***
— Жалко профессора… то есть Минерву, — сказала Гермиона, когда они с Гарри сидели на берегу озера, расстелив одеяло. — Их обоих жалко. — Мы ничего не можем сделать, Гермиона, увы, — со вздохом сказал он, сжимая её ладошку в своих руках. — Нам с тобой повезло. — Знаешь, я всё думаю о том, что с нами случилось бы, если бы мы не попали сюда? Продолжали бы искать крестражи, словно слепые котята, ступая на зыбкую почву в надежде на то, что нам в очередной раз удастся выжить? Или уже погибли бы? — Не надо думать о будущем, Гермиона, — сказал Гарри. — Мы здесь, и теперь наша жизнь продолжается в другом времени, пусть и не таком радужном, как нам хотелось бы. Надеюсь, что прадеду удастся его задумка и Тома упекут в Азкабан. — Главное, чтобы никто не заставил тебя сражаться с Гриндевальдом, а то с них станется, — пробурчала Гермиона. — Взрослые в нашем времени ведь сбросили на ребёнка свои проблемы, ссылаясь на пророчество. Чем они здесь отличаются от тех, что были там? — Будем надеяться, что всё обойдётся. Он приблизился к ней и зашептал: — Так хочу тебя поцеловать, но боюсь, что такими действиями шокирую всех, кто сейчас на нас смотрит. Гермиона засмеялась, но при этом щёки её покраснели. — Придётся потерпеть, Гарри, что поделаешь. Нравы здесь совершенно другие, — ответила она ему шёпотом. Тот лишь вздохнул в ответ.***
Абраксас видел злые глаза Тома, и его ярость была сейчас направлена на пару, сидевшую у озера. Увиденное шокировало. Неужели Том действительно так сильно влюблён в эту девушку? Хотя в этом не было ничего странного. Красивая волшебница, почему бы и не влюбиться в такую без памяти? Малфой никогда ещё не видел друга таким… задумчивым и потерянным, как в последние дни. Он словно решал какую-то неразрешимую загадку, и теперь хотя бы становилось понятно, почему Том такой хмурый и злой с самого начала учебного года и ведёт себя странно, раздражая своим плохим настроением всех слизеринцев, боявшихся и слово лишнее сказать, чтобы не попасть под раздачу. Магия друга бушевала так, что казалось, всех сейчас расшвыряет врассыпную. Взгляд, направленный на Певерелла и его невесту, обещал гриффиндорцу все мыслимые и немыслимые кары. — Ты что, втрескался в эту предательницу крови? — не сдержался Лестрейндж. Самоубийца. Реально самоубийца. Абраксас едва не застонал от разочарования в умственных способностях этого… кретина. — Влюбился?! — прошипел Том. — Я — влюбился?! — Ты просто… — Ты думай, прежде чем говорить такие глупости, Лестрейндж! — Просто ты так на неё смотришь иногда, — пробормотал тот, уже и сам поняв, что сморозил глупость. Том вдруг понял, что в глазах других его поведение выглядит именно так. Слизеринец влюбился в гриффиндорку, которая помолвлена с другим. Теперь становились понятными все эти жалостливые взгляды, которые бросали на него девушки. Отвратительно, но весьма интересно. Возможно, сто́ит как-то обыграть эту ситуацию для его плана по устранению Певерелла? — Так что ты скажешь, Том? — продолжал усердствовать Лестрейндж. Том глянул на него так, что тот попятился, а потом, презрительно осмотрев присутствующих, ровным и размеренным шагом направился в сторону замка, оставив друзей самим решить такую сложную и непосильную задачу, как разгадка странного и непонятного поведения волшебника, славившегося своей чёрствостью и жестокостью по отношению ко всем волшебникам, независимо от их происхождения. — Неужели он действительно влюблён в неё? — пробормотал Малфой. Если это так, то их ожидает катастрофа. Просто так Том никому не отдаёт того, что уже считает своим.***
Свои воспоминания Гарри выложил друзьям за три дня. Благо, были выходные, и на них они досмотрели всё до того момента, как Гермиона решила с помощью маховика времени изменить всю историю, а вмешательство Гарри всё испортило, и в результате они оказались заперты в этом времени навсегда. — Да, неизвестно, где бы вы искали оставшиеся крестражи, — задумчиво глядя на внука и его невесту, сказал Карлус. — И вообще неясно, выжили бы вы, — добавила Дорея, всё ещё трясясь от того кошмара, который пришлось пережить Гарри и Гермионе. — Мы и сами уже на днях думали об этом, — кивнула Гермиона. — Шансов выжить у нас было очень мало. — Ну, сейчас отец сделает всё возможное, чтобы тебе не пришлось сражаться с Томом, — напомнил внуку о письме Уильяма Поттера Карлус. Глава рода сообщал, что документы на возобновление расследования по делу Морфина Мракса уже подписаны главой ДМП, осталось уговорить лишь Главу Аврората, а потом и министра. Предполагалось, что всё решится со дня на день, и Тома вполне реально могут арестовать за убийство собственного отца и бабушки с дедушкой. За плаксу Миртл его привлечь смогут потом, на суде, допросив с помощью сыворотки правды. Гарри надеялся, что весь этот кошмар скоро закончится, и он сможет спокойно доучиться оставшееся время в Хогвартсе, а потом жениться на Гермионе, родить с ней парочку детишек и прожить до самой старости без приключений.***
— Я могу провести повторную процедуру, но мне нужна причина, по которой я должен вновь открывать это дело, — сказал Глава Аврората, когда прочитал прошение своего подчинённого о возобновлении дела, за которое человек уже сидит в Азкабане, признавшись во всём под сывороткой правды. — Вам недостаточно бумаги, подписанной главой ДМП? — спросил младший аврор. — Мне нужно знать причину, по которой я должен вновь заниматься делом, которое давно закрыто, а убийца уже сидит за него в Азкабане! — выразил он вслух свои собственные мысли. — Поступил сигнал от одного из моих осведомителей, — ответил аврор. — Откуда ему известно, что Морфин Мракс не убивал этих магглов, я не знаю, но вы же понимаете, что если правда каким-то образом станет известна общественности — нас линчуют. Главный аврор испытывал сейчас самую настоящую дилемму. С одной стороны, ему не хотелось вновь открывать дело, которое касалось представителя такого проблемного семейства, а с другой, вдруг этот уродец действительно ни в чём не виноват? Всю жизнь потом маяться и пребывать в сомнениях? Нет, это плёвое дело надо решить раз и навсегда, чтобы потом не терзаться муками совести. — Ладно, я согласен, но если ваш осведомитель соврал, вы вылетите с работы, как пробка, Лорс. — Само собой, шеф, — кивнул аврор, мысленно выдохнув. Он и сам надеялся, что его друг-невыразимец ему не соврал и Мракса действительно подставили. Терять работу не хотелось, но Лиаму он обязан жизнью. Кто их знает, этих невыразимцев, какими методами они добывают свои сведения. Подпись на приказе о возобновлении дела поднималась наверх медленно. Сначала надо было всё согласовать с министром, потом найти квалифицированного менталиста, который сможет снять с памяти Мракса закладки, если они там действительно будут. Приволокли Морфина Мракса в Министерство спустя неделю после разговора Поттера и его друга. Теперь оставалось дело за малым, и Уильям, будучи членом Визенгамота, уже получил официальную бумагу, в которой говорилось о повторном слушанье по делу об убийстве маггловской семьи по фамилии Реддл.***
— Значит, пророчество, — задумчиво потирая подбородок, сказал Гриндевальд. — Некто явится сюда из «глубины времён», чтобы сразиться со мной? Один из его последователей, который принёс эту новость, почтительно поклонился. — Забавно. Сомневаюсь, что теперь Альбус будет ввязываться в драку. — Геллерт испытывал удовлетворение. Сражаться со своим бывшим другом он не хотел. Результат был непредсказуем, можно было и проиграть, а вот неизвестный волшебник… Впрочем, он может оказаться кем угодно, да и по силам равным ему, да ещё и отмеченным им, хотя он не припоминал. Странная ситуация. Надо побольше узнать о пророчестве. — Мы должны попасть в Англию, Рихард, — решительно сказал Геллерт. — У меня есть там парочка последователей, они всё разузнают. Необходимо более тщательно расследовать результаты пророчества. — Полагаете, что кто-то уже появился «из глубины времени», мой Лорд? — Думаю, да, — кивнул Гриндевальд. — Необходимо более детально узнать обо всех волшебниках, которые появились в Англии за последнее время. Выявить путешественника во времени будет несложно. Собираемся в путь, нам надо поторопиться, мой друг. — Я вас понял, мой Лорд, — кивнул Рихард Корге. Этот громила был его соратником с самого начала пути. Соратником, другом и одним из немногих, которым Геллерт доверял как самому себе. Очень сложно найти настолько преданного человека, но Рихард, этот белокурый ангел, был в него влюблён. Весьма полезно иметь красивую внешность, с ней гораздо проще манипулировать людьми. Тот же Альбус… с ним они провели немало приятных ночей, только вот смерть его сестры перечеркнула их дружбу, да и официально оформить свои отношения они не могли. Геллерт считал несправедливым сам факт того, что браки могли заключаться только между мужчиной и женщиной. Остальные чем хуже? Его бесило, что приходилось скрывать от большинства сторонников свои предпочтения. Эти закостенелые в невежестве консерваторы отвернулись бы от него, заподозри они хоть на мгновение его истинные предпочтения. Геллерт тряхнул головой. Сейчас не время и не место размышлять о таком, сейчас надо думать о пророчестве. Необходимо срочно разыскать этого волшебника и понять, сто́ит ли вызывать его на дуэль или избегать, пока победа не будет за ним?