Методы воспитания

День Андреа Сакс, второй помощницы Миранды Пристли, главного редактора всемирно известного «Подиума», не задался с самого начала: она проспала, чуть не опоздала на работу, по пути сломала каблук и порвала колготки. В офис пришлось возвращаться босиком, что никак не улучшило положение капрона. Ко всему прочему, Нейт решил, что это хорошая идея — звонить в девять утра и предлагать возобновить отношения. Он до сих пор не понимал Андреа, надеялся, что она бросила «Подиум» и забыла Миранду Пристли как страшный сон. Но Андреа лучше всю оставшуюся жизнь будет приносить кофе, чем оставит Миранду. Андреа со злостью повесила трубку и добавила Нейта в чёрный список контактов. Она больше не хотела слушать его нытьё. Когда Андреа поднялась на лифте до офиса «Подиума», она молила всех богов, чтобы главного редактора ещё не было в офисе. Однако ее молитвы не были услышаны: Миранда уже сидела в своём кабинете, потягивая жгучий латте и просматривая фотографии с последней фотосессии. По тому, как она пощипывала переносицу и стучала ручкой по столу, Андреа догадалась, что Пристли в настроении дракона и что ей, скромной помощнице, не избежать своего судного момента. — Андреа, — протянула главный редактор, как только брюнетка приблизилась к своему рабочему столу. Девушка вздрогнула и, провожаемая яростным взглядом Эмили, поплелась в кабинет своего босса. — Доброе утро, Миранда, — полувопросительно прошептала Энди, стараясь не дрожать. — Почему ты босиком? — ее глаза опасно сверкнули, а голос упал до низкой температуры, но в нем все же были слышны слабые нотки любопытства. — Я сломала каблук. Извини, это вышло случайно, я просто… — девушка пыталась оправдаться, но Миранда прервала ее одним нетерпеливым жестом. — И ты порвала свои колготки? Главный редактор медленно сняла очки, проведя дужкой по нижней губе. Всё ее внимание сосредоточилось на Энди и ее стройных ногах. Стрелка на колготках начиналась на щиколотке и поднималась до самого бедра, прячась под подолом юбки. Миранда долго и властно разглядывала ущерб, нанесённый дорогому капрону. — Миранда, я сейчас все исправлю… Пожалуйста, только не злись! — отчаянно залепетала Энди, стараясь не краснеть. —Тихо. Женщина продолжала смотреть, почти не моргая. Ее льдистые глаза потемнели до глубинного синего и слегка блестели. Энди не дышала, чувствуя себя странно возбужденно и до ужаса смущенно под тяжелым, осязаемым наблюдением. На самом деле, этот взгляд Миранды не был новым. Она стала смотреть на неё так после Парижа, после того, как Андреа показала свою абсолютную верность, не оставив босса в момент кризиса. — Подними выше, — голос Миранды был тихим, но очень внушительным. — Что? Я не… — Энди пыталась понять, что от неё хотела Пристли, но потом до неё дошло. Она густо покраснела, опустила глаза и медленно, дрожащими руками подняла юбку до того места, где заканчивалась стрелка, показывая Миранде свои упругие бёдра. Глаза Миранды сузились, выражая удовлетворение. — Иди и исправь свою ошибку, — бархатно прошелестела Миранда, — и не забудь мой кофе. Это всё. Андреа вышла из кабинета на негнущихся ногах. Ее сердце учащенно билось. *** Они ехали в машине на встречу с Донателлой. Экран конфиденциальности был непривычно поднят, но черт побери Энди, если она об этом спросит. Миранда в бешеном темпе давала указания, пока Сакс пыталась успеть все записывать в блокнот. — После встречи ты съездишь в Dior и заберёшь у них образцы новой коллекции аксессуаров, сообщи помощнице Гальяно, что я ожидаю его у себя завтра не позднее десяти утра, и если он не успевает, то это исключительно его проблемы. После новой линии одежды, представленной на прошлой неделе и демонстрирующий по меньшей мере полное помешательство, у него больше нет права заставлять меня ждать. Я хочу свой бифштекс не раньше трёх часов дня, и если его опять подадут едва тёплым, я буду очень разочарована. Рука Энди почти онемела, но она не поднимала глаз от блокнота, пытаясь угнаться за бешеным темпом Миранды. — Фотосессия была катастрофической. Я ожидаю, что они это исправят, либо нам опять придётся обращаться к Ирву за дополнительным бюджетом, а я не хочу связываться с этой маленькой жабой. Последние изменения в Книге почти вызвали у меня рвоту. Это был апогей некомпетентности художественного отдела. Если они не закончат с этим, а отредактированная Книга не будет готова хотя бы к восьми, то я последовательно уволю фотографа, визажиста, младшего редактора и модель. Тут главный редактор внезапно прервалась, но Энди не заметила, продолжая увлечённо писать. Миранда, опасно прищурив глаза, обратила свое внимание на помощницу, и тогда воздух в машине как будто изменился. Андреа подняла шоколадный омут своих глаз и встретилась с тем самым взглядом. — Андреа, — ниже обычного произнесла Миранда, растягивая гласные, — твои колготки сегодня больше не рвались? — Нет, не рва… Что ты делаешь? Женщина провела подушечкой указательного пальца по коленке Андреа, сместилась выше к бедру и остановилась только у подола юбки. Она повторила ту линию стрелки, что была с утра на порванных колготках. — Тебе нравится эта коллекция от Givenchy? — спросила главный редактор. Ее голос напоминал холодное белое вино, пьянящее Энди и заставляющее ее краснеть. — У них ещё есть прекрасные экземпляры чулков с подвязками… Девушка судорожно сглотнула, когда палец Миранды медленно проделал путь обратно к ее коленке. Он на мгновение остановился, покружил по коленной чашечке, а потом уже вся ладонь опустилась на ногу Андреа. Она чувствовала себя загнанной в ловушку жертвой, которая совсем не хотела спасаться от хищника. — Даже не думай еще раз разочаровать меня сегодня. Порванных колготок и сломанных каблуков было вполне достаточно. — Миранда, я… — голос брюнетки предательски дрогнул. — Это всё. И ладонь исчезла. *** Бифштекс, к огромному несчастью Андреа, оказался едва тёплым. Она искренне пыталась повлиять на Smith&Wollensky, напугав их администратора именем Миранды Пристли до смерти, но курьер не внял ее угрозам и искренним предупреждениям. Он ехал долго,слишком долго, стейк успел остыть, да и сама Миранда не спешила к нему приступать, решив сначала расправиться с художественным отделом лично. Но вот когда она наконец приступила к своему обеду, ее ноздри опасно раздулись, она эффектно поджала губы и презрительно отложила столовые приборы. — Я не буду это есть. Андреа стояла рядом со столом редактора, вся дрожа и стараясь сделать вид, что ее не существует. — Андреа, — понизив голос, произнесла Миранда. — Я же сказала, что буду очень разочарована. — Миранда, пожалуйста, это все курьер, это не моя вина. — Андреа, — повторила женщина, игнорируя оправдания брюнетки. — Мое терпение не вечно. Не вынуждай меня принимать меры. Энди энергично закивала, гадая, какие такие «меры» Миранда имела в виду. Но бог ее упаси, выяснить это на собственной шкуре. — Ах, да, — как будто что-то вспомнив, вздохнула Миранда. Она протянула руку в направлении дивана, где стояла ее сумка Prada, в молчаливом приказе подать ее. Андреа сделала это, стараясь не касаться ухоженных пальцев женщины, передавая предмет. — Андреа, когда я сказала, что у Givenchy есть прекрасные чулки с подвязками, это было указание к действию, а не праздный комментарий, — редактор достала из сумки небольшую коробочку с эмблемой Givenchy и протянула ее Сакс. — Мне пришлось сделать все самой. Это было бы приемлемо отныне видеть тебя в этих чулках. Андреа не знала, что сказать. Она взяла подарок (это ведь подарок?) и неуверенно взглянула на Миранду. В этот момент главный редактор была похожа на львицу в предвкушении охоты. — Почему ты все ещё здесь, Андреа? Или мне ещё самой на тебя чулки надеть? Это всё. *** Андреа начала подозревать, что именно сегодня небеса решили покарать ее за все ее прегрешения, потому что столько проколов на работе она не совершала даже тогда, когда только начинала в «Подиуме». Ее пугала чертова угроза Миранды про эти загадочные «меры»; ещё она не могла нормально вздохнуть, потому что главный редактор не сводила с неё глаз, молчаливо давая понять, что она думает о подвязках на чулках Энди. Девушка уже пожалела, что взяла этот подарок, ведь взгляд редактора был очень жарким. В какие игры играет эта женщина? Почему она дразнит бедную вторую помощницу? А может быть, влюблённая девушка видит лишь то, что хочет видеть? А потом Энди вспомнила Миранду в машине. Коленку все ещё жгло в том месте, где была рука Пристли, а воображение не переставало рисовать картины с этой самой ладонью и пальцами. Боже, Энди точно не будет спать эту ночь. Брюнетка составляла расписание босса на следующую неделю, когда раздражённая Миранда вышла из своего офиса. — Эмили. Первая помощница подскочила, бросив на Энди нечитаемый взгляд, и подошла к редактору с блокнотом. — Да, Миранда? — Ты забронировала зал в галерее Метрополитен на следующую неделю? Пора рассылать приглашения. Я хочу видеть Валентино, конечно же. И свяжись с агентом Мэрил Стрип, мы заранее должны согласовать ее наряд. Рыжая побледнела. Ее глаза в ужасе расширились. — Что? — спросила в раздражении главный редактор. — Миранда, так получилось… я не… — Эмили на секунду замолчала, а потом бросила извиняющийся взгляд на Энди. — Это всё Андреа. Она не забронировала зал. Я тут не при чем. Миранда поджала губы, стараясь скрыть забаву в глазах. И предвкушение. Она подошла к столу Энди со сверкающими взглядом. Андреа ненавидела Эмили в этот момент. Рыжая одними губами шептала «пожалуйста» и «извини» из-за спины Миранды. — Андреа? Это твоя вина? — бархат ее голоса скрывал опасность. — Миранда, я… — Сакс замолчала, ещё раз посмотрев на Эмили, глаза которой умоляли о помощи. Брюнетка вздохнула. — Да, Миранда. Я совсем забыла про бронирование. Это моя вина. — Ммм, очень хорошо, — раздраженно добавила главный редактор. — В мой кабинет. Живо. И развернувшись на каблуках, Пристли вошла в свой офис. — Я убью тебя, Эмили. Ты определенно мне должна, — возмущённо прошептала Сакс первой помощнице, следуя за боссом. Когда она встала перед столом Миранды, на секунду воцарилось молчание. Редактор первая его нарушила. — Закрой дверь. «Сейчас меня казнят», — думала Энди. — Андреа, ты можешь мне объяснить, что происходит? Опоздание на работу, сломанный каблук, порванные колготки, просто отвратительный бифштекс, не купленные по моей рекомендации чулки, а теперь не забронированный в галерее зал. — Миранда, прости меня, пожалуйста. Сегодня все идёт наперекосяк. Этого больше не повториться. Правда. — В глазах брюнетки почти стояли слезы. Она так не хотела видеть разочарование в этих голубых глазах, любимых глазах. Главный редактор заметила слёзы и удовлетворенно улыбнулась. «Андреа думает, что уволена, но ее ждёт совсем другое». Миранда играла свою роль La Priestly до конца. — Андреа, — опасно понизила голос Миранда. Крылья ее носа как будто трепетали от пылкого и азартного гнева, как у гепарда, готового прыгнуть на свою жертву. — Андреа, если ты хотя бы ещё раз допустишь ошибку, то клянусь, я собственноручно отшлепаю тебя прямо на этом столе. И никакие слёзы и молитвы тебе не помогут. Рот брюнетки в удивлении открылся. Она ослышалась? Миранда действительно сейчас это сказала? Энди тут же представила, как она лежит на столе редактора с поднятой юбкой, а La Priestly возвышается над ней. И вот уже первый удар падает на ее ягодицу… Сакс съежилась от страха и возбуждения. — И ты должна знать, — самодовольно продолжила Миранда, — что я всегда исполняю свои угрозы. Всегда. Это всё. *** У Андреа появились свободные пятнадцать минут, когда Миранда ушла по делам (Энди не знала по каким и так устала, что знать не хотела). Она заваривала себе успокаивающий ромашковый чай на маленькой рабочей кухне «Подиума». Андреа не находила себе места после последних слов Миранды. Она действительно это сделает? От одной мысли в ее животе что-то отчаянно тянуло. Зазвонил мобильный телефон. Она нахмурилась, когда увидела неизвестный номер. Пожав плечами, сняла трубку. — Андреа Сакс. — Энди! Милая! Прошу не вешай трубку! Я звоню с другого телефона… — это был Нейт. Боже, когда же он успокоится. — Я же тебе говорила, что не хочу больше тебя слышать! — Ну, Энди, пожалуйста! Выслушай меня! Ради нашего прошлого, — он говорил быстро, в его голосе было много просьбы. Андреа вздохнула. — У тебя есть минута. — Когда мы говорили утром, ты так и не дала мне закончить. Я возвращаюсь в Нью-Йорк! Работа в Бостоне шла хорошо, — он отработал там полгода, — и меня взяли су-шефом в небольшой французский ресторанчик здесь, в Нью-Йорке! — Поздравляю, — холодно ответила брюнетка, не особенно обрадованная этой новостью. — У меня теперь будет хорошая зарплата, мы можем снять квартиру получше… — Мы? — перебила его Энди. — Да, детка, давай, соглашайся! Тебе больше не придётся работать на эту дьяволицу, мы будем жить в хорошей квартире! Давай! Я ведь все ещё люблю тебя… — Нейт, — строго начала Сакс, — ты предлагаешь мне возобновить отношения и первое, что ты от меня хочешь, — это уйти с работы! Как ты можешь! Тебе совсем плевать на мои интересы и желания… — Нет, совсем нет! Ты сможешь устроиться в газету, на нормальную работу. Тебе больше не надо будет приносить кофе. — Нейт, у меня и так нормальная работа! И она заключается не только в том, чтобы приносить кофе! Сколько можно повторять! — А если мы поженимся, ты уйдёшь оттуда? Сакс замерла, ошарашенная его словами. — Что? Что ты такое говоришь? В это время за спиной Андреа послышались шаги. Миранда вернулась в офис, но девушка не заметила, увлечённая разговором. Главный редактор стояла в дверном проеме, весьма заинтригованная тем, что слышала. И кажется, неприятно заинтригованная. — Энди, детка, я хочу сделать тебе предложение. Как ты на это смотришь? Я знаю, ты все ещё меня любишь, — продолжал Нейт свою самоуверенную болтовню. — Предложение? Пожениться? — брюнетка все ещё не верила в то, что он говорил. Как только Миранда услышала эти два слова, внутри неё что-то вспыхнуло. Что-то очень нехорошее и страшное. Она сжала кулаки. — Нейт, это смешно… я не… — Энди, я люблю тебя, — беспечно говорил он, — ты лучшее, что случалось в моей жизни. Давай, не ломайся! — Лучшее, что случалось в твоей жизни? — тупо повторила Андреа. И тут Миранда не выдержала. Гнев и ревность переполнили ее. Мальчик-повар вдруг стал угрозой, и она его уничтожит. — Андреа! — рявкнула Пристли, выхватывая телефон из рук помощницы. — Миранда! Что ты тут делаешь? Господи, я… — девушка потерялась под злым взглядом босса, поражённая ее внезапным появлением. Миранда же ее не слышала. Она приложила телефон к уху и начала говорить своим самым убийственным тоном. — Не звони сюда больше, мальчик-повар. Разве ты не слышишь, что девушке не нужны твои жалкие предложения? — ноздри Пристли раздулись, на лбу билась тонкая, едва заметная вена. — Миранда Пристли! — послышалось на том конце линии. — Как ты смеешь, чертова сучка… — Замолчи, — продолжила главный редактор в том же смертоносном тоне. — Я обычно не повторяюсь, но сделаю исключение: не — звони — сюда — никогда, — с нажимом произнесла женщина, — или ты больше никогда не найдёшь работу не только в этом городе, но и во всей Америке. С этими словами Миранда повесила трубку. Ее ледяные, злые глаза устремились на Энди. — Андреа, — начала она, больно схватив девушку чуть выше локтя, — напомни мне, что я тебе сказала, я сделаю, если ты совершись хотя бы ещё одну ошибку? Энди побледнела. — Вы сказали… Вы сказали… — Сакс заикалась, ей было страшно, ее щеки горели, а происходящее стало напоминать какой-то сюр. — Что? — Вы сказали, что отшлепаете меня, — чуть слышно ответила Андреа, залившись румянцем ещё пуще и опустив глаза. — Верно, — опасно сладко подтвердила главный редактор, — а теперь в мой кабинет! И я не люблю ждать! *** — Грудью на стол, — торжествующе приказала Миранда, как только они вошли в ее офис. Дверь закрылась. А ключ в замке повернулся. — Миранда, пожалуйста… — Энди не знала, чего просит, и в ее глазах опять стояли слезы. — Живо, — глаза Пристли сверкали влажным блеском. — И подними юбку. Андреа на негнущихся ногах подошла к столу и сделала, как ей было велено. Щека прижалась к столешнице, а ягодицы встретились с прохладным воздухом помещения. — Такой ты мне нравишься гораздо больше, — самодовольно говорила Миранда где-то за спиной Андреа, — покорной, распростертой на моем столе, в моей власти… Ее рука, мягкая и властная, первый раз коснулась ягодицы Андреа. Миранда поглаживала упругую плоть, не спеша приступать к наказанию. — Ты, верно, долго гадала, серьёзна ли в своих угрозах… Как видишь, более чем, — она погладила правую ягодицу, задев пальцами кружево ее трусиков. — Как ты думаешь, Андреа, сколько ударов ты заслуживаешь? Энди было жарко. В голове был туман. Она уже была возбуждена. Сколько ударов? Господи, она действительно должна ответить? — Отвечай, девочка! — раздраженно сказала Пристли, ударив Энди по все той же правой ягодице. — Пятнадцать! — взвизгнула брюнетка. А это было больно. — Ммм, думаю, двадцать подойдёт лучше, — Пристли восхищенно разглядывала тёплый, розовый след ее ладони на коже Андреа. — Считай. И Миранда приступила к наказанию. Энди отчаянно считала, боясь пропустить удары. Сакс чувствовала, что она становилась все более и более мокрой. Главный редактор определенно была хороша в раздаче наказаний. Все ее сны и грёзы вдруг стали реальностью. — Двадцать!!! — простонала Андреа не то от боли, не то от желания. Главный редактор провела рукой по красной, отдающим фиолетовым коже. Она была восхищена полученным цветом. О, Миранда так давно хотела это сделать. — Андреа, тебе больно? — Да. Женщина улыбнулась. А потом вдруг наклонилась и почти легла на Энди, найдя ртом ее ухо. Она облизнула мочку, прошлась языком по раковине, чуть-чуть прикусила. — Андреа, — шептала Миранда, — ты в этих чулках и чертовой короткой юбке, с глазами лани и чувственным ртом просто умоляешь о том, чтобы тебя трахнули, — она нажала пальцем на клитор Энди через шёлк трусиков. — Дорогая, здесь очень мокро. — Пожалуйста, пожалуйста… — Пожалуйста что? — Миранда наслаждалась. Как наслаждается хищник, наблюдая агонию своей жертвы. Главный редактор все продолжала давить на клитор, желая, чтобы ее умоляли. — Пожалуйста! — Энди не могла говорить. — Будь конкретнее, девочка, — строго сказала Миранда, ущипнув внутреннюю сторону бедра Энди. — Трахни меня! Трахни меня! Миранда победно улыбнулась. Она убрала руки от тела девушки, опустив юбку обратно. — Сегодня ты доставишь Книгу. Это всё. *** Андреа открыла дверь таунхауса, держа в руках химчистку и Книгу. Она дрожала, между бёдер все ещё было влажно. Ожидание Книги было мучительным. Энди не могла поверить, что все зайдёт так далеко, но она надеялась. Даже если это будет только один раз. Зайдя внутрь, девушка положила Книгу на журнальный столик с цветами, а химчистку повесила в шкаф. На мгновение она замерла, испуганная, что Миранда не выйдет к ней. Но все было напрасным. По лестнице уже спускались. — Андреа, вот и ты, дорогая, — Пристли поздоровалась, все ещё стоя на лестнице и всем своим видом выражая уверенность. На ней был тот самый серый халат и, казалось, больше ничего. — На тебе слишком много одежды. Энди сглотнула. Тепло волнами распространялось по телу. — За мной, Андреа. И развернувшись, Миранда исчезла в темноте второго этажа. Андреа последовала за ней. Чувство, что она, маленькая лань, сознательно отдаётся своей львице, не отпускало ее. И она была в восхищении. Спальня была небольшой. В тёплых, спокойных тонах. Кровать с балдахином была посередине и уже расстелена. — Андреа, — жарко шептала Миранда. Она притянула девушку к себе. Ее руки мягко оглаживали спину, поднимаясь выше. Правая ладонь вплелась в каштановые волосы и сжала их. — Поцелуй меня, глупая девочка… — неожиданно мягко, нежно сказала редактор. Сердце Андреа взволнованно забилось. Она коснулась губ Миранды своими, пытаясь запомнить каждое мгновение. Губы редактора были мягкими, чуть сухими, со вкусом кофе. Старшая женщина сразу же взяла контроль в поцелуе. Ее язык, влажный, тёплый и неумолимый, толкнулся о чужие губы, беспрепятственно проник внутрь. Руки Миранды отпустили волосы и опустились ниже, к ягодицам Андреа, Пристли оторвалась от губ и сжала ягодицы девушки. — Ах, Миранда! — ноги Энди подкосилось, она чуть не упала на женщину рядом с ней. — Миранда! — Тебе нравится, когда тебя наказывают, Андреа? — женщина прикусила кожу брюнетки на шее, желая оставить след. Руки все ещё сжимали ягодицы. — Да! Боже, да! — Хорошая девочка. Довольная, Миранда повела свою помощницу к кровати. Повалила ее на белые, шёлковые простыни и начала раздевать. Сначала блузка, потом юбка, потом бюстгальтер… и так до тех пор, пока не остались одни лишь только чулки. — Ты прекрасна, Андреа. Миранда нашла губами сосок, смочила его языком, прикусила зубами. Девушка под ней взвыла. — Тише, тише… Главный редактор поднялась, медленно развязала свой халат. Под ним действительно ничего не было. — Ты не представляешь, как долго я этого хотела… Андреа улыбнулась словам Миранды, но та уже заставила ее широко развести бёдра. Главный редактор жадно смотрела на влажные, розовые складки. — Ты моя, Андреа, моя! Язык женщины обвёл клитор, широко прошёлся по складкам, собирая влагу, скользя по чувствительному входу. — Миранда!!! — Энди кричала. Ее бёдра дернулись, но руки Пристли прижали их к кровати. Главный редактор неумолимо вылизывала свою помощницу, иногда намеренно зубами задевая мягкую плоть. — Скажи, что ты моя, Андреа, скажи, и я дам то, что тебе нужно… — нашёптывала женщина. — Я твоя, Миранда, всегда была твоей! И всегда буду! Пристли поднялась, грубо поцеловала свою Андреа и вставила два пальца в дрожащую киску девушки. *** На следующее утро в офисе улыбающаяся Андреа нашла большой букет белых роз с маленькой запиской, в которой было всего несколько слов: Ты моя. Навсегда. Люблю. — М.