Маябрь.

Они сражались молча. Потому что времени было в обрез – вот-вот подоспеют за заклятыми врагами их кланы, и будет уже не до сосредоточенного убийства одного определённого человека. Потому что это была их не первая, но пусть бы уже последняя!, битва – они знали друг друга как облупленных, кажется, с самого рождения, и так давно пытались прикончить один другого, что уже и слов никаких не надо было. Вся питаемая друг к другу ненависть выражена была во всём возможном красноречии, и не по разу – миллионы, миллиарды раз. И можно было бы сражаться с закрытыми глазами – они так прекрасно выучили манеру боя друг друга, что будто дышали – один за другого. Вопрос оставался лишь в том, кто сумеет удивить - ловкостью, скоростью, новым маневром. Первым. Последним. * * * Они ещё не начали задыхаться, когда Май поразительно изящным движением сделала подсечку и успела убрать ногу до того, как клинок Эмбер рассёк её плоть. Раньше не успевала – врачи лагеря устали латать девушку; а теперь смотрела, как противница плашмя падает на спину, споткнувшись о неровность бетона при попытке удержать равновесие. Впрочем, смотрела Май недолго – у неё сейчас улетучивались секунды преимущества. Прыжок, опасно близкий при любых других условиях и решительный, неумолимый сейчас, занести меч в коротком замахе – при более длинном Эмбер сумеет и успеет распороть Май брюхо, и сильно опустить его прямо на голову врага. Безусловно, Май не надеялась, что Эмбер не поставит защиту. Но она и надеяться не смела на то, что защита окажется столь неуклюжей – острие клинка оказалось обращено к телу Эмбер. Сталь звонко задребезжала, когда Май яростным усилием, с диким оскалом ненависти, расцветшим на тонких губах, надавила. Эмбер сдавленно вдохнула и почувствовала, как меч царапнул тонкую кожу обнажённой шеи. Её собственный меч. Её собственную шею. Когда чётко обозначилась первая тончайшая кровавая полоса, золотистые глаза Май вспыхнули янтарём. - До встречи в аду, Эмбер. Её шёпот могла услышать только та, что лежала под ней. Расцветающий нежным серебром рисунок на лице Эмбер могла увидеть только та, что стояла над ней. Май не хватило буквально миллисекунды, чтобы отрезать врагу голову к чертям собачьим. Руки её замерли в неподвижности, зрачки расширились – будто вбирая в себя все краски и значения символа, теперь отчётливо проступившего на румяных от усилия щеках Эмбер. Дракон. Миниатюрная копия того самого, что покрывал бока и живот самой Май. Воздух с шипением вырывался из оскаленных и сжатых зубов. В глотке девушки клокотал и рвался наружу гнев, вызывая приступы животного рычания, пока она осознавала происходящее и не желала в него верить. Нет. Никогда. Ни за что. Этого. Не. Может. Быть! Её соулмейт. Эмбер. Её. Соулмейт. И пока Май пыталась осмыслить нехитрую, но невозможную информацию, Эмбер хватило этих мгновений для того, чтобы приложить усилие и оттолкнуть от себя уже даже не сопротивляющуюся светловолосую. Вскочить на ноги. Потрогать шею – порез неглубокий, но Эмбер уже не желала сражаться. В отдалении послышались восторженные крики клана, и первая Тень скрылась, напоследок оглянувшись и кинув на Май озадаченный, но от того не менее озлобленный взгляд. Скрылась, напоследок позволив Май ещё раз убедиться: татуировка – та самая, её личная, та, что дана была ей с рождения. На щеке Эмбер. Проявилась, как страшный сон, и не исчезла. Меч выпал из ослабевших пальцев, Солнце садилось, Май расцветал.