Не сбежишь

      — Что ты, блять, творишь?!       Грубо схватив девушку за запястье, тем самым прервав ее безудержные танцы, Дайки тянет Йори через толпу пьяных дергающихся под музыку тел с танцпола прочь. Акишима уже изрядно выпившая, едва ли что соображая. Ноги судорожно подкашиваются, заплетаются на ходу, хах, еще бы — пьяной так спешно ходить на высоких каблуках. На поворотах брюнетка едва не спотыкается, как отвратительное чувство тошноты моментально подступает к горлу.       Вероятно, стоит собраться с мыслями и попросить парня остановиться или хотя бы замедлить шаг, но вряд ли громкая музыка, что бьет в уши, даст размытым репликам дойти до парня. Да и крепкая хватка Аомине на женском запястье не сулит девушке ничего хорошего.       Парень с силой захлопывает за ними дверь, толкая Йори в пустое пространство какой-то темной комнаты. Внутри в самом деле было темно, только едва ли попадал тусклый лунный свет из не зашторенного окна. Акишима, не удержавшись на ватных ногах, почти падает на пол.       Однако, очередная сильная хватка на тонком запястье не дает ей этого сделать, сдержав красивенькое лицо своей девушки от столкновения с явно нечистым полом.       Запястье до боли саднит и отчего-то брюнетка уверенна — на утро будут синяки, что-то подсказывает, что синяки будут не только на руках.       — Твою мать, Йори, ты совсем ахуела?! — впечатав девичье тело в первую попавшеюся стену спиной, грозно прорычал Дайки.       В темно-синих глазах адским пламенем горела ярость и непонятное желание. Он зол. Чертовски зол, до побеления костяшек сжимая кулаки и сдерживая ярый гнев из последних сил. Тем не менее, баскетболистка сполна довольна, она добилась того, чего хотела — Аомине — ее Аомине — адски ревнует, изнутри разрываясь на части.       Находясь в отношениях больше трех лет, что Аомине, что Акишима друг другу ничуть не уступали в ревности — как в ее проявлении, так и в том, чтобы активно давать поводы.       Это некое соперничество устраивало обоих, только добавляя в эти без того красочные отношения азарта, страсти, ярких красок. Но бывали и моменты, когда кто-то из них переходил определенные границы — будь то мотив ревности или ее выражение, то в таком случае происходили большие ссоры, переходившие в паузы отношений и полноценные, но недолгие разрывы, коих было немало.       Впрочем, Акишима сегодня с очередной провокацией ой как переборщила, откровенно заигрывая с Кагами у стола с закусками, а после приглашая его на танцпол.       Аомине мог спустить с рук Акишиме очень многие вещи, обычно даже не запоминая ни внешности, ни имен тех парней, что крутятся вокруг его девушки, но Кагами Тайга — другая ситуация, особый и тяжелый случай, как сейчас, так и два года назад, на первом году старшей школы.       Пойти на вечеринку в честь возвращения Тайги из Америки, на третий год обучения вновь в Японию, изначально казалось очень даже хорошей идеей. И даже Дайки на удивление поддержал желание своей девушки вновь встретиться со старыми друзьями и просто повеселиться.       Зная Кагами два года назад, сложно было сказать, что его может интересовать что-то кроме баскетбола, однако, он такой же подросток, как и большинство — любит тусовки, веселье, выпивку, время в компании друзей и, конечно же, красивых девушек. Как оказалось, Тайга уже был принят в американский университет, из которого простилался прямой путь в НБА, потому он и решил старшую школу закончить именно в Японии, вновь сыграть с Сейрин и вновь встретиться с бывшими игроками Поколения Чудес на площадке.       Йори было приятно поболтать о многом со старым другом, к которому пиздецки ревновал Дайки.       Кажется, деревянная перекладина двери была готова пойти треском под зверским давлением крепкой руки аса Тоо, когда синие глаза зацепились за силуэт Акишимы на танцполе, плотно прижимающейся к телу Кагами под современные хиты.       Что Дайки выводило еще больше — так то, что Тайга и вовсе не был против компании Йори, активно двигая бедрами в такт музыке на пару с девушкой, скользя ладонями по женской талии.       — Блять, и в этом гребанном платье ты терлась об Кагами прямо у меня на глазах? — прямо намекнул парень на длину симпатичного платья, что заканчивалось выше середины бедра.       — Мне кажется, Тайге даже понравилось. — Йори отвела янтарные глаза в сторону, заигрывающе закусив нижнюю губу. — Ты разве со мной не согласен, сладкий?       Губы, покрытые ярко-красной помадой расплываются в довольной, провокационной улыбке, будто ничего и не было вовсе. Дайки бесится еще больше, сводя темные брови в переносице и крепче сжимая кулаки. Проходит где-то несколько секунд, как всякая выдержка и терпение летит к чертям, тяжелая ладонь с силой хватается за женскую шею и смуглые длинные пальцы в момент сжимают горячую светлую кожу под собой.       У Акишимы уже нет никаких сомнений, что через несколько часов точно проявятся следы принадлежности, потому что Аомине любит это — заявлять таким образом всем и, главное — ей самой, кому она принадлежит. Честно признаться, Йори против этого никогда и не была.       — Прекрати вести себя как последняя потаскуха, Акишима. — полушепотом с нотками рыка произнес парень, а хватка на шее становилась крепче.       Единственное, что в ответ может выдать девушка, так только хриплый выдох, ощущая, как моментально количество поступающего кислорода уменьшается в разы. Аомине смотрит прямо в янтарные лисьи глаза. Злится. Брюнетка впивается коготками в его предплечье и пытается сделать такой сейчас нужный глубокий вздох свежего воздуха, что, казалось, был так жизненно необходим.       Светлая кожа покрывается мурашками, желтые глаза опьяненно закатываются, лицо краснеет, а стервозная улыбка с лица никуда не девается, пусть и очевидно, что кислорода становится катастрофически мало.       Дайки упивается этим зрелищем, видя лишь безграничное удовольствие и желание на алом лице своей чертовой девушки, и только вновь убеждается, что Акишима Йори — чокнутая сука. Сука, которая третий год бессовестно вьет из него веревки, а он позволяет, даже не прилагая никаких усилий в сопротивлении. Сука, которая каждый раз срывает ему крышу, в момент, когда он вновь и вновь срывает с нее всю одежду.       — Как же ты, сука, меня бесишь, — на тяжелом выдохе выпаливает Аомине, срываясь с тормозов и по-варварски впиваясь в накрашенные красные губы напротив.       Он целует жестко, несдержанно и нахально. Баскетболист не церемонится, шершавым языком грубо вылизывая девичий рот, проходясь по деснам и отнимая всякую возможность одержать лидерство, вместе с тем свободной рукой пробираясь под ткань кружевной черной юбки платья. Дайки не сдерживается, кусает жадно, словно искусно поглощая с нее сладостный нектар.       — Тебе ведь нравится выводить меня из себя, я прав? — парень отрывается от сладких губ Акишимы и вновь смотрит ей в глаза, но ее реакция неизменна.       Она все еще дьявольски прекрасна, даже когда все лицо покраснело от нехватки кислорода, глаза заслезились, вены на висках взбухли, а яркая помада вульгарно размазана. Хватка с шеи тут же пропадает, Аомине все же знает меру. Йори хватается за горло, громко кашляет и жадно набирается свежего воздуха.       Ноги трясутся — сил никаких не осталось, держаться на высоких каблуках тоже уже невыносимо, а плотно завязавшийся узел внизу живота ярко дает о себе знать, отдаваясь дрожью и мурашками по всему телу. Но сильные руки вновь не дают брюнетке свалиться на пол, держа одной рукой ее за талию, а другой блуждая по спине в поисках молнии платья.       Акишима чувствует себя жертвой, заточенной в клетку дикой пантерой, и отчего-то эти ощущения ей нравятся и каждый раз, как в первый, необычайно заводят до дрожи в коленках. Становится предельно душно, ее дыхание давно сбилось к чертям, но она и вовсе забыла, как дышать, когда жадные губы Дайки касаются влажной шеи, оставляя на ней жаркие поцелуи, засосы.       Губы и язык парня, ласкающие болезненные следы от своей же ладони бесповоротно сводят с ума, а нахальные руки бесцеремонно проникают под легкую ткань платья, сжимая нежную кожу и бессовестно оттягивая ткань кружевного белья. Йори не может сдержать предательский стон, вырвавшийся, вопреки ее выдержке, из груди, больше подогревая напор и желание баскетболиста.       Но вдруг появилось желание отстраниться, выбраться из звериной хватки и унести ноги как можно дальше.       Слишком жарко…       Слишком тяжело смотреть на него такого. Не сдерживающегося, возбужденного, как и она, горячего, с горящими синим пламенем глазами.       Но Дайки в момент раскусил замысел брюнетки и прервал любые попытки выбраться из его рук, в один миг развернув ее и с новой силой прижав лицом к стене. Девушка отчаянно выдохнула, прикрыв глаза в томном ожидании следующих действий. Невыносимо терпеть.       — Не сбежишь… — горячо выдыхает Аомине прямо на ухо возлюбленной, держа за шею и закидывая ее голову себе на плечо. Пальцами он ощутил, как по бархатной девичьей коже пробежали мурашки.       — Мне это и не нужно. — ох она знает, как парня выводит из себя этот невинный тон. Выводит и провоцирует еще больше.       Янтарные глаза едва раскрылись, в них накрыло новой волной желания, как девушка почувствовала пробравшуюся крепкую ладонь под резинку ее белья, а с желанных губ так и не сошла наглая улыбка.       — Че-ерт… — прошипела Йори и выгнулась в спине навстречу парню, как его умелые пальцы огладили ее снизу и два из них беспроблемно проскользнули внутрь.       — Блять, Йори… — парень тяжело выдохнул, как Акишима начала качать бедрами в такт движений его руки, усиливая трение. — Ты так взмокла… Черт. — терпкие губы оставили очередной поцелуй на виске. — Нравится, когда я тебя душу и называю потаскухой? — Дайки глухо и самодовольно ухмыльнулся.       Любит он задавать вопросы, на которые без того знает четкие ответы.       Брюнетка в ответ лишь рвано стонет, но предательский румянец постыдно загорается на ее щеках. Ритмичные движения искусных пальцев внутри не дают сосредоточиться ни на чем другом, помимо стремительно растущего пожара внутри и опаляющего чувства эйфории внизу живота.       Сконцентрировав все свое внимание, внутренние ощущения и эмоции на жаркой и грубой стимуляции внизу, сладостно предвещая скорую первую и чертовски желанную разрядку, Акишима даже не заметила, как вторая рука баскетболиста пропала с ее шеи и уже в миг стянула с ее стройных ног не нужную в данный момент ткань, отбросив ее в сторону.       Сначала Дайки остановился, вызвав мученический вздох и вопросительный взгляд янтарных глаз, после и вовсе убрал руку, не доведя дела до конца, что крайне не понравилось девушке.       — Какого хре… — не успела закончить Йори, как вновь оказалась зажата между стеной и разгоряченным телом возлюбленного.       Однако, она все еще крайне озадачена вопросом, какого хрена этот чертов Аомине посмел на последних секундах отнять сладкую возможность дойти до желаемого пика.       — Не заслужила, — с яркой усмешкой, отвечает Дайки на негласный вопрос своей девушки, видя извивающееся тело перед собой и наслаждаясь этим видом. — Своим блядким поведением.       Йори хотела было возмутиться и по поводу его выходки, и слов, но, кажется, из нее в момент выбили весь дух, доведя до громкого и не сдержанного крика. Баскетболист вошел с гулким шлепком об женские бедра и ягодицы, вынуждая поддаться навстречу и мучительно-сладко простонать, откинув голову назад.       Ему хватает и одной руки, чтобы крепко обхватить талию девушки и прижать вплотную к себе. Акишима чувствует, как порывисто заканчивается воздух и как трясутся ноги, грозясь разъехаться по сторонам. От хаотичных и грубых движений внутри, и умелых ласк от рук Дайки, Йори теряла голову. И абсолютно плевать уже обоим, что еще совсем недавно одна из них выводила другого на безбашенную ревность, а последний после жадно душил ее, прижимая к стене.       Потеряв уже какой-либо контроль над ситуацией, полностью отдаваясь во власть сильных рук Аомине, брюнетка отчаянно пытается ухватиться за последние тонкие ниточки понятия правильного, но все тщетно. Удовольствие и желание сладкой разрядки берет верх над здравым смыслом. Так или иначе, Акишима именно этого и хотела, яро желала и добилась своими провокациями. Это даже интересно, ведь Дайки не срывается настолько, когда дело касается любых других парней.       Неужели настолько соперничество с Кагами воодушевляет его?       Даже в постели с возлюбленной.       Дикое удовольствие пылко бьет по нервам, затуманивая собой разум и выпитый до ныне алкоголь. Каким бы Аомине ни был по своей натуре, со своим характером и поведением — Акишима принимала его таким, какой он есть, полностью, как он и ее. Они наслаждаются друг другом всегда, в независимости от обстоятельств и ситуации, каждый раз, вновь и вновь, даже уходя друг от друга — возвращаются.       Йори нравится провоцировать баскетболиста, нравится принимать и наслаждаться сполна его пылкостью и его грубостью в такие моменты. Когда одна мужская рука обхватывает мягкость груди под тканью платья, а другая с гулким шлепком ложится на правую ягодицу, что громкий выкрик любимого имени срывается с женских губ, следом за которым последовали несдержанные стоны.       Акишима ярко ощущала, как под тяжелой ладонью Дайки горит участок ее собственной кожи, от этого, кажется, она намокла еще больше. Девушка и вовсе забыла, когда последний раз такая вещь, как хлюпающие звуки внизу заставляли ее щеки гореть коварным румянцем.       — Ты чего так раскраснелась, принцесса? — баскетболист глухо усмехнулся, вплетая пальцы в смолистые волосы девушки.       Его прерывистое дыхание, негромкое рычание и стоны на ухо сводят Йори с ума. Новый сильный толчок и из янтарных глаз стреляют слезы. Дайки замечает это, расплывается в довольной ухмылке и ускоряет движения, со звонкими шлепками вбиваясь вовнутрь глубже и сильнее, что вынуждает девушку только сильнее сжиматься вокруг разгоряченной плоти.       Не выдержав, Аомине тяжело выдыхает и откидывает голову назад, не сдерживая стона. От красивого макияжа брюнетки уже ничего не осталось, превратившись в слякоть в скупе со слезами, оставляя после себя только черные дорожки туши и подводки на щеках. Акишима захлебывается в удовольствии, утопая в слезах и поддаваясь каждому толчку навстречу, наслаждаясь тем, как крепкие руки сжимают в жадных объятьях ее тело.       — Я сейчас кончу! — набираясь последних сил, чтобы удержаться на ногах и произнести хоть слово, выкрикивает она и откидывает голову на крепкое плечо назад.       Темные зрачки расширены, тело бьется в судороге, слезы ручьем льются из глаз, ногти впиваются в смуглую кожу рук Дайки.       — Боже… — уже шепчет девушка, тяжко выдыхая. — Сейчас кончу…       Баскетболист отставляет нежный поцелуй на ее щеке и улыбается, как сытый кот. Низ живота вновь лихорадочно сводит, предвещая скорый оргазм. Дайки выполняет последние рывки и ненасытно рычит, грубо оттягивая черные волосы, заставляя Йори поддаться назад.       — Кончай, сладкая.       Стоит только уловить на слуху любимый хриплый голос, чтобы окончательно насладиться желаемым. Тело бьется в острой судороге, заставляя сжиматься изнутри, янтарные зрачки закатываются, а ритм дыхания сбивается к чертям, тело становится ватным, ноги не выдерживают, если бы не надежные руки в мертвой хватке на талии, то Йори давно бы свалилась на пол.       Девушка прерывисто дышит и довольно улыбается, сваливаясь на грудь Аомине, пока тот завершая дело и доходя до собственной разрядки, кусает тонкую ароматную шею Акишимы. Впиваясь острыми клыками в шею брюнетки, баскетболист пропускает еще пару тройку несдержанных толчков и изливается внутрь.       — Ребят, я это… — неожиданно дверь открывается, впуская в темную комнату полосу света и отголоски громкой музыки, как на пороге появляется огненно-красная макушка. — …хотел извиниться. Сильно не ругайтесь.       И вдруг Аомине вспоминает о том, что в порыве гнева дверь-то захлопнуть — он захлопнул, а замок в сторону не повернул.       — Твою мать, Кагами, выйди! — выкрикивает парень, отчаянно прикрывая открытые участки тела своей девушки, дабы скрыть их от лишних глаз.       Громкий смех вырывается из груди Акишимы вопреки тяжелому сбивчивому дыханию. Лицо Аомине действительно стоило бы видеть, как и реакцию Кагами, что сразу же закрыл за собой дверь, поняв, чем тут сладкая парочка была занята.       Однако, наверное, стоило сказать Тайге спасибо, что послужил детонатором тикающей бомбы страсти Аомине Дайки, от которого Йори сбежать точно не захочет никогда.