My Feelings In A Red Envelope

Ремус в нерешительности стоял у кровати Сириуса. В его руках был маленький красный конверт и коробка конфет. Последние пару недель он постоянно метался от «это потрясающая идея» до «это самая тупая идея на свете», и это сводило его с ума. В конце концов, он решил, что риск был не настолько велик — его имени не было в письме, он не использовал свой почерк, у Сириуса не было ни одного шанса узнать кто это. Он положил конверт и шоколад на подушку Сириуса и вышел из комнаты, притворившись, что не имеет к этому никакого отношения. — Я не понимаю, — пожаловался Джеймс, как только они вошли в комнату позже этим днем. — Почему она не видит, что я лучший? Как еще я могу проявить себя? Что еще я должен сделать для нее? — Может перестать разыгрывать всех ее друзей, — предложил Ремус, стараясь звучать небрежно, наблюдая, как Сириус подходит к своей кровати. — Ты не можешь сказать рыбе не плавать, — Джеймс вздохнул в отчаянии. — Я не могу просто отказаться от своего… что это, Бродяга? Ты получил почту? Сириус обнаружил сюрприз на своей кровати и рассматривал конверт. Он открыл и вынул из него письмо, в то время как все смотрели на него вопросительно. — У меня появился тайный поклонник, — Сириус закатил глаза. — Опять. — Опять? — спросил Ремус, сбивчиво и немного разочарованно. — Ну, на четвертом курсе была эта сумасшедшая девчонка Бет. Почти вывела меня из себя своими никуда не годными стихами и обрызганными парфюмом предметами одежды, которые она оставляла для меня. Теперь еще одна. — Это хороший шоколад, — сказал Джеймс, который был уже у кровати Сириуса, изучая вещи. — Мне все равно если эта девушка сумасшедшая, по крайней мере, у тебя есть сладости. — Осторожней, — сказал Питер. — Они могут быть отравлены. Или еще хуже, что если она использовала любовное зелье или что-то типа того? Джеймс долго смотрел на Питера, после сунул одну из шоколадных конфет себе в рот. — Стоило того, — сказал он. — Что в письме? — спросил Ремус, его сердце сильно забилось. — Всякая чушь о настоящей любви при всех, — сказал Сириус, скомкав письмо в маленький шарик и отбросив его в сторону. — Я надеюсь она проявит больше изобретательности. Я бы предпочел сумасшедшего фаната, чем скучного. Ремус был разбит. Все сомнения, которые у него были до этого, вернулись и переполняли его теперь — Сириус считал это глупостью и критиковал Ремуса за то, что он скучный, сам того не зная. Он даже не съел шоколад, Джеймс и Питер доели все (перестав больше заботиться об его отравлении) прежде, чем Сириус даже подумал попробовать его. Разочарованный и слегка растерянный, Ремус решил никогда не пробовать этого снова. Но он попробовал. Пару недель спустя Сириус совершенно забыл о тайном поклоннике, как и остальные. Они все были в Хогсмиде, проводя вместе день. У Зонко была новая коллекция приколов, и попасть внутрь, когда все студенты пытались заполучить новые штуки, было практически невозможно. — Не могу поверить, что у них закончились взрывающиеся перья, — вздохнул Сириус. — Я так хотел одно. Я желаю отомстить Билли Колину за тот раз, когда он пролил чай на мою домашнюю работу. — Он сделал это не специально, — сказал Питер. — Он смеялся! И у меня были неприятности из-за этого придурка. Я так хотел увидеть, как это перо взорвется ему в лицо. Ну ладно. Это натолкнуло Ремуса на мысль. Сириус действительно сказал, что его поклонник должен проявить больше изобретательности, не так ли? После некоторого торга со студентом третьего курса, которому повезло получить одно из взрывающихся перьев, и заплатив в два раза больше первоначальной цены, Ремус наконец заполучил перо и положил его под подушку Сириуса вместе с другим красным конвертом. На этот раз Сириус был гораздо более впечатлен, обнаружив свой маленький подарок. — Я не могу поверить! — воскликнул он. — Эта девушка читает мои мысли, она подарила мне взрывающееся перо! Теперь Биллу Колину надо внимательней следить за своими перьями. — Ага, — Джеймс выглядел от этого гораздо менее впечатленным, чем от шоколада. — Откуда она вообще знает, что это твоя кровать? Думаешь, эта девчонка приходит сюда ночью посмотреть как ты спишь? Сириус поморщился. — Жутко, — сказал он. — Но ты знаешь, эти тайные поклонницы всегда немного сумасшедшие. Как она узнала, что это именно та вещь, которую я больше всего хотел от Зонко? И как она узнала, что я не могу это сам заполучить? — Что в письме на этот раз? — осмелился спросить Ремус. — Здесь просто написано «не недооценивай меня», — сказал Сириус. — Это угроза? Похоже на угрозу. — Лучше спи со своей волшебной палочкой под подушкой, — сказал Джеймс. — Никогда не знаешь, кто может заползти под одеяло, чтобы пообниматься с тобой посреди ночи. Сириус вздрогнул. — Мне нужно узнать кто эта девчонка. — С чего ты взял, что это девчонка? — спросил Питер. — Это может быть парень. — Ты намекаешь, что это от тебя, Хвост? Потому что это имеет смысл и я прощаю тебя, если это так. — Нет! — Питер выглядел немного оскорбленным. — Я имею в виду, что на тебя западали раньше парни, верно? — Что если это от Нюниуса? — фыркнул от смеха Джеймс. — Это было бы бесценно! Сириус закатил глаза. — Можем ли мы отнестись к этому более серьезно, пожалуйста? Это явно от какой-то девушки, вероятно, из Гриффиндора. Или, по крайней мере, у нее должны быть друзья гриффиндорцы. Лили Эванс единственная, кто точно знает, что это моя кровать. — Эй, приятель, — Джеймс больше не выглядел таким веселым, — ты хочешь сказать, что это Эванс оставляет тебе подарки? — Я хочу сказать, что у нее есть друзья, которые оставляют мне подарки, — объяснил Сириус. — Уверен, она знает кто это. — Даже если и знает, она никогда не скажет тебе, — сказал Питер. — Девчонки они такие. Они настолько преданы друг другу, что она скорее умрет, чем выдаст секрет своей подруги. — Что ж, мне нужно хотя бы попробовать, — вздохнул Сириус, снова восхищаясь своим новым взрывающимся пером. На этот раз Ремус был более доволен результатами своего плана. Сириус оценил подарок и, наконец, проявил достаточно любопытства, чтобы попытаться выяснить, кто его тайный поклонник. Возможно, если бы Ремус смог показать ему, насколько лично его знают, все могло бы стать еще лучше. Следующие пару месяцев были для Ремуса нервирующими. Он придумал для Сириуса больше личных писем и умных подарков. Он даже отправлял его на поиск сокровищ с миленькими маленькими подсказками, на астрономическую башню ночью и к теплицам Травологии. Сириус казался заинтересованным в этом. Он перестал смеяться над своим тайным поклонником и, похоже, был взволнован, получая небольшие письма и угощения. Он даже скрывал некоторые от других и больше не позволял им читать их, утверждая, что это личное. И это так и было, потому что Ремус осмелился более открыто писать о себе и выражать свои истинные чувства. Все это нравилось ему, он думал, что это хороший знак и что, возможно он сумеет раскрыть свою личность достаточно скоро. Сириус не переставал допрашивать Лили Эванс. Она отрицала любую связь с этим тайным поклонником, что было правдой, она ничего не знала. Сириус, однако, был уверен, что она просто прикрывает свою подругу. Все шло хорошо, поэтому на этот раз Ремус решил дать Сириусу большую подсказку. Он собирался отправить его на новую охоту за сокровищами, на этот раз используя секретные ходы и места, известные только мародерам. Однако прежде, чем у него появилась возможность сделать это, случилось нечто ужасное. — Это твой счастливый день, Блэк, — широкого улыбнулась Лили, садясь рядом с парнями за завтраком. — Я раскрыла тайну! Я нашла твоего тайного поклонника. Ремус в панике чуть не подавился чаем. — Правда? Кто это? — Сириус отложил тост, вслушиваясь. — Я говорила с некоторыми девочками об этом и одна из них призналась. Это Трейси Финн. — Что за Трейси Финн? — Сириус казался сбитым с толку, но Ремус почувствовал облегчение. — Разве ты не знаешь ее? Она на пятом курсе. У нее черные кудрявые волосы и низкий рост. — О, мне кажется я знаю кто это, — сказал Сириус. — Хотя не знал ее имени. Подожди, ты уверена, что это она? Мы даже никогда не разговаривали друг с другом. — Зачем ей лгать? — Лили пожала плечами. — Она очень застенчивая, может быть поэтому она не говорила ничего лично. Сириус, казалось, задумался на мгновение. — Что ж, — сказал он, — тогда я должен пригласить ее на свидание. — Ты уверен? — спросил Питер. — Я имею в виду, что эта девушка кажется знает о тебе ужасно много. Ты сам сказал, что она скорее всего сумасшедшая. Без обид, Лили. — Я не знаю, — вздохнул Сириус. — То, что она написала в этих письмах… как будто она знает меня. Не из-за преследования, не просто случайные вещи вроде тех, что я ношу или ем, а… Меня. Я знаю, что это скорее всего невозможно, но что если мы родственные души? Что если она знает настоящего меня? — Ты рехнулся, приятель? — приподнял брови Джеймс. — Эта девчонка даже никогда не говорила с тобой. Она не может знать тебя. Без понятия, что она тебе писала, но она не твоя родственная душа. — Дайте ему передохнуть, — внезапно защитила Сириуса Лили. — Что плохого может случиться? Дайте этому шанс, романтика не умерла! — Серьезно, — покачал головой Джеймс, — это твое представление о романтике? — Оставлять ему милые сообщения? Достучаться до его сердца, не произнося ни слова вслух? Показывать ему привязанность действиями, а не пустыми обещаниями? Да, это мое представление о романтике. Повзрослей, Поттер. Лили ушла, и Сириус посмотрел в дальний конец стола, где невысокая девушка с непослушными вьющимися волосами завтракала в одиночестве. — Эванс права, — сказал он. — Я собираюсь пригласить ее на свидание. Ремус наблюдал, как Сириус подошел к девушке и что-то ей сказал. Она застенчиво улыбнулась ему и покраснела. «Действительно?» — подумал Ремус. — «Ты веришь в то, что она твой тайный поклонник?» — Ты в порядке, Лунатик? — спросил Питер. — Ты выглядишь немного бледным. — Мне нехорошо, — рассеяно сказал Ремус, все еще глядя на Сириуса. — Я не голоден. Прошу прощения. Он встал из-за стола и вышел из Большого Зала, расстроенный и огорченный. — Три недели, — сказал Джеймс, пока все смотрели, как Сириус готовится к очередному свиданию с Трейси. — Это должно быть своего рода рекордом для тебя. Это так и было. Сириус никогда не был привязан к кому-то так долго, и все же с Трейси он, казалось, старался больше, чем обычно. — Ну да, — Сириус провел рукой по волосам. — Я все еще пытаюсь понять ее, ладно? Она не слишком разговорчива, и я до сих пор не представляю, откуда она так хорошо знает меня в этих письмах. Кроме того, она милая. — И ты никогда не описывал девушку как милую, — размышлял Джеймс. — Ты уверен, что ты не под заклятием? Любовным зельем? Не ешь ничего из того, что она тебе дает. — Ты правда считаешь, что это она твой тайный поклонник? — спросил Ремус, он не мог ничего с собой поделать. — Думаю, что да, — пожал плечами Сириус. — Эванс права, зачем ей лгать? И она очень застенчивая, я понимаю почему она хочет использовать иные средства, нежели прямой подход. — Но что если она лжет? — настаивал Ремус. — Это не то, с чего лучше начинать отношения, главное ведь честность. — Почему вы все набросились на Трейси? — сорвался Сириус. — Она приятная девушка — самая приятная, с которой я когда-либо был. Она не сделала ничего, чтобы обидеть кого-то из вас, она всего лишь была доброй. Почему вы так с ней обращаетесь? Все замолчали, никто не знал, что на это ответить. — Я считаю, что Трейси замечательная, — тихо сказал Питер. И поэтому Ремусу пришлось попрощаться со своими мечтами и признать, что его план был провальным с самого начала. Что, по его мнению, могло случиться? Как это могло бы хорошо обернуться? Возможно, так было даже лучше — отдать право Трейси. Что сделал бы Сириус, если бы узнал, что это Ремус. Это могло бы разрушить их дружбу, сплоченность всей группы. Для Ремуса друзья были самой важной частью его жизни, он не мог рисковать. Чувствуя себя совершенно несчастным, Ремус погрузился в домашнюю работу, стараясь отвлечься изо всех сил. Но Сириус был невыносим. Он постоянно говорил о Трейси, восхищался ее маленькими причудами и упоминал снова и снова как он счастлив быть с ней. Они все время были вместе, и Ремус с трудом мог сдерживать свои эмоции. Несмотря на его протесты, Ремус был вытащен в общую гостиную, чтобы посидеть с друзьями и несколькими другими гриффиндорцами, и провести приятный вечер у камина. Или, по крайней мере, это мог бы быть хороший вечер, если бы не Трейси, сидящая на коленях у Сириуса и целующая его каждые пять секунд. Все это действовало Ремусу на нервы и он больше не мог терпеть. Даже не извиняясь, поскольку он решил, что все равно никто не заметит, Ремус вышел из гостиной и нашел себе укромный уголок, чтобы сесть и успокоиться. — Не самый лучший вечер для тебя, да? — это был голос Лили, и Ремус подняв глаза увидел, что рыжая девушка смотрит на него с сожалением. Он ничего не сказал, но и не возразил, когда она села рядом с ним. — Я видела как ты смотришь на Сириуса и Трейси, — сказала она. — И мне жаль. Я не знала, что ты чувствуешь по отношению к ней. Это должно быть тяжело быть влюбленным в девушку лучшего друга. — Ты думаешь, я влюблен в Трейси? — Ремус коротко и недоверчиво рассмеялся. — Да ладно, тебе не надо лгать мне, — тихо сказала Лили. — Я знаю любовь, когда вижу ее. То, как ты на них смотрел… Я видела это раньше. Я могу представить каково это. — Можешь ли? — огрызнулся Ремус. — Можешь ли ты представить, каково это быть безнадежно влюбленным в того, кого ты так хорошо знаешь? Можешь ли представить, каково это знать человека изнутри и снаружи, предсказывать что он собирается сказать, читать его мысли? Быть так близко с ним все время, потому что он важная часть твоего дня? Можешь ли ты представить, каково это знать, что этот человек никогда не посмотрит на тебя в этом смысле, знать, что вы никогда не будете вместе, но при этом не можешь перестать чувствовать эту невероятную, бессмысленную любовь к нему? Можешь ли ты представить, каково это, когда у тебя наконец появилась какая-то надежда, проблеск будущего, а затем это ускользает от тебя? Можешь ли ты представить, каково это трудиться так сильно, чтобы сделать что-то для него, показать ему свою любовь, получить его внимание, только для того, чтобы вся заслуга досталась кому-то другому? Можешь ли? Лили в шоке уставилась на него. — Ты влюблен не в Трейси, не так ли? — прошептала она. — О, Мерлин. Это был ты. Трейси не присылала ему эти письма, это все время был ты. — Да, — Ремус закрыл лицо руками, его голос был приглушенным. — Но теперь это не имеет значения. Они будут жить счастливо вместе. И я буду здесь, один как и всегда. — Нет нет нет, мы исправим это, — сказала Лили. — Все еще есть надежда, Ремус. Если Трейси не была тайным поклонником, это значит она ему врет. Правда рано или поздно все равно откроется, он будет в ярости. — Вероятно, уже слишком поздно, — отверг эту идею Ремус. — Он говорит о ней так, как будто уже влюблен. Теперь не важно была ли она его тайным поклонником или нет, он хочет только ее. — Что если я могу исправить это? — попыталась Лили. — Что если я поговорю с ней? Или с ним, скажу ему, что она врет? — Нет, стой, — Ремус глубоко вздохнул. — Это все бесполезно. Без обид, Лили, но ты уже однажды пыталась помочь, и теперь я страдаю из-за этого. Может это даже к лучшему. Может это знак, что я должен забыть его. Они сидели в тишине некоторое время, Лили обняла Ремуса и мягко говорила ему как ей жаль. Было уютно. Ему нравилось в компании Лили, и было здорово наконец рассказать кому-то о своих чувствах. И все же Ремус чувствовал себя грустным и безнадеждным, думая, что он никогда не сможет забыть Сириуса. Сириус и Трейси сидели у камина одни, наслаждаясь обществом друг друга. — Мне нравится огонь, — сказала Трейси, размышляя вслух. — Да, он напоминает тебе солнце, — медленно сказал Сириус, он почти засыпал. — Нет, он просто очень уютный, — сказала Трейси. — Уютный? Ты сказала, что он хаотичный, вспыльчивый, горячий. Тебе нравится, потому что он полная противоположность луны. Или понятия луны? Не помню точную формулировку. — Я никогда этого не говорила. Сириус замер. Он отстранился от Трейси, чтобы взглянуть на ее лицо. — Какое твое любимое животное? — спросил он, строго смотря на нее. Трейси внезапно съежилась, как будто ее допрашивали за немыслимые преступления. — Кошки, наверное? У меня дома три кошки, — она слегка улыбнулась. — Это была не ты, не так ли? — начал злиться Сириус. — Тайный поклонник, письма. Это была не ты. — Почему ты так решил? — Я подозревал это какое-то время, — сказал Сириус, — но мне хотелось верить, что ты лучше этого. Зачем тебе лгать? Но ты никогда ничего не упоминала из этих писем, я начинал об этом первый и ты просто соглашалась со всем, что я говорил. И ты попадалась несколько раз, не понимая отсылки и шутки… Но теперь я знаю точно. У тебя три кошки? После всех этих кошки-и-собаки шуток? Я думал, что ты намекаешь на– Его осенило. Спустя больше месяца только сейчас ему пришло в голову, что это не может быть намеком на его анимагическую форму. Она не могла знать. Никто не мог, кроме… — Блять. — Мне правда жаль, хорошо? — вздохнула Трейси. — Я не хотела, чтобы это случилось. Но Лили продолжала говорить всем о тайном поклоннике Сириуса Блэка, и тебе было интересно узнать кто это. И я была влюблена в тебя так долго, подумала, что могу использовать свой шанс. Это было глупо, я выпалила это Лили, думая, что никогда не сработает. Но это сработало, и мы вместе, и я… я люблю тебя, Сириус. Они пристально смотрели друг на друга, глаза Трейси наполнились слезами. — Я не могу сделать это сейчас, — сказал Сириус. — Я не могу… Нет. Я не могу больше быть с тобой. Я бы хотел сказать, что мне жаль, но это действительно твоя вина. Сириус поднялся и ворвался в спальню, где остальные парни готовились ко сну. — Кто из вас, придурков, это был? — спросил он, едва сдерживая свой гнев. — Кто из нас был кем? — спросил недоуменно Джеймс. — Кто из вас решил разыграть меня, отправив мне фальшивые письма тайного поклонника? Кто из вас основательно испортил мою жизнь и позволил мне встречаться с этой девушкой больше МЕСЯЦА, зная, что наши отношения построены на лжи? А? Он посмотрел на каждого из них. Джеймс выглядел удивленным и ошарашенным. Питер тоже, при этом казался немного напуганным. Но когда его взгляд упал на Ремуса, в выражении его лица было столько всего — он выглядел совершенно разбитым, как будто Сириус нацелил на него смертельное проклятие. Сириуса чуть не вывернуло. Это был удар, которого он не ожидал. — Все, кроме Ремуса, пожалуйста, выйдите из комнаты, — сказал Сириус как можно спокойнее. Питер и Джеймс обменялись удивленными взглядами, и по пути Джеймс остановился рядом с Сириусом. — Как бы то ни было, это был не он, — тихо сказал он. — Ты это знаешь. Это не может быть он. — Спасибо за твое участие, Джеймс, — сказал Сириус, не глядя на него. — А теперь, будь добр, уйди. Когда за ними закрылась дверь, Сириус посмотрел прямо на Ремуса, его взгляд был настолько пронзительным, что Ремус вздрогнул. — Не могу в это поверить, — выдохнул Сириус. — Кто угодно, кроме тебя. Почему ты так поступил со мной, Ремус? Я бы отдал за тебя все, ты знаешь. Я бы умер за тебя. Что я сделал, чтобы заслужить это? Я знаю мы много шутим и иногда действуем тебе на нервы, но конечно ты понимаешь, что это просто ради смеха? Я никогда в жизни не хотел причинить тебе боль, и все еще не хочу, и не захочу никогда. Ты так дорог мне, я просто не… Я даже не злюсь, мне просто невероятно больно. Ты правда думал, что это хорошая идея заставить меня поверить в то, что кто-то понимает, любит меня вот так… Заставить встречаться с этой девушкой, с этой лгуньей, больше месяца? И ради чего? Какая у тебя была цель? Пожалуйста, скажи, мне не терпится узнать. Ремус ничего не сказал. Он просто стоял там, как будто парализованный, глядя на Сириуса, его глаза округлились от ужаса и губы дрожали. — Скажи мне! — повысил голос Сириус. — Скажи мне, потому что я не понимаю! Почему ты так подшучивал надо мной? Почему, Ремус? Ремус ответил так тихо, что Сириус был почти уверен, что неправильно его расслышал. — Это была не шутка. — Что? Ремус глубоко вздохнул, изо всех сил стараясь говорить ровным голосом. — Я сказал, что это была не шутка. Сириус смотрел на него, все еще не понимая. — Я написал тебе все эти письма, — признался Ремус, — не потому что я хотел пошутить над тобой. Я не знал, что Трейси возьмет на себя ответственность. Я написал их, потому что имел в виду каждое слово. Мысли и чувства, которые я выразил реальны. И теперь ты знаешь, так что сейчас я разрушил все окончательно. Мне очень жаль, я не хотел, чтобы все случилось вот так, это было глупой идеей. Ремус продолжал болтать о том, насколько смешной была сама мысль об этом, но Сириус больше не мог сосредоточиться на его словах. Весь его мир перевернулся. Ремус написал эти письма и подразумевал это. Внезапно он начал вспоминать разные части писем, полученные от Ремуса, и теперь все это начало приобретать смысл. Шутки про оборотней, которые заставляли его смеяться, постоянные отсылки на собак, шоколад, искренние признания, упоминания о вещах, которые он любил или ненавидел… Все встало на свои места. Ремус чувствовал это к нему. Ужасная волна эмоций захлестнула его. Он не мог с этим справиться. — Мне нужна минута, — с трудом сказал он, когда побежал в ванную и закрыл за собой дверь. Он умылся холодной водой, тяжело дыша, пытаясь разобраться в своих мыслях. Тем временем по ту сторону двери Ремус сходил с ума. Он не знал, стоит ли ему проверить Сириуса, он не был уверен, что найдет в себе смелости сделать это. Его до сих пор трясло, он чувствовал себя ужасно. Он представлял, как говорит Сириусу о своих чувствах тысячу раз, но в его голове это никогда не происходило так. Он чувствовал себя несчастным, и проклинал себя снова и снова за то, что принял это глупое решение. Все же он решил отбросить свои страхи и проверить Сириуса. Он легко постучал в дверь, но ответа не последовало. — Сириус? — крикнул он. — Ты там в порядке? Ничего. Он прочистил горло. — Мне очень жаль, — сказал он. — Я знаю, что это шок для тебя. Но это не должно ничего портить, хорошо? Я… я переживу это. Я позволю тебе установить границы, я не буду делать то, что заставит чувствовать тебя некомфортно. Даже если… Даже если это означает, что я больше не буду рядом с тобой. Я сделаю все, правда, просто пожалуйста… — его голос дрожал, — пожалуйста, открой дверь и скажи что-нибудь, мне нужно знать, что ты в порядке. Он услышал шаги по ту сторону двери, и затем она открылась. Сириус стоял там, выглядя озадаченно. — Сириус...? — увидев его таким, Ремус немного испугался. Сириус сделал шаг вперед и заключил Ремуса в объятия. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что происходит, но затем Ремус осторожно обнял его в ответ. Сириус и раньше много обнимался, но на этот раз все было по-другому. Объятия не были дружескими, но и не были утешительными. Было что-то еще, и Ремус не мог понять, так что он не был уверен, должно ли ему это понравиться или нет. — Ты… — начал он, но Сириус перебил его. — Заткнись, — его голос был приглушенным, потому что он говорил в плечо Ремуса, но было слышно, что в его голосе нет злости или горечи. Когда Сириус отстранился, он не был готов посмотреть на него. Однако, прежде чем он успел подумать об этом, губы Сириуса прижались к его губам. Он застыл, слишком потрясенный, чтобы поцеловать его в ответ или сделать что-то, но тот задержал поцелуй на несколько мгновений. — Что ты делаешь? — спросил Ремус, когда он наконец опомнился и отстранился. — Пытаюсь понять, что я чувствую, — объяснил Сириус. — Потому что я в замешательстве. — Я не думаю, что это лучший способ разобраться в своих чувствах, — мягко сказал Ремус. — И я понимаю, что ты не хочешь, чтобы все пошло наперекосяк, но не заставляй себя– — Это не так, — перебил его Сириус. — Это… Я никогда не думал об этом. Или вернее, думал, что это невозможно, поэтому я никогда не позволял себе даже рассматривать такой случай. Я даже не знал, что тебе нравятся парни. — Если это тебя утешит, то я тоже не знал, — слабо улыбнулся Ремус. — Меня никогда никто не привлекал. Конечно, я могу назвать кого-то симпатичным, но… Мне никогда никто не нравился. — Ну, — Сириус смотрел в пол, — мне раньше нравились парни. Я имею в виду, ничего достойного упоминания, я никогда не встречался с ними или что-то такое. Но я знаю, что они меня привлекают. Это было огромным сюрпризом для Ремуса. — Это правда? Почему ты не говорил мне? Джеймс знает? А Питер? — Нет, — покачал головой Сириус. — Я никому не говорил, потому что… Я не знаю, это не так важно. Опять же, я никогда не сталкивался с этим, так как не думал встречаться с парнями. Но я думаю, что пришло время. Ремус моргнул, не понимая что это значит. — Послушай, — вздохнул Сириус. — Давай пока не будем говорить об этом другим, ладно? Скажем так, что это было огромное недоразумение. Сначала мне нужно разобраться в своих чувствах. — Конечно, я понимаю, — кивнул Ремус. — И тебе, наверное, нужно избавиться от Трейси. Сириус закатил глаза. — Пожалуйста, — сказал он, — я уже забыл о ее существовании. Они улыбнулись друг другу, чувствуя себя намного лучше. — Так что, все хорошо? — тихо спросил Ремус. — Ты не злишься на меня из-за этого… тайного поклонника? Сириус ухмыльнулся. — Теперь когда я думаю об этом, — сказал он, — это смешно. Там было столько каламбуров с луной! — Я хотел увидеть как далеко я могу зайти, прежде чем ты заметишь, — посмеялся Ремус. — Ты никогда не замечал. Так что я немного увлекся. Я даже иногда вставлял цитаты из писем в наши разговоры, ты не обращал внимания. — Ты сумасшедший, Лунатик, — засмеялся Сириус, взъерошив волосы Ремуса. Обычно его это раздражало, и он поправлял их обратно, но в этот раз он просто рассмеялся и позволил Сириусу веселиться. Раздался стук в дверь, и они оба поняли, что Джеймс и Питер все это время были практически заперты снаружи, и они все уже должны были спать. Сириус с извиняющимся видом открыл дверь. Джеймс и Питер осторожно вошли, словно комната могла взорваться в любую минуту. — Итак… — сказал Джеймс. — Все в порядке, ребята? — О да, — улыбнулся Сириус. — Это было просто недоразумение. Мы разобрались. Джеймс и Питер облегченно вздохнули. — Сказал же, что это не Лунатик! — воскликнул Джеймс. — Он ангел. — Это так, — сказал Сириус, взглянув на Ремуса с многозначительной улыбкой. Когда Ремус собирался ко сну той ночью, он услышал шорох из кровати Сириуса. Отодвинув полог, он увидел, как Сириус вытащил из тумбочки несколько красных конвертов и начал перечитывать письма. Ремус закрыл полог и перевернулся, наконец, заснув с нежнейшей улыбкой на губах. Ремус. Ремус Люпин. Ремус? Лунатик. Луны. Сириус тысячу раз нацарапал это имя на пергаменте и задумавшись смотрел на его форму. Затем он начал записывать случайные слова, которые ассоциировал с Ремусом. Умный. Добрый. СИЛЬНЫЙ. Светлый. Теплый. Милый. Он вздохнул, посмотрев на это. Все бесполезно. Он смотрел на Ремуса последние три дня, пытаясь разобраться в своих чувствах, но у него не получалось. Любил ли он его? Да, конечно. Он правда имел в виду то, что сказал — он умрет за него. Но нравился ли он ему? Как отличить влечение от глубокой любви к одному из друзей? В чем разница между нахождением кого-то привлекательным и тяги к нему? Все было запутано. Он поднял глаза, когда портрет открылся, и Джеймс вошел в общую гостиную. Осознав, что у него в руках пергамент с именем Ремуса, Сириус скомкал его в шар и кинул в камин. Джеймс увидел это. — Что ты делаешь здесь, Бродяга? — спросил он, приподняв бровь. Сириус держал на коленях несколько книг, которые он использовал в качестве прикрытия. — Учусь. Джеймс выглядел удивленным. Даже встревоженным. — Учишься? Плохое прикрытие. Очень плохое. — Это для пранка, — пытался спасти ситуацию Сириус. — Я просто пытаюсь найти вдохновение. Не беспокойся об этом, я дам тебе знать, если наткнусь на что-то стоящее. Кстати, у тебя есть минутка? Я хотел поговорить с тобой. Услышав серьезный тон в его голосе, Джеймс сразу же забыл об учебной чепухе и сел с ним у камина. — Что случилось? — спросил он, внимательно слушая. — Что бы ты сказал, — Сириус сделал глубокий вдох, — если бы узнал, что мне могут нравиться парни? Джеймс выглядел растерянно. — Типо в гомосексуальном плане? — Нет. Ну, может. Наверное. Как в романтическом, сексуальном плане. — Но тебе нравятся девушки. — Да, но что если парни тоже. — Черт возьми, Бродяга, — вздохнул Джеймс. — Ты уже перетрахал почти всех девушек в школе — и я говорю почти всех, только потому, что другим лет по одиннадцать — и сейчас ты говоришь мне, что собираешься веселиться с парнями? — Я не это говорю, — Сириус закатил глаза. — Я просто хочу сказать… Ты был бы не против, если бы мне иногда нравились парни? — Слушай, это не мое дело, мне все равно в кого ты суешь свой член. До тех пор, пока это не Эванс. — Так в любого, кроме Эванс? — приподнял брови Сириус. — Вообще, да. Я бы еще сказал спасибо, если бы ты не пихал свой член в меня, мое сердце уже занято. — Что если я трахну Нюниуса? Выражение лица Джеймса было бесценным — он выглядел так, будто Сириус сказал самую возмутительную вещь, которую только можно вообразить. — Ты бы не стал! — Ну у него красивые… Глаза? Джеймс взял одну из книг Сириуса и ударил ею по его голове. — Забери свои слова назад! — закричал он. — Ауч, — жаловался Сириус, пока Джеймс продолжал бить его. — Ладно! Хорошо! Конечно, я бы не трахнул его! Я бы никогда! — Я собирался спросить не видели ли вы Питера, но смотрю, вы очень заняты, — сказал Ремус, который только что зашел в комнату и смотрел на них, сложив руки на груди. Джеймс и Сириус посмеялись, но перестали дурачиться. — Я не видел его, — сказал Сириус. — Но мне нужно поговорить с тобой, если ты не против. — Ты собираешься сказать ему то, что только что сказал мне? — тихо спросил Джеймс. — Наверное, — пожал плечами Сириус. — Так ты не против этого? — Говорю тебе, — улыбнулся Джеймс, — до тех пор, пока это не Эванс или Нюниус. О! Дамблдор тоже под запретом. — Зачем мне трахать Дамблдора? — Нет ничего ниже тебя! — сказал Джеймс, поднимаясь по лестнице. — О чем это вы? — спросил Ремус, когда ушел Джеймс. — Я сказал ему, что мне могут нравиться парни, — объяснил Сириус. — Он, кажется, не возражает против этого. Пока это не Снейп или Дамблдор. — Понимаю, — улыбнулся Ремус. — Так что ты хотел сказать мне? — Нам нужно немного больше конфиденциальности. Каждый угол, который они находили, был многолюдным, поэтому решено было пойти в ванную для старост. Будучи мародерами, они знали пароль, так что это их не затруднило. Ремус неловко переминался с ноги на ногу, пока они стояли лицом к лицу. — О чем ты хотел поговорить? — Я много думал, — начал Сириус, но не мог подобрать нужных слов. — И… Я не знаю. Наверное, мне нужно спросить тебя — как ты понял, что я тебе нравлюсь? Ремус смотрел на него. — Что ты имеешь в виду? — Ну, — Сириус расстроился из-за того, что не смог нормально это сформулировать, — я знаю, что мы заботимся друг о друге, и любим друг друга, но как… Как ты узнал– — Как я отличил платоническую любовь от романтической? — помог Ремус, и Сириус кивнул. — Я полагаю… Это в маленьких вещах, понимаешь? Как тот факт, что я обращаю слишком много внимания на каждое маленькое действие с тобой. Например, мы бы сидели в библиотеке и оба смотрели в одну и ту же книгу, и ты бы говорил что-то, но все о чем я мог бы думать это то, как твое колено так близко к моему, что я могу почувствовать от него тепло. Или мы бы промокли под дождем и ты бы тряс своей головой как настоящая собака, которой ты и являешься, и твои волосы стали бы– Ремус глубоко вздохнул, словно разговор об этом вызывал у него дрожь. — Знаешь, — сказал он вместо того, чтобы продолжить, — такие вещи. И конечно та часть, где я мечтаю поцеловать тебя. И прочее. — О? — приподнял бровь Сириус, с любопытной улыбкой на губах. — Расскажи, что влечет за собой «и прочее»? — Ничего неуместного, — щеки Ремуса были цвета гриффиндорского шарфа. — Я не позволяю себе увлечься, я чувствую вину. — Если бы другой парень подросток сказал это мне, я бы ответил, что это наглая ложь, — ухмыльнулся Сириус. — Но в твоем случае, к сожалению, это возможно. Ты знаешь, что нормально фантазировать о своих друзьях, так? Ремус выглядел пораженным. — Нет, вообще не так. — Конечно так, я фантазирую о тебе все время, — посмеялся Сириус. Ремус, казалось, не мог произнести ни слова. — Ты не можешь винить меня, — сказал Сириус. — Ты делаешь это, когда задумываешься или читаешь, ты немного прикусываешь свою губу, а потом проводишь по ней большим пальцем. Это отвлекает. Конечно, я бы думал о том, чтобы засосать тебя. — И ты думаешь, это нормально для друзей? — приподнял брови Ремус. — Конечно, я все время рядом с тобой. Я должен замечать такие вещи. Это ничего не значит. — Ладно, ты когда-нибудь думал так о Джеймсе? Сириус фыркнул. — Мерлин, нет! Он мне как брат, я не могу думать– оххх. Осознание этого, казалось, поразило его, и он в шоке уставился на Ремуса, как будто весь его мир перевернулся с ног на голову. Опять. — Это помогло тебе разобраться в своих чувствах? — спросил Ремус. — Да, — кивнул Сириус. — Но знаешь, что помогло бы еще лучше? Они смотрели друг на друга некоторое мгновение, прежде чем Сириус схватил Ремуса за шарф, потянув вперед, почти столкнувшись ртами, и атаковал его поцелуем. В этот раз Ремус ответил с такой же страстью, схватив Сириуса за мантию, немедленно сдаваясь. Сириус был удивлен тем, насколько знакомым было ощущение поцелуя. Последний раз, когда он прижимался к губам Ремуса в этой неловкой попытке что-то исправить, чувствовался странно и вынужденно. Однако, это было как и всегда, когда Сириус целовался с кем-то — чертовски хорошо. Он был опытен в этом, и мог делать это с уверенностью и страстью. Он ожидал, что Ремус будет более нерешительным и робким, но тот удивил его — он держался за Сириуса как за спасательную шлюпку, готовый вот-вот утонуть. Он даже снял свой шарф, когда поцелуй начал становиться более развязным. Это побудило Сириуса притянуть его еще ближе к себе и провести руками по его телу. Проводя эти последние несколько дней в попытках вычислить свои чувства, понять, измерить, различить, — было приятно, наконец, отпустить логику и просто чувствовать. И он ощутил многое — горячее дыхание Ремуса прямо перед тем как их языки встретились, руки парня, обхватившие его шею. Его собственный пульс учащался так быстро, что это было почти болезненно, все его тело становилось горячим, очень горячим. В этот момент они начали снимать свою одежду. Мантии, галстуки, кофты — все выброшено на пол. Сириус был на полпути растегивания рубашки Ремуса, когда тот отстранился, затаив дыхание. — Стой, подожди, — сказал он, положив руку на грудь Сириуса, чтобы установить между ними некоторое расстояние. — Что не так? — нервно спросил Сириус. — Мне кажется, все происходит слишком быстро, — вздохнул Ремус. — Я понимаю, ты взволнован тем, что осознал свои чувства, но… У меня не было возможности прочувствовать. Можем ли мы поставить на паузу… — он показал между ними, — все это? Всего лишь ненадолго. Просто чуть-чуть помедленнее. — Конечно, — улыбнулся Сириус. — Никакого давления. Столько, сколько тебе понадобится. Они обнялись, радостно сияя, прежде чем подобрать свою одежду и покинуть ванну, как будто ничего не случилось. В последующие дни Сириус беззастенчиво флиртовал с Ремусом каждый раз, когда у него появлялась малейшая возможность. Похоже ему нравилось выходить за рамки, особенно делая намеки рядом с Джеймсом и Питером, зная, что они не поймут. Ремусу казалось, что он сходит с ума. В один вечер они сидели у камина в общей гостиной, вместе заканчивая домашнюю работу. Сириус все время отвлекал Ремуса. Постоянно смотрел на него и никогда не отводил взгляд, когда парень ловил его на этом. — Я думаю, мы можем перейти к следующей главе, теперь, когда… Сириус, прекрати! — Ремус захлопнул книгу, когда почувствовал, как рука Сириуса на его колене продвинулась слишком далеко по его бедру. — Прекратить что? — невинно спросил Сириус, не убирая свою руку. — Это, — прервал его Ремус. — Мы должны учиться. Я не могу сконцентрироваться из-за тебя. — Ну, а я не могу сконцентрироваться из-за тебя, — пожал плечами Сириус. — Ты не обращаешь на меня внимания. — Потому что я занят домашней работой, и ты должен быть тоже! — Ты сказал, что мы должны помедлить, — Сириус подвинулся ближе к Ремусу, — но это не медленно, это… Вообще ничего. Все в порядке? Ремус был так близко к Сириусу, что мог почувствовать его дыхание на своей щеке. По его спине пробежала дрожь, когда губы парня слегка коснулись его кожи. Поддавшись искушению, он повернул голову и сладко поцеловал его. Услышав шум в комнате, Сириус сразу же отстранился, и они оба обернулись, увидев Лили Эванс, опрокинувшую стул. — Простите, — сказала она, поднимая его. — Я не хотела вас прерывать. Просто забыла здесь свою книгу. Щеки Ремуса вспыхнули красным, он почувствовал себя очень смущенным. — Не мог бы ты мне дать минутку наедине с ней? — прошептал он Сириусу. Тот в ответ удивленно приподнял брови. — Пожалуйста, — вздохнул Ремус. — Мне нужно с ней поговорить. Сириус собрал свои книги и поднялся по лестнице в спальню, давая им возможность уединиться. — Лили, — Ремус встал и подошел у ней, — то, что ты только что видела… — Все хорошо, — перебила она. — Мы можем притвориться, что я ничего не видела. — Никто не знает, и это– — Я никому не скажу. — Дело не только в этом, — разочарованно выдохнул Ремус. — Я не хочу, чтобы ты думала… Мы не вместе или что-то в этом роде. Лили выглядела сбитой с толку. — Почему нет? — спросила она. — Ты в него влюблен. Казалось, он с большим энтузиазмом целовал тебя, так что могу предположить, что чувства взаимны. В чем проблема? Ремус отвернулся. — Не думаю, что я ему действительно нравлюсь, — признался он. — Что ты имеешь в виду? — Он был в замешательстве. И это нормально, я тоже сначала немного сбился. Но я видел его с Трейси. И раньше я видел его с таким количеством девушек… Сначала он думает, что они ему нравятся. Его, безусловно, привлекают физические аспекты этого. Но месяц с Трейси был самым долгим в серьезных отношениях, и даже это закончилось ужасно. — Ты думаешь, что ты просто еще один симпатичный человек, с которым он хочет переспать? — мягко спросила Лили. — Я не знаю. Но я не думаю, что он понимает… Это все очень серьезно для меня. У меня нет глупой влюбленности, он не просто один из моих романтических увлечений. Я люблю его. И я боюсь, что если полностью отпущу и дам ему все, что имею, он может… Заскучать. Двинется дальше. Лили ничего не сказала, но выражение ее лица, казалось, подтвердило все опасения Ремуса. Она просто обняла его, сказав, что сожалеет, но это было не так уж и утешительно. Когда через несколько минут он наконец вошел в спальню, Сириус уже спал. Ремус был рад, что ему не пришлось обсуждать свои страхи. Лили и ее подруга с Когтеврана, Джина, заходили в замок, вернувшись с похода в Хогсмид. Идя по коридору, Джина продолжала говорить о парне, который ей нравится, и Лили внимательно слушала, пока кое-что не привлекло ее внимание. — Мы можем поговорить позже? — спросила она Джину. — Мне нужно кое о чем позаботиться. Пообещав встретиться с ней после обеда, Лили пошла по коридору к Сириусу Блэку, который задумавшись сидел у окна. — Блэк? У тебя есть минутка? — спросила она. Он вздрогнул от звука ее голоса, резко обернувшись. — Черт возьми, Эванс, ты напугала меня. Что Джеймс натворил в этот раз? — Удивительно, но ничего, — сказала Лили с легкой улыбкой, садясь рядом с ним. — Как дела? Сириус посмотрел с подозрением. — Хорошо. У тебя как? — Ты неважно выглядишь, — сказала она. — Почему ты здесь совсем один, смотришь в окно, будто ты молодая девушка из 1700-х годов, которую заставляют выйти замуж за человека на двадцать лет старше ее? — Это не так, — Сириус звучал обиженно. — Я просто хотел немного побыть один. — Это из-за Ремуса? — осторожно спросила она. Сириус, казалось, вспомнил, что она видела их целующимися в общей гостиной. — Ох, — сказал он. — Он тебе что-то рассказал? О нас? — Немного, — призналась Лили. — Но я бы хотела услышать твою версию истории. Что происходит? — Я не думаю, что нравлюсь ему, — Сириус сделал паузу прежде, чем продолжить свою пламенную речь. — Он– Я не знаю насколько ты в курсе, Эванс, но не вижу смысла что-то скрывать от тебя. Он написал мне эти письма. Он был моим тайным поклонником. И то, что он писал… Ну, я понимал, что он раскрывает мне свою душу. По тому как он описывал свои чувства, у меня создалось впечатление, что… что он влюблен в меня. И да, моя реакция не была самой лучшей. Что я мог сказать? Я был потрясен, и это заняло у меня время. Пришел в себя и понял, что он мне очень нравится. Я думал, мы будем счастливы. Но потом, когда я сказал ему, он потерял интерес. Он сказал, что не хочет торопиться, но я думаю, он просто решил пощадить мои чувства. Он вообще не отвечает мне, но если и делает, то только из жалости. Это хреново, понимаешь? Я осознал, что он мне очень очень нравится. Но не думаю, что это взаимно. Лили не могла поверить в то, что слышала. — Так он тебе правда нравится? Я имею в виду, ты уверен, что это отличается от того, что ты чувствовал к… какой-нибудь девушке? Сириуса, казалось, задела одна только мысль об этом. — Ты действительно думаешь, что я бы поступил так с Ремусом? Ладно, хорошо, я мудак и заслуживаю этого. Я спал с девушками, когда выпадала возможность, это правда. Но мы говорим о Ремусе. Ты хоть представляешь, как я люблю этого человека? После этого, Лили не могла больше терпеть. — Где он сейчас? — спросила она. — Без понятия, — вздохнул Сириус. — Наверное в спальне, с остальными. Лили поднялась на ноги и схватила Сириуса за запястье, таща его за собой по коридорам к гостиной Гриффиндора. Она проигнорировала его вопрос о том, что происходит, когда открыла портрет и повела его наверх по лестнице. Когда они оба ворвались в спальню, Джеймс почему-то стоял на стуле без штанов. Увидев Лили, он вскрикнул и спрыгнул на пол, прикрываясь подушкой. Лили закатила глаза. — Поттер, Петтигрю, выметайтесь, — приказала она. — Чего? Ты не можешь просто прийти сюда и выгнать нас из комнаты, — возразил Питер, пока Джеймс старательно пытался надеть штаны. — Мне нужно кое о чем с тобой поговорить. Иди и подожди меня внизу. — Это о твоей бессмертной... — начал Джеймс, но Лили его перебила. — Это точно не о моей бессмертной любви к тебе, Поттер. Я только что видела тебя в твоем симпатичном полосатом белье, думаю, тебе лучше перестать выпендриваться. Вон! Питер и Джеймс послушались и прежде, чем они вышли за дверь, она услышала как Джеймс прошептал: «Она сказала, что у меня симпатичное белье». Наконец, Лили повернулась к Ремусу и Сириусу. — Вам двоим нужно поговорить, — сказала она, — потому что вы оба идиоты. Просто скажи ему то же самое, что ты сказал мне. Вот увидите, все наладится, когда вы объяснитесь. А пока я займу ваших друзей, не благодарите. Дверь закрылась за ней и Сириус с Ремусом остались в комнате одни. — О чем это она? — спросил Ремус, садясь на кровать Джеймса. — Она немного энергичная, не так ли? — попытался разрядить обстановку Сириус, садясь рядом с Ремусом. — Ты говорил с ней? — спросил Ремус. — Да, — пожал плечами Сириус. — Но я не понимаю, что она хочет, чтобы я тебе сказал. Я рассказал ей только то, что ты и так знаешь. — Наверное, тогда мне стоит кое-что тебе сказать, — признался Ремус. — Я не до конца был честен с тобой. Сириус моргнул, немного нервничая. Он знал что собирался сказать Ремус — что его чувства остыли, что ему потребовалось слишком много времени понять это, что Ремус больше не хочет, чтобы они были вместе. Сириус приготовился к плохим новостям. — Причина, по которой я хотел помедлить, — Ремус глубоко вздохнул, — это то, что я боюсь, что наши чувства не совсем взаимны. Сердце Сириуса упало, будучи убежденным, что его опасения подтвердились. — Я понимаю, — сказал он. — Но ты не должен щадить мои чувства, Лунатик. Ничего страшного, если я тебе больше не нравлюсь. Ты не должен говорить, что тебе нужно время. В любом случае, это дает мне ложные надежды. Ремус казался сбитым с толку. — О чем ты? — Про то, о чем и ты…? Наверное? — Нет, я говорю про то, что у меня есть чувства к тебе и я не думаю, что они взаимны. — Почему ты так думаешь? — теперь и Сириус казался растерянным. — Ну, может, — вздохнул Ремус. — Я просто думал… Чем я отличаюсь от любой другой девушки, с которой ты встречался? Почему я лучше? Эти девушки… Они все привлекательные и желаемые, и могли заполучить любого парня в этой школе, но выбирали тебя. Ты всегда был с лучшими девушками, которыми все интересовались. И даже они не продержались больше месяца. Так почему смогу я? Ты так быстро устанешь от меня, я– — Нет, я собираюсь заткнуть тебя прямо сейчас, — перебил его Сириус. — Должен еще был сделать это, когда ты предположил, что ты не привлекательный. Ты вообще в своем уме? Правда думаешь, что ты просто тот, кого бы я трахнул и забыл об этом. Конечно же ты безумно горячий. Я сходил с ума последние дни, потому что все, что я хотел это целовать тебя, глупый, при этом неважно смотрел ли кто-то. Ты правда считаешь, что в тот раз, когда я закрылся в ванной, я подумал «ну у него ничего такая задница, так что можно попробовать» и поэтому вышел оттуда? Ты думаешь я рассказал Сохатому, что мне нравятся парни только для того, чтобы залезть к тебе в штаны и потом бросить тебя? — Ну, теперь когда ты так говоришь… — Я понимаю почему, — покачал головой Сириус. — Я не заслуживаю титула «Парень года». Но, честно говоря, Ремус, я думал, ты лучше знал. Я думал, ты понимал, что я увлечен не только твоей потрясающей задницей. Я увлечен тобой. Всем. Они спокойно смотрели друг на друга, и Сириус заметил, что Ремус еле сдерживался — Так я тебе правда нравлюсь? — Ремус звучал как ребенок, которому родители купили дом из шоколада. — Даже больше. Намного больше, — Сириус сиял, впервые почувствовав, что Ремус поверил ему и понял смысл его слов. Он не был уверен, кто кого первый втянул в поцелуй, но в один момент они начали страстно целоваться на постели Джеймса. Сириус оказался сверху Ремуса, придавливая своим весом, пока его руки блуждали по всему телу парня. Это была путаница из поцелуев, прерывистого дыхания, рук и трения. Сириус довольно охотно избавился от рубашки, Ремусу же понадобилось немного больше времени, так как первый был взволнован при виде обнаженной кожи оборотня. Сняв брюки, парни начали целоваться еще жарче, и Сириус перешел на шею парня. Ему нравилось — это было знакомое место. Он языком пробовал кожу, наслаждаясь стонами партнера. Его рука оказалась на незнакомой зоне, когда он задел боксеры парня. Он поднял глаза, волнуясь, что Ремус может передумать. После последнего раза, когда они были близки, Сириус хотел убедиться в том, что они оба понимают, что делают. Ремус, однако, был полной противоположностью неуверенности. Их взгляды пересеклись, и рука Сириуса замерла. Ремус потянулся за ней и положил ее на свои боксеры, прямо на член. Сириус был благодарен за поощрение, когда он коснулся эрекции Ремуса, думая, что это должно ощущаться странно. Это было не так. Он несколько раз провел рукой, привыкая к длине и форме члена, но потом все пошло легко для него. Реакция Ремуса была бесценной — он закрыл глаза, сосредоточившись на ощущении и резко выдохнул, схватив Сириуса за плечи. Сириус вернулся поцелуями на шею Ремуса, продолжая двигать рукой в одном темпе. Он чувствовал под губами горячую кожу парня, прислушиваясь к его тихим стонам. Когда он достиг кульминации, Сириус поцеловал его в губы и выпустил член. Они немного передохнули и Сириус лег рядом с Ремусом, смотря ему в лицо. Затем, не говоря ни слова, парень повернулся к Сириусу. Прежде, чем тот смог понять что-либо, Ремус оказался сверху него, проходясь поцелуями по его торсу. Это было неожиданно, но Сириус не протестовал. Его собственная эрекция требовала внимания Ремуса. Его сердце забилось быстрее, когда он почувствовал, как язык парня скользит по его животу прямо до резинки белья. Он сначала почувствовал прохладу, когда белье было спущено, а потом теплую мягкость рта Ремуса вокруг его плоти. Он был в раю. Ремус, на удивление, умело работал ртом, и парень еле сдержался, когда увидел как его любимый оборотень берет на всю длину. Он был близок, несмотря на то как сильно Сириус был возбужден в начале, он старался продержаться подольше. Он впился в волосы Ремуса, когда оргазм настиг его. Ему раньше никогда не нравился оральный секс, и это говорило о чем-то. Когда Ремус взглянул на него с любопытной улыбкой, он почувствовал сильное желание схватить его и никогда не отпускать. Ремус поравнялся лицом с Сириусом и медленно поцеловал его, тот ответил с большим энтузиазмом. Их обоих прервал внезапный крик, раздавшийся у двери. — МОИ ГЛАЗА! МОИ БЕДНЫЕ ГЛАЗА! — Джеймс стоял там, прикрыв лицо руками. Рядом с ним был Питер, округлив от шока глаза, и он смотрел на парней так, как будто они только что причинили ему травму на всю жизнь. Мгновение спустя вошла Лили, запыхавшаяся и с виноватым выражением лица. — Я не могу поверить! — продолжал кричать Джеймс, пока парни в спешке одевались. — Вы отвратительные человеческие создания! Это что блять такое? Сириус недоуменно смотрел на него. — Ты сказал, что тебе все равно встречаюсь ли я с парнем, — напомнил он ему. — Что? Ты думаешь, меня волнует то, что ты трахаешь Лунатика? — эта мысль, казалось, разозлила Джеймса еще больше. — Из-за чего еще ты можешь быть взбешен? — спросил Сириус. — Вы делали это на МОЕЙ КРОВАТИ! Я говорил про то, что мне плевать, куда ты суешь свой член. Знаешь что? Ты даже можешь трахать Дамблдора, если захочешь. Только не на моей ЕБАНОЙ КРОВАТИ! — Нам жаль, Джеймс, — сказал Ремус, его лицо было красным, как будто он только что пробежал марафон. — Мы не думали. — Конечно, ведь вы были заняты кое-чем другим. Питер, давай поменяемся кроватями. — Ты хочешь… — Питер казался оскорблен тем, что Джеймс даже подумал предложить такое. — Я тоже не в восторге, что буду спать там после того, свидетелями чего мы только что стали. — Тогда нам придется спать в обнимку. Эванс, пожалуйста, не ревнуй, это вынужденная жертва. Лили закатила глаза. — Плевать. — Кстати говоря, — Джеймс повернулся к ней лицом, — тебе нужно прекратить вот так врываться в нашу комнату. Ты уже видела нас троих без штанов. Это неприемлемо. — Ну, если я видела тебя в нижнем белье, хуже уже ведь не будет, верно? Это теперь неважно, — пожала плечами Лили. — Эй, мы же не пробираемся в комнаты девочек? Пожалуйста, уважайте наши границы. — Единственная причина, по которой вы этого не делаете, — это потому что вы не можете. Не веди себя так, будто ты не пробовал это тысячу раз. — Он просто переживает, что ты поймаешь его на разговоре о тебе, — ухмыльнулся Сириус. — И вероятность этого очень высока. До смешного. — Заткнись, — рявкнул на него Джеймс. — Она ПРЯМО ЗДЕСЬ. Ты хочешь вернуться к обсуждению твоей голой задницы на моей кровати? Мне придется сжечь простыни! Пожалуйста скажите, что там нет никаких подозрительных пятен. Я не хочу их трогать. — Я единственный, кто искренне удивлен с этих двоих? — взвизгнул Питер. — Как долго это продолжается? — Слишком долго, — сказала Лили. — Недостаточно долго, — сказал Сириус. — Это сложно, — сказал Ремус. — Там определенно есть пятно. Кто-нибудь, пожалуйста, ударьте меня в лицо, — сказал Джеймс. В итоге они посмеялись над этим, заявив, что Ремус и Сириус официально встречаются, и сделали Джеймсу временную кровать на полу, по крайней мере, до тех пор, пока домашние эльфы не поменяют простыни. — И я ей сказал, «знаешь что еще невероятно большое и безумно твердое», и она ударила меня! Ты думаешь я слишком далеко зашел с… — Питер прервал Джеймса, когда они вошли в комнату. — Лунатик, что это у тебя на кровати? — указал он. Конечно же на его кровати стояла огромная коробка любимых конфет Ремуса и маленький красный конверт на подушке. — Кажется, у тебя появился… Тайный поклонник, — сказал Сириус с притворной невинностью. Питер и Джеймс закатили на это глаза, и Ремус приподнял бровь, глядя на своего парня. — Давай посмотрим, — сказал он, взяв конверт и заглянув внутрь. Там была записка, написанная почерком Сириуса. «Я не такой романтик как ты и не дружу с рифмами этими, но ты заслуживаешь добрых слов после этого ебаного времени. Ты горячее тысячи девушек, ты горячее СОЛНЦА, ты не один из многих, ты для меня ОДИН просто. Я люблю тебя больше, чем — подожди, я звучу банально. Как ты пишешь эти вещи? Но звучишь нормально? Просто знай: я имею в виду то, что сказал, я точно серьезен. Ты восхитительный, ты лучший, теперь поцелуй меня, прошу. (Твой, Сириус*).» Ремус громко рассмеялся и посмотрел на Сириуса, покачав головой. — Ты срифмовал серьезный вместе с Сириус? Реально? — Я точно упоминал, что не умею рифмовать, — защищался Сириус. — И я думаю, что это умно. — Это же не секретный поклонник, если ты подписываешь свое имя, правда? — улыбнулся Ремус, обняв Сириуса за шею. — Но это мило. Мне нравится. — Фу, они собираются сосаться, — сказал Джеймс. — Не могу смотреть на это. — Ты просто завидуешь, что это не ты с Лили, — сказал Питер. Они продолжали препираться, пока те целовались, и Ремус считал, что это не может быть еще идеальней. Наконец, у него было то, что он хотел, и единственное его желание — чтобы этот момент длился вечно. И в его сердце это так и было.