Портреты в морге

В морге Бартса осталась только Молли Хупер, которой поручили ночное дежурство – даже неугомонный Шерлок наконец прекратил искать новые тела-загадки. Девушке спать вовсе не хочется: отчасти благодаря трём чашкам довольно невкусного кофе из буфета для персонала, отчасти потому, что весь день патологоанатом думала именно об этом моменте. Когда в здании станет тихо, и можно будет придвинуть старый стул к столу и открыть нижний ящик, всегда запертый на ключ, старательно скрываемый от детектива. Впрочем, кажется, его содержимое ящика не интересует, и он не догадывается, что хранит там Молли – иначе спросил бы или вызнал бы сам. Девушка достаёт ключ из внутреннего кармана халата и вставляет его в ненадёжный замок, поворачивает, выдвигает ящик. Внутри только толстая папка, которая переехала сюда из университетского стола, а туда – из дома. Та самая, с инициалами когда-то немного сумасшедшей подруги, затем любимой девушки, а сейчас – единственного в мире криминального консультанта. Молли откинула уже полуоторванную картонную обложку. Первые зарисовки Мориарти, тайком, чтобы всевидящая Джин не заметила внимательный взгляд, а учитель – листик на парте. Все разные, может, не очень профессиональные, но в них точно видно главное – душу. Хупер улыбается прошлому и откладывает их в сторону. Дальше – первый настоящий портрет, самый ценный для Молли: шестнадцатилетняя Мориарти на скамейке, читающая высшую математику. Следующие нарисованы в редкие дни встреч двух занятых студенток – уже почти профессора математики Джин и наконец определившейся с профессией Молли. Будущий криминальный консультант опять уткнулась в книгу, смеётся над чем-то, держит в руке большой красно-белый тюльпан и – это тайна для неё – спит на столе перед ноутбуком, положив голову на руки. Молли тогда стояла и удивлялась непривычно милой и трогательной картине, а затем схватила бумагу и карандаш. Здесь Мориарти – уже королева преступного мира. Впрочем, для Молли Хупер - скорее королева красоты в безумно идущих Джин дорогих идеально пошитых вещах, подобранных с прекрасным вкусом. Она никогда не просит её нарисовать, и патологоанатом ловит момент и запоминает картинку, иногда делает набросок, пока Мориарти занята чем-то своим, а затем дорабатывает. Яркая внешность и красивая одежда криминального консультанта – подарок для художницы и её единственная практика. Джин выходит из дверей квартиры Молли в тёмно-фиолетовом платье, специально купленном для вечера с каким-то важным политиком и стоившим, несомненно, просто фантастически много. Хупер рисовала её с фотографии, спешно сделанной на телефон за спиной Мориарти. Художница достаёт последний, самый новый портрет – поистине королевский, ведь он нарисован по фотографии в газете, где Мориарти сидит на троне в мантии и с короной на голове. Каким бы преступлением ни было надевать на себя драгоценности Короны, предварительно вломившись в музей, а затем позировать в них полицейским и журналистам, Мориарти смотрится в них так естественно, будто носит каждый день. - Мисс Хупер, - Молли оборачивается на звук знакомого голоса. В кабинет заходит Джин Мориарти в привычном костюме «Вествуд» и с телефоном в руках. – Дежурство я устрою, а ты ночуешь дома. Полковник заждался. - Привет, Джин, - девушка улыбается, собирает рисунки обратно в папку и закрывает ящик. Скидывает халат и надевает пальто, шарф и перчатки, запирает кабинет и выходит на ярко освещённую фонарями улицу. - Дом, милый дом, - она падает на мягкую банкетку в прихожей. К обычным пальто и плащу Хупер на вешалке прибавляется очень дорогое пальто Мориарти, которая скидывает туфли на высоких каблуках и идёт на кухню. Молли улыбается, зная, что Джин опять будет перетряхивать холодильник и шкафы в поисках сладкого, которое составляет вторую наряду с патологоанатомом из Бартса слабость криминального гения. Заберёт себе последнюю шоколадку, нальёт обеим чаю, и кухонное окно будет светиться ещё час или полтора: разговоры у них всегда бывают долгими.