Часть 11
10 августа 2021 г. в 15:48
Абраксас Малфой был в смятении. Его самый близкий друг оказался мерзкой тварью, личем! Как он мог не заметить? Как вообще такое возможно и что такое крестражи? Явно ничего хорошего, если они делают человека полутрупом. И декан, оказывается, тоже знает о том, что это за мерзость.
Большинство слизеринцев были в смятении и смотрели на стол Гриффиндора, с нетерпением ожидая рассказа двух путешественников во времени о будущем. Что их ожидает? Что такого интересного они могут узнать из повествования этих двоих, и будет ли кто-нибудь из них вообще жив к этому времени?
Министр уже вызвал для дальнейшего разбирательства всех членов Визенгамота, так как случай был не простым разбирательством, а фактически взглядом в будущее. Двое путешественников во времени явно были напуганы, поэтому мужчина подошёл к ним и сказал:
— Лорд Певерелл, мисс Дагворт-Грейнджер, не волнуйтесь! Никто наказывать вас не будет, если вы, конечно, не проникали в Отдел Тайн специально, чтобы похитить этот артефакт для собственного пользования.
— Нет, конечно! — ответила быстро Гермиона.
— Тогда не волнуйтесь и не переживайте, никто не станет предъявлять вам никаких претензий, — поспешил заверить подростков министр Спенсер-Мун, переглянувшись с начальником Отдела Тайн.
Гарри кивнул. Есть перехотелось, поэтому он почти силком запихивал в себя еду, понимая, что показ воспоминаний будет идти не час и не два. В это время невыразимцы уже устанавливали приспособление для считывания воспоминаний из Омута памяти.
— Прежде чем мы начнём показ воспоминаний лорда Певерелла, хотелось бы знать предысторию, — сказал глава Отдела Тайн.
— Том Реддл, как мы уже говорили, был в нашем времени Тёмным Лордом, — начал свой рассказ Гарри. — Примерно в семидесятых годах он начал сколачивать группу чистокровных, которые вместе с ним придерживались мнения, что магглорожденные волшебники недостойны учиться в Хогвартсе и вообще крадут магию у чистокровных.
— А разве это не так?! — выкрикнул кто-то из слизеринцев.
— Мистер Флинт, не стоит повторять эти глупости, — нахмурился директор Диппет. — Волшебную силу нельзя украсть никакими, даже самыми кровавыми ритуалами. Она либо есть, либо нет.
— Но ведь рождаются же в чистокровных семьях сквибы, значит, грязнокровки крадут магию! — снова выкрик, теперь уже со стороны взрослых волшебников.
— Лорд Макнейр, штраф в сто галлеонов за это оскорбление ещё никто не отменял, — помрачнел министр. Атмосфера явно накалялась, а это ведь было только начало!
— Сквибы рождаются лишь в результате кровосмешения, — вступила в разговор Гермиона. — Магглы в нашем времени уже выяснили, что близкородственные браки приводят к рождению больных детей. Взять хотя бы Мраксов, родственников Тома. Насколько мне известно, освобождённый Морфин не просто обладает отталкивающей внешностью, но и с магией у него проблемы.
— Подтверждаю, даже могу сбросить свои воспоминания в Омут памяти, — кивнул менталист, который тоже был приглашён в Хогвартс на беседу.
— В нашей семье даже в Кодексе указано, что нельзя брать в жёны волшебниц, ближе пятого колена, — сказал глава рода Поттер. — Не знаю, какими принципами и знаниями руководствовались мои предки, но нам категорически запрещено жениться даже на троюродных сёстрах. В результате того, что мы всегда следуем этому правилу, у нас никогда не было сквибов. За всю тысячелетнюю историю рода ни одного случая.
— И как вы будете доказывать это? — холодно поинтересовался лорд Пруэтт. — Любой полукровка и… гряз… магглорожденный — слабее чистокровного.
— Дед, не мели чепухи! — подскочил со своего места Игнотиус. — Вот Реддл — полукровка! Профессор Дамблдор — полукровка! Они во времени Гарри были величайшими магами столетия! Эта ваша расистская теория превосходства чистокровных просто бред!
— Мы с тобой поговорим дома, — впился глазами во внука старик, презрительно разглядывая Гермиону. — Мерзкие твари!
— Лорд Пруэтт, прекратите этот балаган! — повысил голос Дамблдор.
— А ты не встревай в разговор, мерзкий полукровка! — сказал, как отрезал, Пруэтт. — Я отказываюсь смотреть эту мерзость, и…
— Лорд Пруэтт, не вынуждайте меня принимать крайние меры, — сказал министр.
— И что ты мне сделаешь? — насмешливо спросил старый волшебник, глядя на министра, словно тот грязь под его ногами. — Вы все мерзкие твари, которые подлежат уничтожению! Лишь чистокровные волшебники достойны называться магами и имеют право на жизнь!
Министру надоело выслушивать оскорбления в адрес волшебников, поэтому он взмахнул палочкой и невербально произнёс заклинание, надевающее на преступника магические наручники.
— Вам будет полезно за оскорбление министра посидеть пару месяцев в Азкабане, — холодно и ровно произнёс мистер Спенсер-Мун, не обращая внимания на поднявшийся ропот. — Разве я что-то нарушил?
Вопрос был риторическим. Никто не отменял закон, по которому любой волшебник подвергался трём месяцам Азкабана за оскорбление министра. Древний закон, отменить который никто из чистокровных не решался, но одно дело, когда это касается чистокровного министра, и совсем другое дело — полукровка.
— Немедленно освободи меня, ты, мерзкая тварь! — зашипел старик. — Вы все ещё поплатитесь, и волшебный мир будет очищен от мерзких, вонючих грязнокровок!
Игнотиус совсем не понимал, почему дед ведёт себя так, словно сошёл с ума. Разве нормальный человек будет себя так вести? Он переглянулся с отцом, на что тот в ответ лишь пожал плечами.
— Похоже на шизофрению, — раздался в тишине голос Гермионы.
— Шизофрению? — нахмурился министр. — Это что-то маггловское?
— Маггловские целители называют шизофренией психическое расстройство, которое характеризуется распадом процессов мышления и эмоциональных реакций, — процитировала Гермиона прочитанный когда-то у родителей справочник.
— Интересное название, — подал голос один из целителей Святого Мунго. — Расщепление, раскалывание ума, мышления, мысли.
Игнотиус нахмурился. Очень похоже на правду. Дед в последнее время действительно ведёт себя странно. Забывается, иногда повторяет одно и то же по нескольку раз.
— Мы разберёмся со всем этим, — сказал Адриан Пруэтт, понимая, что с отцом действительно происходит что-то неладное.
— Так, мы тут прервали рассказ Гарри, — спохватился министр. — Итак, мистер Реддл смог сколотить группировку, которая, как я понимаю, придерживалась взглядов лорда Пруэтта.
— Да. Они нападали на дома магглорожденных, убивали всех, и…
— И правильно делали, — вновь вставил свои пять копеек лорд Пруэтт.
— Предлагаю отправить его в Мунго, — подал идею главный целитель, почти уверенный в том, что мисс Дагворт-Грейнджер права и у лорда Пруэтта проблемы с головой. И серьёзные.
— Согласен, — кивнул министр.
Под крики о том, какие здесь все мерзкие твари, лорда Пруэтта вывели из зала. Игнотиус же сидел на своём месте с колотящимся сердцем. Если деда признают умственно недееспособным, то главой рода станет отец, кольцо его совершенно точно признает! Может… нет, не надо обольщаться раньше времени.
— В общем, дошло до того, что Том и его последователи почти выиграли эту войну, — продолжил Гарри. — И вот, в один из дней было произнесено пророчество, вы все его слышали. Под него подходили два ребёнка. Я и наследник рода Лонгботтом.
Сидевший за столом Гриффиндора Брайан Лонгботтом ахнул.
— Мой… внук? — поражённо выдохнул он.
— Наверное, да, — смутился Гарри. — В общем, один из Пожирателей, так себя называли последователи Тома, подслушал часть пророчества и донёс ему. Долго рассказывать всё происходящее более подробно не вижу смысла, но в итоге получилось, что обе семьи были спрятаны под Фиделиусом.
— Тогда получается, ваша семья доверилась… — сказал министр.
— Да, моих родителей предал самый близкий друг, в результате чего мои родители погибли, а я стал первым в истории человеком, который пережил аваду.
На зал опустилась тишина. Все смотрели на парня, раскрыв рты. Неужели такое возможно? От авады нет спасенья!
— Вы всё увидите в воспоминаниях, — поторопилась сказать Гермиона.
Все молчали. Это было невероятно! Подумать только, пережить аваду!
— И что дальше? — выкрикнул кто-то со стола Когтеврана.
— Дальше меня отдали родственникам матери, — со вздохом признался Гарри. — Моя мать была магглорожденной.
— Но зачем отдавать тебя магглам, если у тебя явно куча родственников-магов? — спросил, немного нахмурившись, директор Диппет.
— Бабушка с дедушкой, — Гарри кивнул в сторону Карлуса и Дореи, — умерли от драконьей оспы в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году.
Дори мягко улыбнулась расстроенным родителям, словно показывала, что она здесь, жива и здорова.
— В тот год умерло много пожилых волшебников от этой болезни, — нахмурился Гарри и обратил свой взор на стол Слизерина. — Абраксас Малфой, Сигнус и Альфард Блэки… в общем, много и…
— Эпидемия драконьей оспы всегда приводит к смерти многих пожилых волшебников, — главный целитель Святого Мунго вздохнул, так как думал, что кто-нибудь да изобретёт средство от этой напасти к тому времени.
— Средство от драконьей оспы в нашем с Гарри времени есть, — поторопилась сказать Гермиона, — я помню состав, напишу, целитель…
— Освальд Крамп, мисс Дагворт-Грейнджер, — воскликнул пожилой мужчина, а все вокруг вдруг поняли, что эти двое могут подсказать ещё много изобретённых за пятьдесят лет зелий.
— Его изобрел наш преподаватель по зельям, профессор Снейп, — добавил покрасневший Гарри.
— Тот самый, который считал вас бездарем в зельях? — спросил профессор Слизнорт, слегка посмеиваясь.
— Он видел во мне лишь отца, с которым они не ладили в детстве, — пожал плечами парень. — Насколько я понял, он дружил с моей мамой в детстве, жил в одном районе с ней, но был полукровкой. Его мать звали Эйлин Принц.
— Эйлин Принц?! — воскликнула маленькая девочка со Слизерина. — Меня зовут Эйлин Принц!
Каспер Принц посмотрел на дочь, и та съёжилась под его взглядом.
— Вышла за маггла, значит, — недовольно протянул старик, но в отличие от лорда Пруэтта не стал никого оскорблять вслух, хотя такое развитие событий явно не пришлось ему по душе.
Девочка понурилась, а Гарри не стал развивать свою мысль касательно декана Слизерина, и так все увидят, какой он мерзкий человек, пусть и считался гениальным зельеваром.
— И всё равно, Гарри, не родные или двоюродные, так хотя бы троюродные родственники должны были тебя забрать. Хотя бы те же Блэки, — подал голос директор Диппет. — Родственные связи в магическом мире крепки.
Дорея побледнела и прикусила губу. Арктурус Блэк без слов понял, что хотела сказать племянница.
— Мы тоже были все мертвы? — спросил он, переглянувшись со своими братьями.
— Наш род прервётся по прямой линии на сыне Ориона и Вальбурги, — хриплым и безжизненным тоном сказала Дорея, едва сдерживая слёзы. — Почти все были мертвы или сидели в Азкабане за убийства магглорожденных.
— Здесь ты не права, Дори, — не согласился с бабушкой Гарри, — меня отдали магглам из-за защиты, которую мне дала мать.
— Не мать, а оба родителя, — возразила внуку Дорея. — Тот ритуал, о котором упоминал профессор Дамблдор в твоих воспоминаниях, возможен, только если оба родителя пожертвуют собой. Твой отец потому и не взял в руки палочку, чтобы это засчиталось за жертвоприношение самого себя. Том вряд ли изучал этот раздел магии, ему не понять, каково это — жертвовать собой ради близкого тебе человека.
Многие чистокровные закивали головами в знак согласия с девушкой.
— Итак, начнём просмотр, — сказал глава Отдела Тайн, и на белом фоне, установленном напротив преподавательского стола, появилось лицо Гарри в тот самый день, когда он отправился с Дурслями в зоопарк в день рождения своего кузена Дадли.