе омлет с зеленью, — представила девочка сегодняшнее меню и пригласила за стол. Ким решила подыграть и чуть поклонилась ей, садясь на свое место. Чунмён с наимилейшей улыбкой на лице наложил еду на тарелку, а сам сел рядом с женой. Сурин, с искрами в глазах, смотрела на родителей, которые улыбались. Да, пускай Джухён была не уверена, но, всё же, улыбалась. И маленькой девочке начало казаться, что её желание исполняется. — Тебе налить сок? — аккуратно спросил парень, взяв пакет. Почему аккуратно? Потому что он боялся сделать лишнее движение или сказать лишнее слово. Получив положительный ответ, Чунмён налил апельсинового сока в огромный стеклянный стакан, и сел на место. — У персонала же начались выходные, да? — чтобы хоть как-то завязать разговор, решила начать издалека Айрин. — Да. Их не будет до пятого числа. Но, если мы задержимся у твоих родителей, то надо будет предупредить, — спокойно ответил муж, наливая и себе сок. — Задержимся? — неуверенно повторила Ким. — А ты не знала? У папы с сегодняшнего дня выходные! И он сказал, что надолго. И представляешь, он будет все это время с нами! — воскликнула дочка и стала есть в два раза быстрее, словно боясь не успеть сделать важное дело. — Правда? — Да. Вчера я хотел тебе сказать, но… Не получилось. Ты рада? — тоже отложив вилку, взглянул на жену Чунмён. Айрин снова очень сдержанно улыбнулась и также кивнула, вновь беря столовые приборы. — Простите! Но у меня чаепитие! Пока, — быстро встала со стула, по очереди чмокнула родителей в щёчку и умчалась на второй этаж.* * *
Джухён, быстро закончив с завтраком, убирала посуду. Чунмён внимательно следил за каждым её движением. Смотрел то на руки, то на лицо, то на ключицы, которые никак не были задействованы. Уже и так было понятно, что он просто любовался ей. Так нежно и с любовью. Айрин, будто не замечая его взгляда, молча занималась своими делами. Честно сказать, от такого наблюдения она чувствовала себя дискомфортно. Она уже и не помнит, когда муж смотрел на неё с таким… Желанием. Но после столь долгой работы, видимо, соскучился. Вымыв всю посуду, которой было не так много, Айрин всё ещё опиралась руками о раковину, шумно вздыхая и выдыхая. Но, резко повернувшись, как и оказалось, она встретилась с тёмными, невероятно притягательными глазами. Мужчина ей улыбнулся и медленно встал, растягивая каждый шаг на пути к ней. И когда он приблизился, мягко говоря, максимально близко, так же медленно положил руки ей на талию. — Прости меня, — быстро выпалила брюнетка, все ещё опираясь о раковину. Теперь она следила за реакцией мужа на её извинения, ведь она не часто просит прощения. — За что? — чуть нахмурился Чунмён, но руки с талии не убрал. Ким опустила голову и глубоко вздохнула. — Я вчера не смогла проконтролировать свои эмоции. Это на меня не похоже. Поэтому, прости. Больше такого не случится, — теперь уже смотря на него совершенно спокойно, объяснялась девушка. Чунмён ещё больше нахмурился. Зачем ей извиняться? Все мы люди. У всех нас не всегда получается совладать над чувствами. И это нормально. Но… Ким Джухён не такая. Теперь уже Айрин. Она всегда была сдержанной с ним. Никогда не перечила и из любой конфликтной ситуации находила выход с помощью простых слов. По крайней мере, она всегда была такой рядом с ним. Но вчера она показала, что тоже сорвалась. Тоже потеряла контроль. Показала, что тоже может испытывать разные чувства и иметь не только сдержанную улыбку. И даже может быть стервозной. И это здорово. Именно такой хотел увидеть когда-нибудь Ким, ведь думал, что жена не способна показывать больше трёх эмоций. Но теперь, спустя столько времени, он увидел её настоящую. И, как ни странно, он был этому рад. Даже если пришлось повышать голос. А ещё… Ему бы хотелось, что его жена показывала больше чувств, а не так, как сегодня: сдержанная улыбка, слабый смех, спокойное лицо. И всё. Хотелось видеть почаще искренние эмоции. — Не стоит извиняться. Со всеми такое случается. — Со всеми, но не со мной… — Показывай почаще свои настоящие эмоции. Конечно, без криков и истерики, а просто… Настоящий громкий смех, настоящую яркую и широкую улыбку, и настоящую себя. Пожалуйста, — снова с этой любовью он смотрит на неё, из-за чего хочется так же улыбнуться, и крепко, со всей силы, обнять, вдыхать любимый аромат и никогда не отпускать. — Я… — хотела ответить Ким, как её перебил рингтон телефона Чунмёна. И как она могла надеяться, что его перестанут беспокоить хотя бы на пару часов? Закрыв глаза, глубоко вздыхая, с нежеланием, брюнет отпускает жену и направляется к телефону, что лежал на барной стойке. Увидев имя звонившего, он быстро переводит взгляд на девушку и также быстро уводит. — Прости, это действительно срочно. Сейчас приду. Сказал эти обыденные слова, беря трубку и быстро поднимаясь на этаж, не бросив ещё одного взгляда в сторону брюнетки. А ведь она действительно надеялась, что всё может измениться. Поверила, как настоящая дура. Как же глупо…* * *
Это совершенно нормально идти в сторону спальни, где находится муж, чтобы подслушать разговор, который вселил сомнения и недоверие к мужу. Это обычное дело. Многие жены так делают. Просто Айрин хочет убедиться в том, что её муж очень хороший, добрый, а самое главное верный… Имеет же право? Подойдя к двери, которая была чуть приоткрыта, из-за чего луч света проникал в тёмный коридор, Ким почувствовала себя маленькой девочкой, которая хочет услышать те самые секретные разговоры мамы и её подруг. Но сейчас это всё намного серьёзнее. Навострив уши, девушка начала вслушиваться в каждый шорох, хруст, лишь бы услышать разговор… — Да, поедем через три недели.. — послышался голос Чунмёна. Но что самое главное… Он шептал. А кто будет шептаться с пациентами? Правильно — никто. — Нет, я же говорил, что Айрин ничего не знала и не узнает. Не волнуйся… — говорят, что слова могут сделать в сто раз больнее, чем оружие… Так вот, это – чистая правда. Внутри Ким все начало сжиматься и сильно колоть от новой и неприятной информации. Она уже была точно уверена, что никакие это не пациенты. Никакая это не работа. Никакое это не важное дело. Это измена… И как бы сильно это слово не казалось простым, оно слишком въелись в уши за последние три месяца. И даже одно имя… Которое девушка, конечно же, услышала из уст мужа. — Дженни, всё будет в порядке. Я тебе это обещаю. Главное, никому не говори… Это же твоя идея. И дальше Айрин не стала слушать. Она сильно зажала рот рукой, дабы не заорать во весь голос от нахлынувшей истерики. Внутри всё горело, пылало и взрывалось. Это такое ужасное чувство. Узнать, что самый любимый человек, который столько раз говорил, что любит, что ценит, и никогда не бросит, на самом деле тебе изменяет. Да и ещё с женой родного брата! За их спинами. Как это невыносимо больно. И тут уже от истерики и эмоций не избежать. Глубокое и частое дыхание выдавало её и, решив покинуть свое место укрытия, Ким, как можно более быстрыми шагами направилась в свою комнату, тихо закрывая дверь. Там, где она могла поплакать. Где она могла высказать всё. Где она могла успокоиться. Где она могла позвонить брату и рассказать всё, что узнала о его жене…* * *
Молодая семья, состоящая из трёх человек, стояла в аэропорту и ждала свою посадку на рейс. Уже наступил вечер, а это значит, что им пора в путь к её семье. Чунмён не общается со своей, так как у них совсем непростые отношения, которые уже невозможно исправить. А её семья относится к нему с любовью и уважением, что очень здорово. Поэтому, уже как шесть лет он празднует рождество у её родителей и безумно этому рад. Ким обнимал дочь, разместившуюся у него на коленях и наблюдал за кучками людей. Очень много мужчин, женщин, девушек, парней ходили с огромными чемоданами и панически оглядывались назад. Завтра сочельник и все хотят успеть прилететь вовремя. Так же, как и он. Весь день Айрин будто его избегала. После разговора с Дженни, он застал спящую жену в гостевой комнате. А затем она молча собирала вещи на праздники, совершенно не реагируя на мужа. Такое состояние было обычным для Ким Джухён. Пускай она не любила свое корейское имя, но он его обожал. И раньше, когда они спали вместе и она засыпала раньше него, он гладил её по длинным чёрным волосам и называл «милая Джухён». С тех пор прошло много времени. И он безумно скучает по тем старым моментам. — Наконец-то сможем отдохнуть, да? — с улыбкой спрашивает жену Чунмён. Айрин одаривает его безэмоциональным взглядом и молча кивает. — Что-то случилось? Ким покачала головой. Опять же, без эмоций. Как мёртвая, но, в то же время, живая кукла. — Я рад, что мы едем к твоим родителям, — напоследок сказал Ким и хотел поцеловать жену в губы, но та чуть увернулась и поцелуй пришелся на щеку. Это смутило его, но он старался не подавать вида. А девушка просто отвернулась и продолжила смотреть на людей так же, как и минуту назад. Без эмоций. — Объявляется посадка на рейс в 6:30 am, Сан Франциско – Нью-Йорк, — послышался женский голос, словно из ниоткуда, и Джухён быстро встала с места, поправляя пальто в руках. Сурин очень сонная, еле как спустилась с колен и взяла за руку папу, потирая глаза. И вот они направились в самолёт в тишине. И теперь он не мог понять, что на этот раз сделал не так. Всё было вроде… Хорошо? По крайней мере, шло на улучшение. А сейчас… Им нужно сходить к психологу, так как Чунмён признаёт, что перестал понимать свою жену и ему нужна помощь. Он слышал, что сеансы семейного психолога отлично помогают парам, никак не понимающим друг друга. И Чунмён надеется, что помогут и им. Ведь он не хочет развода. Не хочет терять её. Не хочет быть одиноким. Ну ничего. На праздниках постарается как можно быстрее улучшить их отношения и провести старый год, будучи счастливой женатой парой.