Птичье

Когда високосный год луну получает в срок, Золотую и полусладкую, как вино, В ладони возьму и спрячу её в мешок, Чтоб на душе у него вдруг стало совсем темно. Когда високосный день заплатит душой за сталь, За неукротимый огонь, забыв до поры о том, Возьму его руку, звонкую, как хрусталь, Затем, чтоб держать – сегодня, завтра, потом. Когда високосный час увидит мои крыла, Когда в его сердце застынет истошный крик, Тогда он поймёт, что внутри я всегда была, Что я – это он, настолько он многолик. И сколько ни рвись ты, мой високосный миг, Сколь ни кричи, пытаясь меня изречь, Я буду везде – и в кодах, и в стопках книг, И целым миром можно лишь пренебречь. И я поклянусь: ты больше не будешь один. Ты будешь слышать мой голос и крыльев взмах. Поверь, я пробьюсь сквозь ужас в твоей груди, Я буду всегда отражаться в твоих глазах.