***
Куроо Тецуро стоял в толпе верующих, которые говорили о чуде и желании увидеть церемонию. Тецуро иногда смотрел на семью Моретти. Они стояли через три человека от него. Было много туристов, чтобы не обращать внимание на одинокого японца. Разговоры в один миг прекратились. Процессия вышла из храма, чтобы пройти по улицам Неаполя. Куроо захотелось зевнуть. Ему жутко скучно. Он осмотрел процессию — епископов и священников, что с блаженными лицами ступали по площади. Скука развеялась и появился интерес. Почти в самом конце шел, видимо, диакон. Тецуро сразу приметил в нем земляка. Но что японец забыл в римско-католической церкви? Мужчина перевел взгляд на Моретти и понял, что потерял свою цель. Толпа двинулась за процессией, и найти нужного человека просто невозможно. Что ж, тогда чуть позже он вернется к их дому. Сейчас можно немного отдохнуть и…удовлетворить собственное любопытство. Слежка заняла несколько часов, пока процессия не закончилась. Священники и прочие богослужители стали расходиться по своим приходам. Многие разговаривали друг с другом, и только один держался в стороне от прочих. Интерес стал ещё больше. Молодой священник не спеша шел по улицам и с улыбкой приветствовал горожан. Он поднялся на ступени небольшого храма, развернулся и посмотрел на фигуру в тени деревьев. — Почему Вы так долго за мной идёте? — спросил священник, и собеседник вышел к нему. — Может, я хочу исповедаться. Именно Вам, — ответил Тецуро с лукавой улыбкой. — А может, Вы мне понравились. — Такое не следует произносить у дома Божия. Вы слишком пренебрежительны. — А вы слишком грубы, отец… — Кей. Моё имя Цукишима Кей. — Значит, Вы действительно японец, отец Кей. И как Вы оказались в Италии? — Куроо поднялся по ступеням и сравнялся со священником. Он посмотрел ему в глаза. Радужка напомнила карамель. Цвет красиво сочетался с волосами, оттенка ранней пшеницы. Очки ничуть не портили естественную красоту. — В церковном приюте много детей с неизвестным прошлым, — ответил Цукишима и развернулся. — Идемте в конфессионарий, — мужчина нахмурился, не понимая слов. Священник улыбнулся. — В исповедальню. Вы же за этим меня преследовали. До этого самого момента Тецуро не бывал в исповедальнях. Никогда не становился на колени перед резным окошком, за которым сидел священник. Вызывало плохие воспоминания из детства и самое счастливое — смерть отца. Его первое убийство, совершенное в десять лет. Повисла долгая тишина. — Ты должен начать, — тяжелый вздох вырвался у священника. Господь учит быть милосердными, но иногда это непросто. Иногда хочется отказать в помощи. — Точно, — с улыбкой ответил Куроо. — Прошу простить меня, святой отец, ибо я грешен. Настолько, что не хватит дня рассказать о всех, кому я причинил боль. — О чем именно ты говоришь, сын мой? — он услышал смех. — Ты в храме Божием. — Извините. Забавно звучит Ваше обращение. Учитывая то, что отец оказался в земле с моей помощью. Он увидел, как парень сжал крест. Пальцы обхватили крест, надетый поверх одеяния. Священник замер и с опаской посмотрел в его сторону. Тецуро видел этот взгляд раньше. Осуждение, страх, желание побега. Стоит Цукишиме рвануть к выходу, как он сам решит свою судьбу. Куроо приготовился воспользоваться пистолетом, что покоился в кобуре под пиджаком. — Это не тот поступок, над которым стоит смеяться, — ответил Кей и разжал пальцы на распятии. — Ты смелее, чем кажешься, — сказал мужчина с улыбкой. — Мне нравится, — он посмотрел на часы и нахмурился. — Боюсь, что моё время подошло к концу. До скорой встречи, святой отец. Куроо покинул исповедальню под внимательный взгляд. Молодой священник не вышел следом и не убедился в его уходе. Стало интереснее. Появился повод задержаться в Италии.***
Он ловил себя на постыдных мыслях. Он задерживал взгляды на прихожанах и искал конкретную фигуру. Он осознавал насколько глуп. Даже не зная имени незнакомца, высматривать в толпе. Грешник приходил дважды в день. Вставал на колени по другую стену исповедальни и рассказывал о своих прегрешениях. Иногда на чужих губах появлялась ухмылка. Лукавая, как у Дьявола. Хитрая, как у беса. Манящая, как у искусителя. Глаза задерживались на серьгах в ушах, на часах, манжете рубашки и татуировке под ним. Мужчина — это Смерть. Кто бы знал, что Смерть может быть столь прекрасной. — Завтра мы с тобой не увидимся, Кей. Цукишиму раздражала фамильярность. Но он не поправил его в первый раз. Теперь уже слишком поздно. Его с детства учили сдерживать эмоции и говорить вежливо. Кей улыбнулся и ответил: — Значит, такова воля Божья. — Это ты думаешь? — Тецуро подошел ближе и заглянул в глаза собеседника. — В глазах я заметил разочарование. Враньё — это грех, святой отец. Скажите правду. — Ты слишком самонадеян, — ответил Цукишима и оттолкнул мужчину от себя. — Как можно желать встречи с человеком, чьего имени не знаешь. — Имя? — Куроо усмехнулся. — Ты знаешь меня лучше кого-либо. Ты знаешь почти всё о моём прошлом. И говоришь об имени? Ты нечестен, Кей. Вопрос в том, кому ты пытаешься это доказать. Убийца вперся взглядом в глаза парня, сделал шаг и поднял висящий на чужой шее крест. Он поцеловал его, не разрывая зрительного контакта, и увидел смущение. Священник невольно задумался, какого будет почувствовать прикосновение этих губ к коже. Их тепло и мягкость, что оттеняют насмешливость янтарных глаз. Грехоподобные мысли пугали, но бежать от них уже поздно. — Тецуро, — сказал грешник и опустил крест. — Меня зовут Тецуро. Цукишима смотрел ему вслед. Наблюдал за фигурой в костюме, пока было возможно. Он скрылся из виду около пекарни. Растворился за толпой. Будто демон. Нет. Ангел смерти. Священник произнёс имя одними губами, не осмеливаясь озвучить. Вечером предстоит покаяться за мысли. Однако это бесполезно. Кей знал, кто будет в его снах сегодня. И почему-то не испытывал отвращения к самому себе.***
Многие люди забывают о жестокости других людей. Они живут в мире и гармонии, думая, будто все плохое обойдёт их стороной. Искреннее удивление отражается в глазах каждого, когда происходит столкновение с реальностью. Насилие и манипуляции всегда срабатывают. Заказ на Ачиля Моретти оказался одним из легких. Жена с детьми ушли вперед. Наступил последний день фестиваля. Больше ждать не было смысла. Куроо незаметно вошел в дом Моретти и поднялся на второй этаж. Идея для убийства возникла само собой, так как мужчина слишком сосредоточенно читал какие-то бумаги. Дверь в ванную комнату находилась чуть правее лестницы. Ачиль шел из спальни и держался за перила. Он остановился у первой ступени сверху и нахмурился. Не заметил приоткрытую дверь в ванную комнату или как мужчина аккуратно садится на корточки. Не среагировал на быстрый выпад и негромко вскрикнул. Пять секунд полета, удивленные глаза и громкий хруст шеи. Листы с цифрами или счетами рассыпались по второму и первому этажам. Заказ оказался одним из легких. В ближайшем таксофоне Тецуро набрал выученный номер. Долг заказчика выплатить вторую половину суммы. Встреча назначена через три часа на пристани. Интуиция начала бить тревогу. Куроо её проигнорировал. Всегда так делал и изменять привычкам не собирался. Он бросил ещё пару монет в таксофон и набрал другой номер. Теперь можно ехать на место встречи. Оставалось полчаса до завершения сделки. Куроо посмотрел на вечернее небо. Бледный силуэт луны притягивал к себе взгляд. В голове тут же появился образ холодного и неприступного парня. Он наблюдал украдкой, надеясь быть не пойманным. Держался отстраненно, желая подойти ближе. Старался не выделяться, хотя был непохожим на остальных. Словно луна на исходе дня. Тецуро представил реакцию Кея на маленькую фантазию. В маленькой исповедальне достаточно места для двоих. Священнику некуда будет бежать и сил не хватит, чтобы оттолкнуть. Он сдастся после первого поцелуя и притянет к себе ближе. Придётся помучиться с сутаной, но мучения окупятся сполна. Кей явно покраснеет от пристального взгляда и попросит не смотреть. Лишь подстегнет смутить ещё больше. Куроо прикусил губу, представляя с какой страстью может отдаваться священник грешнику. Каким голосом может произносить мольбы не останавливаться. Как может уповать на следующую встречу по отпусканию грехов. Мужчина услышал звук мотора и пришлось вернуться в реальность. В исповедальне сейчас намного интереснее. Чем ему больше всего нравилась мафия? Она всегда приходит на встречи вовремя. Ровно через три часа. Подручный дона в сопровождении четверых мужчин нёс чемодан с деньгами. Тецуро проверил наличие нужной суммы и усмехнулся. К его голове приставили дуло пистолета. — Не пойми неправильно. Нам просто не нужны свидетели. Куроо усмехнулся. Он столько раз игнорирует интуицию, а эта стерва никогда не ошибается. Хоть бы раз дала осечку. Что ж, в этот раз грех случится не по его желанию.***
Кей сказал старушке прочитать молитву дважды и извиниться перед соседкой. Во время гнева мы можем обидеть даже самых близких людей. Женщина поднялась и вышла из исповедальни. Цукишима выдохнул. Утро началось не так идеально, как хотелось бы. Новый человек зашел в конфессионарий. — Сегодня я вновь совершил грех, святой отец. От голоса по позвоночнику пробежала дрожь. Дыхание перехватило и стало труднее дышать. Кей не признается, что весь вчерашний день ждал этот голос. Эту лукавость и надменность. Он повернул голову и замер в исступлении. Мужчина стоял перед ним на коленях в одной рубашке. Пиджак больше не скрывал кобуру с пистолетом. Белоснежная ткань испорчена алыми подтеками, рукава закатаны. Татуировка больше, чем он представлял. Лицо и руки перепачканы кровью. — Тебя ударили по голове? — спросил Цукишима, забыв напрочь о приличии и служении. — У тебя кровь… — Это лишь царапина. Другим досталось больше, — ответил Тецуро, не сдерживая улыбки. — Дай мне руку. Кей посмотрел на протянутую ладонь. Замешкался. Его не смутила кровь или спокойствие собеседника. Не смутило желание узнать, что стало с нападавшими. Не смутило, что тело двинулось быстрее, чем разум осознал содеянное. Куроо сжал его ладонь в своей и посмотрел в глаза. — Простите меня, отец, ибо я согрешил. Я осознал, что возжелал Вас сильнее кого-либо прежде. Что не покидаете мысли с того самого момента, когда прошли мимо на площади Пьяцца дель Дуомо. Простите, что Вы испытываете ко мне то же самое. — Я не испытываю того же, — тихо ответил Цукишима, не зная, кого пытается обмануть. Ему в ответ улыбнулись. Он чувствовал, как краснеет и желает спрятаться от происходящего. Кей прикрыл один глаз свободной рукой, но не мог отвести взгляда от мужчины. Его руку приподняли и губы коснулись тыльной стороны ладони. И в этом, казалось, обыденном жесте были все чувства и эмоции, что наполняли душу Тецро. Они выплеснулись наружу в одночасье, утягивая в пучину своих вод молодого священника, который до этой секунды боялся дать название собственным чувствам. Чувствам, которых не должен испытывать ни к кому, особенно к такому неисправимому грешнику. Библия, лежавшая на коленях, упала на пол. Это был поцелуй падшего ангела. Куроо открыл глаза, и поцеловал пальцы Цукишимы. Чем больше он смотрел на парня, то чётче осозновал, что не хочет отпускать его руки. Не хочет выходить из исповедальни и возвращаться в свою страну, в свой дом, в своё одиночество. — Идём со мной, Кей… Прошу. — Я…Я… — он разрывался на части. Чувство долга и сердце боролись внутри за первенство. Ещё в детстве он решил посвятить всего себя Богу. Никогда не думал о других вариантах. Но встретил падшего, и вся жизнь поддалась сомнению. Все принятые решения, все мечты. Казалось теперь весь мир сосредоточен в глазах, цвета янтаря. Они услышали громкие голоса в храме. Полиция говорила с настоятелем и расспрашивала о преступнике. Кей понял, о ком именно идёт речь. Его учили помогать нуждающимся. — Идём за мной, — сказал Цукишима и покинул исповедальню. Он взял Куроо за руку и повел к выходу в сад. Густо цветущие кусты гортензии скрывали полуразрушенный забор. Его давно не ремонтировали. Зачем вообще залазить в храм? Или сбегать из него? До сегодняшнего дня подобные мысли казались абсурдом. Кей хотел поторопить мужчину, но тот не дал ему произнести и слова, прильнув к губам. Он ответил с бурей чувств, которая дремала все эти годы внутри него. Сладострастный поцелуй с привкусом греха. Куроо залез на выступ, посмотрел на священника и протянул руку. — Бежим вместе, Кей. Глаза упали на чужую ладонь. Цукишима поднял голову, увидел теплую улыбку, шумно выдохнул и обернулся. Их до сих пор не нагнали. Никто не знает, что они вышли в сад. Душа разрывалась на части от противоречий.Кей посмотрел на Тетсуро и…